Не пулемет и не пушка, а неведома зверушка...
Добрый день, товарищи! Сегодня я бы хотел с Вами поговорить о об одной весьма любопытной вундервафле, которая (вот уж не знаю, к сожалению или к счастью) просуществовала относительно недолго, но все же успело повоевать. Главным образом, на вооружении у французской армии!
Уж простите, от шуточек про багетно-круассанные войска сегодня мне не удержаться)))
Во второй половине XIX века господство в артиллерии начинают захватывать нарезные орудия, имеющие большую дальность и точность стрельбы. Только вот не задача - гладкоствольные пушки на малых дистанциях могли задорно лупить недругов картечью))) А подобный "фокус" в отношении нарезных орудий был бы форменным издевательством над артиллерией...
Однако необходимость картечью "косить" плотные боевые порядки неприятельской пехоты осталась... В качестве выхода из затруднительного положения бельгийский офицер Туссен Фафшампс в 1851 году предложил на один артиллерийский лафет установить множество винтовочных стволов, которые залпами имитировали бы заряд картечи. Получившееся оружие окрестили "митральезой" (от фр. " mitraille" - "картечь").
Французская митральеза системы Реффи. Картечница участвовала в Франко-прусской войне 1870-1871 г.
Следует отметить, что идея многоствольных орудий не такая уж и новая. Многоствольная пушка-орган была одним из изобретений Леонардо да Винчи, с "гаубицами-близнецами", установленными на один лафет, возился в середине XVIII века Иван Иванович Шувалов, подаривший русской артиллерии знаменитые "единороги". Однако лишь в середине XIX века, с появлением унитарного патрона, который значительно ускорил перезарядку, подобное оружие стало эффективным.
Любопытно, что изобретенный в 1862 году пулемет Гатлинга сперва тоже именовали картечницей. Орудийный лафет, все еще роднил это оружие с артиллерией, в то время как пулемет в классическом понимании - мобильное средство поддержки пехоты...
Наиболее удачной по конструкции являлась французская картечница Реффи, имевшая 25 стволов. Стрельба из этой вундервафли велась следующим образом: с казенной части картечница заряжалась специальным блоком на 25 патронов. Вращением рукояти патроны один за другим отстреливались, после чего "отработанный" блок извлекался и ему на смену приходил новый. Вот таким незамысловатым способом французы умудрялись высаживать аж 100 пуль в минуту! Чего смеетесь?)))
Митральеза Реффи, фото казенной части
Это сейчас штурмовая винтовка высаживает магазин засчитанные секунды, а для средины XIX века огневая мощь картечницы была оч-ч-чень даже впечатляющей. А дальность стрельбы в 2000 тысячи ярдов делала это оружие весьма грозным, если бы не некоторые НО, которые вскрыла франко-прусская война, бездарно французами проигранная...
Массивность, неповоротливость, необходимость непременно бить прямой наводкой (с закрытых позиций не постреляешь, знаете ли), а также меньшая по сравнению с артиллерией дальность стрельбы делала митральезы уязвимыми для неприятельских орудий. Митральеза Реффи не имела оптического прицела, что, естественно, сказывалось на возможности прицельной стрельбы. Кроме того, картечниц было объективно мало, чтобы это оружие могло значительно повлиять на ход войны 1870-1871 г. - французы располагали всего парой сотен картечниц...
По такой плотной массе из картечниц бить - милое дело... «Атака прусских егерей в битве при Гравелоте» Э. Циммера
Пожалуй, единственной "минутой славы" митральез стала битва при Гравелоте, о которой мы непременно поговорим в следующий раз. А появление пулеметов и вовсе поставило точку в развитии картечниц - после проигранной войны французы начали закупать пулеметы Гатлинга, осознав, что митральезы с их ручным заряжанием стали тупиковой ветвью вооружения...
На этом у меня все, спасибо за внимание!
Забавы с РПГ
РПГ-шечка - классная игрушечка...
Забавы с РПГ
РПГ-шечка - классная игрушечка...
Моё представление о лучшей пуле для огнестрельного оружия
я много размышлял как должна выглядеть идеальная пуля для огнестрельного оружия и вот моё мнение на этот счёт.
начнём с примеров а именно пули 9×19 мм Парабеллум.
