Апологеты христианства часто используют те части Евангелий, которые им бы не хотелось видеть, поскольку они, по их мнению, противоречат общепринятым догматам, как своего рода доказательство того, что авторы Евангелий были честными историками, а не просто преувеличивали роль Иисуса до крайности. Вот список некоторых из этих неловких моментов:

Иисуса крестил Иоанн Креститель, что говорит о том, что  Иисус  был меньшей фигурой, нуждавшейся в прощении грехов (Марка 1:9).
Иисус не знал, когда вернётся. Он сказал, что это известно только Богу (Матфея 24:36).
Его собственная семья считала его сумасшедшим (Марка 3:21).
Он не мог творить чудеса в своем родном городе (Марка 6:5).
Ему потребовалось две попытки, чтобы слепой прозрел (Марка 8:22–25).
Один человек назвал Иисуса благим. Иисус ответил: «Что ты называешь Меня благим?
Никто не благ, как только один Бог» (Марка 8:10).
Насколько важна может быть Троица, если в Библии она четко не объяснена?
Иисуса предал один из его последователей.
Его распяли как обычного преступника.

Интересно отметить, что апологеты играют с двумя сторонами медали: если что-то постыдно, значит, это реально, а если что-то впечатляющее, как, например, преображение Иисуса на горе в присутствии Моисея и Илии, значит, это тоже реально. Но главный недостаток апологетического подхода, основанного на критерии смущения, заключается в том, что он требует от них признать, что неловкие детали являются фактами. А как только это признается, становится очень сложно согласовать эти моменты с догмой о том, что Иисус был самим Богом, частью Троицы. Иначе зачем бы Иисус сказал, что «никто не благ, кроме одного Бога», если бы он сам был Богом? Апологетам, возможно, было бы правильнее заявить, что неловкие подробности не соответствуют действительности, и что Иисус никогда не проявлял слабости и не говорил ничего, что указывало бы на то, что он не Бог. Это, по крайней мере, сделало бы их позицию последовательной, хотя и означало бы признание того, что Евангелия содержат вымышленные факты, потенциально загрязняющие их в целом.

Ориген Александрийский (185–253 гг. н. э.) был теологом и учёным, часто высказывавшимся о христианах своего времени. Поучительно видеть, как он критиковал христиан за их воображаемую жизнь после смерти, особенно за то, что она включала в себя идею о том, что на небесах они будут пользоваться услугами рабов. Следующий отрывок взят из его трактата
«О началах» II.XI:

Некоторые люди... придерживаются мнения, что исполнение будущих обещаний следует искать в телесных удовольствиях и роскоши; и поэтому они особенно желают снова, после воскресения, иметь такие телесные структуры, которые никогда не будут лишены способности есть, пить и выполнять все функции плоти и крови... поэтому они говорят, что после воскресения будут браки и рождение детей, воображая себе, что земной город Иерусалим будет восстановлен...  Более того, они думают, что уроженцы других стран будут даны им в качестве служителей их удовольствий , которых они должны использовать либо в качестве земледельцев, либо строителей стен, и которыми их разрушенный и павший город будет снова восстановлен; и они думают, что они должны получить богатства народов, чтобы жить за счет них, и что они будут контролировать их богатства... Таковы взгляды тех, кто,  веруя во Христа , понимают божественные Писания в своего рода иудейском смысле, не извлекая из них ничего достойного божественных обетований.

Поразительно, что спустя два столетия после Иисуса христиане всё ещё теологически и этически одобряли практику рабства и даже верили, что смогут пользоваться услугами рабов на небесах. Конечно, история свидетельствует о том, что христианское отношение к рабству сохранялось и в XIX веке . Даже если не принимать во внимание тот факт, что рабство одобрено в Библии, похоже, настоящий Бог убедил бы/вдохновил своих последователей отказаться от него после того, что, как Он (Бог) знал, в конечном итоге произойдёт – практически полного осуждения рабства в современном мире. Священные Писания, одобряющие рабство, и более чем восемнадцать веков христианского попустительства ему служат убедительным доказательством того, что христианство – исключительно творение и предприятие человека.

Плывя по неизвестной реке, практически невозможно угадать, где будет отмель, где встретишь порог или острый камень. Бывает и наоборот, доброе течение подхватывает и несет в светлую даль.

И так, в августовский день после полудня я решил пойти в лес за грибами. Выдалась чудесная погода с утра, легкий ветерок и лучи солнца подбадривали. Грибная охота - дело заманчивое и для увлеченного человека затягивающее; и вот, шаг за шагом, я потерял тропу и заблудился. Правило нахождения обратного пути по солнцу было применить невозможно, слишком густой была чаща, начинало смеркаться, и была дорога каждая минута. Побыв несколько минут в раздумье и волнении, было принято решение двигаться в сторону просвета, туда, где лес реже, но с каждым шагом становилась темнее и темнее вокруг. Вдруг, без того тусклый свет отрубило, и пепельная летящая тень в виде существа с распущенными волосами, с некой повязкой, укрывающей лоб, двигалась мне навстречу. Внутри все дрожало, мистика какая-то, а может воображение, подогреваемое страхом, нарисовало образ? Да нет, глаза открыты, все четко видно, все реально. И в это момент, когда это «Нечто» наступало, что-то как будто теплой дружеской рукой заставило сделать шаг вперед, а далее, в непролазной тьме я бежал, чувствуя абсолютно живую поддержку и не думая о дыхании и усталости.

Не могу точно сказать о времени моего забега, но какам- то чудным образом я оказался на знакомой тропинке, что идет вдоль высоковольтной линии к деревне. Впереди багровело заходящее солнце, средь разорванных темных туч, переходящих в голубизну. Лес прощался теплым влажным дыханием, и как будто по чьей-то воле колышущиеся ветви берез указывали направление в сторону света. Метрах в пяти от места выхода на той же тропинке стояла моя корзина, полная грибов! Как она там оказалась, до сих пор не знаю? Хотите - верьте, хотите - нет, сам до сих пор не понимаю, кто меня вывел, чудо, да и только.