Мирный атом

Самый дорогой недостроенный атомный реактор в мире

Ряд проектов «Росатома» в ЕС оказались под угрозой из-за военного конфликта России и Украины. Шведская Vattenfall уже отказалась от покупки нового вида топлива российского производства для АЭС «Рингхальс». Также правительство Германии окончательно запретило «Росатому» приобрести 25% в топливном заводе на западе страны, принадлежащем сейчас французской Framatome. Под вопросом и проект строительства АЭС «Ханхикиви-1»: власти Финляндии больше «не видят перспектив» проекта в стране. В «Росатоме» ситуацию не комментируют.

Планы «Росатома» по расширению присутствия на европейских рынках ядерного топлива оказались под вопросом. Шведская Vattenfall сегодня объявила, что отказывается покупать ядерное топливо российского производства для своих АЭС из-за военного конфликта между Россией и Украиной. Vattenfall не будет размещать новые заказы в России «до особого распоряжения», говорится на сайте компании. Речь идет о покупке топливных сборок зарубежного дизайна («ТВС-Квадрат»), которые разрабатывает и производит ТВЭЛ (топливный дивизион «Росатома»). Vattenfall будет использовать топливо французской Areva или американской Westinghouse.

ТВЭЛ и Vattenfall имеют контракт на поставки топлива на АЭС «Рингхальс» на 2018–2021 годы, однако коммерческие поставки еще не начались. Российская госкорпорация успела провести успешные реакторные испытания опытной партии «ТВС-Квадрата» на шведской АЭС. В прошлом году ТВЭЛ ожидал шведскую делегацию для переговоров о начале коммерческих поставок, но о результатах не сообщалось. ТВЭЛ производит топливо западного дизайна на Новосибирском заводе химконцентратов, текущая мощность производственной линии — до 60 ТВС в год с возможностью расширения до 300 ТВС в год. Контракт с Vattenfall стал бы первой поставкой нового вида топлива ТВЭЛ за рубеж.

«Росатому» также запретили купить долю в немецком заводе Lingen по производству ядерного топлива для АЭС, заявили власти Германии. По сообщениям немецких СМИ, ТВЭЛ планировал купить 25% у французской Framatome, которая сейчас владеет предприятием. Немецкий антимонопольный регулятор еще весной прошлого года согласовал сделку по созданию совместного предприятия, однако для сделки требовалось разрешение Министерства экономики страны. В четверг министр экономики Германии Роберт Хабек заявил журналистам, что заявка «Росатома» отозвана. «Это неактуально уже примерно пару дней»,— сказал он. В ТВЭЛ ситуацию не комментируют.

Под угрозой и проект строительства АЭС «Ханхикиви-1» (1,2 ГВт) в Финляндии стоимостью €7–7,5 млрд. Во вторник, 22 февраля, сообщалось, что финский регулятор по требованию Минобороны проведет дополнительный анализ проекта по новым критериям безопасности с учетом геополитических рисков. Однако сегодня министр экономического развития страны Мика Линтиля заявил, что уже не видит перспектив у российского проекта в Финляндии после событий на Украине. Оператор проекта, финская Fennovoima (владеет 66% в проекте, у «Росатома» — 34%), также признала, что в текущей ситуации видит «серьезные риски» для проекта.

Источник: https://www.kommersant.ru/doc/5230339?from=glavnoe_1

P.S. И Пакш, видимо, под вопросом. Но это даст нам возможность выйти из проекта, не потеряв лицо.

Строительство энергоблока с инновационным водо-водяным реактором со спектральным регулированием (ВВЭР-С) начнется в России к 2030 году. Об этом говорится в презентации вице-премьера РФ Александра Новака, посвященной федеральному проекту "Новая атомная энергетика".

"Разработана проектная документация, получена лицензия на сооружение, старт строительства энергоблока с водо-водяным энергетическим реактором со спектральным регулированием", - говорится в разделе презентации, посвященной этапу развития атомной энергетики к 2030 года.

В настоящее время разработкой ВВЭР-С занимается ОКБ "Гидропресс" (предприятие Росатома). Принципиальное отличие ВВЭР-С от "обычных" ВВЭР заключается в спектральном регулировании - отказе от жидкостного борного регулирования и управлении реактором за счет изменения водно-уранового соотношения в активной зоне путем введения туда и выведения из нее вытеснителей по ходу топливной кампании. В ВВЭР-С избыточные нейтроны вместо поглощения в борной кислоте поглощаются на уране-238. При этом производится плутоний, то есть новое делящееся топливо. По словам специалистов, применение системы спектрального регулирования имеет целый ряд преимуществ. Например, экономия природного урана. При той же мощности реактор со спектральным регулированием потребляет на 30 % меньше урана.

Кроме того, ВВЭР-С могут работать в различных топливных циклах - как в открытом, так и в замкнутом. Спектральное управление позволяет загрузить в легководный реактор активную зону, полностью состоящую из МОКС-топлива (топливо, содержащее несколько видов оксидов делящихся материалов - в основном плутония и урана). Как отмечают специалисты, применение системы спектрального регулирования позволит реакторам ВВЭР оставаться конкурентоспособными в структуре атомной энергетики будущего в условиях исчерпания запасов дешевого природного урана и перехода к замкнутому ядерному топливному циклу.

Источник: https://nauka.tass.ru/nauka/13686029?utm_source=yxnews&utm_medium=desktop&utm_referrer=https://yandex.ru/news/search?text=

Неудача компании "Oklo", чья заявка на строительство и эксплуатацию микрореактора "Aurora" была отвергнута комиссией по ядерному регулированию (NRC) США, продолжает обсуждаться в отраслевом сообществе.

Проект микрореактора "Aurora" был разработан компанией "Oklo", созданной энтузиастом атомной энергетики Джейкобом де Виттом.