Мой вариант улучшение повышает мощность пули за счёт увеличения массы, либо скорости так как можно сделать из стали либо из другого более лёгкого и твёрдого метала тогда она будет бронебойной.
Пропорция пули 1к3 подходит только для пистолетов так как длина пули ограничена из за размера магазина и рукояти ствола.(меньший калибр считается по другому).
Для винтовок и крупного автоматического оружия считаю идеальной пропорцией от 1к4 до 1к6. так как более длинная пуля будет с большей массой и большим углублением для пороха или иного детонирующего вещества.
И последнее улучшение это продолы вдоль пули сделал деревянный макет 1к3 (3х9см) за качество изготовления не ругайте так как не мастер и кроме ржавого напильника для метала и пары надфилей подходящего инструмента небыло.
3х9см продолы длиной 5см.
8 прямых продолов на равном расстоянии друг от друга- позволяют пороховым газам создать воздушную подушку вокруг пули тем самым уменьшая трение в стволе (продолы не на всю длину в начале пули после конуса острия есть максимально широкая часть длиной 1см чтобы газы не вышли наружу и давление не упало!) + в качестве хвостовика стабилизирует пулю в полёте, углубление на 50% от общей длины пули для порохового заряда.
Жду честную критику в комментариях.
«Второй фронт» Хмельниччины: литовская армия
Важнейшие события казацкого восстания, начавшегося в 1648 году, происходили в Королевстве Польском. Главные усилия Хмельницкого, безусловно, были направлены на то, чтобы склонить к миру Варшаву, а не Вильно. Означает ли это, что Великое княжество Литовское оставалось в стороне? Ни в коем случае. Более того, многие жаркие бои происходили именно на литовских землях. И именно здесь появился полководец, которого по праву можно было назвать лучшим мечом тогдашней Речи Посполитой.
Для начала попробуем оценить, какими регулярными войсками располагало Княжество к моменту начала восстания. На первый взгляд – почти никакими. Это может показаться невероятным, но в мирное время территория площадью в несколько сот тысяч квадратных километров содержала… меньше тысячи бойцов. Причём не элитной гвардии, как можно было бы предположить, а всего лишь гарнизоны четырёх крепостей: Смоленска, Динабурга (Двинска), Полоцка и Вильно. При этом собираемых налогов порой не хватало даже на столь крошечную армию, и деньги приходилось занимать у частных лиц в счёт будущих сборов.
Великое княжество Литовское в середине XVII века
Всё остальное войско собиралось только в случае войны, причём на чётко ограниченный срок, после которого воины могли спокойно разъезжаться по домам. Самым многочисленным контингентом теоретически являлось «посполитое рушение» – ополчение княжества, командиром которого считался сам король. Служить в нём полагали святой обязанностью каждого землевладельца. Причём не только шляхтича – в рушении должно было служить и духовенство (!), исключая иезуитскую коллегию, и литовские татары, и мещане королевских городов. Тех, кто не являлся на сборы ополчения, надлежало лишать всего имущества. Решение о сборе ополченцев принимал вальный сейм Княжества, после чего король подтверждал сбор и определял срок службы – таким образом, теоретически государство могло выставить до 25 000 конницы.
На практике же дело обстояло следующим образом. Собрать нужные 25 000 человек не удалось никому – и даже не потому, что далеко не вся шляхта желала служить. Прежде всего, не было решительно никакого смысла тратить силы и средства на сбор огромной толпы народа. Причём народа, не имеющего понятия о современной войне, а зачастую и о военном деле вообще, зато отлично знающего свои права и вольности, а потому не склонного к дисциплине. Даже в тех редких случаях, когда часть ополчения собиралась, этой буйной ораве можно было доверить лишь вспомогательные роли – поддержку более организованных отрядов, прикрытие второстепенных направлений и так далее.
При опасности, грозившей внутренним поветам и воеводствам княжества, часть ополченцев могла собираться на местах – для обороны родных полей они годились лучше. Обычно таким отрядом командовал местный маршалок или хорунжий, за их отсутствием – войский (земский чиновник).
