Джек Лондон
«Морской волк»

– И он никогда не философствует о жизни? – добавил я.
– Нет, – ответил Волк Ларсен с неописуемой горечью, – и он счастливее меня, оставляя все эти вопросы в покое.
Он слишком занят самой жизнью, чтобы еще задумываться над ней. Моя ошибка в том, что я когда-то открыл книгу.

«Мартин Иден» считается едва ли не самым главным произведением Джека Лондона. Роман во многом автобиографичен, и через него писатель рассказывает о своей нелёгкой судьбе. Лично моих ожиданий «Мартин Иден» не оправдал – мне было очень сложно сопереживать главному герою. Но обо всём по порядку.

Действие романа происходит в Окленде, штат Калифорния, в начале ХХ века. Главный герой – двадцатилетний Мартин Иден. Он простой парень из низов общества, подрабатывающий моряком. Однажды Мартин, наделённый отменным здоровьем и мощным телосложением, помогает незнакомому парню отбиться от хулиганов. В качестве благодарности тот приглашает своего спасителя на ужин к себе домой. Здесь Мартин встречает сестру спасённого юноши, Руфь Морс, в которую сразу же влюбляется. История стара как мир: бедный моряк влюбляется в девушку из обеспеченной семьи. Однако этот роман совсем не о принцессе, бросившей всё ради нищего возлюбленного. Мартин настолько теряет голову и впечатляется высшим обществом, что ставит перед собой цель – стать достойным Руфи, любой ценой добиться успеха и статуса в обществе.

Начать свой путь наверх Мартин решает с самообразования. Он упорно работает над своим языком и манерами, восполняет пробелы в научных знаниях при помощи книг. В это же время он узнаёт о довольно неплохих гонорарах, которые платят журналы писателям за публикации. Мартин видит в этом золотую жилу и решает посвятить себя писательскому ремеслу. Пишет он, опираясь в основном на свой богатый жизненный опыт. Главный герой оказывается очень плодовитым писателем и вскоре начинает рассылать свои работы в различные журналы. Несмотря на все усилия, произведения Мартина публиковать не хотят и неизменно отправляют обратно. Однако он не сдаётся! Вера в себя помогает ему вопреки всем невзгодам продолжать писать и бороться за место под солнцем, ведь награда за успех так велика – взаимность Руфь.

Джек Лондон умудрился включить в роман огромное количество мотивов, и каждый найдёт здесь что-то своё. Книга учит относиться к неудачам как к вызову. У главного героя есть цель, и он идёт к ней вопреки всему. Родные и близкие не понимают и осуждают его, призывают всё бросить и заняться «нормальным делом». Обществу ведь не нужно, чтобы ты выделялся. В первую очередь это касается конечно же творчества.

Тема любви подана здесь довольно необычно. Джек Лондон показывает нам просто колоссальную силу этого чувства. К сожалению, лишь с одной стороны. Довольно простыми примерами автор показывает, что такое доверие и поддержка. Помимо этого Лондон очень удачно изображает то, насколько любовь ослепляет. Мартин упорно отказывается видеть истинную сущность Руфь, любя её выдуманный безупречный образ.

Не обошлось здесь и без философских размышлений, которых, кстати, довольно много. Здесь лично я вижу изъян самообразования – Мартину элементарно не хватает наставника, помогающего найти верный путь. Его влечёт от одной философской идеи к другой, доводя порой до одержимости.

Интересно Лондон изобразил общество. До начала своего образования Мартин думал, что все эти люди из высшего общества очень умны и одарены, в силу того, что имеют хорошее образование. Постепенно он убеждается в обратном – буржуазия ничем не лучше людей из низов. Только самомнения и напыщенности у них на порядок больше.

