Серия «Читаем и разбираем труды З. Фрейда»

В предыдущей части серии разбора "Толкования сновидений" было принято решение делить раздел касающийся первичного и вторичного процессов, а также вытеснения на несколько частей, информация из которых будет усваиваться более доступно именно в подобном виде.

Обратим внимание на важный пассаж З. Фрейда, который касается мыслей сновидения и работы сновидения.

Итак, первое, что стоит отметить: мысли сновидения возникают в результате совершенно нормальной умственной работы. С другой стороны, среди мыслей сновидения, а через них в самом содержании сновидения, Фрейдом был обнаружен целый ряд различных мыслительных процессов, отличающихся своим отклонением от нормы. Эти процессы затем воспроизводятся при толковании снов. Фрейд заключает, что все, что зовется «работой сновидения», похоже, слишком далеки от тех психических процессов, которые считаются "корректными".

Далее в след за Фрейдом остановимся на одной из констелляций, ведущих к образованию сновидения.

Сновидение замещает множество мыслей, которые связаны между собой логически и относятся к дневной жизни. При этом мыслительная работа, результат которой мы наблюдаем в процессе сна, происходит еще во время бодрствования. То есть, во время бодрствования подобные мысли получают толчок и далее продолжают свой ход, не затрагивая сознание. Это может наталкивать на мысль о том, что что самая сложная мыслительная работа возможна без участия сознания. Хотя Фрейду это уже было известно еще из клинического опыта.

Тут же стоит отметить, что мысли сновидения все же являются доступными к осознанию днем.  Однако есть разные способы, благодаря которым этим мыслям удается скрыться от сознания.

Первый способ:

Осознание связано с привлечением внимания. Но оно, по-видимому, используется лишь в определенном количестве и также способно отвлекаться от дневных мыслей сновидения на другие задачи.

Второй способ, который более подробно расписывает З. Фрейд.

Благодаря нашим сознательным размышлениям мы знаем, что при использовании внимания мы следуем определенным путем. Если на этом пути мы наталкиваемся на представление, которое не выдерживает критики, мы прерываемся, допуская снижение катексиса внимания. По всей видимости, начатый и оставленный ход мыслей может затем продолжаться без участия внимания, если только в каком-либо месте он не достигает особенно большой интенсивности, которая заставляет обратить на себя внимание. Первоначальное отвержение мыслительного акта из-за его оценки сознанием как неправильного или непригодного для насущных целей может быть, следовательно, причиной того, что незаметно для сознания мыслительный процесс продолжается до самого засыпания.

Такой ход мыслей З. Фрейд обозначает как "предсознательный". Течение представлений имеет следующий вид: от целевого представления вдоль по ассоциативным путям перемещается определенная величина возбуждения, которую З. Фрейд обозначает как "энергия катексиса". При этом ассоциативные пути выбираются самим целевым представлением. Пренебрегаемый ход мыслей при этом катексиса не получает. От "подавленного" или "отброшенного" хода мыслей катексис забирают назад. И "подавленный" и "задействованный" ход мыслей оказываются предоставленными собственным возбуждениям. При этом "катектированный" (то есть, заряженный психической энергией) целью ход мыслей в некоторых условиях может привлечь к себе внимание сознания, и при этом такой ход мыслей становится "гиперкатектированным".

Ход мыслей, возбужденный в предсознательном, может или угаснуть или сохраниться.

Если ход мыслей угасает, происходит это следующим образом:

...его энергия диффундирует по всем исходящим от него ассоциативным направлениям и приводит всю вереницу мыслей в состояние возбуждения, которое длится какое-то время, а затем исчезает, по мере того как нуждающееся в отводе возбуждение преобразуется в бездействующий катексис.

Для образования сновидений такой исход значения не имеет.

Далее, чтобы ничего не упустить, мы продолжим прямое цитирование З. Фрейда:

Однако в нашем предсознательном ждут своего часа другие целевые представления, проистекающие из источников наших бессознательных и постоянно активных желаний. Они могут овладеть возбуждением в предоставленном самому себе круге мыслей, установить связь между ним и бессознательным желанием, перенести на него энергию, присущую бессознательному желанию, и отныне «пренебрегаемый» или подавленный ход мыслей способен сохраниться, хотя благодаря этому усилению он все же не претендует на доступ к сознанию. Мы можем сказать, что ход мыслей, бывший до сих пор предсознательным, оказался вовлечен в бессознательное.

Есть и другие констелляции образования сновидений. Перечислим их.

• Предсознательный ход мыслей с самого начала связан с бессознательным желанием и поэтому наталкивается на отвержение со стороны господствующего целевого катексиса.

• Бессознательное желание стало активно по другим причинам, оно без содействия переносится на психические остатки, которые не были наделены психической энергией из системы "предсознательное".

Все представленные констелляции образования сновидений совпадают в выводе о том, что в предсознательном совершается ход мыслей, который, когда лишается наделения психической энергией из предсознательного, получает катексис (психическую энергию) от бессознательного желания.

Далее ход мыслей, как заверяет З. Фрейд, претерпевает ряд превращений, которые не считаются нормальными психическими процессами. Результат этих превращений вызывает недоумение. Появляется психопатологическое образование.

Фрейд далее предлагает выделить и сопоставить психопатологическое образование. Чтобы ничего не упустить, мы вновь воспользуемся прямым цитированием З. Фрейда.