Поскольку для сбора даже небольшой части рушения требовалась санкция от вального сейма, местная шляхта обычно не пыталась добиться его созыва и вместо ополченцев собирала «поветовые хоругви». По сути это были те же ополченцы, но собиравшиеся непосредственно в родном повете. Хоругвь возглавлял ротмистр, которому помогали поручик и хорунжий. Ротмистрами традиционно становились наиболее авторитетные шляхтичи, конница получала огнестрельное оружие, пехота – мундиры. Обычно «поветовых» нанимали на три месяца: в первую очередь, казацкие и гусарские отряды, иногда рейтаров или аркебузиров, время от времени – драгун и пехоту. Боеспособность таких войск зависела от каждого конкретного случая, но для обороны родных поветов они годились.
Следующим видом войска, на которое могла рассчитывать Литва, были частные армии магнатов. Бытуют стереотипы о том, что, в отличие от слабой государственной армии, магнатерия Княжества располагала гигантскими боеспособными контингентами (трудно не вспомнить романиста Валентина Пикуля, «наделившего» Кароля Радзивилла корпусом в 25 000 верных всадников). Однако реальность была куда прозаичнее – по сравнению с огромными региментами Вишневецких, Заславских, Конецпольских и иных польских «королят» литовская элита могла похвастаться очень скромными отрядами. Сам польный гетман Литовский Криштоф Радзивилл в 1640 году мог выставить лишь 100 татарских всадников и 60 драгун, а его сын Януш Радзивилл в 1648 году располагал 200 драгунами и 100 гайдуками. Конечно, в случае войны магнаты могли обзавестись куда более серьёзными войсками, но в целом частные армии литовской элиты представляли собой довольно жалкое зрелище.
Великий гетман литовский Криштоф Радзивилл
В таких условиях самыми боеспособными воинами Княжества волей-неволей становились наёмники. Рынок наёмных солдат и внутри Литвы, и за границей был обилен и разнообразен – только что завершившаяся Тридцатилетняя война выплеснула «на свободу» десятки тысяч мужчин, живших войной.
Наёмники чётко разделялись на войско «национального» и «иноземного» набора. Основой национального войска по традиции была кавалерия – рейтары, казаки, татары и знаменитые крылатые гусары. Единственной тактической и организационной единицей наёмной конницы являлась рота или хоругвь под командованием ротмистра (несколько хоругвей могли объединяться в полк, но постоянной тактической единицей он не был). Ротмистр производил и наём воинов – для этого ему выдавался особое письмо. Текст письма был стандартным и дошёл до наших дней:
«Зная любовь Верности Твоей к Господу и Отчизне и не менее – твоё рыцарское мастерство, призываем, чтобы Твоя Верность, обеспечив количество народу [сюда вставлялось число нанимаемых – обычно 50, 100, 150 и так далее – прим. автора], к войне способного, в кампаниях бывавшего, на обозначенный день и место появился во всём порядке и готовности»
Гусарский ротмистр
Для облегчения найма вместе с письмом ротмистру обычно выдавалась и нужная сумма денег. Обычно с набором проблем не возникало – многочисленные кампании, которые Речь Посполитая вела на разных фронтах, сформировали большую прослойку опытных и всегда готовых к делу мастеров. Поэтому примерный личный состав той или иной хоругви и имя её командира чаще всего были известны заранее. Набор национальной кавалерии был отработан неплохо, и в короткие сроки удавалось выставить боеспособные войска. Так, в 1620 году на сбор хоругви ротмистру давалось всего два месяца, и две недели на то, чтобы привести её в лагерь.
Хоругвь делилась на «отряды» («разъезды», «свиты»), состоявшие из кавалериста и его подчинённых, находившихся в бою рядом с «шефом». Легко понять, что такая система полностью повторяла средневековый строй рыцарей, которые также делились на баннеры (хоругви), состоявшие из копий (рыцарей и их свит). Логично, что чем богаче был шляхтич, тем больше челяди и слуг он мог выставить в свой отряд. Не менее логично то, что больше всего ценились хоругви из небольших разъездов – войску нужны были полноценные бойцы, а не их слуги.
Расчёты ротмистра с воинами в национальной коннице обычно обходились без злоупотреблений, что было повсеместным в иноземных наёмных войсках. Свой доход командир хоругви обычно получал от так называемых «слепых порций». Суть их заключалась в том, что любой ротмистр, поручик и хорунжий имел право получать деньги на формирование собственной свиты – обычно они шли прямиком командиру в карман (коррупцией это не считалось). Из-за этого реальное количество бойцов в подразделении обычно было на 10–12% меньшим, чем на бумаге. Другое дело что деньги на оплату войска часто задерживала сама казна, так что даже самый честный командир становился перед выбором – не платить или по возможности заплатить бойцам из личных средств.