"Aurora" - реактор быстрый, с металлическим топливом. Тепловая мощность - 4 МВт(т). Охлаждение топлива осуществляется за счёт тепловых трубок, передающих тепло через шесть теплообменников во второй контур, заполненный сверхкритическим диоксидом углерода. Станция с "Aurora" может либо выдавать в сеть 1,5 МВт(э), либо накапливать энергию в резервном тепловом хранилище для использования в периоды пиковых нагрузок.

Первый микрореактор "Aurora" предполагалось построить в национальной лаборатории Айдахо. Там же предполагалось получить нужное для работы реактора металлическое топливо.

Заявка на получение комбинированной (строительство и эксплуатация) лицензии (custom combined license application) была подана в NRC в марте 2020 года. С декабря 2020 года по июнь 2021 года рассмотрение приостанавливалось, чтобы дать возможность подготовить затребованную регуляторами информацию о проекте.

В начале января 2022 года NRC уведомила компанию "Oklo" о том, что заявка отклонена. Поводом для отклонения стала, по утверждению американских регуляторов, неспособность разработчиков предоставить информацию о проекте в должном объёме.

С технической точки зрения проект микрореактора "Aurora" как минимум красив. Экономика проекта - вопрос отдельный. Не исключено, что массовое строительство таких микрореакторов экономически было бы нецелесообразно (хотя в "Oklo" считают иначе). Но всё же ради своей красоты "Aurora" заслуживала как минимум строительства демонстрационного блока.

Причины отказа в рассмотрении заявки условно можно разделить на две части - субъективные и объективные.

К первым относятся кадровые изменения среди комиссионеров NRC. Напомним, что заявка на лицензию была подана в период председательства в комиссии Кристины Свиницки, считающейся в достаточной степени лояльной к атомным технологиям будущего.

Антиатомные критики обвиняли NRC и Свиницки в том, что заявка "Oklo" была принята якобы (или не якобы) в нарушение внутренних правил комиссии, в соответствии с которыми заявку до принятия следовало проверить на полноту. Звучали даже слова о том, что в случае с "Aurora" политика подчинила регулирование.

Но в январе 2021 года Свиницки, пережившая в NRC трёх американских президентов, подала в отставку. С тех пор отношение комиссии к атомным проектам стало менее благожелательным, что, в частности, и выразилось в отказе для "Oklo".

Объективные причины носят более глубокий характер. Если формулировать кратко, то существующая в США нормативная база настроена на нужды сертифицирования легководных реакторов и малопригодна для проектов реакторов с иными теплоносителями.

Устранить это препятствие призван закон "Nuclear Energy Innovation and Modernization Act", принятый в 2019 году при президенте Трампе. В соответствии с ним NRC даётся срок до конца 2027 года для формирования "технологически инклюзивной" нормативной базы.

По текущему графику работ NRC планирует сформировать такую базу даже несколько ранее, а именно в 2025 году. Но до этого момента все возможные заявки на получение сертификатов и лицензий будут рассматриваться на основе старых нормативных документов.

Заметим, что проблема несоответствия нормативной базы перспективным реакторным технологиям не является исключительно американской, достаточно вспомнить лицензионные мытарства российского БРЕСТа.

Выжидать до 2025 или 2027 года Джейкоб де Витт и "Oklo" не захотели. Выбранная ими тактика заключалась в лихом кавалерийском наскоке на бастионы регуляторов, причём в компании открыто признавали, что в обосновывающих документах они не следуют "историческим ориентирам", сложившимся для легководных проектов.

Неудивительно, что лихой наскок регуляторами был отбит. Конечно, можно гадать, что изменилось бы в случае продолжения работы в NRC Кристины Свиницки, но история не знает сослагательного наклонения.

Неудачу с заявкой "Oklo" перенесла на удивление легко (или, по крайней мере, так кажется на первый взгляд). В компании ограничились полным обиды, но в целом спокойным комментарием для прессы, а также пообещали подать заявку повторно, хотя на всякий случай не стали называть конкретных сроков.

Сдержанность реакции можно объяснить тем, что "Oklo" не понесла серьёзных финансовых потерь. Последние годы приучили оценивать лицензирование атомных проектов в США в сотни миллионов или даже в миллиарды долларов. "Oklo", однако, потратила на свою отвергнутую заявку, по словам главы компании, всего "одну сотую от этой суммы".

Джейкоб де Витт уверен, что опыт с заявкой на "Aurora", пусть и неудачный, подстегнёт других американских разработчиков перспективных реакторов с нелегководными теплоносителями и убедит их не страшиться общения с регуляторами. А это, в свою очередь, заставит NRC активнее и полнее создавать для них нормативную базу.

В расчётах главы и основателя "Oklo" есть резон. Ведь где-то там на подходе к лицензированию новых проектов в США можно увидеть такие компании как "X-energy" (разработчики ВТГР) и пользующаяся поддержкой Билли Гейтса "TerraPower" с проектом быстрого натриевого реактора "Natrium". А вес у этих компаний, особенно у последней, явно поболее, чем у по-хорошему наглого новичка "Oklo".

Источник: https://www.atomic-energy.ru/news/2022/02/03/121577

P.S. Последнее время прямо бум малых реакторов с интегральной компоновкой. Но никак не выходит каменный цветок. Очень уж зарегулировано все и требования только ужесточаются, причём, постоянно.

Украинская компания "Энергоатом" хотела бы получить коммерческую лицензию на технологию AP1000 компании Westinghouse после строительства запланированных первоначальных пяти энергоблоков, сказал генеральный директор компании Петр Котин в интервью журналу "ЭнергоБизнес". В настоящее время "Энергоатом" изучает варианты выбора поставщиков для своей программы строительства новых атомных реакторов.

В размещенном на сайте "Энергоатома" интервью Петр Котин подчеркнул, что его компания уже провела работы по продлению эксплуатации 12 из 15 реакторов, и что Украина должна быть готова к их потенциальному выводу из эксплуатации примерно после 2040 года. К тому времени модернизированные энергоблоки будут работать уже около 60 лет. Соответственно, Энергоатом определил, что стране необходимо будет начать программу замещающего строительства 14 новых энергоблоков.

