Навечно в строю.
.
Этот пост ошибочно попал в ленту, приношу извинения. Пилю посты исключительно на смартфоне, поэтому случаются накладки. Пост отредактирован и находится на премодерации, позднее появится в лиге историков
.
Этот пост ошибочно попал в ленту, приношу извинения. Пилю посты исключительно на смартфоне, поэтому случаются накладки. Пост отредактирован и находится на премодерации, позднее появится в лиге историков
Юный всадник с Карачая
В переводе с французского Montagnards — это просто «горцы», и Википедия считает, что это название связано, прежде всего, с политической партией времён Великой Французской революции. Однако в документах ЦРУ периода войны во Вьетнаме так называли вовсе не французских парламентариев.
Монтаньяры одного из «подразделений быстрого реагирования», 1966 год
Нежданные друзья
На самом деле монтаньяры (они же тыхонги, дегары и др.) — это название и группы племён, проживающих на Центральном нагорье Вьетнама. Ещё задолго до появления во Вьетнаме даже французских колонизаторов, не говоря уж об американцах, отношения горских племён с жителями равнин обозвать просто антагонизмом было бы большим преуменьшением. На бытовом уровне вьетнамцы с равнин считали горцев дикарями.
В масштабах же страны самым простым решением проблемы как для «демократических» южан из Сайгона, так и, как оказалось позднее, для коммунистов из Ханоя, виделось заселение нагорья представителями «титульной нации» с ассимиляцией горцев. Факт, что те же французы вербовали в племенах бойцов для борьбы с вьетами, также не добавлял миролюбия в этот межнациональный суп.
Американский инструктор, обученные вьетнамские спецназовцы и свежий рекрут
Однако в начале 60-х у монтаньяров появились новые друзья. ЦРУ очень хотелось опробовать на ком-нибудь свои новые методики по привлечению симпатий местного населения.
Посетив ряд поселений монтаньяров, они быстро выяснили: хотя те и сильно злы на руководство Южного Вьетнама за проводимую политику переселения вьетов с «отжатием» для переселенцев земель у горцев и ассимиляцию, особой дружбы с Вьетконгом у них также не наблюдается.
Важно было перехватить инициативу и не позволить коммунистам перетянуть горцев на свою сторону — иначе можно было считать центральное нагорье потерянным, а там и до падения Сайгона оставалось недолго.
Так что — «работаем парни, работаем!» В понятных для американцев терминах это выглядело примерно так:«Во время нашей гражданской войны Север захотел вооружить и обучить отряды индейцев, чтобы они затем немного пошумели в тылу Юга».
Начатый в 1961 году эксперимент предусматривал создание в небольшой горской деревне Буон-Энао, в провинции Дарлак, собственного «отряда самообороны». В течение нескольких недель построили забор вокруг деревни, а также помещения будущего учебного центра и медпункта. Созданный же отряд самообороны был поначалу вооружён бамбуковыми копьями и арбалетами — до этого правительство Южного Вьетнама запрещало горцам иметь даже такое оружие.
Руководили и контролировали программу бойцы 1st Special Forces Group — «зелёные береты», история которых во Вьетнаме в дальнейшем оказалась очень тесно связанной с монтаньярами. Следующим этапом стало распространение программы на ещё 40 деревень в окрестностях Буон-Энао. Одновременно с программой «оборона деревень» начала действовать и программа «горная разведка», предусматривающая патрулирование со сбором разведданных.
В 1963 году эти две программы были соединены в одну — «Гражданская группа нерегулярной обороны» (Civilian Irregular Defense Group — CIDG). В её рамках вооружались и обучались как деревенские отряды самообороны, так и мобильные группы.
«Пряниками» для горцев служило обещание, что включившаяся в программу CIDG деревня будет получать от американцев медицинскую, сельскохозяйственную и учебную помощь.
Большая часть горских деревень всего этого была лишена — правительство Южного Вьетнама не включало их в свои программы, зато американцы только на образовательные нужды (не военные курсы!) в 1964 году выделили 1,8 млн долларов.
Обучение по программе «Гражданских групп нерегулярной обороны»
Что же касается бойцов ударных сил, работавших в «патрулях», то для нищих горцев даже сравнительно небольшие суммы вознаграждения казались просто громадными. Поскольку джунгли для монтаньяров были родным домом, их подготовка особого времени не требовала. Очень быстро число «договорных» деревень стало исчисляться сотнями, а бойцов «ополчения» — тысячами.
