Проходя в Питере в районе Александра Невского, наткнулся на улице Конной дом 10 на проект посвящённый жертвам Блокады Ленинграда "Память и Имя".

Очень сильно берет за душу этот огромный список идущих имён и фамилий умерших в блокаду...

Немцы окружали Ленинград только с юга, а с севера позиции занимали финские войска. Не умаляя преступлений Германии, не стоит забывать, что, кроме граждан Третьего рейха, в удержании города в удушающем железном кольце блокады принимали участие и многочисленные добровольцы из стран Европы, направившиеся на восток в качестве «новых крестоносцев».

После завершения 1 апреля 1939 года кровопролитной гражданской войны победой генерала Франко на территории Испании установилась полуфашистская диктатура. Весть о том, что Германия начала войну против советской России, вызвала в Испании небывалый ажиотаж среди местных националистов.
22 июня 1941 года испанский министр иностранных дел Серрано Суньер сообщил послу Германии в Мадриде Эбегарду фон Штореру, что Испания приветствует нападение на СССР и готова оказать помощь добровольцами. Через два дня Адольф Гитлер принял это предложение. По всей Испании были открыты десятки вербовочных пунктов, на которые устремились тысячи волонтеров. Количество желающих бороться с ненавистными большевиками превысило ожидаемое в 40 раз, из-за чего 2 июля 1941 года вербовочные пункты были вынуждены свернуть свою деятельность. Большую часть добровольцев составляли ветераны гражданской войны, члены движения ХОНС (Хунты национал-синдикалистского наступления, объединенной с Испанской фалангой), которые прибывали на призывные пункты в своей традиционной униформе – синих рубашках и красных беретах. От цвета их рубашек и произошло неофициальное название Испанской добровольческой дивизии – «Голубая дивизия» (Divizion azul).
13 июля 1941 года первый эшелон с добровольцами отправился в Германию, через день туда вылетел командир свежеиспеченного формирования генерал Муньос Грандес и его штаб. К 20 июля все испанские добровольцы были собраны в Баварии в учебном лагере Графенвер. Там испанцы прошли необходимый медицинский осмотр, им выдали стандартную полевую форму вермахта. От обычных пехотных дивизий испанцев теперь отличал только особый знак на рукаве выше локтя.
25 июля дивизия получила номер по немецкой номенклатуре и стала 250-й пехотной дивизией вермахта стандартной комплектации, состоящей из трех полков по три батальона в каждом. Полки получили номера 262, 263 и 264. В состав дивизии также входили артиллерийский полк, включавший один дивизион тяжелой артиллерии, противотанковый дивизион, разведывательный и запасной батальоны, несколько рот связи, медиков, военной полиции и… ветеринаров. Общая численность дивизии составляла 18 693 человека – 641 офицер, 2272 унтер-офицера и 15 780 нижних чинов. 31 июля 1941 года испанские добровольцы присягнули на верность Гитлеру. Обучение дивизии ведению боя по немецким уставам проходило легко, большинство солдат имело богатейший опыт сражений гражданской войны, и потому к 20 августа было объявлено о готовности подразделения к отправке на фронт.
И вот 29 августа испанские батальоны пешим порядком двинулись на восток. Впереди лежали разбитые дороги Литвы, Белоруссии и России. После 40-дневного марша испанцы наконец-то достигли Витебска. Командование вермахта вначале предполагало использовать дивизию на центральных участках фронта, однако обстановка потребовала срочной переброски войск в группу армий «Север», под Ленинград. 4 октября 1941 года «Голубая дивизия» прибыла на фронт на участке Новгород – Теремец, где сразу же подверглась первому испытанию – атаке русской пехоты. Тогда же впервые в боевых донесениях советских войск проскользнуло сообщение о появлении на фронте испанцев под командованием генерала Муньос Грандеса. Оно также гласило, что дивизия укомплектована молодежью 20–25 лет, которая сражается очень храбро. 16 октября германские войска перешли в наступление на волховско-тихвинском направлении. Немецким частям удалось прорвать оборону на стыке 4-й и 52-й армий. В советской фронтовой сводке от 25 октября сообщалось, что «испанская дивизия, овладев деревнями Шевелево, Сытино, Дубровка, Никитино, Отенский посад, пока их удерживает».
В ноябре 1941-го ударили сильные морозы, до –30. Теплолюбивым жителям Пиренейского полуострова пришлось несладко – довольно много солдат получили обморожения. 4 декабря 1941 года советские войска нанесли контрудар по позициям 250-й пехотной дивизии. Засевшие в промерзших окопах испанцы упорно обороняли свои рубежи. Красноармейцам удалось окружить часть 269-го полка, дело доходило до рукопашных схваток. К 7 декабря бои в районе Отенского посада утихли, прорвавшиеся части советских войск были отброшены назад. Эта победа дорого обошлась испанцам. Например, только 2-й батальон 269-го полка потерял 580 человек: 120 убитыми, 440 ранеными и обмороженными, 20 пропало без вести.
В конце декабря Красная армия начала еще одно наступление, массированному удару снова подверглась «Голубая дивизия». «В сводках 52-й армии от 24, 25 и 27 декабря сообщалось, что части 250-й испанской пехотной дивизии, оставив Шевелево, в прежней группировке обороняются на западном берегу реки Волхов на участке Ямно – Еруново – Старая Быстрица и оказывают упорное сопротивление продвижению наших частей, неоднократно переходя в контратаки» – так вспоминал об этих событиях генерал Иван Иванович Федюнинский в своей книге «Поднятые по тревоге». Несмотря на стойкое сопротивление противника, войска 52-й армии прорвали оборону и отбросили испанцев на несколько десятков километров. Об ожесточенности боев говорит такой факт: из сформированной командованием «Голубой дивизии» в первые дни января 1942 года сводной лыжной роты численностью 206 человек к середине месяца в строю осталось всего 12 бойцов.