Почему же при столь очевидных плюсах роман так и не стал для меня шедевром? Причин, на самом деле, несколько. Во-первых, мне было сложно сопереживать Мартину. Возможно, причина в том, что я человек не творческий. Цель – это, конечно, хорошо, но отказываться от всего в жизни ради неё всё же не стоит. Причём сам же Иден и осуждает одного из знакомых Руфь за аналогичный аскетизм ради карьеры. Есть в этом некая двуличность. Ничто не мешало Мартину работать и писать в свободное время. Но нет, он полностью отдаёт себя писательскому ремеслу. Особенно странно это в свете помолвки с Руфь. Он, как-никак, берёт на себя некоторые обязательства, но никак не хочет заботиться об их совместном благополучии. Во-вторых, с самообразованием всё не так безоблачно. Главный герой напоминает мне слепого котёнка, беспомощно ищущего свой путь. Он практически гениален в одном, но совершенно невежественен в другом. Его образование однобоко и, из-за этого, неполноценно. В конце концов его философские изыскания приводят его к ницшеанству, и он начинает смотреть на других свысока. Чего стоит хотя бы сцена с судьёй на ужине у семейства Морсов. Всё эти моменты помешали мне проникнуться книгой и получить максимум удовольствия.

Итог: Роман о многом заставляет задуматься. В первую очередь его стоит рекомендовать людям творческих профессий. Проблем в романе поднято очень много, и хоть что-то в романе зацепит почти каждого.

Также подписываемся на мой ТГ-канал. Там ещё больше интересного.

На фото: Джек Лондон во время путешествия на яхте "Снарк"

Джек Лондон «Мартин Иден»

Не удивительно, что святые на небесах чисты и непорочны. Тут нет заслуги. Но святые в грязи – вот это чудо! И ради этого чуда стоит жить! Видеть моральное величие, поднимающееся над грязными клоаками несправедливости; расти самому и глазами, еще залепленными грязью, ловить первые проблески красоты; видеть, как из слабости, порочности и ничтожества расцветает сила и правда и благородство духа.

Источник: https://t.me/tg_litra/51

Решил опробовать себя в новом формате, а заодно проверить, насколько вы читающие и насколько интересно вам будет освещение психологических тем через призму художественного произведения. =)
Не жду широкого отклика, но, тем не менее, буду рад любым мнениям и обсуждению.

"Мартин Иден" Джека Лондона наверняка известен вам как история об одаренном юноше с возвышенными устремлениями, который из простого матроса попытался вознестись до писателя и "властителя дум", однако, на первый взгляд, его попытка провалилась из-за того, что современное ему общество оказалось слишком поверхностным, пошлым и низменным, не заинтересованным в истине и продвижении настоящих талантов - скорее в ситуативном саморазвлечении. Точнее, успех-то Мартин снискал, и немалый, однако лишь к моменту, когда он уже выгорел и разочаровался, да и сам тот успех стал для Мартина скорее пощёчиной и подтверждением, что признание общества не стоит его усилий. Конец истории печален, юноша так и не справился с этим кризисом и "решил вопрос радикально".

И вроде бы "виновник" очевиден - общество оказалось неправильным, не оправдало ожиданий. Однако об этом мы узнаём, глядя на ситуацию из глаз самого Мартина. Мог ли он что-то упускать? Был ли у него шанс выйти из кризиса или вовсе его избежать? Попробую дать новую и, надеюсь, довольно неожиданную трактовку сюжета этого замечательного произведения =)

Воздержусь от подробного пересказа сюжета (понадеюсь на то, что он вам хотя бы в общих чертах знаком) и сосредоточусь сразу на ключевых моментах.

Что нам важно подметить в главном герое? Человек он довольно энергичный, талантливый, физически невероятно крепкий, выносливый, с отменным здоровьем. Пользуясь настолько хорошей "ресурсной базой", он не особо искусен в целеполагании и способах решения проблем - можно заметить, что он обычно старается "переупрямить" проблему, взять её измором, упорством, огромным внутренним усилием. Об этом нам расскажут эпизоды с Чурбаном, работа в прачечной, самообразование, постижение писательства, ухаживания за Руфью. Другая важная сторона Мартина - страстная восприимчивая душа, охваченная стремлением к прекрасному, к великому. Стремление это проснулось не сразу, но быстро завладело его помыслами.