Интенсивности отдельных представлений во всем своем объеме становятся способными к оттоку и переходят с одного представления на другое, в результате чего образуются отдельные представления, наделенные большой интенсивностью. После того как этот процесс много раз повторяется, интенсивность всего хода мыслей в конце концов может оказаться сосредоточенной на одном-единственном элементе представлении.

Тут Фрейдом описывается феномен сгущения или же компрессии. И именно из-за него сновидение кажется "странным".

Процесс сгущения приводит к тому, что вся психическая взаимосвязь преобразуется в интенсивность содержания представления. Это происходит подобно тому, как в книге особо важный момент выделяется автором жирным шрифтом.

Далее, все также повествуя о работе сгущения, Фрейд пишет:

Направление, по которому следуют сгущения во сне, определяется, с одной стороны, корректными предсознательными отношениями мыслей сновидения, с другой стороны – привлекательностью зрительных воспоминаний в бессознательном.

Результат работы сгущения достигает интенсивности, необходимой для прорыва системы восприятия.

Далее благодаря тому, что интенсивности переносятся свободно, образуются промежуточные представления - они также служат целям сгущения.

Представления, которые переносят друг на друга свои интенсивности, между собой имеют достаточно непрочную связь. Они объединены ассоциациями, которыми пренебрегает мышление. Эти ассоциации используются только для достижения комического эффекта. Фрейд указывает, что в частности равноценными другим являются и ассоциации по созвучию.

Мысли, которые противоречат друг другу, не стремятся к взаимному уничтожению, они существуют друг с другом рядом и часто объединяются в продукты сгущения, как будто бы между ними и нет противоречия, или они образуют компромиссы, которые "мы бы не простили своему мышлению, но которые одобряем в своих поступках" - как пишет Фрейд.

Итак. Мы не можем игнорировать, что в образовании сновидения участвуют психические процессы, которые различны по своей сути - и от того являющиеся двоякого рода. Один процесс создает абсолютно корректные мысли сновидения, которые можно приравнять к нормальному мышлению, другой же процесс поступает с мыслями сновидения крайне странным образом. Но что З. Фрейд пишет о происхождении этого процесса?

Первое - для того, чтобы ответить на поставленный вопрос, необходимо проникнуть в психологию неврозов, и в частности - понимание истерии. Мы узнаем, что такие же некорректные процессы влияют на образование истерических симптомов и тем самым определяют их возникновение.

При истерии, как и при описываемых выше двояких психических процессах, участвующих в образовании сновидения, мы в начале видим ряд абсолютно корректных мыслей, но далее в результате анализа образованного симптома приходится убедиться, что эти "нормальные" мысли подверглись аномальной обработке и посредством сгущения, образования компромисса, через поверхностные ассоциации, под прикрытием противоречий, возможно, также путем регрессии были переведены в симптом.

Итак, З. Фрейд далее утверждает, что правомерно можно перенести на сновидение выводы, к которым удалось прийти благодаря изучению истерии. И, естественно, это будет справедливо, если учесть полную тождественность особенностей работы сновидения и психической деятельности, которая выливается в психоневротические симптомы.

Фрейд пишет:

Из учения об истерии мы заимствуем положение, что такая аномальная психическая переработка нормального хода мыслей происходит только тогда, когда он становится переносом бессознательного желания, которое проистекает из инфантильного материала и находится в вытесненном.

Побуждающее желание во сне всегда происходит из бессознательного. Это нельзя опровергнуть, но и не всегда удается доказать. Но далее предстоит дать понимание тому, что из себя представляет "вытеснение", а для этого необходимо вновь возвести, как пишет З. Фрейд, "еще одну часть в нашем психологическом сооружении", что целесообразнее всего будет выполнить уже в следующей части серии разбора.

Текущую часть разбора "Толкования сновидений" предлагается вслед за Фрейдом начать с подытоживания ранее накопленных знаний о сновидении. Стоит выделить основные тезисы.

• Сновидение - полноценный психический акт.

• Движущая сила сновидения - это желание, которое требует исполнения.

• Психическая цензура оказывает такое влияние на образование сновидения, при котором бывает трудно распознать сон как исполнение желания. Благодаря работе цензуры также сновидение имеет абсурдный характер.

• Для того, чтобы избежать цензуры, сновидение также пользуется сгущением, происходит учет изобразительных возможностей в символах, а также, иногда, учитываются рациональные и понятные формы выражения.

• Необходимо исследовать взаимоотношения мотива сновидения и четырех составляющих: цензуры, сгущения, учета изобразительных возможностей,  учета понятных форм выражения. Также необходимо исследовать отдельно взаимоотношения этих составляющих.

Далее Фрейд выражает наблюдение: мысль в сновидении объективируется, изображается в виде сцены, "переживается".

Сновидение, в отличие от дневных грез, отличается тем, что содержание представлений не обдумывается, а становится чувственными образами, сновидцу кажется, что он переживает эти образы. Но не во всех сновидениях происходит превращение представлений в чувственные образы.

Далее стоит уделить внимание тезису Фрейда о том, что  психическая деятельность начинается с внешних и внутренних раздражителей и кончается иннервациями - в данном случае термин употреблен в значении транспортировки энергии к эфферентной системе. Из этого следует, что психический аппарат имеет два окончания - чувствительное и моторное. С одной стороны система получает восприятие, с другой - задействует шлюзы подвижности. Психический процесс чаще всего протекает от чувствительного окончания к моторному. Фрейд утверждает, что рефлекторный процесс становится прототипом всей психической деятельности.

