Помните историю с самозарядной винтовкой СВТ-40? Той самой, которую в РККА ругали за ненадежность, и которую немцы не просто приняли на вооружение, но и до конца войны безуспешно пытались скопировать? Примерно такая же ситуация возникла и с немецким полевым орудием le.IG 18. Фронтовые отчеты оценивали эту пушку крайне низко. Между тем... Кому не интересна тема немецкого вооружения, может дальше не читать.
На первый взгляд 75-мм полевое орудие вермахта выглядело нелепо — предельно короткий ствол, странной формы щит, непривычного вида затвор. Тем не менее, это была уникальная артсистема, не имеющая советских аналогов. Да и в мире известны всего несколько. Дело в том, что le.IG 18 имела раздельное заряжание с изменяемой мощностью заряда и могла использоваться в качестве пушки, гаубицы и мортиры. Угол возвышения ствола составлял 75 градусов. Для сравнения, у отечественной полковой пушки образца 1927 года — всего 25 градусов. Поэтому немецкое орудие могло эффективно поражать цели в укрытиях и за обратными скатами холмов.
Конструкция орудия была довольно-таки странной для артсистемы — фактически, ствол «переламывался» как у охотничьего ружья, при этом выбрасывалась гильза. Далее в казенник вставлялся снаряд, а затем гильза, в которую помещались заряды различной мощности — от №1 до №5. Ствол закрывался, пушка была готова к стрельбе. Одним из главных достоинств le.IG 18 была масса. В боевом положении орудие весило 400 кг. Советская «полковушка» - более чем в два раза больше, а полковая пушка образца 1943 года — в полтора раза. Немецкий «окурок» мог легко перекатываться вручную даже неполным расчетом. Изначально le.IG 18 оснащали деревянными колесами, но в 1937 году появилась модификация с металлическими колесами и резиновыми шинами для моторизованных частей. Скорость буксировки при этом выросла с 20 км/ч до 50 км/ч.
В максимальной дальности стрельбы le.IG 18 проигрывала советской пушке. Впрочем, три с половиной километра для полевой артиллерии — вполне достаточный показатель. А осколочно-фугасный снаряд массой 6 кг давал зону сплошного поражения около 12 метров, при стрельбе с замедлением (на рикошет) — около 15 метров. Имелись также взрыватели с дистанционной трубкой, что давало возможность использовать орудие в качестве горного. В боекомплект входили еще и кумулятивные снаряды, позволявшие пробивать броню толщиной до 75 мм. Правда, только при попадании строго под углом 90 градусов.
Поскольку le.IG 18 использовались в передовых порядках немецкой армии, они часто уничтожались или становились трофеями. Первые такие орудия попали в Красную армию в августе 1941 года.Надо сказать, что с «пушками переднего края» у нас были серьезные трудности, поэтому трофеи в 99% случаев сразу шли в дело. По мере накопления захваченных орудий формировались даже целые дивизионы, оснащенные le.IG 18. И вот тут возникли проблемы. Дело в том, что «окурок» требовал хорошо подготовленного расчета, лишь тогда он в полной мере мог раскрыть свои достоинства.
Опытных кадров, умеющих вести огонь с закрытых позиций по невидимой цели, в Красной армии не хватало, они «нарасхват» уходили в гаубичные батареи. А трофеями буквально «затыкали дыры», едва-едва обучив наводчиков. Поэтому le.IG 18 в основном применяли на прямую наводку. Тут в полный рост вставали уже недостатки баллистики короткого (всего 11,5 калибра) ствола. Например, осколочно-фугасный снаряд мог пробить до 20 мм брони, чего вполне хватило бы немецкому БТР. Но ты в него еще попади... Та же история была и с кумулятивными снарядами — дальше 300 метров они летели куда угодно, только не в цель. Естественно, эффективность боевого применения трофеев оставляла желать лучшего. Тут бы, по уму, минометчиков поставить на эти пушки, но тогда никто до такой простой мысли, увы, не дошел.
Всего трофеями Красной армии стали свыше 1000 75-мм полевых орудий. Часть из них была утеряна в годы войны, но на 1945 год оставалось еще довольно много. Партию таких пушек подарили Китаю, где они активно использовались народно-революционной армией и даже успели повоевать в Корее. А после образования ГДР полевые орудия le.IG 18 передали восточным немцам — в качестве учебных пособий для создания будущих артиллерийских частей ННА. Так немецкие пушки вернулись домой.