На этом этапе нас должно насторожить только то, что у Мартина ни с кем не образовалось близких связей. Даже с симпатичными главному герою родственниками у него была довольно поверхностная и эпизодическая связь. Он будто и не стремился с кем-либо сближаться.

Кто-то может возразить - а как же отношения с Руфью? Но здесь мы видим достаточно необычную картину: с первого же их знакомства Руфь становится для него этаким неземным созданием, воплощением всего возвышенного и прекрасного. Образованная утонченная девушка из высшего общества - для Мартина она была представителем совершенно другого мира, к которому он страстно хотел стать причастным. Говоря простым языком - чувства Мартина к Руфи несли на себе отпечаток крайней идеализации. Юноша попросту отказывался видеть в ней обычного человека, со своими достоинствами и недостатками. Он создал её прекрасный образ и старательно игнорировал\сглаживал всё, что с этим образом не совпадало. Можно заметить, что во время их встреч часто каждый из них был зациклен на себе, из-за чего большую часть времени они были погружены в свои мысли и мало слышали реплики друг друга.

Теперь имеем уже больше информации: отсутствие (избегание?) близких связей и выраженная идеализация там, где эта близкая связь явно подразумевалась (идеализация именно ВМЕСТО полноценного сближения).

Далее мы видим, что случайно пришедшая Мартину мысль о писательстве мгновенно стала "идеей фикс". Причем, важно заметить, что изначально она возникла из идеи заслужить расположение Руфи, но быстро от неё оторвалась и стала существовать автономно, уже не смотря на то, что Руфь этой идее начала сопротивляться (юноше стало уже не так важно, как Руфь к ней относится). Почему именно писательство? Ведь это было максимально не похоже на всё, чем Мартин занимался до этого, в чем он преуспевал, это встретило непонимание, а то и отторжение у всего окружения главного героя. Моя гипотеза: писательство было выбрано, во многом, именно потому, что оно максимально разнилось с прежним миром Мартина. Напряжение мысли, вместо физического труда; тонкое отражение своего чувственного видения, вместо приземленной поглощенностью собой и своими мелкими заботами (то, что Мартин чаще всего наблюдал в своём прежнем окружении); следование за творческими импульсами, вместо выполнения "служебных обязанностей"; осознанность, вместо усталого стремления забыться (ярче всего явлено на примере работы с Джо в прачечной). Предполагаю: главный герой давно уже вынашивал в себе отторжение всего того мира, в котором существовал. Просто чувство это было малоосознанно до знакомства с семейством Морз, но затем прорвалось и властно стало у штурвала, радикально поменяв жизненный курс главного героя. Попробую это доказать =)

С самого начала знакомства с персонажем, мы уже видим у него тягу к книгам, к стихам и прочему прекрасному, что только в книгах он до сих пор и находил. Первый взгляд на Руфь уже сильно взволновал Мартина, но решение о том, что он её теперь "любит", на мой взгляд, было принято в этот момент:

"Книжки не врут. Есть на свете такие женщины. И она такая. Он воспарил на крыльях воображения, и огромные сияющие полотна раскинулись перед его мысленным взором, и на них возникали смутные гигантские образы - любовь, романтика, героические деяния во имя Женщины - во имя вот этой хрупкой женщины, этого золотого цветка".