SSOG выходят на тропу войны
Окрылённые успехом, американцы начали форсировать программу. Если ЦРУ планомерно наращивало систему обороны деревень, стараясь обеспечить в итоге полный контроль территории, то после перехода управления к армии, конкретно к Командованию по оказанию военной помощи Вьетнаму (MACV — Military Assistance Command, Vietnam), стратегия стала значительно более «наступательной».
Военные начали разворачивать лагеря CIDG вдоль границ Камбоджи и Лаоса, стремясь прервать «тропу Хошимина» и проникновение северян на территорию Южного Вьетнама.
Из лагеря отправлялись патрули команд MACV-SOG (Studies and Observations Group – «группа исследований и наблюдений»). Как правило, группа включала в себя 3–4 американцев и 5–8 местных — из числа наиболее подготовленных и боеспособных «арвинов» или монтаньяров.
Группа спецназа MACV-SOG
Например, достаточно типичным выходом команды SOG стал рейд группы сержанта Элдона Барджуэлла в марте 1969 года. В ходе высадки один из «зелёных беретов» сломал руку, и сержант остался с ещё двумя американцами и пятью монтаньярами. Оставив двух «беретов» охранять найденный бункер Вьетконга, Барджуэлл с тремя горцам двинулся вверх по горе и вскоре заметил группу северян, играющих в карты.
Подобраться к ним не получилось, а при попытке преследования их в соседнем бункере сержант получил пулю в грудь — от смерти его спас лишь трофейный жилет с магазинами для АК.
К счастью для Барджуэлла, сопровождавший его монтаньяр Контуя выстрелом из гранатомёта М-79 сумел убедить вьетконговцев, что в бункере стало слишком жарко и тесно. В итоге пленного спецназовцам захватить не удалось, но трофеями из обнаруженного подземного комплекса загрузили 15 вертолётов.
Северный Вьетнам отреагировал на новую угрозу быстро и жёстко. Основные битвы развернулись за лагеря CIDG, например, в статье про основателя «Дельты» Чарльза Беквита описывается осада лагеря «Плей Ми». Но там история всё же закончилась относительно хорошо для американцев. А вот лагерь в долине Шау, гарнизон которого составляли 17 «зелёных беретов» и чуть более 400 ополченцев из CIDG, в 1966 году отстоять не удалось.
Попытка поддержки и снабжения с воздуха стоила ВВС США сбитого «ганшипа» AC-47D «Спуки» и палубного штурмовика A-1 «Скайрейдер». Ещё два вертолёта H-34 были потеряны при эвакуации, проходившей, мягко говоря, не без эксцессов — когда стало ясно, что прилетевших вертолётов на всех не хватит и часть гарнизона просто бросят, между «отъезжающими» и «провожающими» вспыхнула перестрелка. Но если укреплённый лагерь мог продержаться хотя бы несколько дней, то с деревнями всё было хуже.
Американский рейнджер и подразделение монтаньяров
В теории осаждённая деревня должна была выдержать лишь недолгую атаку — пока правительственные войска не поспешат на помощь. Практически же американцы очень быстро выяснили, что сайгонские власти совершенно не горят желанием защищать горцев от Вьетконга.
Даже появление у MACV собственных «сил быстрого реагирования» — так называемых Mike Force, быстро достигших численности 8000 человек, — не смогло выправить положение. Кроме того, выгребание лучших бойцов ослабило те самые отряды самообороны.
Северяне же действовали всё более крупными силами, уже не особо маскируясь под партизан и вполне конкретно давая понять, что «кто не с нами, тот против нас». Характерным примером стала судьба деревни Дак-Сон, где отряд северян уничтожил местное ополчение, а затем сжёг деревню из огнемётов.
Чума на оба ваших дома
Очень многие авторы, особенно американские, долго и красочно описывают совместные действия монтаньяров и специальных сил США… и на этом ставят жирную точку.
Но в реальности для горцев, даже если пытаться говорить о них как о единой общности, американцы были только временными попутчиками, да и то далеко не всегда.
Большинство племён нагорья вполне искреннее ненавидели северян, южан, Вьетконг, американцев и французов.