Сейчас реализуется первая часть этого плана, состоящая из двух основных компонентов. Во-первых, это завершение строительства третьего энергоблока Хмельницкой АЭС, который является проектом ВВЭР-1000 и строительство которого остановилось на 75% готовности в 1990 году.

Петр Котин отметил, что "мы можем значительно снизить стоимость проекта", используя "имеющееся оборудование". Однако "необходимо провести аудит" и "анализ недостатков и выявить все, чего не хватает". По словам Петра Котина, бетонные конструкции третьего энергоблока Хмельницкой АЭС обладают необходимой прочностью, в то время как существует список ремонтных работ, которые необходимо провести на металлических конструкциях, которые "простояли под открытым небом 32 года".

“Энергоатом” также стоит перед значительным выбором проекта реактора по достройке третьего энергоблока Хмельницкой АЭС. Здание машинного зала было рассчитано на быстроходную турбину, которую должна была поставить российская компания "Силовые машины". Сегодня украинский поставщик "Турбоатом" производит тихоходные турбины, которые не подходят для этого здания.

"В данном случае есть два решения – либо мы находим быстроходную турбину [у другого поставщика]... либо частично сносим фундамент и используем турбину "Турбоатома". Сейчас мы сравниваем эти варианты", - сказал Петр Котин.

Согласно контракту, подписанному украинскими и американскими компаниями в сентябре прошлого года, ожидается, что основная часть работ по замещающему строительству украинских АЭС будет выполнена с использованием реакторной технологии AP1000 компании Westinghouse. Первым будет построен новый энергоблок AP1000 на площадке четвертого энергоблока Хмельницкой АЭС с использованием залитого в 1987 году фундамента для реактора ВВЭР-1000. "Энергоатом" также должен будет принять дополнительные решения относительно выбора различных поставщиков для этого проекта.

"Турбоатом" – украинская компания, и нам было бы желательно иметь отечественную турбину. В то же время зарубежные компании могут произвести все сразу – турбину, генератор и остальные компоненты. Имея все это оборудование вместе в одной системе, можно будет оптимизировать вибрацию всего агрегата и оптимизировать все с точки зрения эффективности", - отметил Петр Котин, добавив, что “Энергоатом” уже провел соответствующие переговоры с GE, Doosan и Toshiba, а также с “Турбоатомом”.

Глава “Энергоатома” сказал, что главным подрядчиком работ по новым энергоблокам AP1000 скорее всего будет украинская инжиниринговая компания, выбранная на основе конкурсного тендера.

“Westinghouse в свою очередь будет поставщиком технологий и будет отвечать за реакторный остров", - сказал Петр Котин, - “Нашим будет турбинный зал. Электрооборудование также будет находиться под контролем нашего американского партнера".

"Необходимо составить полный список всего оборудования и цепочки его поставок для проектов AP1000”, - далее отметил руководитель “Энергоатома”, - "Крупное оборудование будет производиться в Южной Корее. Например, корпус реактора, парогенераторы и ряд другого оборудования будут изготовлены компанией Doosan".

“Энергоатом” также сможет использовать готовые компоненты AP1000, которые были первоначально произведены для отмененных блоков АЭС “Ви Си Саммер” в США. Ранее в сентябре 2021 года Петр Котин осмотрел хранящееся в Южной Каролине оборудование и отметил:

"Полный комплект компонентов для реакторного острова есть... мы сможем значительно сократить сроки строительства четвертого энергоблока Хмельницкой АЭС, поскольку нам не нужно будет тратить время на производство этого оборудования".

Глава “Энергоатома” далее не уточнил, где будут построены четыре других энергоблока AP1000.

"Мы ожидаем, что финансирование проекта будет осуществляться американским банком ExIm. Стоимость одного блока составит около 5 млрд. долларов США", - сказал Петр Котин, отметив, что "окончательная стоимость может варьироваться в зависимости от инфраструктуры" и что строительство нескольких блоков на одной площадке снижает стоимость, - “Кредит рассчитан на длительный срок в 18 лет и будет погашен после ввода энергоблока в эксплуатацию".

Лицензирование американской реакторной технологии AP1000

Учитывая, что цель Энергоатома по строительству 14 новых реакторов включает в себя достройку одного реактора ВВЭР-1000 на третьем блоке Хмельницкой АЭС, один новый реактор AP1000 там же на четвертом блоке, а затем еще четыре других AP1000, остается еще восемь новых блоков, будущее месторасположение которых в Украине пока еще не определено.

"Наша идея состоит в том, чтобы пойти по пути, аналогичному Китаю и Южной Корее, лицензируя технологию Westinghouse, развивая ее дальше и создавая технологию, которую можно будет далее экспортировать", - сказал Петр Котин, - "Как это сделали китайцы? Они приобрели у Westinghouse лицензию на технологию AP1000. Согласно лицензии, они не имеют права строить такие же энергоблоки на экспорт, но они освоили ее, изучили и продолжают ее использовать в Китае самостоятельно. Первые два блока AP1000 они построили вместе с американцами, третий и четвертый они уже строят сами. Основываясь на этом опыте, Китай создал свой собственный проект CAP1400".

Китай "увеличил мощность и вышел за рамки лицензии Westinghouse и может теперь продавать реактор на экспорт. Наша идея состоит в том, чтобы пойти по аналогичному пути", - добавил Петр Котин, отметив, что Южная Корея "следовала тому же алгоритму", начиная с конца 1970-х годов.

По мнению Котина, Украина готова изменить весь свой ядерный сектор.

"Мы можем это сделать, потому что мы находимся в другой среде, чем любая другая европейская страна. Раньше мы все это строили, у нас 15 действующих энергоблоков, есть специалисты, есть ветераны, которые все это строили своими руками", - отметил руководитель “Энергоатома”, - "У нас есть крупные институты, которые готовят специалистов, чего нет в других странах”.