Что в этот момент произошло? Отторгая свой прежний мир и стремясь в другой мир, знакомый только по книгам, Мартин распознал в Руфи первое реальное, а не книжное воплощение этого "идеального" мира. Произошла "фиксация" на ней, как на сверхценном объекте. Можно даже немного осмелеть и сделать ещё одно предположение - поворотный момент произошел именно из-за девушки потому, что для избегающего близких связей Мартина это был единственный "шлюз", через который он для себя допускал хоть какое-то сближение с людьми (сексуальные контакты с девушками), + к этому отлично предрасполагал его возраст, гормоны.
Кому-то ещё кажется, что у Мартина с Руфью случилась именно любовь? Вот эти строки достаточно однозначны:

"...он ощущал властную тягу к этой девушке, тяга становилась неясным, мучительным беспокойством. Жгло желание стать вровень с нею в обществе, и опять и опять сверлила мысль, каким бы способом её завоевать..."

Переводя на язык психологии, получаем вывод: социальный мотив (стать частью того же мира, к которому принадлежит девушка) - ведущий, а остальные мотивы его обслуживают, являются приложениями к нему. Девушка, связь с ней здесь - средство достижения желаемого, а не самоцель. Но поскольку система ценностей Мартина не допускала корыстный расчет - его мотив был им довольно быстро упакован в несколько слоев идеализации, да так, что удалось себя надежно обмануть. Механизм здесь примерно такой - сперва он понял, что ему НУЖНА любовь подобной девушки и для этого он размашисто дорисовал её образ до того идеального образа, который он способен был полюбить, т.к. требовал от себя обязательной взаимности и не терпел притворства.

Чем может объясняться неприятие\отторжение своего мира, образа жизни, окружения? Обычной причиной такого является невозможность вписаться в своё окружение или низкая результативность таковых попыток. Но это не похоже на случай Мартина - он как раз будто бы довольно успешен в своей старой среде. Всех обидчиков победил, морским волком к своему совсем юному возрасту стал, пользовался уважением в своём окружении, весь мир успел повидать. Но есть одна загвоздка - подобный успех дался ему слишком легко. Намного легче, чем его окружению. Он попросту не почувствовал, что у него была возможность полноценно реализоваться как личность - всё давалось ему относительно просто, за счет его одарённостей, за счет способностей его организма. Даже своего заклятого врага он в итоге победил за счет своей звериной ярости, чудовищного упрямства, чуть ли не впав в боевой транс (продолжал драться, не смотря на сломанную руку и другие серьезные ранения). Победил как зверь, но не как личность. Возможно потому мы не замечаем у него особой радости от победы.
Иначе говоря, Мартин вполне мог стать жертвой своих выдающихся способностей. Преодоленные трудности не внушали ему ощущение действительно значимого достижения, не позволяли ему испытать себя (а не своё тело, реакцию, выносливость). Его одаренность сильно задрала планку его ожиданий от себя. Настолько, что он в какой-то момент обнаружил - его текущий образ жизни не даёт ему действительно интересных вызовов, через которые он мог бы обрести самореализацию. Нужно было большее.

Мы видим, насколько быстро ему опротивела прежняя его жизнь, как только он познакомился с семейством Морз. "...Прошлое теперь виделось ему позорным, и он сгорал от стыда" (про прежние связи с девушками), "Нет здесь его заслуги, недостоин он такого счастья" (про знакомство с Руфью), "...он посмотрел на литографию на стене. И поразился. Прежде она всего нравилась ему, а сейчас будто увидел её впервые. Барахло - вот что это такое, как и всё в этом доме". Всё это нам показывает накопленную и прорвавшуюся неприязнь к себе, к своему образу жизни, к своему прежнему миру. Обнажилось глубокое чувство внутреннего несоответствия.

