Это большой козодой с длинными пучками ушей, полосатыми крыльями и хвостом, а также белой полосой на горле. Это самый крупный вид козодоев в своем семействе, его длина составляет от 30 до 40 сантиметров. Самцы весят около 110 грамм, а самки - около 140 грамм.
Большой ушастый козодой внешне похож на кошачьего, с отчетливыми ушами и прямой осанкой. Его оперение состоит из сложных оттенков коричневого, которые могут сливаться с фоном, когда он сидит. Полет и повадки, как у обыкновенного козодоя. Голос — громкие, следующие быстро друг за другом звуки «вак-вак-вак». От обыкновенного козодоя отличается формой белой полосы на перьях хвоста.
Большой ушастый козодой встречается на юго-западе Индии и в некоторых частях Юго-Восточной Азии и обитает в субтропических или влажных равнинных тропических лесах, на опушках лесов, в полях и на равнинах с редким покровом.
Как настоящий ночной зверь, большой ушастый козодой прекрасно видит в темноте благодаря тапетуму – особому слою сосудистой оболочки глаз, своеобразному зеркальцу, отражающему немногочисленные фотоны на сетчатку для двойной стимуляции фоторецепторов.
Основная угроза для большого ушастого козодоя — это потеря среды обитания из-за вырубки лесов и преобразования земель для сельского хозяйства и городского развития.
"... Не счесть алмазов в каменных пещерах, Не счесть жемчужин в море полуденном Далекой Индии чудес..." Песнь индийского гостя из оперы "Садко"
О наличии алмазов в каменных пещерах, жемчужинах, пряностях, индийском IT, а также множестве других чудес этой замечательной страны известно всем. Также всем известно, что в Индии зависло некоторое количество российских денег. Поговаривают, что 40, а то и 50 миллиардов долларов.
История: Сделка между Россией и Индией о торговле в национальных валютах привела к тому, что Индия стала покупать российскую нефть за индийские рупии, вместо долларов. Результатом этой сделки стало приобретение Россией индийских рупий более чем на 40 миллиардов долларов США. https://avia.pro/blog/tyomnye-motivy-indii-kak-druzheskiy-zhest-oboshyolsya-rossii-v-40-mlrd-dollarov Индия и Россия долгое время искали решение проблемы значительного дисбаланса в двусторонней торговле в российскую пользу. Диспаритет экспортно-импортных операций – это реальность, причина которой – санкции. https://www.vedomosti.ru/economics/articles/2023/08/17/99052... Торговый дефицит Индии с апреля 2023 года по февраль 2024 года составил почти 52 (!) млрд долларов в пользу России. Большая часть этой суммы хранилась примерно на трех десятках SRVA. Специальный рупийный счет востро (SRVA) был запущен летом 2022 года для международных расчетов в индийской валюте. SRVA создан в июле 2022 года, чтобы избежать платежного кризиса из-за санкций США и ЕС против международной торговли России. https://www.bfm.ru/news/549759
По этому поводу было высказано немало саркастических комментариев, суть которых сводилась к мысли о том, что 40 миллиардов долларов "подарено" дружественной Индии, и сумма эта безнадёжно потеряна Россией. Некоторые эксперты писали, что Россия ни за что "протеряла" 40 миллиардов.
Оптимистическое меньшинство экспертов полагало, что рано или поздно решение расчётов с Индией будет найдено. Что в результате и произошло (?). По крайней мере, ведущие экономические издания, базируясь на сообщении газеты Hindustan Times написали: России удалось решить проблему с «миллиардами рупий», которые с 2022 года копились на счетах российских экспортеров в банках Индии. Деньги инвестировали в индийские акции, государственные ценные бумаги, инфраструктурные проекты и другие сферы. Большая часть рупий, накопленных в Индии, уже использована, это больше не проблема. https://www.forbes.ru/finansy/511924-smi-uznali-o-resenii-ro... https://tass.ru/ekonomika/20728723
Написали. Но решена ли проблема? Hindustan Times ссылается на "источники". Ссылка на источники - всегда шум. Попробуем разобраться. https://www.profinance.ru/news/2024/05/08/cc8j-kuda-rossiya-... 1. На имеющиеся рупии Россия совершает инвестиции в индийскую инфраструктуру, государственные ценные бумаги. // Если это действительно так - то это хорошая новость. До последнего времени, без специального разрешения индийского регулятора, рупии можно было вкладывать только в государственные облигации, а это - малодоходный актив. 2. За последние 12 месяцев Sensex и Nifty 50 — два основных биржевых индекса Индии — выросли на 19% и 22% соответственно. Долларовый MSCI India поднялся на 35%. Индийский рынок в последние месяцы растет вслед за миром и рассматривается как один из самых привлекательных в мире благодаря сильному экономическому росту и перетоку средств инвесторов из Китая. Уоррен Баффет отметил «массу возможностей», которые дает рынок Индии. https://www.profinance.ru/news/2024/05/06/cc7m-baffet-uvidel...
// Если первая новость - правда, то вторая - вообще бомба. Получается, что "зависшие" рупии не просто вернулись в оборот, но и принесли доход. Более того, часть индийских активов торгуется не только за рупии (см. индекс MSCI ). Следовательно, через промежуточные активы рупии могут быть конвертированы в какие-то более приемлемые валюты, причем (учитывая рост индекса) - с прибылью. 4. Счета SRVA (см. выше) также развиваются. SRVA хранится индийским банком от имени иностранного банка в местной валюте и часто используется для торговых расчетов. Возможны расчёты примерно с двумя десятками стран, включая Россию, Великобританию, Германию, Шри-Ланку и Бангладеш. Невозможно (!) определить суммы, лежащие на счетах востро в отдельных странах, но торговые сделки с использованием этих рупий заключаются на коммерческих принципах. Деньги в SRVA подобны притоку иностранной валюты, конвертируемому в рупии. Согласно руководящим принципам RBI, средства в SRVA могут использоваться для любых разрешенных операций по текущим счетам и операциям с капиталом в соответствии с индийским законом об управлении иностранной валютой. // На основании этого, достаточно запутанного объяснения, можно сделать вывод, что "зависшие" рупии не совсем "зависли". А вполне себе используются для взаимных расчётов между странами, торгующими с Индией.
Резюме: Несмотря на заверения Hindustan Times в том, что проблема "зависших рупий" решена, лично у меня уверенности в этом нет. Скорее всего, проблема начала решаться. Это тоже хорошо. Но ещё не решение.
Сразу говорю, что сегодня опять экзотика, и опять в основном на английском языке, потому что по теме на русском найти что-то было просто нереально. И на этот раз переносимся на территорию современной Индии, но I-го века нашей эры, где в это время всё ещё существовало государство Сатавахана. О нём я впервые заговорила в своём посте, посвященном роману Л. Спрэг де Кампа «Золотой ветер» (тут: История нашего мира в художественной литературе. Часть 47.2. «Золотой ветер»).