Снабжение конницы было делом рук её самой – кавалеристы располагали собственными возами, которые и составляли обоз, служивший иногда полевым укреплением. В 1632 году очевидец писал, что на 60 гусар насчитал 225 возов, среди которых почти половина – четырёх- и даже шестиконных: «Три или четыре хоругви пехоты в полном вооружении можно было бы прокормить тем, что эта стая съела на одной позиции». При этом возов «на душу населения» в литовской армии было всё же меньше, чем в польской – по некоторым сведениям, в два раза.
Обозные слуги и магнатская челядь официально считались некомбатантами и в армейский реестр не записывались. Воины презрительно называли обозных «куроловами» за их низкую боеспособность и любовь к грабежам.
Вечной бедой литовского войска было качество лошадей. Если в Польше путём селекции западноевропейских фризов и арабских скакунов удалось вывести великолепную породу, славившуюся по всей Европе, то в Литве кавалерия использовала куда менее качественных коней. Папский нунций Юлиуш Ружарий писал в реляции:
«Польские кони очень смелы, достаточно высоки и красивы… но литовские намного меньше и слабее польских; можно даже сказать, что 10 000 польской конницы равнозначны 20 000 литовской»
Элитой тогдашней конницы были легендарные крылатые гусары, основной тактикой которых была атака пиками в строю. Сокрушительные удары, когда одна пика пронзала двоих, троих и даже пятерых противников, возможно, и имели место, но некоторый скептицизм в данном отношении вполне допустим. Удар длинной пикой с разгона, безусловно, был сокрушителен, но хрупкость древков гусарских пик была общеизвестна, и цели в доспехах они поражали далеко не всегда. В 1627 году шведский полковник Клас Дитрих удостоился от своих однополчан клички Sperreuter («улан») за то, что в бою о его стальной нагрудник сломались пики не менее чем трёх гусар. Впрочем, в борьбе против бездоспешной пехоты и кавалерии пики были эффективны.
Боеспособность литовского гусарского войска представляется весьма спорной. С одной стороны, гусары по праву гордились громкими победами (такими как Кирхгольмская битва 1605 года), с другой – дисциплина и стойкость «крылатых» зачастую были ниже всякой критики. Литовский гетман Криштоф Радзивилл вспоминал, что в 1622 году под Митавой он «скакал от одной роты к другой, обещая повести солдат лично, угрожая им виселицей, суля им награды, но ничего не помогало» – шведский мушкетный и артиллерийский огонь оказался более убедительным аргументом. Подчас гусары массово дезертировали, причём даже во время удачных кампаний.
Ян Ходкевич под Кирхгольмом. Картина Юлиуша Коссака
Последнее, что стоит сказать о гусарах – это тот редко упоминаемый факт, что их легендарные крылья надевать было необязательно. В одном из писем к гусарам прямо говорится: «Перья и иные украшения ради величия и для того, чтобы напугать неприятеля – зависит от предпочтений каждого». Идти в атаку с крыльями за спиной было, видимо, не очень удобно, и нередко воины жертвовали эффектностью ради эффективности.
Другим видом конницы были рейтары – традиционная европейская кавалерия, умеющая и биться врукопашную, и расстреливать врага из пистолетов и мушкетов. Хороших кадров для пополнения рейтарских хоругвей в Великом княжестве Литовском остро не хватало, а потому особенным спросом пользовались рейтары из германских земель. Интересно, что в числе их особых достоинств указывалось, что немцы «не уклоняются от караульной службы», которой свободолюбивые литовцы и поляки не терпели.
Средняя и лёгкая кавалерия была представлена казацкой конницей, в свою очередь подразделявшейся на пятигорскую, татарскую и собственно казацкую (или панцерную). Одоспешенными среди казаков были только «панцерные», одетые в кольчуги из колец прямоугольного сечения и иногда имевшие щиты. Особым, литовским видом кавалерии были пятигорцы, по сути – лёгкие уланы с рогатинами или длинными пиками. По другой версии, пятигорцы являлись просто литовским вариантом «панцерных» казаков и ничем от них не отличались.