Отступив на западный берег реки Волхов и получив очередное пополнение маршевыми батальонами, регулярно прибывающими из Испании, солдаты «Голубой дивизии» заняли оборону. Однако спокойно отсидеться в теплых блиндажах им не удалось. 7 января войска Волховского фронта нанесли новый удар. По данным штаба 52-й армии, потери полков испанской дивизии доходили до 100–150 человек ежедневно и к началу апреля 1942-го составили 8000 человек. Несмотря на это, немцы относились к своим союзникам с прохладцей. Адольф Гитлер в «Застольных беседах» 5 января 1942 года заметил: «Немецким солдатам испанцы представляются бандой бездельников. Они рассматривают винтовку как инструмент, не подлежащий чистке ни при каких обстоятельствах. Часовые у них существуют только в принципе. Они не выходят на посты, а если и появляются там, то только чтобы поспать. Когда русские начинают наступление, местным жителям приходится будить их». Оставим эти досужие домыслы на совести фюрера. Немецкое командование 18-й армии считало, что «Голубая дивизия» с честью выдержала тяжелейшие испытания зимы 1941–1942 годов.
С мая 1942 года дивизия вела бои в районе так называемого Волховского котла, а в конце июня участвовала в тяжелейших схватках за Малое и Большое Замошье, в месте прорыва частей 305-й стрелковой дивизии РККА. «Перед фронтом 305 сд в районе Большое Замошье подошли подразделения 250-й испанской дивизии, и происходила перегруппировка легионов «Фландрия» и «Нидерланды»… Наши части, изнуренные предыдущими боями, испытывающие недостаток снарядов, а некоторые части и недостаток патронов, не имея продовольствия, продолжали оказывать противнику упорное сопротивление… Было уничтожено свыше 1000 солдат и офицеров противника и подбито 17 танков…» – сообщает выписка из доклада начальника штаба Волховского фронта от 25–26 июня 1942 года «О проведении операции по выводу 2-й Ударной армии из окружения». 27 июня 1942 года были уничтожены последние боеспособные части 2-й Ударной армии, Волховский котел был ликвидирован, война на этом участке фронта перешла в позиционную стадию.
20 августа 1942 года германское командование начало отводить потрепанные полки и батальоны «Голубой дивизии» в тыл для отдыха и переформирования. 26 августа была осуществлена переброска остатков дивизии в район Сиверской, Сусанино, Вырицы, Большого Лисино, куда из Испании пришло долгожданное пополнение. По сравнению с первоначальным контингентом дивизии, состоящим из идейных противников коммунизма, вновь прибывшие маршевые роты представляли собой странный конгломерат из убежденных фалангистов, мелких уголовников, искателей приключений, авантюристов и просто случайных людей. Находились и курьезные мотивы для вступления в «Голубую дивизию». Так, один военнопленный из 269-го полка сообщил, что пошел на войну, чтобы досадить своей матери, другой мотивировал свой поступок неладами с женой. Многие завербовались из карьерных побуждений: за службу в России было обещано повышение на два звания, других на этот поступок толкнули меркантильные интересы. К примеру, как указывает историк Светлана Пожарская в своей статье «Испанская «Голубая дивизия» на советско-германском фронте», «каждый солдат «Голубой дивизии» получал в месяц 60 рейхсмарок, им единовременно выплачивались подъемные в размере 100 песет, семьи военнослужащих в Испании получали по 8 песет в день». Это были очень неплохие деньги: в Мадриде суточный заработок квалифицированного строительного рабочего составлял 9 песет, пекаря – 10 песет, владельца небольшого магазинчика – 10–20 песет в день.
Начиная с 10 сентября 1942 года испанская 250-я дивизия производила планомерную замену 121-й немецкой пехотной дивизии на позициях под Ленинградом. Из оперативного приказа по 250-й дивизии следует, что границей обороняемого сектора с востока была железная дорога Колпино – Тосно, с запада – населенный пункт Баболово. Так «Голубая дивизия» нашла свое место в кольце блокады, заняв 29-километровый участок фронта.