(Пещера № 3 "Гаутамипутра Вихара" (около 150 г. н.э.), о которой скажу ниже)
Остановилась я тогда на правлении Сатакарни II (ок. 134-78гг. до н.э.), после которого правили его сын Ламбодата (ок.78-60гг. до н.э.), внук Апилака (60-48гг. до н.э.) и некий Мегхасвати (ок. 48-30гг. до н.э.). Последний был современником Марка Антония и Клеопатры в их «лучшие» годы. Имена последующих предполагаемых правителей – Свати, Скандасвати, Мрихендра Сватикарни и Кунтала Сватикарни. Последний и его наследник, кстати, уже вроде как застали нашу эру, но, помимо этого, об их временах мало что известно. Вообще основной источник сведений о Сатаваханах – это Пураны (что, понятное дело, источник не особо надёжный). Там же упоминается, что династия Сатавахана правила около 450 лет, и поскольку их правление окончилось где-то в III-м веке н.э., то начаться должно было тоже в III-м, но до н.э. Археологических и исторических же данных, мягко говоря, не хватает. Основной источник чисто исторический – это, конечно же, памятные надписи.
Так самая ранняя надпись Сатаваханов относится примерно к 110-му году до н.э. Ещё известно из таких вот надписей, что тот самый Сатакарни II после того, как Санчи, крупный буддийский центр в Индии, попал под власть его династии, отправил своего архитектора Ананду отремонтировать знаменитую буддийскую ступу, и что тот в подарок хранителям святилища оформил там южные ворота.
(Та самая ступа в Санчи и её ворота)
После него, как я и сказала, исследователи знали по именам следующих правителей, но о деяниях их история мало что сберегла. Так известно, что представители династии прогнали саков, но вообще Сакско-Сатаваханские войны – это череда конфликтов, и не все они для индийцев Сатаваханы завершались успешно. Уже (предположительно) в нашу эру саки под предводительством Нахапаны, сына Бхумаки, успешно захватили северо-западные и центральные регионы Сатаваханы, и там возникло государство Западных Кшатрапов (или Сатрапов). Точное время правления Нахапаны, впрочем, неизвестно, но захват им вышеуказанных территорий произошёл, по одной из версий, приблизительно ок. 15-40-х гг. н.э. (по другой - почти на столетие позже).
В то время Сатаваханой последовательно правили Пулумави I (7-31гг. н.э.), Гауракришна (ок. 31-56) и знаменитый Хала (ок. 56-57, по другой версии – ок. 20-24), герой сегодняшнего произведения. Хала – пожалуй, один из самых известных правителей Сатаваханы. Предположительно он был вассалом Западных Кшатрапов (или тогда ещё Кшахаратов), и во времена его правления политически страна переживала не лучшие времена. Однако культурно всё, судя по всему, было очень даже неплохо, и прославился Хала как поэт и тем, что составил антологию стихов на пракрите Махараштры, которую назвал «Сапташатакам» (т.е. «Saptaçatakam» — «семьсот стихов». Она же «Саттасаи»). К нему и его детищу я ещё вернусь.
А пока пара слов о его предполагаемых сюзеренах. Вообще царство Западных Кшатрапов выделилось из числа государств Индо-Скифского царства, названного так очень условно, и царство Кшахаратов просто в какой-то момент стало сильнее остальных, вот и начало распространять свою власть всё дальше и дальше. Так вообще сроки существования царства Западных Кшатрапов называют разные, например, 35-405-е гг. или 110-395-е годы н.э. Так что есть версия и о том, что самый сильный их правитель, тот самый Нахапана, жил уже во II-м веке н.э., и сначала захватил многие земли, а потом схлестнулся со знаменитым правителем Сатаваханы Готамипутрой Сатакарни (ок. 112-136гг. н.э.), который его и одолел, и изгнал. После этого Кшатрапы на время попали в зависимость от Кушанского царства, потом восстановились, но окончательно уничтожена их страна была Гуптами.
После Халы правили ещё Мандилака, Пуриндрасена, Сундара Сватикарни, Чокара Сватикарни и Шивасвати Сватикарни (84-112н.э.), при котором, по одной из версий, и произошло нашествие саков под предводительством Нахапаны. Предположительно тогда Сатаваханы вынужденно покинули свою столицу Джуннар и перебрались в Пратистхану (современный Пайтан в окрестностях Аурангабада).
Шивасвати также известен как отец того самого великого правителя – Готамипутры (или Гаутамипутры; правил ок. 112-136, хотя есть и другие датировки) Сатакарни, который, как говорится в памятной надписи, «уничтожил саков, яванов и палхавов; который искоренил расу Кшахарата; который восстановил славу семьи Сатавахана». Так гласит надпись королевы-матери данного правителя, Гаутами Балашри, в пещере № 3 из пещер Пандавлени в Нашике, фото которой я поместила в начале поста. Существование Готамипутры также подтверждается находками монет с его именем.
При нём государство достигло своего расцвета, но продлилось это не так уж долго. Предполагают, что последние годы он правил вместе с сыном, Васиштхипутра Пулумави (правил ок. 136-164, хотя есть и иные датировки, и, видимо, он числится как Пулумави II). После него правили брат Вашиштипутра Сатакарни (ок. 164-171) и сын Сканда Сатакарни (ок. 171-178), а потом ещё четыре правителя. Уже при наследниках Пулумави дела шли не очень хорошо, и Вашиштипутра попытался удержать саков от дальнейших продвижений к области Декан, женившись на дочери их правителя, Рудрадамана I. Тот поход всё равно начал, но побежденного правителя пощадил, родственник же всё-таки) В результате своих побед Рудрадаман вернул себе все бывшие территории, ранее принадлежавшие Нахапане, за исключением территорий на крайнем юге – Пуны и Насика. Владения Сатаваханы были ограничены их первоначальной областью правления в Декане и восточно-центральной Индии вокруг Амаравати.
Последний подъём Сатаваханы произошёл при Шри Ягъе (или Яджне) Сатакарни (178-207), последнем представителе прямой линии династии. На его монетах изображены корабли, из чего был сделан вывод о сильном флоте и развитой морской торговле. Корабли из Индии тогда добирались не только до территорий нынешних Ирана, Ирака и Йемена, но и, судя по всему, часто достигали африканских берегов и даже Египта на западе; и Индокитая, а также островов нынешней Индонезии – на востоке. Это был период активной торговли пряностями и специями, тканями и слоновой костью. На Малабарском побережье находили не только арабские монеты, но даже римские и греческие. Есть также сочинение «Плавание вокруг Эритрейского моря», предположительно написанное в I-м веке н.э., которое представляет собой, по сути, географический справочник или путевой журнал, и где, в числе прочего, указаны многие портовые города аж до устья Ганга на востоке и до Рапты (предположительно нынешняя Танзания) – на юге.
(На современной карте описанное в этой работе выглядит вот так. Из сухопутных путей тут, конечно, выделяется Великий Шёлковый Путь)
Кстати, о кораблях. Южными соседями империи Сатавахана, как я уже упоминала, были дравидийские королевства Чера, Чола и Пандья, которые нередко воевали и между собой, и с мелким царством Ай, и с Сатаваханой. А ещё южнее, на Цейлоне, располагалось королевство Анурадхапура. О нём я упоминала впервые в одной из прошлых заметок в контексте распространения там буддизма (тут: История нашего мира в художественной литературе. Часть 48. «Чандрагупта» и «Добрый царь Ашока») детьми самого царя Ашоки. Тогда Анурадхапурой правил Деванампия Тисса, сын Муташивы, который в итоге и сам стал буддистом.