Панцерный казак
Татарская кавалерия играла роль самой лёгкой конницы – воевала, в основном, без доспехов на лёгких выносливых лошадках, и использовалась для разведки, обстрела врага из луков и погони за отступающими.
Литовские татары
Промежуточную нишу между конницей и пехотой занимали драгуны, передвигавшиеся верхом, но воевавшие обычно в пешем строю.
Если большинство европейских держав в XVII веке уже сделали основой своих армий пехоту, то в Великом княжестве Литовском об этом и слышать не хотели. Пешие войска для Княжества были суровой необходимостью в войне со Швецией, компромиссом с действительностью, но никак не «царицей полей». Как и конница, пехота была иноземной (называвшейся «немецкой») и национальной («польской»). Наиболее боеспособные отряды формировались из немцев, организованных в полки и получавших наибольшее жалованье, подчас не уступавшее гусарскому. Пехота состояла из пикинеров и мушкетёров, по численности примерно соотносившихся как 1:3 (обученные пикинёры ценились выше). В бою пехотинцы копировали шестишереножный батальонный строй: пикинёры – в центре, мушкетёры – на флангах.
Национальная или «польская» пехота делилась на всё те же хоругви под командованием ротмистров – обычно по 100 человек в каждой. Как и в кавалерии, ротмистру помогали один или два поручика, а также хорунжий. Пехотинцы вооружались фитильными мушкетами, ручницами и саблями, в бою строились в 9–10 шеренг и стреляли рядами, начиная с последнего. Первый ряд пехоты иногда состоял из десятников с пиками и должен был прикрывать мушкетёров от конных атак, хотя эффективность прикрытия из одного ряда пик вызывает обоснованные сомнения. В отличие от немецкой пехоты, «польская» получала небольшие деньги, но при этом бойцам выдавалась ткань на мундиры. Благодаря большому количеству мушкетов потенциальная огневая мощь национальной пехоты была высока, но для плотного огня требовалась хорошая выучка, а командиры литовского войска в большинстве случаев считали неудовлетворительной квалификацию своих бойцов. Служить в мушкетёрах было невыгодно и непрестижно, и про них ходила непочтительная поговорка: «Польская пехота – малая цнота [малая добродетель – прим.автора]».
Ещё меньшим вниманием властей, чем пехота, пользовалась артиллерия. Несмотря на впечатляющие коллекции литовских пушек, подобные радзивилловской, в самой армии Княжества с «богом войны» дело обстояло плохо. Основой артиллерийского парка были шестифунтовые 14-калиберные лёгкие полевые орудия, кроме того, имелось некоторое количество трёхфунтовок. Из-за отсутствия собственных месторождений меди пушки часто приходилось делать железными (то есть, уступавшими по качеству «нормальным» орудиям).
Более мощной была частная артиллерия магнатов – прежде всего, Радзивиллов, Ходкевичей, Дорогостайских и Сапег. Король Владислав IV, будучи большим поклонником артиллерии, стремился всемерно развивать этот род войск. В частности, в 1638 году была введена должность генерала артиллерии Великого княжества (в Польше этот пост появился годом ранее). Впрочем, особой практической пользы это нововведение не принесло.
Но, как известно, оружие само по себе не стреляет, да и армией должен кто-то управлять. Как же обстояло с этим в Литве? По закону во главе войск Княжества во время войны должен был стать Великий гетман литовский – в 1648 году этот пост занимал старый воин Януш Кишка. Ещё в 1605 году он громил шведов вместе с Яном Ходкевичем, затем участвовал в походе на Москву, в 1611 году разбил отряд, посланный на помощь Смоленску, бился с турками под Хотином в 1621 году, а годом позже возглавлял лихую гусарскую атаку на шведов под Елгавой. В Смоленскую войну Кишка сражался во главе собственной казацкой хоругви, оборонял Полоцк. В 1646 году он добивался вожделенной булавы Великого гетмана – и получил её, уже будучи глубоко больным стариком. Как военачальник он был малополезен, а потому просто самоустранился от дел.
Польным гетманом и самым многообещающим военачальником Княжества был тридцатишестилетний Януш Радзивилл. Он был блестяще образован, изучал военное и фортификационное дело в Голландии и имел опыт Смоленской войны. Как и Богдан Хмельницкий, Радзивилл участвовал в попытках короля Владислава IV развязать войну с Османской империей – его задачей было склонить на сторону Речи Посполитой Молдавию и Трансильванию.