Воспоминания являются следами, оставленными восприятиями в психическом аппарате. Подобную функцию следует обозначать как память. Восприятие не обладает памятью, но имеет место вторая система, которая превращает мгновенные возбуждения первой системы в устойчивые следы.

Фрейд описывает механизм построения ассоциаций. Восприятия оказываются связанными в памяти (по времени в первую очередь). Само восприятие не сохраняет следов для построения ассоциаций. Ассоциации производятся благодаря системе воспоминаний.

О характере у Фрейда есть следующий тезис. Из своей сути характер формируется по следующему принципу: его основа лежит в следах воспоминаний о впечатлениях, чаще всего - в воспоминаниях о впечатлениях из юности. Эти воспоминания чаще всего не являются осознаваемыми. Даже если подобные воспоминания сделать осознаваемыми, они не будут проявлять чувственных качеств, или будут их проявлять в куда более скудной мере в сравнении с восприятиями.

Если бы теперь удалось подтвердить, что память и качество исключают друг друга для сознания в «ψ-системах», то мы бы получили тогда важные сведения об условиях возбуждения нейронов

Позже в 1925 году Фрейд комментирует озвученную выше мысль, выводом о том, что сознание возникает на месте следа воспоминания.

Мы также уже знаем, что образование сновидений происходит во взаимодействии двух психических инстанций: одна из них подвергает деятельность другой критике, в результате она не допускается в сознание.

Но в этой части работы Фрейд вводит в систему психической деятельности предсознательное, от чего схема получает следующий вид:

В 1919 году Фрейд предлагает модифицировать эту схему, заменив В-систему на систему, отвечающую за сознание (Сз).

В случае образования сновидения движущая сила берет свое начало из системы (Бсз), то есть, бессознательное является исходным пунктом сновидения. Далее возбуждение, полученное в сновидении, проходит через систему предсознательного, а лишь после этого получает доступ к сознанию.

Днем же путь из предсознательного в сознание закрыт для мыслей сновидения. Образование же галлюцинаторных сновидений объясняется тем, что возбуждение идет от моторного аппарата к восприятию. Фрейд на этом заключает, что сновидение имеет регредиентный характер.

Из этого следует, что одной из психологических особенностей сновидения выступает регрессия. Однако же, хоть данный процесс наблюдается и в бодрствовании, он никогда не выходит за рамки воспоминаний, а во время сновидений регрессия способна породить галлюцинаторное оживление восприятий. Почему так происходит? В этом играет свою роль упомянутое ранее сгущение, интенсивность одних представлений в сновидениях переносится на другие. В этом и состоит изменение обычного процесса, которое позволяет нагрузить психической энергией (катектировать, как пишет Фрейд) систему В в обратном направлении: от мыслей до кажущейся живости воспринимаемых впечатлений.

Всем этим, как указывает З. Фрейд, мы дали название необъяснимому явлению. Регрессия - есть процесс, в котором представление обратно превращается в чувственный образ. Если мы рассмотрим процесс сновидение как регрессию в рамках представленного на схеме психического аппарата, то становится понятным, что мысли сновидения будут находится не в первых элементах возбуждения, а в последующих. А при регрессии к образам восприятия (на схеме: Вз** - Вз* - Вз - В) эти мысли и вовсе лишаются своего выражения. Таким образом происходит распад структуры мыслей при движении к их исходному материалу).

Далее следует вопрос:

Но вследствие каких изменений регрессия, невозможная днем, становится возможной?

Здесь имеет смысл ответить коротко:

Регрессия возникает, несмотря на непрерывный чувственный поток в прогредиентном направлении.

При этом Фрейд следующим образом объясняет возникновение галлюцинаций при паранойе, истерии, а также видений, встречающихся у психически нормальных людей: подобные видения соответствуют регрессиям, они являются мыслями, которые превратились в образы. Причем, подобное превращение "грозит" лишь тем мыслям, которые находятся в тесной связи с подавленными, а также теми, что остались бессознательными воспоминаниями.

Фрейд указывает о собственных выводах в исследовании истерии: детские сцены (воспоминания это или фантазии), видятся галлюцинаторно до тех пор, пока они не были озвучены в рассказе. Даже у лиц, которые не обладают хорошей зрительной памятью, воспоминания о раннем детстве отличаются чувственной живостью.

Также и сновидение можно описать...

...как замену детской сцены путем переноса ее на недавние события. Детская сцена не может быть воспроизведена; ей приходится довольствоваться возвращением в форме сновидения.

Далее Фрейд воспроизводит ранее сделанные выводы. Мы же обратим внимание лишь на некоторые из них.

Регрессия в теории образования невротических симптомов играет не менее важную роль, чем в образовании сновидений. Фрейд выделяет три вида регрессии:

a) топическую – в смысле представленной здесь схемы ψ-систем,
б) временну́ю, поскольку речь здесь идет об обращении к более старым психическим образованиям, и
в) формальную, когда примитивные способы выражения и изображения заменяют привычные.

Сновидение - это частичная регрессия к самым ранним обстоятельствам жизни сновидца. За индивидуальным детством открывается понимание развития человеческого рода. Развитие отдельного человека повторяет развитие, которое прошел род человеческий.

Мы предполагаем, как метко заметил Ф. Ницше, что в сновидении «продолжается древняя часть человечества, к который едва ли можно уже подобраться прямым путем», и ожидаем, что благодаря анализу сновидений получим сведения об архаичном наследии человека, узнаем его врожденные душевные свойства.