Это королевство, кстати, существовало примерно с V-VI-го веков до н.э. И город с таким названием (Анурадха) там уже был (по данным археологических раскопок будто бы даже с Х-го века до н.э.). И будто бы в 377-м году до н.э. царь Пандукабхай(я), отец Муташивы и потомок царя Виджаи, пришедшего из материковой Индии и основавшего там своё королевство, став родоначальником династии Виджаян (первой королевской династии острова), сделал именно тот город столицей. Месторасположение Анурадхи было выбрано исключительно удачно – река связывала город с побережьем Манарского залива, сеть дорог – с глубинными районами острова, а прибрежные джунгли защищали от набегов пиратов и завоевателей. Так что новая столица быстро развивалась как торговый и религиозный центр, и именно оттуда буддизм, начиная примерно с III-го века до н.э., распространился по всему острову. Благодаря притоку купцов и паломников город был широко известен в мире, в частности, он отмечен на картах Клавдия Птолемея.
Кроме того, вероятно, островное положение помогло сингалам не только в принципе избежать многих войн, но и при стычках держаться молодцом. Хотя первое вторжение тамилов с материка привело к тому, что захватчики стали правителями этой страны, но правление их лидеров продлилось всего около двадцати лет и особых следов не оставило. Само же своё существование Анурадхапура прекратила лишь в ХI-м веке нашей эры. Но династия Виджаи пресеклась гораздо раньше, в I-м веке н.э.
Случилось это так. Примерно с 21 по 30-й годы н.э. королевством правил великий покровитель буддизма король Агамуну. Он сменил своего отца Махадатику Маханагу на троне Анурадхапуры, а ему самому наследовал его брат Канираджану Тисса. И тут вот началась совершенно обычная в таких случаях борьба за власть, потому что новым королем после Тиссы стал сын Агамуну по имени Чулабхайя (33-35гг.), но не продержался и трех лет, и даже не успел сам обзавестись сыном. Воспользовавшись положением, власть захватила его сестра Сивали (или Шивали), но ненадолго, т.к. была сброшена своим двоюродным братом (или племянником), возможно, сыном (или внуком) Тиссы – Иланагой (он же Элунна, 38-44гг. н.э.). У того дела быстро не заладились, ведь стоит начать узурпации, как остановить это уже невозможно. И вот Иланага не поладил с могущественным кланом Ламбакарна, который в итоге поднял восстание и присвоил власть себе, а Иланаге пришлось бежать в Чолу. Спустя три года он вернулся и вернул себе трон. После него правили его сыновья, Чандамукха и Яссалалака Тисса.
Причем этот Яссалалака тоже стал править, вероломно избавившись от брата, и слыл очень порочным человеком и негодным правителем. Про конец его царствования и конец династии есть такая легенда: у Яссалалаки был привратник, неимоверно похожий на него самого, и король шутки ради иногда наряжал его в свои одежды и драгоценности, сажал на трон, а сам стоял у дверей и угарал с того, как все кланяются его слуге. Но однажды привратник изящно закончил очередной такой пранк. Увидев улыбку господина, он обратился к солдатам и велел им схватить настоящего короля и за подобное непочтение к его персоне отрубить ему голову, что и было сделано. Потому что, даже, если все всё поняли, трушный Яссалалака всех так достал, что даже такой возможности было достаточно, чтоб ею воспользоваться и избавиться от «ненавистного царя». Сменил его некий Субхараджа (ок. 60-65), который потом был свергнут, и его место занял Васабха (ок.65/67-111 гг. н.э.) из того самого клана Ламбакарна. Так этот род и стал королевской династией вплоть до образования королевства Канди в XVI-м веке. Основные сведения обо всём этом содержатся в хронике Махавамса.
Сатавахана ненамного пережила династию Виджаян. Последним её правителем стал Пулумави III (ок. 216-224), на котором династия пресеклась, и государство Сатавахана прекратило своё существование, распавшись на пять мелких царств.
К чему я всё это так подробно рассказываю? К тому что царь Хала не только сам сочинял стихи и собирал их в сборники, но и удостоился того, чтоб о нём как о великом и достойном правителе и муже принцессы из Анурадхи написали в средневековом романе
«Лилаваи» Кохалы
Время действия: I век н.э., предположительно ок. 56-57 гг. н.э.
Место действия: государства Сатавахана и, возможно, Чера (современная Индия, штаты Махараштра, Андхра-Прадеш, Керала и/или Карнатака), Анурадхапура (или Симхаладвипа; современная Шри-Ланка).
Интересное из истории создания:
Рассказать я хочу и о стихах из сборника Халы – «Сапташатакам» (или «Саттасаи»), и о романе «Лилаваи-каха». Сборник, как ясно из названия, состоит из семи сотен отобранных (и частично, вероятно, написанных) Халой стихотворений. И, хотя оригинал написан был в первом веке, его, судя по всему, на протяжении последующих веков неоднократно переписывали и видоизменяли. Язык текста – это форма пракрита, который использовался в Махараштре. Именно на территории этого штата находилась столица Сатаваханов – город Пратиштхана (или Пратистхана, или, что вероятнее всего, Пратишхана). Интересно то, что многие стихотворения из сборника написаны от лица молодых женщин, в виде монологов об их любовных переживаниях, семейных и иных трудностях, что делает «Сапташатакам» интересным источником сведений о жизни людей того времени, особенно женщин. Многие стихотворения содержат имена авторов, некоторые из которых являются именами царей королевств Южной Индии, особенно региона Декан, первой половины первого тысячелетия нашей эры. Согласно Шеллингу, в одной из версий текста указаны имена 278 поэтов. Количество стихотворений, кстати, несмотря на название, тоже разнится.
Что же касается «Лилавай-каха», где «каха» (कथा (kathā)) – слово, очевидно, означающее повесть, роман или иное подобное литературное произведение, то его создал некий Кохала около 800-го года н.э. Тоже на пракрите, и он тоже жил на территории нынешней Махараштры, чем, видимо, и был обусловлен его интерес именно к Хале. Мне попадались два перевода – Э. Олетта из Чикагского университета и С.Т. Нимкара из Бомбейского (ныне Мумбайского) университета. Оба, в свою, очередь ссылались на доктора А. Н. Упадхье (или Упадхе) и его издания 1949 и 1966-го годов.
(Тот самый доктор А.Н. Упадхье (1906-1975), специалист по пракриту и джайнологии, научный сотрудник тогда ещё Бомбейского университета, которому мы обязаны переводом "Лилавай-кахи" хотя бы на английский язык)
О чём:
Если говорить о стихах, которые собирал Хала, то, о чем там, я сказала выше. Причем немало там и чисто эротических зарисовок, причем таких, что даже я сказала, что фантазии индийцам было не занимать) Помимо этого, встречаются и чисто социальные сюжеты (как оказалось, в Индии тоже встречалось снохачество и подобные явления), и романтические (много стихов о разлуке и о любовных свиданиях, о детях и вообще о семье).