Теперь взглянем на то, как главный герой реализовал стремление к писательству. Лучше всего этот процесс опишет выражение "слепое упорство", едва ли не фанатичное в той жесткости, с которой себя эксплуатировал Мартин, ограничивая себя в сне, отдыхе и прочих удобствах. Обращает на себя внимание идеализация процесса писательства, из-за которой юноше не хватало практичности, осведомленности. Далеко не сразу, да ещё и случайно, он узнал, что редакции не принимают рукописи - нужен печатный текст. Даже не пытался он досконально выяснить, что и на каких правилах могут принять в печать - информация об этом доходила до него случайно, обрывочно, годами. Что это нам говорит? Подобная непрактичность и "слепость" деятельности часто является результатом неприязни к себе, желания поскорее форсировать события к нужному результату (стать таким, каким сможешь себя принять), но к этому явно примешивается и стремление "переупрямить проблему", заставить мир принять себя. В терминах психодинамики ситуацию можно описать как перекос в сторону "недовольного, нетерпеливого ребенка", с его импульсивностью, упрямством, а "взрослого", который мог бы привнести упорядоченность, системность, осведомленность действиям Мартина, помочь ему спланировать его действия, правильно распределить силы, остро недоставало.

Состояние Мартина лучше всего описывает термин "максимализм" - т.е., такое состояние мышления и мировоззрения, когда мир делится только на "черное и белое", "хорошее и плохое", "прекрасное и отвратительное", с неумением, да и нежеланием замечать полутона и неоднозначность, когда человек торопится категорично осудить всё, с чем соприкасается, следует идее "всё или ничего", сопротивляется необходимости вдумчивого содержательного познания окружающего мира (т.е. своеобразная "когнитивная спешка", заставляющая сразу прыгать к нужным выводам и умозаключениям), нетерпимость к компромиссам, огульное ниспровержение авторитетов. В каком-то смысле максимализм является симптомом "кризиса ожиданий" (от себя и от мира) на фоне общей нереализованности.

Максимализм часто становится благодатной почвой для философской интоксикации.
В случае Мартина Идена она не заставляет себя долго ждать - попав в новые круги, заведя новых знакомых, осмелев интеллектуально, он быстро заражается политическими и философскими идеями (ницшеанство и что-то вроде социал-дарвинизма), начинает довольно агрессивно участвовать в спорах, в его суждениях о людях появляется категоричность и нетерпимость, что подогревается продолжающимися неудачами в писательстве - Мартин начинает это объяснять невежеством, ничтожностью, мелочностью людей. Можно заметить растущее нетерпение и раздражение в его попытках заставить мир его признать. На фоне этого даже Руфь начинает отдаляться от юноши, но он этого будто не замечает, пока не становится слишком поздно.
Почему речь именно об "интоксикации", а не о простом увлечении? Здесь есть важное отличие - одно из значений этого понятия - сильная (вплоть до фанатизма) увлеченность политическими и философскими идеями (обычно радикальными), возникающая в результате внутреннего неблагополучия, консервирующая его. Иначе говоря, философская интоксикация - это результат попытки рационализировать и законсервировать свои проблемы, ВМЕСТО их решения.

Теперь немного о знакомстве с Бриссенденом. Встретившись с этим "скучающим мыслителем", живущим под гнетом смертельного заболевания, Мартин пришел в восторг от остроты его ума, от так созвучного с ним самим пессимизма и нигилизма мировоззрения Бриссендена. Они сразу начали помногу времени проводить вместе, обильно сдабривая разговоры алкоголем. Может показаться, что они стали близкими друзьями, однако в глаза бросается опять-таки выраженная идеализация друг друга. Обсуждали они исключительно "высокие материи", нахваливали творчество друг друга, в унисон разносили критикой современное общество. По-настоящему друг друга они так и не узнали... да и не пытались. Один пытался отвлечься от мыслей о скорой смерти, другой яро искал подтверждение своим идеям. Видя в Мартине сжатую пружину страстей и протеста, Бриссенден то и дело пытался подстегнуть события - бросить Мартина в эпицентр событий (встреча с "мыслителями", визит на сходку социалистов, разговор с журналистом), чтобы спровоцировать взрыв. В итоге ему это удалось, когда он спровоцировал журналистский скандал с участием Мартина. Случайно ли, но вскоре после этого Бриссенден свёл счеты с жизнью, даже не дав шанс Мартину на это повлиять, где-то вдали и после долгого отсутствия в жизни последнего, ещё раз тем самым показав, что он так и остался закрыт для любой дружбы и никого не впустил в своё сердце, предпочтя смерть в одиночестве.