Различные националистические течения у горцев в начале 60-х привели к появлению «Объединённого фронта освобождения угнетённых народов» (FULRO — Front Unifié de Lutte des Races Opprimées), официальные лозунги которого сводились к требованию независимости или хотя бы значительной автономности для монтаньяров, а неофициальные сводились к простому «давайте убьём всех красных и южных, и тогда настанет счастливая жизнь».
Как и всякие настоящие патриоты, националистические повстанцы были вполне рады помочь своим врагам убивать друг друга.
Весьма ярко это проявилось в ходе так называемого «восстания 1964 года». Сразу в нескольких лагерях спецназа проходившие подготовку горцы взбунтовались, разоружили американских инструкторов и, захватив радиостанцию на окраине Буон-Ма-Тхуот, принялись транслировать призывы к борьбе за независимость.
Впоследствии большая часть участников восстания перебралась в соседнюю Камбоджу.
Временные «братья по оружию» в минуту отдыха
Американцы не были точно уверены, кто подложил им такую свинью, но на всякий случай обвинили Вьетконг, с которым воевали, и… французов — впрочем, без особых доказательств.
На деле же более вероятным был как раз след из соседней Камбоджи, где и поддерживаемые Китаем прокоммунистические, и проамериканские лидеры ровно так же, как и сами горцы, просто не любили Вьетнам — хоть северный, хоть южный.
Партизаны FULRO воевали против Южного Вьетнама, пока «арвины» оставались в центральном нагорье, а затем переключились на борьбу против северян. Правда, особыми успехами они похвастаться не могли. В отсутствие широкомасштабной поддержки, когда уже нельзя было вызвать на головы противника авиаудар, шансов у бойцов FULRO было не очень много.
Навыки войны в джунглях у армии Северного Вьетнама были ничуть не хуже, а по численности и тяжёлому вооружению они превосходили горцев на голову. Впрочем, горцы проявили себя упрямыми людьми, продолжая вести свою войну до 1992 года — тогда остатки партизан сдались в Камбодже миротворцам ООН.
На этом известная история горных вьетнамских партизан закончилась — пока закончилась. Судя по поступающим из Вьетнама сведениям, отношения горцев и вьетов по-прежнему далеки от безоблачности.
Вопрос лишь в том, кто и когда в очередной раз захочет помочь монтаньярам оружием «в борьбе за правое дело», а идеи у них найдутся свои — проверенные временем.
Раннее утро 18 января 1810 года, отряд горцев численностью около четырех тысяч попытался скрытно перейти Кубань и напасть на казачьи станицы. Бой с горцами длился 4 часа, закончились заряды, к тому времени многие казаки были ранены, но они пошли в штыковую, 148 героев пали на поле боя и ценой своей жизни защитили мирных жителей станиц и хуторов, уничтожив более 500 врагов.
Пограничники всегда первыми принимают на себя удар неприятеля и как правило, большинство из них погибает. История обороны Ольгинского кордона не стала исключением, в то время командиром Ольгинского кордона был полковник 4-ого конного полка Лев Лукьянович Тиховский.
К 1810 г. полковник 4-го конного полка Л. Л. Тиховский командовал Ольгинским кордоном, небольшим укрепленным пунктом, построенным в июне 1794 г. и входившим в состав Черноморской кордонной линии – цепи укреплений, тянувшихся по правому берегу реки Кубани от Усть-Лабинской крепости до Бугаза. Эта линия прикрывала русские земли от нападения горцев, не признававших власти императора России. Кордон был защищен от нападения глубоким рвом и валом, на котором стояла вышка с «маяком» – высоким столбом, обмотанным соломой. В случае приближения горцев караульный поджигал «маяк», давая другим кордонам знать о начале нападения. Гарнизон Ольгинского кордона состоял из 150 солдат и казаков при одном орудии.
Накануне горцы намеревались захватить пост Съездной. Нападение, которое, возможно, было разведкой боем, было отбито. Вероятно, горцы решили, что после этого казаки ослабят контроль за границей. Однако они просчитались. Нарушение границы было обнаружено дозором под командованием есаула Ивана Плохого.