Что же касается «Лилавай» (или иначе его также переводят как «Лилавати», по имени главной героини), то сюжет оказался закручен поистине с индийским колоритом и размахом, и при этом многослойность сюжета, т.е. истории в истории, напомнили мне структуру многих сказок «Тысячи и одной ночи».
Так, если опустить вступление про богов, то сама история «Лилавай» начинается с того, что некий (не будем показывать пальцем на автора) поэт приятно проводит время в компании своей жены, и та, заигрывая с ним, в какой-то момент просит его рассказать что-нибудь интересненькое для развлечения (тыжпоэт). На это поэт сначала скромно отнекивается, мол, он не так хорош как некоторые, но потом сдается и начинает свой рассказ о царе Салаханы (пракритское наименование Сатаваханы) – Хале, который имел добрую славу, кучу богатств и баб, и как-то раз накануне Весеннего Праздника Любви проснулся в хорошем настроении в своем дворце в Пратишхане, и занимался тем же, чем и обычно – совершал омовения, завтракал, троллил своих женщин, выслушивал министров…и так до тех пор, пока ему не принесли изумительные новости – вернулся его военачальник Виджаянанда, которого он отправил на юг для покорения Симхаладвипы (оно же Анурадхапура. Симхаладвипа – буквально «Львиный остров» – либо название самого острова, либо другое название этого королевства).
Хала в недоумении велел скорее позвать военачальника к себе, но его привратник замялся и сказал, что тут такое дело, вернуться-то вернулся Виджаянанда, только вот совсем один, без армии, животных и даже слуг, в неподобающем виде и явно не в себе. Дело приняло интригующий оборот. И, хотя про… потери армии уже было достаточно, чтоб отдать приказ в стиле «да на кол…», полководец этот явно был у царя на хорошем счету, поэтому тот всё равно приказал его позвать поговорить, просто в более спокойной и интимной обстановке, чтоб тот сильно не нервничал. Пока что. Так и было сделано.
Виджаянанда реально явился пред очи владыки в лохмотьях, упал пред ним на колени и, стыдливо опуская глаза, стал дико извиняться. «Извинения – это прекрасно, но какого асура случилось?»… Не так, конечно, но в таком духе вопросил царь, и тут военачальник принялся излагать ему просто ох…изумительную историю. И почти с порога заявил, что узнал кое-что потрясающее – можно обойтись и без завоеваний, ведь у царя Симхаладвипы, Силамегхи (или Силамеги), есть дочь по имени Лилавати. Фишка не только в том, что она необыкновенная красавица, но и в том, что тот, кто женится на ней, обретет власть над миром (во всяком случае над всеми известными рассказчику королевствами)) и ещё божественные способности. Царь Хала и его советник понимающе переглянулись, и явно подумывали уже отправить вояку передохнуть, прийти в себя, проспаться, подлечиться…Но всё же Хала был царь пытливый и всё-таки спросил, откуда Виджаянанда всё это узнал. Ну, тот и поведал.
(Мои любимые фрески из пещер Аджанта, кажется, неплохо передают атмосферу затронутых произведений. Аджанта тоже находится в Махараштре, и скальные храмы там высекались с I века до н. э. по VII век н. э.. Хотя эти фрески, скорее всего, сделаны позже - V-VI)
Отрывки:
«…Из-за отсутствия свиданий любовь уходит, из-за слишком частых свиданий тоже уходит, из-за наговоров завистников тоже уходит, и просто так тоже уходит.
Из-за отсутствия свиданий — y женщин, из-за слишком частых свиданий — у ничтожного, у дурака — из-за наговоров завистников, и просто так — у негодяя.
*
Сноха, чистая сердцем, боясь раздора в семье, не говорит вспыльчивому мужу о неподобающих мыслях деверя и чахнет.
*
[Эй], уходящая, вырвав [из моих рук] край одежды, иди медленно — ты не боишься, что переломится талия, утомленная тяжестью грудей?
*
Да будут прославлены любовные игры куртизанок, совершаемые многообразными лукавыми способами, утоляющие жажду наслаждений целого мира.
*
Хороший человек не гневается, а если гневается, не помышляет дурного, если помышляет, не скажет [вслух], а если скажет — стыдится…»
(«Сапташатакам»)
«…
Когда стрелы Любви таким образом покорили весь мир живых существ, король пришел к месту, где Весенняя Красавица устраивает свои свидания, — к своему двору. Под победные песни бардов он сел на львиный трон, освещенный лучами света от драгоценностей на коронах сотен вассалов, пришедших туда служить ему. Он был окружен своими супругами, чьи лица всегда цвели улыбками, как Индра у небесных женщин и как золотая гора у дев (стражей) направлений*.
Затем, с широкой улыбкой, повелитель людей произнес эти очаровательные слова одной из них, по имени Чандралекха.
«Вот, Чандралекха. Разве не видишь? Все небо покрыто пыльцой, разносимой южным бризом, словно бог любви превратил его в свою спальню. Так почему же сегодня кто-то возомнил себя равным стрелам бога любви и заботливо украсил тебя с головы до пальцев ног? Кто нарисовал на твоем лице эту реалистичную пчелу, что будто прижимается к свежему цветку чампаки, и жаждет выпить его нектар? Кто использовал дорогую мускусную пасту, чтобы нарисовать на твоих щеках эти узоры, похожие на пути стрел бога любви? Кто это, прекрасная девушка, имел честь нарисовать этот рисунок на твоей груди цвета чистого золота? Кто нарисовал на твоих ногах эти две пары гусей, что вытягивают шеи, чтобы положить стебли лотоса в клювы друг друга? Кто это был? Наверняка кто-то, кто имел лишь намерение продемонстрировать свое мастерство, не задумываясь, правильно это или неправильно – король людей, которые пытаются кормить змею молоком**.
Когда она услышала, что сказал король, глаза Чандралекхи загорелись, и из скромности, слегка опустив лицо, она ответила:
«Король, есть художник, мастер реалистического стиля, который однажды нарисовал тебя на листе, когда был у ворот твоего дворца. Он только что вернулся сюда с острова Симхала (или Синхала). Все это он нарисовал во время фестиваля Весны».
Позже, когда король развлекался публичной дискуссией, сын одного из его министров нашел случай сказать ему:
«Король, я подозреваю, что этот человек — шпион, посланный королем Симхалы. Он пробился к Чандралекхе благодаря своим способностям в рисовании. Подобные шпионы, которые таким образом селятся при царских дворах***, широко известны под именем якша».
[Тогда, моя дорогая, король ответил: «Виджаянанда вместе со способным министром Поттисой были отправлены к королю Симхалы.] [Никто еще не вернулся из их стана, чтобы рассказать мне правду о том, что царь Симхалы говорит или то, что говорит мой командир».]
«Буквально сегодня наши шпионы сообщили, что Виджаянанда и Поттиса достигли берега океана с большой армией. Король Симхалы, со своей стороны, в тот же день тоже начал приготовления. В приподнятом настроении он наполнил свои форты зерном и топливом. Он создавал препятствия на берегу моря и искал места для боевых действий. Он бесстрашен и жаждет великой битвы с Виджаянандой».