Сновидения и неврозы сохраняют куда больше древностей, чем предполагалось ранее. Психоанализ может претендовать на достаточно высокий ранг среди дисциплин, занимающихся реконструкцией самых древних и неизведанных фаз человеческого развития.

В этой части цикла статей по разбору "Толкования сновидений" мы переходим к разбору седьмой главы. В. А. Мазин в своем комментарии-напутствии к изучению данного труда З. Фрейда отмечал особую важность последней главы работы; он обозначил эту главу как "спуск в ад".

Седьмая глава начинается с того, что Фрейд предлагает нам "оглянуться назад", чтобы подытожить весь тот материал, который был описан в книги ранее. Если ранее пути, по которым вел нас Фрейд, "приводили к свету", то тропы, направленные к углубленному пониманию природы психических процессов при сновидениях, "будут вести в темноту". Фрейд начинает с того, что мы не можем объяснить сновидение как психический процесс, остается лишь выстраивать новые гипотезы. Постараемся остановиться на кратком изложении основных мыслей, к которым Фрейд пришел в "Толковании сновидений".

Начнем с забывания сновидений. Фрейд утверждает, что при толковании сновидений у нас нет гарантий того, что сновидение было рассказано именно так, как оно явилось во время сна.

То, к чему прикасается искусство толкования, уже изначально является "исковеркованным" изложением. На это оказывают влияние такие факторы как несовершенство памяти и мышление человека, которое пытается заполнить "пропуски" во взаимосвязях событий сна различными новыми материалами. Один автор (Spitta, 1882) указывает, что порядок и связанность в сновидениях рождаются лишь в памяти, когда человек пытается "воскресить сон".

Любое сновидение требует для своего анализа указания всех мелочных деталей, которые были увидены сновидцем. Также при толковании следует обращать внимание на каждый из нюансов в речевых выражениях при рассказе. Любое рассказанное воспоминание о сновидении является "священным писанием", на сколько бы оно не было расплывчатым и обрывочным.

Рассказанное сновидение уже само по себе является результатом переработки, на который оказывает влияние цензура.

Но мысли, дополняющие сновидение, не являются лишними и не мешают толковать сновидение. Это объясняется тем, что в психике присутствует детерминация, причем, на уровне того, что невозможно даже "придумать" случайное число, что было доказано Фрейдом в его работе "Психопатология обыденной жизни". "Дополнительные" мысли, высказанные сновидцем, находятся в ассоциативной связи с изначальным материалом сновидения.

Иногда имеет смысл попросить сновидца повторить рассказ о сновидении, если аналитику сон кажется сложным и непонятным. Так Фрейд поступал, чтобы вычислить "слабые места" в сновидении. На них указывало то, что сновидец изменял форму выражения в некоторых моментах при рассказе о сновидении. Именно эти места и являются теми, которые пытаются быть скрытыми - ведь сновидец, употребив для их обозначения другие слова, как будто отказывается от своих предыдущих слов.

При этом З. Фрейд еще раз упоминает о том, что при рассказе о сновидении сновидец должен отказаться от всякой критики и стороны оценивания важности тех или иных элементов, рассказывать даже те детали, которые показались ему не имеющими значения для толкования.

Сомнение, которое присутствует у человека в рассказе о сновидении, может являться одним из проявлений сопротивления. Фрейд на этом моменте упоминает один из основных постулатов психоанализа: "все, что мешает продолжению работы, является сопротивлением". Однако это правило нельзя воспринимать как строгое интерпретируемое только в буквальном значении. В сноске к этому правилу Фрейд добавляет, что случаются в жизни анализантов события, которые действительно могут не зависеть от них. Например, может начаться война, из-за которой прервется анализ. Сопротивление выдает себя скорее как попытка "уцепиться за удобный случай", чтобы завершить анализ. То есть, сопротивление появляется из отношения к происходящим событиям, а не событиям как таковым.

Часто сновидцу может казаться, что сновидения приходили к нему всю ночь, но большую часть он забыл при пробуждении. Однако же само сновидение не столь важно в анализе сновидений. В процессе анализа возможно восстановить из фрагмента сна мысли сновидения. Однако же забывание сновидений - это умысел сопротивления.

Фрейдом отмечено, что самое важный момент в сновидении, ведущий напрямую к "разгадке", чаще всего всплывает в процессе самого анализа. Он как бы вспоминается сновидцем. Этот материал является "вырванным" из забвения, то есть того, что пыталось остаться скрытым и забытым.

Имеет смысл толковать и более старые сновидения, которые всплывают в памяти сновидца. Чаще всего их толкование многим проще, чем толкование свежих снов, это объясняется тем, что сопротивление с давними снами работает не столь усиленно. В принципе Фрейд утверждает, что забывание сна зависит в первую очередь от сопротивления, а не от того, что состояния сна и бодрствования разнятся.

Для толкования снов важно научиться запоминать собственные сны, это постигается при помощи тренировки. Многим сложнее может быть овладение "нежелательными представлениями", которые устремляются к забыванию. Здесь особенно важно "отключать" критику. Не быть пристрастным и предвзятым.

Сновидение не всегда может быть истолковано за раз. Если толкование перестает давать плоды во время анализа, стоит оставить его и вернуться к толкованию на следующий день (сеанс). Тогда, возможно, откроются новые детали и части сновидения, которые приведут к новым результатам в толковании.

Также никогда не следует забывать о том, что сновидение не может быть исчерпывающе истолковано. Всегда имеется иная интерпретация в толковании сна.

