«Эх! Маманя, была бы ты грамотна — могла бы мне помочь...». РСФСР, начало 1920-х гг.
Больше интересных плакатов разных стран и эпох в новом сообществe на Пикабу «Искусство плаката».
Больше интересных плакатов разных стран и эпох в новом сообществe на Пикабу «Искусство плаката».
Во первых строках письма сразу прошу прощения у той категории граждан, кто сразу тыцкает в "минус", недовольно ворча: "Какого хрена ты опять считаешь калории в чужих тарелках? Кто дал тебе на это право?" Не читайте дальше!
И снова "Макдоналдс". Но в этот раз я не только подсматривал, что и сколько люди едят, но и, каюсь, подслушивал, о чём они говорят. Благо, это было не сложно - говорили громко.
За соседний столик садятся мама с сыном. Мама - высокая блондинка с короткой стрижкой и обильными телесами. Не сказать, что прям чудовищно жирная, но килограмм 15-18 лишнего веса точно есть. Пацана она называет Масянечкой. Сыну, наверное, лет около пяти. Ребенок на вид больной. Одутловатый, прямо жирный, килограмм десять-двенадцать явно лишних, но общается нормально, живо и бодро, речь обычная для ребенка его возраста.
- Масянечка, можно сейчас заехать домой, взять сапоги и поехать на дачу. Посмотрим, как там всё после зимы. Или кино останемся дома смотреть?
- Кино, мама!
- Масянь, но Анна Борисовна сказала, что тебе нужно много двигаться.
- Не, мам! Кино. (Не капризно, а просто утверждающе.)
- Ну, ладно. Только Анне Борисовне скажешь, что мы с тобой много гуляли.
- Угу!
У мамы "Бигтейсти", картошка по-деревенски, два сырных соуса. Перед Масянечкой тоже "Бигтейсти", большая картошка-фри, сырный соус и стакан с колой. У мамы напитков нет, отпивает у ребенка.
- Мам, мам! А почему мне мороженое нельзя?
- Ну, тебе и это нельзя, и это нельзя, и это нельзя (Показывает на харч в Масянечкином подносе). Если бы Анна Борисовна это видела, она бы орала как бешеная!
Однажды психологи провели один очень интересный полевой эксперимент.
В центре цветочной лужайки они посадили мать с годовалым ребенком.
Мать сидела на специальном люке, который мог быстро уходить под землю и полностью скрывать ее от глаз ребенка.
Что происходило дальше.
Мать с ребенком сидят в центре лужайки. Ребенок осторожно осматривается. Затем так же осторожно отпускает мать и начинает с интересом исследовать окружающий его мир. В это время психологи быстро прячут мать в углубление под землю и ребенок, обернувшись в очередной раз, не обнаруживает ее на месте. В ту же секунду он полностью теряет интерес к окружающему миру и стремительно мчится туда, где только что была мать. Ее быстро поднимают, ребенок прижимается к матери и полчаса не отпускает ее.
Спустя какое-то время он снова осторожно отпускает ее и, постоянно оглядываясь, начинает исследовать окружающий мир: листочки, цветочки, бабочек. Мать снова прячут. Ребенок с воем и воплями несется к месту, где она только что была, мать поднимают и (!) после второго раза психологам не удалось дождаться момента, когда ребенок снова бы решился отпустить свою мать и начать исследовать окружающий мир.
И к чему это я вспомнил. А к тому, что этот эксперимент позволил психологам предположить, что если человек патологически привязан к матери, близким, работе, месту – это не означает, что его мать или его работа или место жительства такие уж прекрасные.
Это может означать как раз обратное. Патологическая привязанность у людей чаще всего наблюдается к нестабильным, ненадежным, плохим объектам. Именно этим объясняется загадка патологической влюбленности многих женщин в вечно исчезающих мужей и многих детей в вечно исчезающих родителей. Знаете, кто больше всего любит своих матерей?
Детишки в детских домах.
Поэтому мой совет сегодня не прост: если Вам кажется, что ваши дети мало уделяют вам внимания, слишком много времени проводят в изучении мира, который их окружает, слишком счастливы без вас – не огорчайтесь. Это значит, что вы – хорошие родители. Вы просто всегда за спиной своего ребенка, вы всегда в его сердце, он настолько уверен в вас, что ему не нужно постоянно оглядываться на вас, ему не нужно быть рядом с вами.
Вы выполнили свой родительский долг.
Это не плохо.
Это хорошо.
Но немного, конечно, грустно.
НЕ МОЁ!!!!
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Когда мы сильно любим – мы стремимся уберечь любимых от неудач, предлагая им ограниченную жизнь в коробочке нашей заботы. При этом только собственный опыт может сделать человека счастливым и дать ему ощущение глубины и полноценности.
Когда я была маленькой, а особенно когда я стала подростком, моя мама часто говорила: «Когда все вместе, то и сердце на месте». Я понимаю, какие чувства она имела ввиду: когда вся семья находилась дома, то она совершенно точно знала, что с каждым из любимых ею людей всё в порядке хотя бы на самом базовом уровне. Она могла быть уверенной в том, что мы все живы, и она смогла бы о нас позаботиться в том случае, если бы кто-то заболел или переживал личную трагедию. Это было и про её любовь, и про её тревогу.