Король сказал: «Виджаянанда весьма опытен в вопросах войны и мира: это его забота, а не моя. Он вселил страх в сердца других якобы бесстрашных королей, правителей обширных земель. Неужели этот сингальский король заставит его дрожать? Найдите другое время, чтобы сообщить мне новости от наших шпионов. Прямо сейчас давайте насладимся этим чудесным праздником бога любви».
После этих слов король раздал множество подарков всем своим куртизанкам и певицам в честь весеннего праздника. Король почтил всех своих просителей, и как только на его лице появилось выражение удовлетворения, моя дорогая, его семейный жрец тихо подошел и сообщил ему: «Король, сейчас полдень. Ваша баня готова, а у вашей двери стоит толпа голодных брахманов, ожидающих своей суточной порции****». Тогда король отпустил остальных просителей и согласился начать омовение. Он направился в место купания, где его развлекали победными песнями сотни певцов.
Тем временем в приёмном зале собралась толпа, наполненная куртизанками вперемешку с охранниками, шутами и офицерами.
Внезапно толпа людей натолкнулась на старого охранника, который упал ничком и начал кричать: «Помогите! Мне конец!». С некоторым трудом кое-кто из царских слуг подхватил его и поднял, как если бы он был старым быком, застрявшим в грязи.
В других местах люди двигались очень медленно, останавливаясь в давке тел друг друга и спотыкаясь о драгоценности, которые постоянные толчки выбивали из их головных уборов. Большие груди куртизанок, которыми разрешено наслаждаться только их любовникам, прижались к стоящим рядом с ними совершенно незнакомым людям. Одна женщина, блестящая от пота, в толпе людей изо всех сил пыталась удержать пояс, который развязался и соскользнул с ее широких бедер. Другая женщина сломала свое ожерелье из крупного жемчуга — и даже не возражала, потому что крепкие объятия, которые разорвали его, были тем, чего всё время желало ее сердце. У другой было достаточно пространства, но ей все же потребовалось время, чтобы найти место в толпе: она закрыла глаза из-за пчел, жужжащих вокруг ее лица, привлеченных ароматом мускуса. Так, под шушукающуюся болтовню своих слуг, люди возвращались в свои дома из царского дворца, а ветерок облегчал их сердца …
«…»
Король сидел там со своими придворными, поэтами и слугами, счастливый и довольный, когда в этот момент подошел его привратник, хорошо знавший сердце своего господина, с посохом в левой руке, и правой рукой, закрывающей глаза, и сказал ему:
«Король, по какой-то причине ваш генерал Виджаянанда вернулся из похода и ждет у вашей двери, одетый в рваные лохмотья».
Как только услышал это, владыка земли почувствовал шок разочарования. Он устремил взгляд на лицо своего министра и сказал ему: «Бхатта Кумарила! Ты слышал, что сказал привратник? Почему Виджаянанда в таком состоянии? Он держит в своем уме обширное пространство всех принципов государственного управления. Так как же могло случиться, что он вернулся сюда один и пешком? [У него нет с собой ни слуг, ни слонов, ни лошадей. А где министр Поттиса? Как же Виджаянанда мог достичь такого состояния?»
«Король, — сказал Бхатта Кумарила, — иногда события принимают худший оборот. Однако, если ты спрашиваешь меня, то я полагаю, что должна быть веская причина тому, что он вернулся. Почему я так говорю? Люди, чьи владыки оказали им честь, поручив им такие великие задачи, предпочитают смерть, если не смогут их выполнить. Так что, если бы он действительно потерпел поражение от короля Симхалы, он наверняка не появился бы у твоих дверей живым».
— Что ж, — сказал король, — нет смысла строить домыслы. Он сам может пролить свет на произошедшее. Приведите его немедленно, чтобы я мог видеть его лицо».
Затем король подал привратнику знак, и тот вернулся, сопровождаемый Виджаянандой. Когда король поглядел на него, тот опустил голову до самой земли. Король подошел к нему, моя дорогая, и велел ему располагаться поудобнее. Когда он сел, его взгляд не отрывался от ног Бхатты Кумарилы. Затем, как только царь уговорил его сесть, и велел всем остальным уйти, он на мгновение утешил Виджаянанду и искренне спросил его:
«Виджаянанда, вид, в котором ты явился сюда, разбивает мне сердце, особенно потому, что ты пришел без каких-либо объяснений».
Когда он услышал эти слова сочувствия от своего господина, его глаза широко раскрылись от восторга, и он ответил: «Король, это действительно длинная история, полная желаний, которые остаются неисполненными. Я сделаю все возможное, чтобы рассказать её, и тебе стоит уделить этому всё своё внимание»…»
(«Лилаваи-каха»)
* Очевидно, имеются в виду дикпала, божества-стражи восьми (или иногда десяти) направлений, чьими изображениями украшают индийские храмы;
**«Поить змею молоком – значит только увеличивать количество ее яда». Судя по всему, отсылка к некой индийской притче, и здесь имелось в виду неосмотрительное поведение, т.е. человек, который не задумывается о последствий своих действий или плохо их себе представляет;
*** Вообще якша – это природные духи, которые могут быть безобидны, а могут быть враждебны к людям.
**** Брахманы традиционно имели право принимать только ту пищу, которую приготовили сами брахманы. Скорее всего, здесь речь о каком-то церемониальном действии, пережитке прошлого, при котором брахманы как бы принимают пищу от верховного жреца или даже божества.
Что я обо всём этом думаю, и почему стоит прочитать:
Про сборник «Сапташатакам» могу сказать лишь, что там действительно встречаются интересные зарисовки, и они будут особенно интересны тем, кто увлечен историей, особенно историей Индии и её культурой. Особенно Камасутрой и всяким таким. Ну и просто можно повздыхать над тем, как за тысячи лет ничего не меняется) Найти его можно и на русском языке, правда, не факт, что более-менее целиком. Я смотрела разные версии, были и с сотнями стихотворений, и краткие, ознакомительные.
Что же касается «Лилавай», то это произведение, на самом деле, достойно внимания, особенно для тех, кто хочет испытать уровень своего владения английским. Впрочем, даже им я бы рекомендовала искать полный перевод Олетта. Он хоть и платный (бесплатно я нашла только первые 153 строфы, что составляет около 10% всего текста. А так их там 1333), зато в нем даны подробные комментарии, способные многое прояснить. Но тоже не всё – так как текст очень старый, то там теперь по некоторым местам среди ученых, возможно, до сих пор споры ведутся, как и что трактовать. Я вот, увы, язык оригинала заценить не могу, то, что я привожу в заметке – это на самом деле не просто перевод, а перевод перевода с перевода (с пракрита на хинди, потом на английский, и вот у меня на русский). Поэтому многие моменты так и не поняла, но общая суть истории вполне ясна и интересна.