"К сожалению, произошла Чернобыльская катастрофа, но она дала нам большой опыт по ликвидации последствий аварии, по обращению с радиоактивными отходами, мы создали новые стандарты безопасности", - добавил Петр Котин, - "Имея весь этот опыт, кто, кроме нас, может взять на себя ответственность за безопасное развитие мировой атомной промышленности?"

Источник: https://www.atomic-energy.ru/news/2022/01/14/120994

P.S.  Все интервью - лютый бред. Но последний абзац полон леденящего душу 3.14деца.  

Из Китая приходят чрезвычайно интересные и важные новости. Управляемая государством компания China Huaneng Group, пятый производитель электроэнергии в стране, отчиталась в успешном запуске первого в мире малого модульного реактора (SMR).

Сообщается, что на АЭС "Шидаовань" построен и запущен реактор мощностью 200 мегаватт, он был успешно синхронизирован, подключен к электросетям провинции Шаньдун и поставляет энергию потребителям.

Информации по этому событию пока немного, но оно, безусловно, заслуживает самого пристального внимания — и вот почему.

Начнем с того, что китайские атомщики позиционируют свой новый реактор как объект следующего, то есть четвертого поколения. В нем применяются не стандартные тепловыделяющие элементы в виде трубок, а шарообразные ТВЭЛ. Данная концепция не нова и отрабатывалась еще советскими физиками, но об этом чуть ниже. Применение шаровых ТВЭЛ, если технология докажет свою надежность и эффективность — и ее получится вывести на промышленный масштаб, — потенциально способно совершить не только техническую, но и экологическую революцию. В новом реакторе в качестве охлаждающей среды применяется не вода, а гелий. Нужно понимать, что физический предел нагревания воды в активной зоне не превышает пятисот градусов Цельсия, использование же гелия повышает температурный потолок до восьмисот градусов, то есть налицо как минимум полуторное повышение мощности. Новый температурный коридор потребует разработки, практической обкатки и массового внедрения турбин нового типа с более высокими характеристиками прочности, но одновременно с повышенным коэффициентом полезного действия. То есть прорыв в одном направлении по цепочке тянет за собой целые секторы наукоемкой промышленности.

Мы не просто так упомянули воду и экологию. Создатели новейшего SMR утверждают, что он абсолютно безопасен, так как в нем реализована система пассивного выключения при возникновении нештатной ситуации. Если это действительно так, то уже в обозримом будущем может свершиться мечта всех экологов — нагрев воды на локальных ТЭС и ТЭЦ можно будет осуществлять без сжигания угля, который сегодня во всем мире является основным видом топлива, особенно в теплоэнергетике.

Работа в направлении именно модульных реакторов малой мощности говорит о прозорливости китайского руководства.

Не секрет, что даже в наш век постоянного энергодефицита возведение привычных атомных электростанций не всегда эффективно. Они велики и дороги, а строительство даже при условии строгого соблюдения планов растягивается на годы. Кроме того, все современные реакторы имеют установленную мощность свыше одного гигаватта, что, как ни странно, не всегда хорошо. Кому как не нам, жителям огромной и весьма холодной страны, знать, сколько населенных пунктов, удаленных от промышленных центров, ежедневно требуют электричества и тепла. Протянуть газовую трубу в каждый городок или деревню, будь то Красноярский край или Внутренняя Монголия, довольно проблематично, а зачастую просто нецелесообразно с точки зрения объема вложенных средств и количества конечных потребителей. Не везде поблизости есть угольные месторождения или береговая линия, куда можно пришвартовать плавучую АЭС вроде "Академика Ломоносова".

Именно поэтому ученые, подбадриваемые правительствами, давно бьются над проблемой создания атомных источников энергии средней и малой мощности. В будущем они могут решить проблему обеспечения светом и теплом населенных пунктов, где нет смысла строить обычную АЭС, а поставки иных видов топлива влетают в копейку, повышая стоимость услуг для населения. Тот, кто первым поставит производство SMR на поток, не только станет монополистом практически бездонного рынка, но и сможет задавать тренды на мировых энергорынках.

За прошлый год о своем желании разместить у себя модульные реакторы заявили Польша, Болгария и Румыния. Единственная проблема для них заключается в том, что США навязали им безальтернативное сотрудничество с собственными компаниями вроде GE Hitachi Nuclear Energy. Последняя обещает поставить те самые модульные реакторы — но только не раньше 2029 года, потому что действующих моделей у американцев нет.

Чтобы быть объективными, скажем, что Россия пока тоже не располагает такой технологией, хотя именно Советский союз был пионером данного направления. В Нижнем Новгороде на базе Опытного конструкторского бюро машиностроения имени Африкантова еще в восьмидесятых годах прошлого века шла упорная и весьма успешная работа по созданию малых модульных реакторов. Советские физики-ядерщики были готовы приступить к практическим испытаниям, но все планы перечеркнула авария на Чернобыльской АЭС. Поднявшаяся после этого волна радиофобной истерии фактически поставила крест на этой программе, то есть имевшийся научный и временной задел был потрачен впустую. Одним из тех, кто лично приезжал на митинги у ворот нижегородского предприятия и набирал там первые политические очки и узнаваемость был, например, Борис Немцов.

Руководство современного Китая такой ошибки не допустило и в полной мере реализовало технический потенциал, наработанный во время разработки первого китайского реактора "Хуалун-1". В его основу легли французская и американская технологии, переданные Китаю в рамках соглашения по строительству ряда АЭС. О начале работ было объявлено зимой 2014 года, а спустя шесть лет атомный "Дракон" (именно так переводится слово "хуалун") выдал первый ток. Примечательно, что Пекин сразу отверг любые притязания на интеллектуальную собственность, позиционируя реактор как объект поколения III+, хотя в нем и нет ловушки расплава.

Китай, который часто обвиняют в несоблюдении экологических норм и нежелании идти по пути декарбонизации, выбрал свой и, как показала практика, единственно верный путь. В ближайшие десять лет КНР планирует инвестировать в развитие собственного атомного сектора 440 миллиардов долларов. Государственная программа подразумевает, что к 2030 году Китай займет первое место в мире по объему вырабатываемой АЭС электроэнергии, сместив с пьедестала Соединенные Штаты.

