Как то работая на одном проекте и ища подходящее место для его реализации, я наткнулся на одну деревню, выгодно отличавшуюся от соседей тем, что население было тихим, работящим и абсолютно не бурагозющем. На вопрос что тут такого, местные рассказали историю, что несколько лет назад, один товарищ по случаю купил домик в деревне, решив исполнить свою давнюю мечту. Сам он был уважаемым человеком, способным купить не только домик, но и всю деревню с ее жителями в общем, и ее главой в частности. Не страдая снобизмом и гедонизмом, он свободно и без сопровождения общался с местным людом, и приезжал в домик в одиночку, тупо воплощая свою мечту надираться в одно жало на выходные, иногда жаря шашлыки вместе с соседями. Соседи конечно понимали, что их сосед богатей, но представить реальный небожительский уровень своего соседа, они просто не могли в силу своего развития.
Как то вечером , приняв лишнего, соседи пришли к гениальной идеи раскулачить зажравшегося буржуя, в это время мирно спавшего в гамаке в очередной алкогольной коме. Быстро принятое решение, было не менее мгновенно воплощено в жизнь. Короткая перепалка, быдло просьба занять деньги, посылание, люли, апофеозом всего действа стал местный участковый, забравший избитого в опорник и тихо мирно ему объяснивший, что во первых, он ему должен десятку за спасение, а во вторых, что ему здесь не место, потому что его благополучно расслабленный образ жизни раздражает всех, в том числе и его.
Ощутив вся тяжесть местного произвола, человек пообещал помножить деревню и особенно ее алкоголическую часть на ноль. Одного звонка начальнику службы охраны оказалось достаточно, что бы выйти из этого неприятного положения, вызвать всю свиту и отправиться домой обдумывать планы мести. Местные посудачив каковую же важную птицу они завалили, ощутили прилив гордости и сразу же забыли об этом. Остаток лета в домике никто не жил.
Упавшие планки мести товарища, приговорили деревню к форменному геноциду. Предварительно местному высокому начальству поступил звонок с набережной, что поскольку оно с беспределом местной гопоты справиться не может, то ему и места в ни в хлебной ни в первопрестольной не видать, до тех пор, пока они не позволят навести порядок в отдельно взятом районе тем, кому это теперь позволено. Начальство все поняло правильно и отдало команду не мешать.Так тихо и незаметно наступило осень.
Ничего не предвещало сельчанам проблемы в эту тихую тёплую и по болдински красивую осень, однако в первые же дни октября деревню посетил лютый маленький северный зверёк.
В домик заехала весьма странная разношерстная компания крепко сбитых людей, особо из них выделялся высокий блондин, явно обделённый интеллектом в пользу силы.Блондина завили Ваней и отличала его тяга к насилию и однополому надругательству. Участковый, пришедший знакомится с местным контингентом, поселившимся в доме, был тупо избит Ваней буквально через десять минут как он зашёл в дом и выкинут обратно. Охреневший мент пошёл было в опорняк, что бы вызвать подкрепление и кончить охамевших, но там его ждали молодцы из областной службы безопасности, которые его и приняли, показав ему заявление неизвестного гражданина, что местный участковый занимается распространением марихуаны, театрально при этом приступив к изъятию из ящика стола двух килограммов анаши, заботливо помещённых туда буквально за десять минут до прихода владельца. На представление «вяжут участкового», быстро собралась вся округа, в том числе и Ваня, который тупо заявил что участковый заходил к нему полчаса назад, тупо отоварил всех в доме и утащил из дома десятку. Номера купюр он сказать может, так как получил получку новыми купюрами.Надо ли говорить, что пока участкового отоваривали в доме, кто то заботливо эту десятку положил в его куртку. Оставшееся свободным место местное районное начальство благоразумно оставило вакантным. В деревне начались перемены, во первых пришлые начали беспределить, так то что у местных встала шерсть дыбом. Ваня начал претворять в жизнь все свои грязные фантазии, а в его ограниченной голове фантазии были связаны исключительно с однополым износом. Если к тому что местных девок портят, местное население хоть как то понимало, то такому беспределу оно готово не было,а во вторых, все население подверглось социальному эксперименту, в котором оно организовывалось в трудовые группы для эксплуатации на проектах, подгоняемых инициативной группой.
За два года социального эксперимента деревня вернулась в то же состояние в котором она находилась наверное только после Батыева побоища. Разоренное и тупо убежавшее в соседние посёлки население, подвергнутое насилию и лишенное всяких перспектив, разделённое на кучу враждующих групп, тупо работало за еду и отсутствие побоев на свиноферме, заботливо построенной для местного руководства, организатором всей этой затеи. Начальство считая барыши и офигевая от того, что теперь оно работает в паре с очень уважаемым человеком, удовлетворенно считало деньги и по детски радовалось росту экономических показателей района.
Будучи эмоциональным инвалидом, и думая какие бы ещё напасти наслать на деревню, товарищ разместил заказ на посторонние огромного мусорного полигона рядом с деревней, отметив, что если они забрали его идиллию, то теперь они должны приносить деньги.