Ночью 18 января 1810 года, четырехтысячная толпа черкесов атаковала. Полковник Тиховский, командовавший 4-м конным полком, приказал подать сигнал тревоги. Пешие горцы завязали перестрелку с казаками, а конная лава в несколько тысяч всадников хлынула вперед. Вскоре они разделились на четыре колонны. Две пошли на станицы Ивановскую и Старо-Нижестеблиевскую, а две блокировали Славянский и Ольгинский кордоны. На помощь Льву Лукьяновичу Тиховскому пришла полусотня казаков есаула Гаджанова. В Ивановской горцы получили отпор стоявшей там роты егерей регулярной русской армии. Услышав пушечные выстрелы в своем тылу, конница горцев повернула назад.
Тиховский предполагал оборонять гарнизон под защитой рва и вала. Часть толпы горцев окружила кордон, а другие бросились грабить и убивать местное население, многих пытались увести в плен. Ситуация требовала от Тиховского решительных действий, он как русский офицер не мог смотреть как враг убивает мирных жителей. Тогда, русские решили дать бой врагу на открытом пространстве. Полковник понимал, что шансов немного, но воспользоваться им следует.
Бой завязался в 8 утра, и продолжался до полудня. Когда закончились боеприпасы, при поддержке последнего заряда к орудию казаки пошли в штыковую. Казалось, что русский отряд уже побеждает, и все близится к развязке, как с левого берега Кубани подошел еще отряд горцев. Русские сражались до конца, в живых от отряда остались только 30 человек, их обессиленных и раненых взяли в плен. Остальные были убиты, а их тела изуродованы. Горцы потеряли убитыми более полутысячи человек.
Известны имена всех героических защитников Ольгинского кордона. Тогда в бою со славой пало семеро офицеров (полковник Лев Тиховский, хорунжий Иван Кривков, зауряд-хорунжий Григорий Жировой, сотенные есаулы Федот Гарнага, Василий Черный, Михаил Нестеренко и Семен Шкуропацкий), 135 казаков и один «сын полка», еще четверо казаков умерло от ран.
Всем оставшимся в живых казакам из Ольгинского кордона – Федору Шмалько, Ивану Костенко, Сергею Минько, Марку Бондаренко и Куприяну Белому – 5 сентября 1810 года на Крепостной площади Екатеринодара были торжественно вручены Знаки отличия Военного ордена.
23 ноября 1869 г., на братской могиле героев-ольгинцев был установлен памятник в виде большого каменного креста. Сохранилось описание его первоначального вида: «В середине креста, с восточной стороны, вделана икона Спасителя, а с северной – медная доска, на которой вырезана надпись… Наверху надписи рисунок, изображающий обнаженную казацкую шашку, скрещенную с ножнами, и крест, попирающий луну, окруженный лавровым венком. По углам доски – пальмовые ветви. Памятник окружен каменным постаментом, на котором утверждено 12 кирпичных выбеленных столбов, покрытых сверху листовым железом и выкрашенных красною краскою; между столбами красивая железная решетка, такого же красного цвета».
30 лет спустя вблизи поля боя образовалось казачье поселение, получившее название хутор Тиховский. Это место стало святым для казаков. Они ежегодно собирались здесь для того, чтобы почтить память героев.
«Не знает, что в деле зевать нельзя...».
«Стала заниматься заря, туман подымался, как занавес в театре, открывая нам оживленную картину. Кругом всего отряда гарцевали джигиты, дерзко подскакивая к нашим цепям. Сборище в долине полное, и сейчас же загорелась горячая перестрелка. Пока дело происходило на плоской равнине Кунипсы, отчаянные абреки бросались в шашки. Картечные выстрелы и частью наши ружейные (ружья били плохо) останавливали натиск, а неизменный штык укладывал заносившихся удальцов.
Арьергард то сбирался в кучки, то снова рассыпался цепью: горцы не давали нам времени захватывать их убитых товарищей: жертвуя собою, они подскакивали, подымали тела на седла и быстро исчезали.
По вступлении отряда в гористую местность, горцы перебегали с горы на гору и, пользуясь знакомыми им путями, залегали, стреляя в нас залпами. Нужно отдать справедливость воинственным племенам шапсугов и натухайцев: это действительно отважные и отменно ловкие бойцы! Арьергард, эта более уязвимая часть, был исключительно целью их атак, - дремать не приходилось.
Для арьергарда никогда отряд не останавливался, так и теперь, в самый разгар дела, посланному казаку к генералу Вельяминову с известием о происходящем бое в арьергарде А. А. со свойственным ему хладнокровием сказал: «Я знаю, что им трудно, но кабардинцы (то есть Кабардинский полк) справятся и без помощи», отряд продолжал двигаться вперед.