Реализация концепции SMR-реакторов стала приятным побочным результатом стремительного развития атомной энергетики в целом. Модульные решения дешевле, они быстрее возводятся, имеют более короткие циклы простоя во время загрузки и выгрузки топлива.

Организация Объединенных Наций в 2022 году приняла решение позиционировать атомную энергию как безвредную и безопасную для окружающей среды, а потому нет никаких сомнений, что это направление и дальше будет активно развиваться, отвечая на растущий энергетический спрос. Остается надеяться, что это понимают и у нас, а специалисты подразделений "Росатома", отталкиваясь от имеющихся наработок, смогут составить достойную конкуренцию своим китайским коллегам.

Источник: https://ria.ru/20220108/kitay-1766905317.html

P.S. Ну…, что тут можно сказать…

1. Мы понимаем. И то, что сделали китайцы и что это значит.

2. Авторы РИА Новости совершенно безграмотны в части энергетики - сие давно известно и подтверждается огромным количеством лажи, которую они пишут. Фактчекинг отсутствует в редакции в принципе.

3. Нельзя садиться писать статьи на серьезные темы, не протрезвев. Теперь придётся диагностировать ещё и алкогольные психозы на почве затянувшихся новогодних праздников.

2 октября 1974 года на территории Якутии был произведен мирный подземный ядерный взрыв мощностью 1,7 килотонны. Он стал первым из серии взрывов. В районе Удачнинской трубки по заказу Министерства цветной металлургии СССР в 2,5 километрах к северу от города Удачный и карьера алмазоносной трубки «Удачная» был произведен подземный ядерный взрыв на вспучивание мощностью 1,7 килотонны. Названный «Кристаллом», он был нацелен на создание плотины хвостохранилища Удачнинского ГОКа. Изначально предусматривалось проведение восьми взрывов для создания плотины Удачнинской горно-обогатительной фабрики, но из-за аварийной ситуации с выбросом на поверхность продуктов взрыва от этого замысла пришлось отказаться.

Второй взрыв в Якутии был произведен 12 августа 1975 года в 120 километрах юго-западнее города Тикси и получил название Горизонт-4». Его мощность составила уже 7,6 килотонны.

С 1976 по 1987 годы было проведено семь взрывов мощностью 15 килотонн из серий «Ока», «Шексна», «Вятка» и «Нева». Все они были произведены в 120 километрах юго-западнее города Мирный, на Среднеботуобинском нефтяном месторождении. Целью данных мероприятий стала интенсификация
добычи нефти.

В 1978 году в Якутии должны были состояться несколько взрывов из серии «Кратон» для сейсмозондирования, то есть для изучения земной коры. Первый, «Кратон-4», был проведен в 90 километрах северо-западнее поселка Сангар у озера Ниджили на глубине 560 метров. Мощность взрыва составила 22
килотонны.

24 августа 1978 года на глубине 577 метров на объекте «Кратон-3», что в 39 километрах к востоку от поселка Айхал, был произведен промышленный ядерный взрыв мощностью 19 килотонн. При его подготовке были допущены нарушения, которые привели к возникновению радиоактивного облака, накрывшего впоследствии экспедиционный городок с населением 80 человек. Все они получили разные дозы облучения.

В Советском Союзе мирному атому придавалось огромное значение, он стал своего рода идеей фикс. Разрабатывались проекты гигантских самолетов, кораблей, поездов и даже автомобилей с ядерными двигателями. Физики предлагали использовать ядерные взрывы при строительстве каналов, рытье котлованов, для интенсификации добычи нефти и газа, строительства подземных емкостей для хранения воды или захоронения отходов. В период с 1965 по 1988 год в СССР было проведено 124 мирных ядерных взрыва в интересах народного хозяйства (в том числе 117 — вне границ ядерных полигонов). А первый из них состоялся 15 января 1965 года. Мы решили вспомнить пять самых амбициозных советских проектов по мирному использованию ядерных взрывов.

Проект «Чаган»
Такое имя получил первый советский промышленный термоядерный взрыв. Он задумывался как аналог американского проекта Sedan — термоядерного взрыва, который был произведен 6 июля 1962 года на испытательном полигоне в штате Невада и стал первым в мире промышленным ядерным взрывом. Советский проект должен был превзойти американский по многим параметрам. Советский заряд был значительно чище: уровень чистоты — 94% (то есть только 6% радиоактивных продуктов не сгорало, а разносилось взрывом по окружающему пространству) против 70% у американцев. К тому же американская воронка была «сухая», советскую же планировалось заполнить водой. По замыслам советских ученых, такие воронки от ядерных взрывов должны были покрыть территорию засушливых районов Средней Азии. Задержанная с помощью воронок вода могла быть использована для нужд энергетики, орошения и предотвращения засоления Каспийского, Аральского и Азовского морей. Взрывное устройство мощностью 170 килотонн было заложено в пойме реки Чаган на глубине 178 метров в 100 километрах к юго-западу от Семипалатинска (Казахстан). В 5 часов 59 минут 59 секунд утра по Гринвичу 15 января 1965 года заряд был взорван. Через 2,5 секунды после взрыва начало формироваться облако из раскаленных газов, через 5 минут оно достигло высоты 4,8 тыс. метров. Взрыв выбросил 10,3 млн тонн грунта на высоту 950 метров, образовав воронку диаметром 430 метров и глубиной 100 метров. Обломки скальных пород весом в тысячи тонн и земля перекрыли русло реки, в результате чего был образован искусственный водоем общей емкостью 17–20 млн кубических метров — Чаганское озеро [Атом-Коль (Атомное озеро), также известное как озеро Балапан]. В мире есть всего два места, которые наглядно показывают впечатляющий масштаб мощи атома. Это кратер Седан в США и озеро Чаган в Казахстане. В оценках последствий создания этого водохранилища нет единодушия. Казахстан внес Чаган в список местностей, особо сильно пострадавших от ядерных испытаний.