Если говорить про историчность, то, скорее всего, её там немного. Автор, вероятно, просто включал фантазию и добавлял то, что сам придумал, к тому немногому реально-историческому, что ему было известно. Ну или пользовался какими-то ныне утерянными источниками, что тоже бывает. При подготовке исторической части этой заметки я даже усомнилась – а была ли Пратишхана на тот момент (начало/середина I-го века) столицей государства Сатаваханы. Так что в этом произведении реальные события и география постоянно соседствуют с откровенным вымыслом и мифологией (так, например, царя по имени Силамегха в том веке на Шри-Ланке не было, для этого я и рассказывала историю Анурадхапуры в самом начале, однако, что любопытно, женщины островом правили неоднократно, и Сивали, и до неё). Однако не думаю, что это всё портит. В конце концов, люди тех времен в такие вещи зачастую реально верили.
Если же говорить про художественную ценность (да и историческую, как ни крути, реалии 8-9-го веков там явно отображены), то, на мой взгляд, она несомненна. Это произведение мне очень тяжело далось, но я читала его с огромным интересом. В первый раз оно меня зацепило, оборвавшись на диалоге Халы и Виджананды в самом начале, и я кинулась искать полную версию, лишь бы только найти и узнать, что теперь предпримет Хала, и что там ещё случилось с его полководцем. А во второй раз, когда я поняла, кем оказалась мать Лилавати, и как круто история вернулась к тому, что поначалу могло показаться маловажной вставкой)) Прочитав, я как творец, заценила, если не языковую составляющую, то уж точно композиционную – и то, как автор заворачивает одно в другое, и то, как достает спрятанные карты из рукава, и то, как сводит и разводит сюжетные линии. Финал вроде бы и логичный, и банальный, но то, как к нему пришли – вот в этом и суть истории. Кроме того, там действительно много описаний и красивых неизбитых метафор и иносказаний. В общем, тем, кто хорошо владеет английским – рекомендую однозначно, остальных – с осторожностью)
Список прошлых постов сегодня не прилагаю - нет места.
Идеал женщины в Индии — Мать. Это — начало, и это — конец. Слово «женщина» в уме индийца ассоциируется прежде всего с материнством; и Бог был назван Матерью. В детстве, каждое утро, мы идем с маленькой чашкой воды к матери, она погружает в воду кончик своего пальца, после чего мы выпиваем эту воду.
На Западе женщина — жена. Идеал женственности концентрируется здесь в женщине-жене. Для обыкновенного человека в Индии вся сила женственности — в материнстве. В западном доме правит жена. В индийском доме правит мать. В западном доме власть принадлежит жене, и когда появляется мать, она вынуждена подчиниться жене. В нашем же доме всегда живет мать, и жена должна подчиниться ей. Видите, сколь различны идеалы.
Вот, я всего лишь предлагаю сравнить; я беру факты таким образом, чтобы мы могли сравнить два подхода. Сделаем это сравнение. Если вы спросите: «Что же тогда представляет индийская женщина как жена?» — Индиец вас спросит: «Где же у вас американская женщина-мать? Где она, преславная, давшая мне тело? Где она, носившая меня в своем теле девять месяцев? Где она, которая тысячу раз отдала бы за меня жизнь, если бы это понадобилось; где она, чья любовь никогда не умрет, каким бы слабым, каким бы грешным я ни предстал? С кем можно сравнить ту, которая всегда готова простить, как бы скверно я ни обошелся с ней? О, американская женщина! Где же она?» Я не могу отыскать ее в вашей стране. Я не нашел здесь сына, который вначале думал бы о матери. Когда мы умираем, и даже после смерти, мы не хотим, чтобы наши жены, наши дети заняли ее место. Наши матери! Мы хотим, умирая, снова положить голову на ее колени. Где она? Или вы считаете, что женщину можно обозначить лишь физическим телом? Индийский ум ужасается всем этим идеалам, которые говорят, что плоть должна прилепиться к плоти. Нет, нет! Женщина! Ты не должна быть ассоциируема с чем бы то ни было, связанным только с плотью. Имя твое должно быть свято раз и навсегда. Разве есть другое слово, к которому ничто порочное не может приблизиться, которого никакое вожделение не может коснуться, кроме слова «Мать»? Вот идеал Индии.
Анни Вуд, а именно такой была ее настоящая фамилия, родилась 1 октября 1847 года в небольшом городе Чафаме, пригороде Лондона. Ее отец Уильям Вуд был врачом, но было бы сильным преувеличением сказать, что он принадлежал к прогрессивной интеллигенции того времени. Человек, близкий к кругам англиканских клерикалов, он, как его жена Эмилия Морис, не выносил всего того, что мешало добропорядочному англичанину быть верноподданным. Он умер, когда Анни было всего пять лет.
В семье не осталось никаких сбережений, и мать Анни, жена уважаемого консервативного врача, была вынуждена устроиться уборщицей в местную школу. Свою дочь она отдала в семью подруги, строгой кальвинистки Эллин Мэрре. Это было вполне естественным продолжением того воспитания, которое начала получать в доме родителей маленькая подданная огромной колониальной империи.
Однако пуританство имело и свои положительные стороны: в доме Мэрре всячески поощрялось чтение, прививалась любовь к книгам, хотя, разумеется, не ко всем! Там любили назидательную художественную литературу и философские сочинения определенного плана, связанные с клерикальным представлением о мире. И, конечно, члены семьи не выпускали из рук творений богословской мысли.
Неудивительно, что яркая, впечатлительная девочка увлеклась всеми теми идеями, которые щедро сыпались на нее в семье Мэрре. Следствием этого было то, что в восемнадцать лет Анни Вуд вышла замуж за Франка Безанта, молодого викария англиканской церкви в деревне Линкольншире. Этот священник мало напоминал собой ограниченного сельского пастыря. Его брат Уолтер Безант был тогда широко известным писателем, которого знали многие в Англии.
Поначалу все складывалось хорошо и спокойно, как и положено в семье образцового священника. За четыре года совместной жизни Анни родила дочь и сына, а кроме того, с присущим ей максимализмом изучила жизнь англиканской общины изнутри. И жизнь эта вызвала у нее глубочайшее отторжение своим лицемерием, нетерпимостью к инакомыслию, склонностью к духовной ограниченности.
Анни не пришлось вести долгие споры с мужем, потому что он сам вышвырнул ее из дома. Сына он оставил при себе. Анни же с дочерью вернулась в Лондон, где ее ждала жизнь бывшей жены англиканского пастыря. И снова у нее ничего с собой не было, кроме фамилии. Если бы знал скромный английский викарий, как громко зазвучит фамилия Безант! И не только на всю Англию, но и на весь мир. Так же, как и фамилия Блаватская, доставшаяся великой русской теософке от своего высокопоставленного и добропорядочного супруга Никифора Блаватского.
Пламенная атеистка:
Как часто бывает с людьми яркими, склонными к максимализму, Анни стала яро отрицать то, что раньше яро защищала. Прежде всего она познакомилась с отказавшимся от церковного сана атеистом Чарльзом Воиси и стала активной участницей публичных дискуссий его единомышленников с богословами. Потом она начала сотрудничать с атеистическим журналом, издаваемым Томасом Скоттом, в котором опубликовала свой первый антирелигиозный памфлет. Вскоре приходит новое знакомство - с английским философом Чарльзом Бредлоу. Под влиянием его лекций она стала бороться за улучшение социального положения тех, кого считала обездоленными. По предложению Бредлоу она приходит на работу в журнал «Национальный реформатор», который сам философ и издавал.
