Герою фотосессии в этой ветке каментов посвящается

Ноги твои стройны кипарисово,
Плечи - скульптором в камне высечены.
Смотрю на руки хозяйки завистливо,
В них слиток  золота редкий -  один на тысячу.
Как волнующ твой драгоценный мех,
Словно нам божество явилось случайно.
Разве этот нос не стоит сокровищ всех?
Не в этом ли взоре мироздания тайна?

Владычицей этих мест была Кали. Она стояла высеченная из базальта, одетая в пышные ткани Бенареса, царица мира и богов. Она попирала ногами простертое тело Шивы. Своими многочисленными руками она держала слева меч и отсеченную голову, справа — предлагала дары, делая знак: «Приди, не бойся». Она — сама природа, разрушающая и созидающая. Для того, кто умеет ее слышать, она еще больше — она Мать Вселенной, «Всемогущая Мать», которая открывается своим детям в разнообразии форм и в божественных воплощениях; видимый бог, который ведет избранных к богу невидимому, и, если это будет ей угодно, она может отнять у всякого живого существа последний признак его личности, его ego, и наполнить его сознанием абсолютного, безличного бога… «Я» ограниченное благодаря ей потонет в «я» безграничном — Атмане-Брахмане.

Но юный двадцатилетний жрец был далек от того, чтобы проникнуть хотя бы косвенными путями разума в ядро, где расплавляется всякая реальность. Единственной постижимой реальностью, будь она человеческая или божественная, было то, что он мог видеть, слышать, осязать. В этом отношении он нисколько не отличался от большинства своих соплеменников. Что сильнее всего поражает европейских верующих (протестантов еще в большей степени, чем католиков) в верующих Индии — это необычайная конкретность их религиозных прозрений.

Рамакришна, у которого значительно позже юный Вивекананда спросил: «Вы видели бога?» — ответил: «Я вижу его, как вижу тебя, — нет, еще яснее».

И чтобы еще больше уточнить, добавил: «Не в смысле ведантическом…» (То есть не в смысле безличном и отвлеченном, хотя и его он знает и прибегает к нему.)

И это совсем не является привилегией отдельных духовидцев. Каждый искренно верующий индус легко достигает этого: так богат и свеж еще у них источник творческих сил. Одна наша приятельница сопровождала в храм юную, очень красивую, умную, образованную принцессу из Непала. Молодая женщина долго молча молилась во мраке, напоенном благоуханиями, при свете единственной лампы, а выходя, спокойно сказала: «Я видела Раму».

Как мог Рамакришна не видеть «Мать с темно-синим лицом»? Ее, такую видимую, воплощающую в образе женщины силы природы; божество, доступное смертным; ее, Кали…

Ромен Роллан
Жизнь Рамакришны