Интересна реакция главного героя на случившийся скандал - он встретил его с мрачным и угрюмым упрямством, будто уже и не ждал от мира ничего хорошего, будто это вовсе не застало его врасплох. Разрыв с Руфью стал лишь ещё одной неприятностью с числе прочих, просто стал частью общего кризиса, не вызвав у Мартина какой-то отдельной яркой реакции. Оно и не удивительно - к тому моменту Руфь перестала играть роль мостика к "идеальному миру", т.к. сам этот "идеальный мир" для юноши перестал существовать, был развенчан и низвергнут с пьедестала. Мартин утратил и жизненную цель, и, что не менее важно - способ доказать себе свою полноценность. Прежде он собирался сделать это, покорив мир своим талантом, но если мир не стоит покорения, то что остается? Только прозябание наедине с тотальным разочарованием и недовольством собой, признание поражения в попытках сделать хоть что-то "действительно стоящее".
Дальнейшие события только укрепили его в уже принятом решении. В головокружительном успехе поэмы Бриссендена Мартин увидел только голоса критиков и завистников (идея - "даже если мир примет твой талант, то только для того, чтобы опошлить и вытереть о него ноги"). Когда взлетело собственное критично-философское произведение Мартина и каскадом возымели успех остальные его труды, обеспечив огромный приток гонораров, юношу это не впечатлило. Разгоревшийся внутренний конфликт затмил собой всё остальное. Здесь было минимум два обстоятельства, не позволявшие Мартину принять свой успех как "заслуженный" - 1) он уже убедился, что симпатии публики случайны и кратковременны, что его оценили не за талант, а просто за удачное "попадание в нерв"; 2) ему опять удалось "переупрямить" проблему, за считанные пару лет усилий (если ему удалось достичь успеха, не меняя свой прямолинейный подход, то это равноценно тому, что достижение это далось "слишком легко").

И вроде бы - находясь в таком глубоком душевном кризисе, стоит обратиться к кому-нибудь за помощью, но у Мартина таких людей не было. Ни с кем он не образовал достаточно близких связей, чтобы мочь доверить свою боль и переживания. Оставалось только уйти в себя, но и там его ждал тот, чью компанию он уже не переносил - он сам. Неудивительно, что такое состояние ощущалось им как безвыходное и невыносимое. Мы видим, как он торопливо откупился от всех родственников и приятелей, как тяжело ему было переносить общение с ними. Он отчаянно ухватился за последнее, что ещё можно было идеализировать - путешествие в далёкие экзотические края, что за морями. Но особо поверить в этот образ Мартин уже не мог, он быстро проваливался в депрессию.

Можно заметить, какую мрачную роль здесь сыграла его философская интоксикация и максимализм - там, где он мог бы попробовать найти для себя новые смыслы и опоры, он отсекал всех от себя категоричными суждениями в духе "чернь", "рабы", "буржуа", "капиталисты". Более не с кем было ему себя ассоциировать - каждой группе достался свой уничижительный термин, обрекая Мартина на одиночество в таком мире. В какой-то момент он будто даже осознаёт, что его убеждения стали тяжким бременем, препятствием для сближения с кем-либо ("Мартин...ты проклятый ницшеанец. Ты должен был бы на ней жениться, и тогда это трепещущее сердце до краев наполнилось бы счастьем, но не можешь ты, не можешь!" - после разговора с Лиззи Конолли), но он оказался не в силах от них отказаться.
Трогательная любовь Лиззи будто бы не вызвала в нём неприязни, но он всё равно не мог её принять, именно из-за того, что переживал конфликт с собой, кризис самопринятия. Конфликт с миром здесь был лишь надводной частью айсберга.