Ведь когда мы выходили из дома – то там могло случиться что угодно. На нас могли напасть, мы могли попасть в беду, заболеть, быть обманутыми или обкраденными. Нам могли разбить сердце, мы могли столкнуться с чем-то, от чего разрушились бы, что нанесло бы нам глубокие раны. Мы сами по своей глупости, неопытности или невнимательности могли плохо о себе позаботиться, и тогда уже ей пришлось бы сталкиваться с нашими бедами, как со своими собственными.
Любовь – она такая. Мы эгоистически хотим, чтобы наши любимые были в порядке, чтобы не сталкиваться со своей болью от их потери. Это нормально, и это часть любви. Мы хотим, чтобы наши близкие жили в безопасной коробочке нашей заботы. Мы создаём эту коробочку правилами и традициями, просим информации, мы собственными эмоциями (например, тяжёлой тревогой) корректируем поведение другого.
Когда все вместе – то и сердце на месте.
Но бывает так, что внутри этой коробочки нет того, что жизненно необходимо. Когда я стала подростком – то маминой коробочки стало не хватать. Для того, чтобы стать самой собой и понять, кто я и какой жизнью я хочу жить, мне нужно было из этой коробочки вылезти и отправиться получать собственный опыт. Так живут все подростки, такова задача возраста – начать вылезать из коробочки и возвращаться в неё для восстановления сил и интеграции нового опыта. Потом эта задача сохраняется на всю оставшуюся жизнь.
Люди, не вылезшие из коробочки – люди с непроявленной жизнью и непроявленной личностью. Они физически здоровы и с ними никогда не случалось ничего по-настоящему плохого, потому что их уберегли, а сами они не рискнули. Но внутри они несчастны. Потому что самая большая беда, которая может случиться с человеком – это так и не понять, что он такое. Лучше быть покрытым шрамами, чем быть стеклянной идеальной фигуркой, до которой жизнь не дотрагивалась.
Получается, что для полноценной жизни все чужие оберегающие усилия должны пойти крахом. Мама, я знаю, что ты это читаешь. Прости, но у тебя не получилось сохранить меня в безопасности. А у меня точно так же не получилось сохранить в безопасности тех, за кого ощущаю ответственность уже я. И мои, и твои любимые глупят, ранятся, калечат свои тела, ввязываются в отношения, которые обязательно причинят им боль.
И это, мама, единственный путь.
Когда со мной происходило всё то, что происходило, я в те моменты – когда болела, оказывалась одна в чужой стране, или разводилась, или обнаруживала своё бессилие и несовершенство – я очень хотела в коробочку. Потому что если выбирать между острой болью и не-жизнью, то в моменты боли жить очень хочется перестать. Очень хочется вернуться домой и чтобы кто-то позаботился обо мне, сказал бы, что мне делать и как мне относиться к тому, что происходит. Кто-то, у кого сердце от моего присутствия встало бы на место.
Но тревога и развитие связаны друг с другом неразрывно, как индивидуально внутри нас, так и в отношениях.
И это так сложно, мама – отпустить любимых, не придушивать их своей заботой, позволить им расшибиться, попасть в беду, иметь проблемы или сложные чувства. Они ведь правда могут стать алкоголиками, или связаться с плохими людьми. Я, например, помню, как мы однажды летели с мужем в Дели и в самолёте познакомились с сумасшедшим, который был под наркотиками, нежно нас полюбил и обещал нам показать все делийские притоны. Я была в ужасе, муж в восторге. И я сделала всё, чтобы наши дороги в аэропорту разошлись. Возможно ли, что я была неправа? Может, в одном из этих притонов нас ждал опыт, который позволил бы нам не развестись через несколько лет? Может, там было что-то про любовь, нежность и красоту?
Я не знаю. Но единственный качественный рост, который я знаю, мама, всегда происходит через смелость и новый опыт. Я без страха проводила через него себя – и до ужаса боялась, когда на моих глазах на что-то подобное собирался решиться кто-то из любимых.
Пусть лучше живут в коробочке?
Или они имеют право сделать со своей жизнью всё, что покажется необходимым? Даже умереть?
И как же тогда справиться со своим беспокойным, полным нежности сердцем?
Собственно, ответов у меня нет. Но я хотя бы ясно вижу этот конфликт между развитием и безопасностью. В своей терапевтической позиции я говорю клиентам «делай, что хочешь, только позаботься о том, чтобы не умереть в процессе». Я в целом и к себе отношусь точно так же. Но вот с любимыми…
Мне кажется, что они такие дураки, мама. И сами о себе не позаботятся
Так что я, наверное, буду как и ты сидеть дома и думать о том, как они там – в том числе и ты, и папа, и мой старший брат, который раньше был беспутым, а теперь так же сидит дома и беспокоится о своих. А учитывая, что все мы не бессмертны и уязвимы, а ещё и живём часто за тысячи километров друг от друга – моё сердце никогда не на месте. Ну и ладно. Это, наверное, нормально для сильной любви.
Так что я оставлю эти коробочки для всех вас, но не буду запирать их на ключ. Я искренне верю в способность человека найти себе самый разнообразный опыт, мне кажется, что здоровая психика просочится через любые заборы, лишь бы снова себя с чем-то столкнуть и узнать о себе что-то новое. Но я не до конца верю в то, что человек способен так же хорошо позаботиться о себе, как тот, кто его искренне любит.
Так что – вот вам моя любовь, и мне – ваша, и давайте жить дальше нашими удивительными жизнями, зная, что в любой момент мы можем прижаться к любящему сердцу и пожить внутри коробочки. Только не закрывай её наглухо, мама. Мне нужно куда-то курить.
Автор: Анастасия Долганова, психолог.