Эксперимент «Бутан»
Одной из важнейших областей применения ядерно-взрывных технологий считалась нефтегазодобывающая промышленность: вторым мирным советским ядерным экспериментом был взрыв с целью увеличения нефтедобычи на Грачевском месторождении близ города Ишимбая в Башкирии (объект «Бутан») в марте 1965 года. Это был первый так называемый групповой ядерный взрыв: два заряда заложили неподалеку друг от друга и взорвали практически одновременно, с разновременностью около 2 миллисекунд. Для герметизации скважин и предотвращения выхода продуктов взрыва на поверхность земли в скважины через отверстия в стенках труб, на которых висели заряды, закачивался цемент. С точки зрения экологии подобные взрывы стали большим шагом вперед: радиоактивные вещества не попадали на поверхность. В первые три часа после взрыва максимальная мощность дозы излучения не превышала 20 мР/ч. Через 3 часа она начала уменьшаться и упала до нескольких миллирентгенов в час. Отмечался лишь незначительный и кратковременный выход радиоактивных газов через устья двух скважин из-за их неполной герметичности. Первый же эксперимент «Бутан» дал увеличение выхода нефти в 1,5–2 раза, что считалось превосходным результатом. В 1980 году на этом же месторождении было произведено еще два стимулирующих взрыва. Нефть на Грачевском месторождении в течение всего периода эксплуатации не содержала следов загрязнения радионуклидами.

Проект «Тайга»
Амбициозный советский проект по переброске рек ядерным взрывом: планировалось создать искусственный канал с помощью экскавационных групповых ядерных взрывов между реками Печорой и Колвой (Пермский край) для подпитки мелеющего Каспийского моря. Длина Печеро-Колвинского канала должна была быть примерно сравнимой с длиной канала имени Москвы — чуть больше 100 километров. В марте 1971 года в Чердынском районе Пермской области три ядерных заряда мощностью 15 килотонн каждый (такая же мощность была у сброшенной на Хиросиму бомбы) были одновременно подорваны. В результате взрыва образовался канал длиной 700 метров, шириной 340 и глубиной от 10 до 15 метров с устойчивыми бортами с углом откоса 8–10 градусов. Сотрясения ощутили жители деревень в радиусе нескольких десятков километров. Гриб от взрыва поднялся на высоту около 1,8 тыс. метров. Ветром облако относило в сторону Коми, как и планировалось изначально. Однако, несмотря на то что использовались ядерные заряды с малой мощностью по делению, после взрыва радиоактивные продукты были обнаружены за пределами СССР — в Швеции и США, руководство которых направило протесты СССР, ссылаясь на нарушение Московского договора 1963 года, запрещающего проведение мирных ядерных взрывов, если продукты радиоактивного распада попадают на территории соседних государств. Проект был свернут. Сейчас канал заполнен водой, там образовалось озеро. Уровень радиации в разных частях канала варьируется от естественной нормы до нескольких тысяч микрИз ота отсутствия официально опубликованных данных об эксперименте проект оброс слухами и мифами. Например, ходит легенда, что проект «Тайга» был частью эксперимента по испытанию тектонического оружия, а прокладка канала была всего лишь прикрытием.

«Днепр-1» и «Днепр-2»
В начале 1970-х годов ученые запланировали подземную разработку месторождений северной части Хибин, в районе гор Куэльпорр и Партомчорр. Хибины — крупнейшее в мире месторождение апатито-нефелиновой руды, богатейшего источника фосфатов. Было предложено вести дробление руды с помощью ядерных взрывов для повышения экономической целесообразности. Экспериментальные взрывы на руднике Куэльпорр были проведены в 1972 и 1984 годах. Они получили кодовые названия «Днепр-1» и «Днепр-2». Первый взрыв был произведен в 20–21 километре северо-восточнее Кировска в районе Куэльпорра 4 сентября 1972 года, мощность составила 2,1 килотонны. Чтобы максимально снизить загрязнение руды продуктами взрыва, взрывное устройство было размещено за пределами блока руды, подвергаемого дроблению. Таким образом радиоактивные продукты выводились за пределы зоны, где должны были работать горняки. В 1984 году там же был произведен аналогичный взрыв «Днепр-2»: групповой взрыв двух ядерных взрывных устройств с энерговыделением 1,8 килотонны каждый. В этом эксперименте был использован эффект столкновения ударных волн. Оба эксперимента оказались успешными: крупность дробления руды практически не отличалась от результатов дробления традиционным способом, но при этом существенно увеличивался выход руды. Уровень радиации на Куэльпорре и в окрестностях не отличается от естественного природного: за более чем 20-летний период наблюдения не было зафиксировано случаев превышения допустимой концентрации радиоактивных веществ.

Сейсмозондирование

Для поиска полезных ископаемых СССР развернул программу глубинного сейсмозондирования земной коры с помощью ядерных взрывов. Она была начата в 1971 году и продолжалась практически без перерывов до 1988 года. Ежегодно, за несколькими исключениями, в рамках программы производилось от одного до пяти взрывов. Заряд опускался на глубину от 400 до 1000 метров для того, чтобы радиоактивные вещества не попадали через грунтовые воды на поверхность. Места проведения взрывов располагались вдоль 14 сейсмических профилей. Всего было произведено 39 взрывов, мощность которых составляла от 2,3 до 22 килотонн. Все взрывы были одиночными. Заказчиком работ являлось Министерство геологии СССР: благодаря программе приблизительно в 100 раз сократился объем геологических исследований. Однако имели место и неудачи: в двух случаях возникли нештатные радиационные ситуации. Так, при проведении взрыва «Глобус-1» в Ивановской области 19 сентября 1971 года из-за некачественного цементирования ствола шахты произошел аварийный выброс радиоактивных веществ на поверхность. Вторая нештатная радиационная ситуация возникла 24 августа 1978 года при проведении взрыва «Кратон-3» в Якутии. В этом случае выход продуктов взрыва на поверхность стал следствием нарушения технологии забивки скважины. Возникло радиоактивное облако, которое накрыло экспедиционный городок с населением 80 человек. Все получили разные дозы облучения.