Фрейд также указывает, на то, что не все сновидения поддаются толкованию. Часто происходит так, что целый ряд сновидений, который может длиться месяцами и неделями, имеет в своей основе единую взаимосвязь. Из этого следует, что толкование таких сновидений должно осуществляться лишь во взаимосвязи. Ряд снов, которые приснились в одну ночь, следует толковать в их единении - все вместе.

Ряд мыслей, которые встречаются при толковании сновидения, часто являются незавершенными. Фрейд описывает это так, что когда в толковании доходишь до одной мысли, из нее словно прорастают новые мысли, это похоже на ту сеть, которая создается из переплетения мыслей. Желание сновидение появляется на том месте, где мысли сновидения наиболее плотно переплетаются.

Фрейд в контексте данного раздела также вновь упоминает, что сны образовываются благодаря состоянию сна, в котором ослабевает эндопсихическая цензуры. По пробуждении она также активизируется, поэтому человек забывает сны по пробуждении иногда, но во время сна эти сновидения все же "приходят". Зигмунд Фрейд в целом предполагает, что сновидение получает возможность к своему образованию и из-за ослабления сопротивления, и из-за обхода сопротивления, которые возможны благодаря состоянию, которое имеет место быть во время сна.

От отдельного элемента сновидения можно ассоциативно прийти к мыслям сновидения. Однако на этом моменте З. Фрейд дает следующее пояснение: иногда приход к мыслям сновидения из одного ассоциативного ряда может оказаться ложным. Тогда имеет смысл подключить другой элемент сновидения и проследить ассоциации, которые возникают в связи с ним. Далее следует искать мысли сновидения из "узловых пунктов", тех мест, где ассоциации совпадают.

При толковании сновидений З. Фрейд настаивает на том, что необходимо дать возможность проявиться нежелательным мыслям. Работа, которая проводится через ассоциации, не является бессмысленной, если учитывать то, что эти ассоциации не могут в принципе являться "свободными" - они детерминированы либо со стороны бессознательного, либо со стороны осознаваемой логики.

Фрейдом утверждается, что при эндогенных психических заболеваниях не бывает беспорядочного течения мыслей. На этом З. Фрейд демонстрирует природу делирия: он заявляет, что делирий представляет из себя продукт цензуры. В этот момент цензура охватывает полную власть над произносимым человеком, эта инстанция полностью вычеркивает неугодные ей мысли, поэтому мысли больного, которые он озвучивает, кажутся другому человеку бессвязными. И лишь при органических деструктивных процессах появляется свободное течение бессвязных мыслей.

Фрейд обращает внимание читателя также на то, что за любой поверхностной ассоциативной связью (например, связь слов по созвучию) стоит глубинная связь, которая подвергается воздействию цензуры. Фрейд раскрывает секрет метода свободных ассоциаций: когда он просит пациент говорить все, что приходит в голову, сам психоаналитик понимает, что мысли, которые озвучены пациентом, будут связаны с тем, что тот находится на лечении, а эти мысли, следовательно, связаны с его болезненным состоянием. Также стоит учесть момент, что пациент не знает ничего о персоне аналитика, следовательно, все что было сказано, относится к самому пациенту и его жизни.

Суть толкования же заключается в том, что в процессе анализа прокладывается путь от элементов сновидения к мыслям сновидения. То есть, в процессе толкования сновидений, пускай и не тем же путем, но из дневных мыслей, мы возвращаемся через ассоциации к мыслям сновидения, в то время как сновидение проделывало свою работу обратным путем следования.

Список литературы

1. Фрейд, З. Толкование сновидений.

Мы продолжаем разбирать "Толкование сновидений", в 18 выпуске разбора мы откроем изучение  части труда, касающейся первичного и вторичного процессов, а также вытеснения. Текст З. Фрейда становится достаточно тяжелым по смысловой нагрузке, от этого, исходя из представлений о необходимости не перегружать потенциального читателя информацией, раздел будет изложен в нескольких более-менее легко воспринимаемых частях, имеющих логическое завершение.

Фрейд изначально выражает мысль о том, что он пришел к своим взглядам, которые касаются сновидений, через психологию неврозов, на которую он вынужден постоянно ссылаться при написании текущей работы. Однако, З. Фрейд хотел бы идти обратным путем - "перекинуть мост от сновидений к психологии неврозов".

Итак, в ходе работы Фрейд опровергает два суждение. Первое - "сновидение бессмысленно". Мы в ходе прочтения "Толкования сновидений" поняли и смогли увидеть на опыте, что это не соответствует истине. Второе - "сновидение представляет соматический процесс" - З. Фрейд в ходе работы также опроверг это мнение.

Однако многие ранее высказанные предположения о сновидениях З. Фрейду удалось подтвердить. Например, в сновидении продолжают существовать побуждения и интересы из бодрствующей жизни - это стало известно благодаря обнаружению скрытых мыслей сновидения.

Также Фрейдом было обнаружено, что сновидение "собирает индифферентные продукты дня", то есть те, которые остаются без внимания во время бодрствования. Содержание сновидения предпочитает для работы этот материал, так как он еще не стал цензурированным, соответственно, его можно выставлять в сновидениях на "передний план", как бы скрывая за ним что-то важное (возможно, параллельно идущее событие), с которого психическая интенсивность переносится. При этом, когда мы говорим о чем-то важном в контексте сновидений, подразумевается, что оно является еще и предосудительным - то есть, цензура уже наложила запрет на как бы "прямое" использование этого материала.