Что имеем в итоге? Юношу, павшего жертвой своих выдающихся способностей, своей одарённости - ведь они породили невыполнимые амбиции, недостижимые ожидания от себя. Из-за этого он готов был принимать только "идеальное", чего мир попросту не способен был ему дать. Это сделало неизбежным разочарование в его начинаниях. Оно было неизбежно в случае с Руфью (ведь рано или поздно её неидеальность стало бы невозможно игнорировать), оно было неизбежно в писательстве (причём при любом сценарии - и успеха, и неуспеха), оно было неизбежно в любом месте, которое Мартин выбрал бы целью своего путешествия - так как любой идеальный образ остаётся таковым только издалека, а вблизи - опредмечивается и "оконкречивается", превращается в набор обычных вещей и людей, со своими плюсами и минусами, сильными и неприглядными сторонами. Максималисты сильнее всего боятся "жить эту жизнь", во всей её палитре. Потому-то так часто максимализм приводит к депрессии и идее сведения счетов с жизнью, в качестве способа сказать миру своё последнее "Фи!".
Внутренний конфликт между "реальным" и "идеальным" усугубился философской интоксикацией и перешел в терминальную стадию после того, как Мартин разочаровался в своей главной цели. Далее стремительно развившаяся депрессия докончила дело.

Что могло бы помочь Мартину?
1) Осознание и проработка внутреннего конфликта, выявление причин непринятия себя, того, почему для такого принятия ему обязательно требовались какие-то экстраординарные свершения
2) Деидеализация как развенчивание самого способа взаимодействовать с миром только через идеализацию (дорисовывание до нужного образа)
3) Проработка убеждений, препятствующих выстраиванию близких связей
4) Более сознательное целеполагание (выбранный Мартином способ достижения полноценности оказался поверхностным и не оправдался, даже при формальном успехе мероприятия - разочарование было неизбежно; истинный же путь обретения чувства полноценности вёл бы скорее через проработку причин НЕполноценности, т.е. через обращение внутрь себя, вместо бурной внешней деятельности)

Бонусом можно было бы разобрать характер Руфи, но здесь история получится куда короче.
Опустим все восторги Мартина при её описании и в сухом остатке получим девушку, увлеченную высокими искусствами, чрезвычайно изнеженную и оторванную от жизни, озабоченную в первую очередь вопросами "правильности", "порядочности", соответствия общепринятым нормам, одобрением неоспоримых авторитетов. Она также не имела близких друзей и находилась под полным влиянием родителей. До появления Мартина она даже не демонстрировала никакого интереса к противоположному полу и замужеству, что стало вызывать опасения у её родителей. Не сложно распознать в ней результат их злоупотребления - у них слишком хорошо получилось подавить внутреннего "ребенка" Руфи - всё то "недостойное, неуправляемое, бунтарское", что им в ней не нравилось в детстве. Девушка являет собой полностью подавленного и подчиненного родительскому влиянию "ребенка". Она отторгает всё, что связано с сексуальностью, бунтарством, уверенностью в себе, смелым самовыражением, индивидуализмом, в её голове тотально доминирует "родитель", бдительно следящий за тем, чтобы она была идеальной "хорошей девочкой", не допускающей даже мысли о чем-то "недостойном". Даже в проснувшемся сексуальном влечении к Мартину Руфь себе не признается, старательно канализируя это в "правильные" формы - в идею замужества, с соблюдением всех прилагающихся правил (в т.ч., что муж должен быть старательным служащим, терпением и упорством постепенно взошедшим по карьерной лестнице с одобрения "уважаемых людей"). Потому-то она не могла принять в Мартине ни его "творческость", ни его амбиции, ни индивидуализм и стремление "создать себе имя" в обход службы и иерархий.
То, что её привлекали в Мартине казалось бы "запретные" качества - результат скромного "детского бунта", сконцентрировавшего в себе всю нереализованность её женского естества, конвульсию подспудного ощущения всей неестественности её рафинированного существования. Но и то в итоге было подавлено - внутренний "родитель" сохранил своё господство.