13 декабря 1942 года генерала Муньос Грандеса сменил другой известный испанский генерал, ветеран гражданской войны Эмилио Эстебан-Инфантес. Дивизия новоявленному командиру досталась отнюдь не образцовая: в полках царил разлад, сержанты и офицеры регулярно избивали солдат, из-за практически безнаказанного воровства интендантов и офицеров рядовые бойцы частенько не получали положенных по нормам продуктов, регулярная связь с Испанией почти отсутствовала, письма шли по три-четыре месяца, газет не видели почти полгода. Энергичному генералу благодаря своему авторитету удалось привести вверенное ему подразделение в относительный порядок. И, как оказалось, вовремя: утром 12 января 1943 года войска Волховского и Ленинградского фронтов при поддержке Балтийского флота начали наступление с целью прорыва блокады. Уже к утру 18 января для немцев сложилась критическая ситуация, и командир 18-й германской армии генерал-полковник Линдеман был вынужден выдвинуть навстречу атакующим советским войскам резервы, снятые с других участков фронта. Командование «Голубой дивизии» выделило для переброски в район Мги (рабочий поселок № 6) батальон 269-го полка, состоявший из наиболее дисциплинированных и стойких солдат. Красная армия успешно продемонстрировала на них всю свою возросшую мощь: к 28 января из батальона численностью в 800 человек в строю осталось всего лишь 28 бойцов.
10 февраля пришел черед получить свое и для остальных частей «Голубой дивизии». После массированной артподготовки советские войска перешли в наступление с целью захвата населенного пункта Красный Бор, ключа ко всей линии немецкой обороны. Всего за сутки 250-я дивизия потеряла 75 процентов личного состава, или 3645 человек. Командование «Голубой дивизии» бросило на фронт все резервы, включая запасной батальон и тыловые части, но это не спасло ситуации – Красный Бор был оставлен. В конце февраля 1943 года остатки дивизии участвовали в боях на Колпинском участке, а после 19 марта, когда фронт стабилизировался, испанские добровольцы надолго заняли окопы и начали утомительную позиционную войну, периодически забрасывая в ближайший тыл советских войск группы разведчиков. Последний бой частей 250-й пехотной дивизии на советско-германском фронте состоялся 4 октября 1943 года восточнее города Пушкин, когда на участке 269-го полка советские войска провели неудачную разведку боем.
В октябре 1943 года под давлением западных союзников генерал Франко официально отозвал Испанскую добровольческую дивизию с фронта. Однако, зная, что это осложнит испано-германские отношения, каудильо закрыл глаза на то, что почти половина личного состава не вернулась домой. Одни солдаты поддались бешеной пропаганде фалангистов, других оставили в приказном порядке.
Всего за время участия испанских подразделений в боевых действиях на Восточном фронте через их ряды прошло около 55 000 человек. Точное количество убитых, раненых, пропавших без вести и попавших в плен испанцев в 1941–1943 годах неизвестно. По немецким данным, потери 250-й пехотной дивизии составили 12 726 человек, из них убитыми 3943 (в том числе 153 офицера), 8446 ранеными, 326 пропавшими без вести. В личном архиве генерала Франко имеются данные об общих потерях в 12 737 человек, из них 6286 убитыми. Западные источники называют цифру потерь в 4954 убитыми и 8700 ранеными. По документам ГУВПИ (Главного управления по делам военнопленных и интернированных) СССР, добровольно сдались и были взяты в плен в бою 452 испанца.
В отличие от многих других иностранцев на службе Германии, испанцы были абсолютно уверены, что они идут не порабощать, а освобождать Россию от большевистского ига. Своих противников они называли не «русские», а «красные». Кажется, солдаты 250-й пехотной дивизии были единственными оккупантами, в которых одновременно уживались непримиримость к врагу на фронте и удивительно добродушное отношение к простым жителям Советского Союза.