Глухая уральская тайга — край бесконечных лесов, болот и лагерей. Образ жизни в этом медвежьем углу за столетия менялся мало, но весной 1971 года здесь, в сотне километров от ближайшего крупного города, произошло, казалось бы, немыслимое событие. 23 марта неподалеку от границы Пермской области и Коми АССР одновременно раздались три ядерных взрыва, каждый мощностью с бомбу, уничтожившую японскую Хиросиму. С этого атомного гриба, который вырос в богом забытом краю, началась реализация, вероятно, самого амбициозного проекта советского времени. Им он и закончился.

Все-таки это было романтическое время. Казалось, что в уже недалеком и непременно светлом будущем советский человек оставит свои следы на пыльных тропинках далеких планет, проникнет к центру Земли, будет бороздить окружающие просторы на атомолётах. На этом фоне покорение великих рек выглядело задачей как минимум сегодняшнего дня. На Волге и реках Сибири целыми каскадами росли могучие гидроэлектростанции, но и этого было мало: одновременно в столичных министерствах и проектных институтах рождалась идея совершенно иного масштаба.

Эти самые уже усмиренные реки несли свои воды в ледяные арктические моря. Делали они это, с точки зрения ученых и чиновников, совершенно бесполезным образом. В это же время социалистическая Средняя Азия изнывала от жажды. Ее жаркие степи и пустыни страдали от недостатка пресной воды: местных ресурсов сельскому хозяйству категорически не хватало, Амударья и Сырдарья, Аральское и Каспийское моря мелели. В конце 1960-х коммунистическая партия и советское правительство созрели. Нижестоящим ведомствам и Академии наук было поручено разработать план «перераспределения стока рек», вошедший в историю под хлестким названием «Поворот сибирских рек».

C помощью грандиозной системы каналов общей протяженностью более 2500 километров вóды Оби и Иртыша, Тобола и Ишима должны были уйти в раскаленные среднеазиатские пески, создав там новые плодородные оазисы. План-максимум потрясал своим размахом: в конечном итоге планировалось связать Северный Ледовитый и Индийский океаны единым судоходным путем, который изменил бы жизнь сотен миллионов людей.

В конечном итоге этот план разрабатывался около двух десятилетий, но уже в первом приближении было ясно, что невозможное — возможно, тем более в 1960-е цена вопроса (и в прямом смысле, и в переносном) никого не волновала. Технологически Советский Союз был готов к осуществлению проекта. Более того, теория уже была опробована на практике. Повернуть реки вспять предполагали с помощью «мирного атома».

Еще в 1962 году энергию ядерных реакций, к этому моменту уже успешно поставленную на вооружение советской армии, было решено использовать и в мирных целях. На бумаге все выглядело идеально: ядерный (и в первую очередь термоядерный) взрыв был самым мощным и при этом самым дешевым источником энергии, известным человеку. С его помощью планировалось проводить сейсморазведку и дробление породы, строить подземные хранилища газа и интенсифицировать добычу нефти. «Мирные атомные взрывы» должны были помогать в строительстве и гидротехнических сооружений, в первую очередь водохранилищ и каналов.

В США аналогичная программа, получившая название Project Plowshare («Проект Лемех»), была запущена еще в конце 1950-х. СССР немного отстал. В 1965 году на Семипалатинском ядерном полигоне в Казахстане провели первый опытный ядерный взрыв мощностью около 140 килотонн в тротиловом эквиваленте. Его результатом стало образование воронки диаметром 410 метров, а глубиной до 100 метров. Воронка быстро заполнилась водой из соседней реки, создав небольшое водохранилище-прототип. Его аналоги, по задумке специалистов, должны были появиться в засушливых районах Советского Союза, обеспечив нужды сельского хозяйства в пресной воде.

Спустя три года опытные экскавационные (с выбросом породы наружу) взрывы вывели на новый уровень. 21 октября 1968 года на все том же Семипалатинском полигоне состоялся взрыв «Телькем-1» с образованием одиночной воронки, а 12 ноября — «Телькем-2». В ходе второго эксперимента были подорваны сразу три небольших ядерных заряда (по 0,24 килотонны каждый), которые были заложены в соседние скважины. Воронки от «Телькема-2» объединились в одну траншею длиной 140 м и шириной 70 м. Это был успех: на практике была доказана возможность прокладки русла канала с помощью атомных взрывов.

Впрочем, взрывы на пустынном полигоне были лишь частью решения этой задачи. Для того чтобы понять, насколько безопасным будет проведение таких работ в условиях населенной обычными людьми местности, необходимы были испытания совсем иного рода. В самом начале 1970-х годов в уральских лесах, расположенных на водоразделе Северного Ледовитого океана и Каспийского моря, в Чердынском районе Пермской области, появились военные — осуществление секретного проекта «Тайга» началось!

«Ровно в полдень мы увидели на севере, в районе Васюково, а до него было двадцать километров, огромный огненный шар. На него было невозможно смотреть, так резало глаза»

Несмотря на относительную безлюдность, место это было стратегическим. Целыми столетиями люди использовали эту перемычку для доставки ценных товаров с Урала, из Сибири и окрестностей Волги на север. Обычно маршрут пролегал с юга, от Каспийского моря, через Волгу, Каму и притоки последней. На рубеже 1960—1970-х годов задача радикально поменялась: часть стока северной Печоры необходимо было с помощью специального канала, который преодолел бы водораздел, направить в Каму и далее на мелевший Каспий. Это, конечно, не был поворот сибирских рек (хотя бы потому, что Печора была рекой уральской), но по сути опытное осуществление на практике той же грандиозной идеи.

Место проведения эксперимента «Тайга» выделено красным кругом:

Итак, реку Печору, впадавшую в Северный Ледовитый океан, планировалось связать с рекой Колвой (бассейн Камы) искусственным каналом. Проект «Тайга» предполагал для его создания проведение масштабной серии из 250 экскавационных ядерных взрывов, аналогичных по схеме успешно опробованному эксперименту «Телькем-2» с поправкой на иные климатические и природные условия. Для оценки влияния проекта на окружающую среду и его возможных последствий на первом этапе должны были быть активированы лишь семь зарядов.