До 3-х часов дня никто и не думал об отдыхе; в горах сделалось несколько полегче, можно было по крайней мере присесть.
Горцы отлично применялись к местности, забегали, переползали незаметно с места на место, но и наши - едва заметят собирающиеся кучки, не медля бросаются в штыки. Мне ни разу не случалось видеть, чтобы горцы выдерживали нашу атаку до конца; не любят они наш штык; дадут последний залп и сломя голову убегают. В этот день бой продолжался без перерывов до 9 часов вечера, время их аллах-намаза (молитва).
Я совсем забыл, что со вчерашнего дня ничего не ел, но голод стал сильно сказываться; выручил меня добрый мой товарищ...штабс-ротмистр К. Четвертинский; он мне прислал 1/2 бутылки розового Донского вина и белого хлеба; не забуду его дружеское участие.
В горах и моему резерву можно было закусить; молодцы мои достали из мешков (ранцев в поход не брали) запасные: кусок мяса и краюшку хлеба; после чего я их послал в цепь, — возвратившимся из цепи в резерв тоже представилась возможность приступить к хлебу насущному.
Долго прохлаждаться не приходилось: жуем хлеб, а за делом следим зорко. Один молодой солдат после завтрака потянулся и зевнул, вражья пуля как будто только того и ждала; попала ему прямо в рот и покатился мой воин! «Не знает, что в деле зевать нельзя», проговорил старый ефрейтор, наваливая на плечи тело убитого.
Когда с упадком дня наша деятельность облегчилась, - физическое утомление стало сильнее ощущаться, а еще до 9 часов вечера далеко; ноги как-то безотчетливо ступают: им все равно, камень, яма ли или держи-дерево под ними; но вот на правом фланге что-то усилилась перестрелка, и опять побежали ноги, как бы по собственной инициативе.
Закатилось солнце, и сейчас потемнело; слышу сигнал «все назад», т. е. собирайтесь к резерву; пора было! Я собрал роту и скатился с нею в ущелье, по которому шел отряд.
В конце обоза я ухватился за какую-то телегу и плелся за нею бессознательно полусонный. Телега эта остановилась, и я попросил обозного рядового меня на нее взвалить. Влез и сейчас же заснул мертвым сном; не знаю, долго ли мы ехали, только слышу, что меня кто-то тянет очень бесцеремонно за ногу, я стал противиться, нарушитель моего спокойствия подставил фонарь к моему носу и вскрикнул: «Ах, ваше благородие, вы не убиты, извините!» Оказывается, что мнимоубитый лежал и спал на телах действительно убитых. Я весь промок в сукровице».
Г. Самсонов «Из записок старослуживого». Русский вестник, № 10. 1892 г.
Оригинал: https://vk.com/wall-148607192_31720
Автор: Иван Котт (https://vk.com/kottoblog)
Вчера произошло занятное событие. В интернетах появился ролик, где юный дегенерат чеченского происхождения требует, чтобы русские подростки сказали "Ахмат - сила", а потом кидает в них банку. В 3:30 ночи по Москве Рамзан Кадыров отреагировал в своем Вконтактике на это и принес извинения подросткам, сообщив, что данный дегенерат не имеет ничего общего с нормальными чеченцами вообще и клубом Ахмат в частности. Следом он потребовал дегенерата мгновенно отозваться и вместе с семьей шустрым кабанчиком явиться к нему лично для беседы, иначе его найдут за несколько часов.
Не соврал. Не прошло и пол дня, как уже не такой задорный дегенерат предстал в ролике, где по бумажке зачитал извинения. Ситуация, как всегда, двоякая. С одной стороны, реакция Кадырова крайне правильная и своевременная. Такие случаи в СМИ очень любят, они всегда мгновенно подхватываются и раздуваются, со всеми вытекающими. Он же оперативно среагировал и потушил межнациональный конфликт в зародыше. Да, тушил жестко. Но он свой народ и его уклад знает лучше и действует с ним так, как надо.