На "Ганзе" какой-то баран всё доказывал, что, мол, и после конца света в городе можно вполне себе выживать, вовсе незачем бежать в деревне. Нет, я понимаю, конечно, что с больными спорить нельзя, но...
Д. В. Павлов (кто это, не знаю, но почему-то верю), "Ленинград в блокаде":
"Хлебных суррогатов с начала блокады до конца декабря 1941 года изыскали, переработали и съели 18 тысяч тонн...
Из бараньих кишок варили студень, который издавал неприятный запах; пришлось добавить гвоздичного масла: аромат гвоздики перебивал запах кишок... На складах кожевенных заводов нашли небольшое количество шкур опойков (молодых телят). Из мездры этих шкур варили студень, вкус и запах этого блюда был крайне плохой, но кто считался с этим! Из водорослей - ламинарии и анфельции - приготовляли кисели.
Вряд ли можно изложить все факты изобретательности по замене пищевых продуктов суррогатами. Нужда многому научила..."
Ну и что, вот ТАК ЖЕ хотите жить, коллеги того выдумщика по уровню интеллекта и вере, что можно будет спокойно выжить и в городе? По-вашему, это жизнь?..
З.Ы. Кстати, там же:
"В романе А. Б. Чаковского "Блокада" есть такие строки: "...две тысячи ослабевших от голода... девушек-комсомолок живой цепью соединяли один из хлебозаводов с прорубью на Неве, черпали оттуда вёдрами ледяную воду и передавали из рук в руку... Свирепствовал ледяной ветер. термометр показывал тридцать один градус ниже нуля..."
А ведь зиму-то после конца света никто не отменял, если что...

Снова всё как будто остановилось?
Уже июль, но что-то особой спешки не видно.
Ждём ответы!

Надо узнать, что для устранения дискриминации среди блокадников происходит с обещанными изменениями в законодательстве на данный момент.

Желающим комментировать: сначала изучите тему как следует!