Далее З. Фрейд, продолжая резюмировать проделанную работу, пишет следующее:

Гипермнезия сновидения и использование детского материала легли в основу нашего учения; в нашей теории сновидения мы приписали желанию, проистекающему из детства, роль незаменимой движущей силы при образовании сновидения.

При этом З. Фрейд утверждает, что внешние чувственные раздражители, оказывающие влияние на индивида во время сна, находятся в таких же отношениях с желанием в сновидении, что и остатки дневных мыслей. Внешний раздражитель становится безвредным во время сна (чтобы удовлетворить желание "сохранить состояние сна"), а также преобразуется в пригодный для исполнения желания объект.

Загадка того, как крайне богатый материал сновидения умещается в совсем небольшом временном промежутке сна (например, случайное засыпание на несколько минут - небольшой дневной сон), разрешается благодаря выясненному факту, что сновидение в своей работе привлекает уже готовые образования психической жизни.

При пробуждении человек в своих воспоминаниях искажает само сновидение - это естественный процесс, конечный этап искажения и переработки.

Как ведет себя психика во время сна - "спит" она или нет - этот вопрос будет подразумевать достаточно сложносоставной ответ. Изучая мысли сновидения, Фрейд находит подтверждение тому, что психика проводит крайне сложную интеллектуальную работу, но эти мысли возникают предположительно днем, следовательно, быть может, состояние сна для "души" все-таки имеет место быть с одной стороны, с другой стороны - взгляд З. Фрейда на сновидения ближе к мнению о том, что психика лишь частично "спит" во время состояния сна. При этом З. Фрейд указывает на следующий нюанс:

...но особенность состояния сна мы усмотрели не в распаде психических взаимосвязей, а в настроенности психической системы, которая властвует днем, на желание спать.

Психоанализ также признает, что в сновидении существует слабая ассоциативная связь, при этом она служит вынужденной заменой для осмысленной связи. Сновидение также признается лишь "показательно" абсурдным, на самом деле сновидения, как было показано на примерах, отличаются остроумием.

Кратко обозначим другие утверждения, справедливые для учения З. Фрейда о сновидениях.

Сновидение является "разгрузочным клапаном" для психики. При этом Фрейдом выдвигается учение о двояком исполнении желания сновидением. Также стоит помнить, что в учении З. Фрейда "подавленное" (то, что было "отброшено" цензурой, то чему было отказано в исполнении), становится движущей силой для сновидения. В образовании мыслей сновидения наибольшую роль играет бессознательная фантазия. В учении Фрейда сновидения являются связанными с душевными расстройствами.

На этом стоит завершить текущую часть серии разбора.

В текущей части серии статей, целью которых является разбор "Толкования сновидений" З. Фрейда, нами будет затронута темы пробуждения вследствие сновидения, страшных снов, а также функции сновидения.

Нам уже стало известно о том, что предсознательное настроено на желание спать, это позволит далее проследить процесс сновидения. Но Фрейд предлагает читателю изначально подытожить все то, что было нам до этого времени известно о процессе сновидения. Мы последуем вслед за ним, обозначив все ранее известные факты в виде тезисов.

Процесс сновидения может брать материал из следующих источников:

• дневные остатки из бодрствования, которые были лишены катексиса - нагрузки психической энергией;

• в результате дневной работы оживляется одно из бессознательных желаний;

• оба события совпадают.

Далее бессознательное желание прокладывает путь к дневным остаткам и переносится на них. Это образует желание, которое было перенесено на недавний материал. Либо же получается так, что подавленное желание оживляется заново, так как оно получает подкрепление из бессознательного.

Такое желание пытается проникнуть через мыслительные процессы в сознание через систему "Предсознательное", но оно сталкивается с цензурой. И благодаря этому желание подвергается искажению, из-за уже подготовленного, как пишет Фрейд, переноса на свежий материал. Это желание находится на пути к тому, чтобы стать чем-то вроде бредовой идеи, оно усиливается переносом, а выражение этой мысли искажается цензурой. Состояние сна системы "предсознательное" не допускает дальнейшего продвижения, предсознательное становится защищено от вторжения. Исходя из этого сновидение идет путем регрессии, который открывается благодаря состоянию сна. Сновидение подвержено притягательной силе воспоминаний, которые при этом являются лишь в качестве "зрительных катексисов" и далее не переводятся в сигналы последующих систем. И на пути регрессии сновидение становится доступным изображению. Путь, который проходит сновидение, делится на два этапа: первая часть проходит от бессознательных фантазий к предсознательному, вторая часть пути ведет от границы цензуры обратно к восприятиям. Когда процесс сновидения становится содержанием восприятия, это словно позволяет ему обходить барьер цензуры и состояние сна в системе "предсознательное". Внимание сознания обращается на этот процесс. При этом З. Фрейд обозначает в этом контексте сознание как орган чувств, который отвечает за восприятие психических качеств.

Сознание же ... может возбуждаться в бодрствовании из двух пунктов. В первую очередь от периферии всего аппарата, из системы восприятии; кроме того, приятными и неприятными возбуждениями, являющимися чуть ли единственными психическими качествами при энергетических катексисах внутри аппарата. Все остальные процессы в ψ-системах (пси-системах), в том числе и в системе "предсознательное", лишены психического качества и не являются объектами сознания, поскольку не доставляют ему для восприятия чувства удовольствия или неудовольствия.

Далее в связи со строгой академичностью текста следует воспользоваться прямым цитированием мыслей Фрейда.