Анни оказалась на редкость одаренным оратором и публицистом. К тому же в ней открылся незаурядный организаторский талант. Вскоре наравне с Чарльзом Бредлоу Анни Безант становится лидером Британского Союза Свободомыслящих.
Дальше - больше. Анни Безант выступает не только за социальную справедливость, но и за права женщин. За книгу «Плоды философии», в которой она пропагандировала идею «контроля количества семьи» (иными словами, право женщины на аборт!), Анни угодила в тюрьму. А бывший муж Франк Безант подал на нее в суд, как на «морально разложившуюся жену», и по суду отнял у нее дочь Мейксл.
Выйдя из тюрьмы, страстная Анни опубликовала книгу «Закон популяции», где еще более яро выступила за право женщины на аборт. В то же время она участвует в формировании политического движения за права женщин - движения суфражисток. В те самые годы она знакомится с еще двумя людьми - Эдвардом Эвелингом и Бернардом Шоу. Они были руководителями фабианского движения, одного из направлений борьбы за социальное равенство.
Но вскоре случилось так, что Анни Безант отошла от движения социалистов. На все, что есть в мире, она стала смотреть под другим углом зрения. Это произошло, когда на ее стол лег труд некой русской дамы Елены Блаватской - «Тайная Доктрина». Анни, только что выпустившей книгу «Почему я не верую в Бога», поручили написать отзыв на эту книгу. Она взялась читать предложенное и была буквально потрясена новизной и содержанием прочитанного. Она поняла, что отныне ее жизнь обретает совсем другое звучание. Она решила пойти к русской леди, проживавшей в то время в Лондоне, и поговорить с ней. Эта встреча состоялась, и после нее воительница за правду стала еще и воительницей за Истину. Бог вернулся к Анни. Хотя и уже в совершенно другой своей ипостаси.
Под стягом Божественной Мудрости:
Сама Анни Безант рассказывала, что всю ночь после прочтения «Тайной Доктрины» ее била крупная дрожь. Сейчас любой, кто хоть немного знаком с тайными науками, воспримет это как доказательство сильного духовного влияния идей произведения на читательницу. И не только произведения, но и его автора. А автором была не только знаменитая Е. П. Б., но и те Учителя, которые надиктовывали ей тексты. Да еще плюс и кармическое предназначение Анни Безант, без которого контакт с Блаватской был бы просто невозможен. Равно как и быстрое прочтение и усвоение такого труда, как «Тайная Доктрина».
Встреча двух великих женщин, двух воительниц за истину произошла в Лондоне на квартире Блаватской, где она в то время проживала. Гордая независимая Анни, потрясенная личностью и выразительностью русской леди, в прямом смысле слова долго целовала подол ее платья. Это, между прочим, чисто индийский жест, которым ученики часто приветствуют своего учителя. Остается только предполагать наличие у воительницы с туманного Альбиона восточных воплощений и давней кармической связи с той, в дом которой она пришла в этой жизни впервые!
С тех пор Анни Безант становится не просто участницей теософских собраний, но и активисткой движения. Вернувшаяся к ней в преображенном виде вера в Высшее придала ей новые силы. Ей были очень близки идеи теософов о полном, глобальном переустройстве мира. Теперь-то она знала, что такое «Новая земля и Новое небо»!
Не замедлил сказаться и литературный дар Анни Безант. Теперь он служил во благо «искателей бессмертья», как иногда называют теософов. У нее вышла книга под названием «Почему я стала теософкой?», и ее прочитала вся Англия. Написала она и множество других произведений, густо пропитанных теософскими идеями. Это и «В преддверии храма», и «Путь к посвящению и усовершенствованию человека», и «Духовная алхимия», и «Братство религий», и еще множество неподражаемых книг.
Теософка плюс социалистка:
Анни не отошла и от движения за социальные права обездоленных. Напротив, в отличие от «чистых теософов» вроде полковника Генри Олкотта или Чарльза Ледбитера, она не отстранялась от общественных проблем. Она говорила, что стремится к религиозно-философскому синтезу, который, по ее словам, «способен удовлетворить разум как философия и в то же время дать миру всеобъемлющую религию и этику».
А разве возможна этика без социального равенства, без паритетного соединения мужчины и женщины, без религиозной, расовой и национальной терпимости?
Друг индийского народа:
Какой же теософ не испытывает священного трепета при упоминании Великой Индии, «матери всех богов», как ее называют сами индусы?
Анни Безант, как натура, не выносящая несправедливости, испытывала чувство долга и вины перед индийским народом. Она была дочерью народа-колонизатора, и эта мысль заставляла ее действовать особенно эффективно. Ее связи в Индии были на самом высоком уровне. Вот только один эпизод из ее индийской жизни.
В библиотеке «Ананд Бхавана» в доме крупнейшего индийского адвоката Мотилала Неру после обеда подавали сигары и коньяк. И там же гости вели духовные и политические споры. Очень выделялась на фоне других гостей английская теософка и политический деятель Индии Анни Безант. Неожиданно ее взгляд упал на маленького мальчика, смотревшего на нее с явным восторгом. Мальчика звали Джавахарлал Неру. А через несколько лет именно Анни Безант найдет этому мальчику учителя по имени Фердинанд Брукс. Под его влиянием юный индус вступит в Теософское общество. Правда, потом он уйдет в политику. В 1905 году Неру уедет в Англию, чтобы получить английское образование. До конца дней своих великий Джавахарлал Неру будет вспоминать «неистовую Анни Безант»!
Восприемница:
В 1891 году умирает, или, как говорят теософы, «уходит с физического плана бытия» Елена Петровна Блаватская, и президентом Теософского общества становится Генри Олкотт. Но его признает только одна группа. Другая же избирает своим руководителем «неистовую Безант». А в 1907 году, когда и полковник Олкотт покидает этот мир, все теософы объединяются под руководством Анни.
Воительница за Истину начинает бурную деятельность по реализации идей Блаватской во всем мире. Она создает прекрасные книги, популяризирующие учение теософии, переустраивает и расширяет штаб-квартиру Теософского общества в Мадрасе.
Но, увы! Силы тьмы не дремлют, а их обольщения и наваждения бывают порой опасны, как тонкие невидимые сети, в которых легко запутаться неискушенной жертве. В одну из таких сетей и попала Анни.
Все началось с того, что Чарльз Ледбитер, который слыл среди теософов духовидцем, увидел ауру одного маленького индуса. Она буквально тянулась за горизонт. Вот оно - «новое воплощение Спасителя мира»!
Ледбитер объявил юного индийца «воплощением Христа», и А. Безант поверила этому!
В 1927 году Анни Безант, будучи уже в восьмидесятилетнем возрасте, торжественно объявляет в интервью агентству Ассошиэйтед Пресс: «Преображение мира свершилось. Вестник Грядущего Будда Майтрейя среди нас».
А у «Спасителя» было вполне конкретное индийское имя. Его звали Джидда Кришнамурти. Он действительно был ярчайшей личностью. Но на самом деле - конечно, не той! Естественно, не той!