С другой стороны, это караул, когда на поступок юного дегенерата среди ночи должен реагировать аж целый глава республики! Значит, уровни ниже не работают и все, в том числе Кадыров, это прекрасно понимают. Потому и приходится разруливать в ручном режиме мелкое хулиганство. Напоминает идиотские ситуации, когда президенту России на прямую линию строчат вопросы о ремонте, отоплении и уборке. Дело, конечно, важное, спору нет, но почему этим должен заниматься аж президент огромной страны? У него больше дел нет? С Кадыровым так же. Поведение его верно на 100%, но необходимость такого поведения - показатель серьезных проблем.
А дебилы, любящие теории заговоров, уже сообщили, что все это постанова. У них память, как у золотой рыбки и им невдомек, что такие ситуации с аналогичной реакцией Кадырова случались не раз и не два. А тут постанова, да.
"Один раненый горец, на глазах наших солдат доколов своего тоже раненого товарища, сам себе вонзил кинжал в горло, и в этом факте сказалась вся их злоба, все их бессильное отчаяние...".
«Горцы заметили наше движение когда уже рассвело и отряд углубился в лес; но едва мы приступили к рубке, как они затеяли в цепи оживленную перестрелку, стреляя иногда сверху, с деревьев.
Для артиллерии было мало простора. Она только изредка обдавала картечью перебегавшие по прогалинам партии.
Перестрелка велась преимущественно ружейным огнем, причем, солдаты воочию убедились в разнице между прежними круглыми и новыми, полусферическими пулями, державшими горцев в значительном отдалении...
Иногда горцы отдельными партиями переходили в наступление и с гиканием и криками "Алла!" бросались врукопашную.
Это не были правильные приступы, а разновременные попытки отдельных групп отчаянных храбрецов, обрекших себя на смерть, судя по белым перевязям на их папахах. Вид этой обезумившей толпы был действительно грозен.
С пистолетом в. одной руке, саблей в другой, иногда с кинжалом в зубах, кидались они на наших стрелков; но иные падали от выстрела, другие не выдерживали и поворачивали назад, а отважные, достигавшие цепей, подымались на штыки.
Один раненый горец, на глазах наших солдат доколов своего тоже раненого товарища, сам себе вонзил кинжал в горло, и в этом факте сказалась вся их злоба, все их бессильное отчаяние...
Пластунские пикеты, двинувшиеся вперед, видели горцев, уносивших своих раненых и убитых. Много трупов было оставлено ими на месте, между прочим, найден на высоком, густом дереве, месяца два спустя, разложившийся труп горца с простреленной головой.
Судя по нагару на полке его винтовки, он много стрелял, и в отряде вспомнили, что казаки-пластуны и солдаты Крымского полка, занимавшее участки против этого дерева понесли наибольшие потери...
Пластуны выждали и, подпустив неприятеля на несколько шагов, дали залп, сваливший несколько человек. Уцелевшиe подхватили раненых и бросились назад; шедшие сзади открыли учащенную стрельбу, которая скоро разгоралась по всему протяжению, занятому охотниками, так как горцы двигались с разных сторон.
После залпа пластуны бросились подымать тела горцев, но им удалось схватить только одного раненого в полном вооружении.
На перестрелку подоспели резервы, а из отряда прибежала еще рота с конно-ракетной командой; но горцы не показывались и наши отошли без всякого затруднения.
Захваченный горец был почти юношей и, судя по одежде и богатому вооружению, принадлежал к знатнейшему черкесскому роду.
Он был ранен 4-мя пулями и испытывал ужасные страдания, но ни одного стона, ни одной жалобы не вырвалось у него, и только глубокая ненависть виделась в его взоре, когда подходили к нему; наложенные повязки он молча срывал и через несколько часов умер.
За телом его горцы не приходили, но впоследствии его могила, находившаяся не далеко от моста, оказалась раскопанною и без трупа.
В этом деле сильно заподозрили горских армян, населявших некоторые ущелья и ходивших с низкопоклонными изъявлениями преданности к нам в лагерь. Когда подозрения в шпионстве армян подтвердились косвенными уликами, их перестали пускать в лагерь, хотя они были и полезны, принося молочные продукты, живность, дичь и прочее.
В следующие дни горцы не отважились затевать перестрелки и их опушка молчала; рубка и вывозка леса продолжалась беспрепятственно».
Их есть у нас! Красивая карта, целых три уровня и много жителей, которых надо осчастливить быстрым интернетом. Для этого придется немножко подумать, но оно того стоит: ведь тем, кто дойдет до конца, выдадим красивую награду в профиль!