Позднее, однако, для достижения более тонких результатов выявилась необходимость сделать ход представлений более независимым от сигналов неудовольствия. С этой целью системе "предсознательное" потребовались собственные качества, которые могли бы привлечь сознание, и, весьма вероятно, она получила их благодаря объединению предсознательных процессов с не лишенной качественных характеристик системой воспоминаний о сигналах речи. Благодаря качествам этой системы сознание, бывшее до сих пор лишь органом чувств для восприятий, становится теперь еще и органом чувств для части наших мыслительных процессов. Теперь имеются, так сказать, две чувственные поверхности, одна из которых обращена к восприятию, другая – к предсознательным процессам мышления.

Итак, система "предсознательное" желает спать. Сновидение становится восприятием и способно возбуждать сознание. В форме внимания возбуждение передает часть имеющейся в системе "предсознательное" катектированной энергии, на сам возбудитель. Сновидение в связи с этим всякий раз задействует часть покоящейся энергии в системе "предсознательное". Влияние, которое оказывает эта энергия на сновидение уже обозначалась нами ранее как вторичная переработка, именно благодаря вторичной переработке сновидение становится связанным и понятным. Со сновидением обращаются как и с любым другим содержанием восприятие - подытоживает на этом З. Фрейд.

Далее, стоит отметить, что первая часть работы сновидения начинается днем, еще под властью предсознательного. Вторая часть работы продолжается всю ночь - именно поэтому некоторым людям кажется, что они видели сны всю ночь - в этот момент происходит изменение под влиянием цензуры, притяжение бессознательными сценами, проникновение в восприятие.

З. Фрейд, ссылаясь на свой опыт, предполагает, что процесс работы сновидения занимает более одного дня и одной ночи.

Наибольший интерес для З. Фрейда вызывают сновидения, которые ведут к пробуждению посреди сна.

Но почему бессознательному желанию дозволено нарушить предсознательное желание (сохранить сон)? Возможно, что тут дело в соотношениях энергии. Но у Фрейда есть только предположение на этот счет:

Если бы мы обладали этими знаниями, то, наверное, обнаружили бы, что предоставление свободы сновидению и затраты на специальное внимание к нему представляют собой экономию энергии по сравнению с тем случаем, когда бессознательное ночью удерживается в тех же границах, что и днем.

Однако желание спать может быть сочетаемо с необходимостью поддержания затрат внимания в определенном направлении - об этом свидетельствуют случаи снов кормящих женщин.

Бессознательные желания постоянно активны. Но днем их сила сравнительно мала, поэтому они не дают о себе знать. Ночью же их сила позволяет образовывать сновидения. В бессознательном ничего не убывает и не кончается.

Доказательством этому служат случаи истерии. Бессознательный ход мыслей, который приводит к разрядке в виде приступа, становится вновь проходимым как только накапливается достаточно возбуждения. Фрейд приводит такой пример:

Обида, возникшая тридцать лет назад, получив доступ к бессознательным источникам аффекта, все эти тридцать лет воздействует, словно недавняя. Стоит только затронуть воспоминание о ней, как она снова оживает и проявляется, катектированная возбуждением, которое находит себе моторный отвод в припадке.

Психотерапия же ставит перед собой в этом случае задачу обеспечения завершения бессознательных процессов. Фрейд отмечает, что предсознательное отвечает за то, чтобы сила аффектов былых впечатлений ослабевала, а воспоминания затирались. Отсюда следует, что психотерапия имеет лишь один путь: подчинить систему "бессознательное" господству системы "предсознательное".

Подытожим. Для отдельного бессознательного процесса возбуждения есть два исхода. Либо этот процесс остается предоставленным самому себе, тогда он в какой-то момент прорывается и обеспечивает себе доступ к моторной системе; либо же этот процесс подвергается воздействию предсознательного, и тогда его возбуждение связывается им, а не отводится. Процесс сновидения опирается на второй из описанных исходов.

Сновидение должно овладеть некой функцией. Эта функция состоит в том, чтобы вновь подчинить предсознательному отпущенное "на волю" возбуждение системы "бессознательное". При этом сновидение отводит возбуждение от системы "бессознательное", а также защищает сон предсознательного. Сновидение исполняет желание обеих систем.

Фрейд далее обращает внимание читателя на ограничение, согласно которому, если желания обеих систем совместимы друг с другом, то имеется ряд случаев, когда функция сновидения терпит фиаско.

Если при попытке исполнить желание бессознательного, предсознательное получает сильное потрясение, то ситуация компромисса не соблюдается, отчего сон прерывается и происходит пробуждение. Фрейд указывает на то, что случай подобного нарушения работы системы не единственный в организме. Обычно, когда случается нечто подобное, по меньшей мере это указывает на изменение и требует активации систем регуляции организма. И в контексте разговора о сновидениях при описании подобного нарушения, конечно, имеются ввиду страшные сны.

Однако страшные сны не противоречат постулату З. Фрейда о том, что любой сон - это исполнение желания. Страшные сны также исполняют желание. В этом случае исходное желание относится к системе "бессознательное", но при этом система "предсознательное" это желание подавляет. Отношение подчинения системы "бессознательное" системе "предсознательное", определяет степень психической нормальности, но даже при абсолютном психическом здоровье это подчинение не может быть полным. Обращая внимание на неврозы, можно заключить то, что обе системы - "предсознательное" и "бессознательное", находятся в конфликте, а сами невротические симптомы - результаты описанного выше конфликта. Суть же невротического симптома в том, что с одной стороны он является каналом для отвода энергии из системы "бессознательное", с другой стороны - они позволяют иметь некоторую власть предсознательного над бессознательным.