Януш Радзивилл, портрет кисти Даниэля Шульца
У солдат Радзивилл пользовался немалым авторитетом – его уважали и боялись. Своей волей этот человек мог остановить войско, не позволив ему войти в уже занятый город, чтобы заняться «законным» грабежом. Во время одной из кампаний Радзивилл распорядился посадить под арест солдат, ограбивших лавку, и произвести обыск на их квартирах. Нужно понимать, что в княжеском и коронном войсках с их традициями шляхетского равенства и слабой дисциплины это было почти нереально – так, сам гетман Станислав Жолкевский, авторитетнейший полководец, вызвал бунт своих солдат одной лишь попыткой обыскать возы челяди. Как военачальник Радзивилл пока себя особо не показал, но всё было впереди.
Американская база в Польше – защитники или заложники?
Несколько месяцев назад Варшава официально выступила с предложением к Вашингтону о размещении на своей территории постоянной американской военной базы.
Такое намерение на протяжении последних двух десятилетий обсуждалось различными военно-политическими силами страны, и в мае американской администрации и ведущим аналитическим центрам, в том числе Атлантическому совету, было передано «Предложение для США о постоянном присутствии в Польше». В настоящее время Вашингтон рассматривает данную просьбу.
Тем временем, вице-министр обороны США Марк Эспер сообщил, что вопрос создания на польской территории постоянной базы рассматривался в ходе его визита в Польшу и ранее, еще в январе текущего года. Однако, по мнению политика, Варшава не готова принять американских военных. Это связано с тем, что территория, которую планируют под базу недостаточно большая, даже для того, чтобы, например, проводить на ней артиллерийские стрельбы. Он также обратил внимание на проблемы, связанные с транспортировкой вооружения и военнослужащих, а также вероятность возникновения административных проблем.
Интересно, что наряду с Россией и Беларусью против намерений Варшавы выступают ряд западных политиков и экспертов. Особое беспокойство у них вызывает то, что потенциальная американская военная база, которая может быть названа “Форт Трамп”, станет достаточно дорогостоящим проектом, ведь Вашингтон не экономит на военной инфраструктуре. Один из часто цитируемых американских военных обозревателей Уиллис Крамхолз считает, что отказаться от идеи размещения базы необходимо в первую очередь по финансовым причинам.
Интересно мнение старшего научного сотрудника программы трансатлантической безопасности Джима Таунсенда о том, что “для некоторых польских стратегов важна не военная полезность американской базы, а американские заложники, которых она будет представлять, если русские появятся на горизонте”.
Кроме дороговизны и уязвимости, среди основных негативных факторов эксперты называют военную необоснованность и недостаток бронетанковых соединений СВ США, которые могли бы быть переброшены в Польшу. Нельзя исключить и вероятный раскол среди стран-членов НАТО, которые тоже хотели бы видеть на своей территории армию США.
Также отмечается, что размещение американского военного объекта непосредственно у границ России обострит отношения с Москвой и даст ей возможность выставить себя жертвой политики Запада и незамедлительно предпринять ответные шаги. Кроме того, это может способствовать повышению рейтинга президента Путина, как защитника России от агрессии Запада.
Если подробнее рассматривать какой-либо из военных “фортов” на территории США, то, как правило, в каждом располагается дивизия, включающая несколько бригад, каждая численностью около четырех тысяч военнослужащих. По поручению конгресса США, Пентагон в настоящее время рассматривает целесообразность перенесения одной из них в Польшу.
В свою очередь, Варшава надеется, что это будет целая дивизия СВ США. Американская сторона, однако, говорит о бригаде.
Военные базы на территории США, где размещаются дивизии, являются крупнейшими военными объектами в мире. Они представляют собой автономные “города”, где проживают примерно 15-18 тыс. военнослужащих с семьями и гражданский обслуживающий персонал, Жилые комплексы объединены с военными полигонами, аэродромами и складами вооружения и военной техники.
Кроме как в США, американские военнослужащие несут службу в различных частях мира. В том числе и 2-я пехотная дивизия СВ США, которая дислоцируется в Южной Корее. Хотя по факту большая ее часть все же остается дома, а на Корейском полуострове находятся менее чем 10 тыс. американских военных, в основном подразделений обеспечения. Так вот, Корея добавляет на содержание войск США на своей территории 41% расходов контингента.