Выбранная точка находилась в паре километров от маленькой деревни Васюково и в 20 км от более крупного населенного пункта Чусовской. Вокруг сплошные леса и болота, по которым разбросаны лишь исправительно-трудовые колонии с жилыми поселками при них. В этой мало-, но все же населенной местности, разгоняя полчища комаров, и высадились в 1970 году военные строители и инженеры. В течение следующих нескольких месяцев они подготовили площадку к проведению важного опыта.

Участок ни в чем не повинной тайги для острастки населения, особенно лагерного, был обнесен забором из колючей проволоки. За ограждением появились щитовые домики для проживания специалистов, лаборатории, наблюдательные вышки, туда была доставлена и контрольно-измерительная техника на базе грузовиков «Урал-375». Но главным объектом стали семь скважин глубиной 127 метров.

Скважины со стенками из восьмислойной 12-мм листовой стали расположили цепочкой на расстоянии около 165 метров друг от друга. Весной 1971 года на дно трех из них опустили специальные ядерные заряды, разработанные во ВНИИ технической физики из секретного города Челябинск-70 (ныне Снежинск). В скважинах устройства замуровывались трехслойной забутовкой: сначала гравием, затем графитом и цементной пробкой. Мощность каждого из зарядов примерно соответствовала бомбе «Малыш», сброшенной в 1945 году американцами на Хиросиму, — 15 килотонн в тротиловом эквиваленте. Совокупная мощность трех устройств составила 45 килотонн.

Оставшаяся неиспользованной скважина проекта «Тайга»:

При подрыве организованного по такой схеме подземного заряда образуется моментально раздувающийся шар, своим гигантским давлением дробящий окружающую его горную породу. При этом большая часть породы выбрасывается наружу, а дно оплавляется.

Первые три ядерных устройства были взорваны одновременно 23 марта 1971 года.

Как и планировалось, три подземные Хиросимы выбросили грунт на высоту около 300 метров. Впоследствии он выпал обратно на землю, сформировав по окружности озера своеобразный вал. Пылевое облако поднялось на два километра, образовав в конечном итоге хорошо знакомый атомный гриб, попавший на снимок случайного свидетеля, находившегося в одном из соседних лагерных поселков.

«Жил я тогда в Чусовском. Нас попросили до 12 часов дня выйти из домов и предупредили: в районе Васюково что-то готовится, в строениях находиться опасно, — рассказывал спустя много лет журналистам местный житель Тимофей Афанасьев. — Мы уже знали, что там ведутся какие-то большие работы, приехали военные. Что конкретно делается, мы, конечно, не знали. В тот день все послушно вышли на улицу. Ровно в полдень мы увидели на севере, в районе Васюково, а до него было двадцать километров, огромный огненный шар. На него было невозможно смотреть, так резало глаза. День был ясный, солнечный, совершенно безоблачный. Почти в это же время, лишь на мгновение позже, пришла ударная волна. Мы ощутили сильное колебание почвы — как будто по земле прошла волна. Потом этот шар стал вытягиваться в гриб, и черный столб стал подниматься вверх, на очень большую высоту. Затем он как бы надломился внизу и упал в сторону территории Коми. После этого появились вертолеты, самолеты и полетели в сторону взрыва.

Афанасьев не преувеличивал. Столб действительно упал, как и было задумано, к северу от точки взрывов — в совсем уж безлюдные болота коми-пермяцкого пограничья. Однако, хотя эксперимент формально прошел блестяще, его результаты оказались не такими, на которые рассчитывали инициаторы опыта.

Раскадровка взрыва, самое видео подрыва ниже:

С одной стороны, ученые и военные получили требуемое: продолговатую воронку длиной 700 м, шириной 380 м и глубиной до 15 м. Серийные ядерные взрывы действительно способны были моментально провести земляные работы, на которые обычным способом, даже с использованием самой современной техники, ушли бы долгие годы.

Однако с экологической точки зрения что-то пошло не так. В проекте «Тайга», естественно, использовались термоядерные заряды, которые называли «чистыми». Около 94% энергии их взрывов обеспечивалось реакциями термоядерного синтеза, не дающими радиоактивного загрязнения. Однако и оставшихся 6%, полученных от «грязных» делящихся материалов, хватило для образования радиоактивного следа длиной 25 км. Более того, радиоактивные продукты от данного испытания, пусть и в минимальном количестве, обнаружили в Швеции и США, что уже напрямую нарушало международные договоры Советского Союза.

По всей видимости, именно это и «похоронило» в дальнейшем идею поворачивать с помощью мирного атома великие реки. Уже спустя 2 года на месте проекта «Тайга» побывали участники одной из обычных археологических экспедиций. К этому времени на прежде охраняемую территорию можно было беспрепятственно проникнуть, некоторые здания еще стояли, над пустой скважиной по-прежнему была установлена металлическая вышка, но военные уже уехали. Воронка от трех Хиросим заполнилась водой.

Поваленные деревья на уже заполненной водой воронкой:

Новое озеро на месте ядерного взрыва:

С тех пор прошло почти 46 лет. Тайга вокруг «Тайги» свое взяла: заборы проржавели и упали, постройки сгнили и лишь кучи неиспользованного графита, да оставшиеся неиспользованными скважины напоминают о мечте, оказавшейся слишком смелой. Повернуть реки вспять не удалось, и только грибы на берегах нового озера, прозванного Ядерным, стали расти куда лучше.

Куча графита применявшегося для забутовки скважины:

Радиационный фон в норме:

Взято отсюда

Спасибо, за внимание!

Мои предыдущие посты, для удобства, собранные по темам:
О медицине:
pikabu.ru/@tryandwin/saved/1622470
О Мире:
pikabu.ru/@tryandwin/saved/1622472