Анни Безант стала его опекуном, воспитала его и дала ему европейское образование. Более того, в начале 10-х годов специально для Кришнамурти теософы организовали Орден звезды Востока. Они надеялись, что «будущий мессия» встанет во главе всемирного государства, одухотворенного идеями Великих Учителей.
Эти грезы разрушил сам Кришнамурти. 3 августа 1929 года в присутствии нескольких тысяч своих приверженцев он объявил, что распускает орден и слагает с себя все титулы. К тому же он заявил о том, что любой авторитет вреден для человека, и царство духа не может быть достигнуто таким вот «массовым порядком». Потому что царство духа внутри нас.
Это был страшный удар для теософов. Он сильно подорвал их репутацию. Безусловно, ничего подобного не случилось бы во времена Блаватской, которая действительно поддерживала связь с Великими Учителями. А потому никогда бы не попала в такую жуткую ловушку, в какую попала ее лучшая ученица!
И все-таки всю оставшуюся жизнь Анни Безант вспоминала о Кришнамурти с нежностью. А жизнь на этом плане бытия, хотя и была у нее долгой, но тоже подходила к концу. Незадолго до этого конца с ней соединились семьи ее сына и дочери, которых когда-то отлучил от матери разгневанный англиканский священник.
«Неистовая Анни» перешла великую границу между зримым и незримым бытием 20 сентября 1933 года в своей любимой Индии. Ее тело, или, как сказали бы ее единомышленники, «физическая оболочка», похоронено в городе Адьяре, там, где находится штаб-квартира Теософского общества.
Ее имя до сих пор не сходит с уст всех, кто встал на путь эзотерики и теософии. На тот самый путь, по которому способны идти только сильные и независимые натуры, такие, как Анни Безант.
«Мистика в жизни великих», Леонид Володарский, Ольга Володарская, 2008г.
Сипаи существовали в Индии до эпохи колониальных захватов. Многие источники считали их кастой воинов, не входившей в кастовую систему страны. Во всяком случае, они занимали особое место в феодальной иерархии Индии и всячески его отстаивали. Они постоянно меняли хозяев в зависимости от того, кто больше платил и нуждался в услугах. Война была ремеслом и смыслом их полной смертельного риска жизни. Война давала им средства к существованию, ибо, помимо солдатского жалованья, они имели еще возможность вволю грабить побежденных, что нередко оказывалось куда прибыльнее.
Колониальные распри между англичанами и французами способствовали росту влияния сипаев. До конца не выяснено, когда они впервые оказались втянутыми в вооруженные столкновения между соперничающими колониальными державами, но более важным представлялся факт, что задолго до появления французов в Индии Ост-Индская компания широко использовала в качестве наемных солдат местных жителей.
В этой связи "Кембриджская история Индии", в общем и целом оправдывающая английскую колониальную политику, приводит следующие факты: "Французская фактория Маэ была основана в 1721 году неподалеку от британского форта Теллишери на западном побережье. В ходе вооруженных столкновений, продолжавшихся с 1721 по 1729 год, впервые появилось слово «сипаи» для обозначения солдат-индийцев, служивших европейцам. Это были кондотьеры (имеются в виду командиры отрядов эпохи Венецианской республики), далеко не всегда сохранявшие верность тем, кто их нанял. Но зато они имели определенное представление о методах ведения войны, применявшихся европейскими армиями".
Английские и французские колониальные войска весьма нуждались в такого рода людях, оба соперника решили использовать в своих интересах неисчерпаемый людской потенциал Индии и усердно принялись вербовать наемников из местного населения. Англия, Франция, стремясь достичь военного превосходства, не стеснялись в выборе средств. Но постепенно чаша весов начала склоняться в сторону Англии. Французы даже представить себе не могли, какую огромную политическую, экономическую и военную помощь может оказать английским колониям метрополия.
За спиной британских войск стояли могущественные купцы и пайщики Ост-Индской компании, в немалой степени определявшие общественное мнение страны. Всегда находились депутаты парламента, члены правительства и журналисты, готовые горой встать на защиту "заморских интересов". Англия с каждым годом наращивалала морскую мощь и поэтому могла не только обеспечить бесперебойную доставку подкреплений в колонии, но и одним фактом присутствия своих кораблей обеспечить "влияние британской короны".
Укреплению ее позиций в Индии в немалой степени способствовал постоянный рост наемных синайских частей, входивших в состав английской колониальной армии.
В конце концов англичане, обладавшие рядом преимуществ, окончательно вытеснили французов и изрядно приумножили число своих владений на территории Индии. В целях захвата страны, ставшей затем основной и богатейшей колонией Англии, колонизаторы неоднократно прибегали к вероломству и обману и спровоцировали бесчисленное множество больших и малых войн.
Англичане создали в Индии мощную колониальную армию, в значительной степени состоявшую из наемных сипайских частей.
Колонизаторы не желали полагаться на волю случая и с помощью разного рода коварных методов стремились постоянно пополнять ее ряды.
Сипаи превосходно знали местность. Они не только могли провести иноземных захватчиков в глубь страны одним лишь им ведомым путем, но и были готовы проливать кровь во имя чужих им интересов. Наемные воины-индийцы знали, как местная природа и климат могут отразиться на ходе боевых действий. Их не страшили реки, ибо они точно знали, где можно перейти вброд, где имеются мосты, а где непреодолимые препятствия. Они могли определить местонахождение источника на расстоянии многих километров от него и предупредить о приближении диких зверей к военному лагерю. Сипаи прекрасно разбирались в лекарственных свойствах растений и спасали жизнь многим английским солдатам.
Именно эти качества и побудили высших чиновников колониальной администрации во главе с губернатором Бенгалии Р.Клайвом незамедлительно приступить к созданию из разрозненных отрядов сипаев мощного наемного войска.
Окрыленные достигнутыми успехами и используя широкую поддержку Ост-Индской компании, они регулярно вербовали солдат среди местного населения, обучали новобранцев на европейский лад и обеспечивали их обмундированием и оружием. На первых порах все офицерские и унтер-офицерские должности были заняты англичанами. Когда же выяснилось, что наемники гораздо лучше защищают британские интересы в Индии и других частях света, если ими командуют офицеры из местных уроженцев, тогда многим сипаям пообещали продвижение по службе. Более того, некоторые из них выслуживали себе право на пенсию.
Это коварная тактика принесла свои плоды. Нужно отдать должное тем, кто применял ее: им удавалось замаскировать истинную сущность колониального наемного войска.
По мерс роста колониальных владений рос и военный потенциал захватчиков, росло и число сипайских полков. Кроме того, англичане принялись усердно вербовать гукхов - отличавшихся крайней воинственностью жителей центральных и юго-западных районов Непала.
Наемные солдаты-индийцы участвовали в войнах на других континентах. Только в период первой мировой войны индийские солдаты сражались во Франции, Греции, Бельгии, Палестине, Египте, Судане, Иране.
(Мерке Ф. Наемники смерти. М.,1986).
«Палачи и киллеры», (Наёмники, террористы, шпионы, профессиональные убийцы),П. В. Кочеткова, Татьяна Ивановна Ревяко, 1996г.