На территории Германии размещаются около 35 тыс. американских солдат и офицеров. Например, 2-й кавалерийский полк СВ США (по сути мотопехотная бригада) с более чем тысячей единиц наземной техники, в том числе с бронетранспортерами “Страйкер”, занимает базу “Rose Barracks” (“Розовые казармы”) в Вильсек. Это часть самого крупного комплекса военных объектов СВ США в Европе Вильсек – Графенвер – Хоэнфельс.
Комплекс “Rose Barracks” по размеру практически сравним с городком Вильсек. Во сколько обошлась американской стороне реконструкция и расширение казарм Вермахта для 2 кавалерийского полка, не доступна общественности. Известно, например, что с 2001 по 2011 годы СВ США только силами своих инженеров расширили и модернизировали свои военные базы в Европе за миллиард долларов. Расходы на содержание американских сил в Германии составили около 5 млрд долларов в год. К слову, Берлин вкладывает в эти затраты всего 18%, за что подвергается критике со стороны Вашингтона.
Из вышеперечисленного следует, что если Варшава хочет заинтересовать Трампа размещением базы на своей территории, то помимо финансирования строительства инфраструктуры, на которое она готова выделить два млрд долларов, ей необходимо еще подумать о порядка 200 млн долларов (800 млн злотых) ежегодно на содержание только одной бригады, следовательно принять у себя дивизию будет дороже в 3-4 раза.
При этом желание Польши платить два млрд долларов за размещение на собственной территории военной базы США критикуют даже польские политики. Так, депутат сейма Польши Януш Саноцкий заявил РИА «Новости», что данная инициатива — «ошибка и выброшенные деньги».
Депутат сейма Польши Януш Саноцкий
«Для меня это похоже на какую-то паранойю. Потому, что с военной точки зрения одна военная база или одна дивизия ничего не значит. А в политическом контексте это всегда означает отказ от части суверенитета. Я, как польский патриот, являюсь противником присутствия на территории Польши любых иностранных войск – американских, российских, китайских – любых», – сказал депутат.
К слову, среди польской военно-политической элиты это не единственный противник постоянного американского присутствия. Так, бывший командующий Генерального командования Войска Польского генерал Ружаньский также выразил сомнения по этому вопросу.
Он написал в своем Твиттере, что создание постоянной военной базы США нарушит договоренности между НАТО и Россией и приведет к дополнительной угрозе безопасности Польши.
Генерал Ружаньский
«Создание постоянной военной базы США в Польше противоречит соглашению НАТО и России, подписанному в Париже в 1997 году, и нарушает эти договоренности, что, по моему мнению, «освободит» Россию от соблюдения данного документа, а это в свою очередь усилит угрозу нашей безопасности», – написал генерал Ружаньский.
Генерал польской армии Ружаньский: военная база США в Польше угрожает безопасности страны
Таким образом, военно-политическое руководство Польши принимает решения, основанные только на сиюминутных интересах, не думая о последствиях не только для своей страны, но и для своих соседей. Идя на поводу у США, которые пытаются усилить свое военное присутствие в Европе, прикрываясь мнимой агрессией со стороны России, Польша несет огромные и неоправданные потери как финансовые, так и в сфере безопасности.
Готовы к Евро-2024? А ну-ка, проверим!
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.
Реклама ООО «Горенье БТ», ИНН: 7704722037
Зачем люди идут в армию если боятся исполнять свои прямые обязанности?
Добрый день.
Хотелось бы поговорить на тему вооруженных сил России, очень интересно ваше мнение.
У меня есть хороший друг что служит по контракту за полярным кругом.хорошая зарплата, полный соц пакет.
Пару лет назад когда отправляли войска на учения в "ростов"он специально сломал себе руку чтоб остаться дома.
Зачем люди идут на службу если боятся?
Тем более это не одиночный пример.
Союз матерей неоднократно выступал против отправки сыновей военных по контракту
Несколько десяток человек вообще сбежала из ростовского батальона потому что боялись командировку в Украину (или на?)
зачем люди подписывают контракты тем более в такое неспокойно время.а как дело доходит до исполнения своих прямых обязанностей дают заднюю крича-это не моя война.я не за этим сюда шел