Вслед за З. Фрейдом рассмотрим значение истерической фобии или страха пространства. Симптом в этом случае - невротик не может один идти по улице. Если попытаться заставить невротика идти по улице, не взирая на его симптоматическую основу, то в таком случае невротика охватит приступ страха, который когда-то являлся поводом для развития агорафобии. Из этого следует, что симптом стал конституирован, чтобы предотвращать возникновение страха. Таким образом фобия - это пограничная крепость перед страхом.

Теперь рассмотрим роль аффектов в процессах неврозов и фобии. Фрейдом выдвигается тезис, согласно которому, подавление системы "бессознательное" необходимо, так как предоставленный самому себе поток представлений в системе "бессознательное" вызывает аффект, который первоначально носит характер удовольствия, а затем, после вытеснения - неудовольствия. Подавление, следовательно, служит предотвращению развития неудовольствия. Подавление оказывает влияние на содержания представлений системы "бессознательное", так как именно содержания представления могут служить причиной неудовольствия. Здесь З. Фрейд основывается на предположении о природе развития аффекта:

Это развитие рассматривается как моторный или секреторный акт, иннервационный ключ к которому находится в представлениях системы "бессознательное".

Контроль со стороны системы "предсознательное" позволяет зажиматься представлениям системы "бессознательное", а распространение импульсов, которые развивают аффект, тормозится. Возникает опасность, связанная с прекращением катексиса со стороны системы "предсознательное", состоит в том, что бессознательные возбуждения высвобождают такой аффект, который вследствие более раннего вытеснения может восприниматься лишь как страх и неудовольствие.

Подобная опасность возникает, когда предоставляется свобода процессу сновидения. Условия этого следующие: вытеснение произошло, подавленные импульсы желаний оказываются достаточно сильными.

Теория страшных снов относится к психологии неврозов. Невротический страх возникает из сексуальных источников, предположительно, если подвергать анализу страшные сны, то можно также обнаружить сексуальный материал в мыслях подобных сновидений.

Тут также стоит указать на то, что для детей, которые наблюдают половой акт взрослых, это кажется чем-то ужасным и вызывающим страх. З. Фрейд дает следующее объяснение этому страху:

..речь идет о сексуальном возбуждении, которое недоступно их пониманию; это возбуждение отвергается, пожалуй, из-за того, что в него впутаны родители, и поэтому оно превращается в страх. В более ранний период жизни сексуальный импульс по отношению к родителю противоположного пола пока еще не наталкивается на вытеснение и выражается, как мы видели, свободно.

Я бы безо всяких сомнений применил это же объяснение и к столь часто встречающимся у детей ночным приступам страха с галлюцинациями (pavor nocturnus).

Вслед за Фрейдом приведем пример клинического случая ночных приступов страха с галлюцинациями. Мальчик 13 лет становился все более тревожным. Он обладал слабым здоровьем. Каждую неделю сон мальчика прерывался ночным приступом страха с галлюцинациями. Воспоминания о снах отличались отчетливостью. В этом сне на мальчика кричал черт, что он теперь принадлежит им. При этом, судя по описанию, сон переносил мальчика в преисподнюю. После таких снов мальчик просыпался с потерей дара речи, затем, когда  ему возвращались речь и голос, он кричал о том, что "никогда не будет больше этого делать". Далее у мальчика развился страх наготы, ведь "огонь охватывал его лишь тогда, когда он оказывался раздет". Родители отправили мальчика в деревню на полтора года в качестве меры избавления от кошмаров. Когда этому мальчику исполнилось 15, он признался в том, что в то время испытывал раздражения в половых органах.

Тут можно догадаться о том, что мальчик в какие-то годы занимался онанизмом, но боялся признать это под страхом наказания и угроз родителей за такую "плохую привычку". Когда мальчику исполнилось 13, его либидо подверглось подавлению, следовательно, преобразовалось в страх, который к нему приходил в ночи и проявлялся в подобных приступах.

На этом стоит завершить текущую часть разбора.

В этой части серии разбора труда "Тотем и табу" мы разберем статью З. Фрейда "Табу и амбивалентность чувств". Ранее указанное мной предположение разобрать работу Фрейда в четырех частях, где каждая будет соответствовать отдельной статьей, было переосмыслено в связи с достаточно внушительным объемом работы по ее смысловой нагрузке.

Табу - полинезийское слово. В себе оно несет два противоположных смысла.  Фрейд пишет:

С одной стороны, оно означает святой, священный, с другой стороны — жуткий, опасный, запретный, нечистый. Противоположностью табу на полинезийском языке является поа - обычный, общедоступный.

Европейский аналог табу - "священный ужас", табу выражается по  большей мере в ограничениях. Но табу - это не религиозное ограничение, не запреты морали, это запреты, которые лишены всякого обоснования. Для тех, кто находится во власти табу, эти ограничения являются сами собой разумеющимися.

Вундт пишет о том, что табу - это самый древний неписанный кодекс человеческих законов. Табу древнее богов и старше любой религии.

Табу можно классифицировать, выделяют следующие виды табу:

1. Естественное или непосредственное - результат магии, оно связано с человеком или предметом.

2. Переданное или опосредованное - приобретенное или переданное жрецом, вождем или иным лицом. Оно также является магическим по своему происхождению.

3. Промежуточное - учитывающее в своем формировании оба вышестоящих фактора.

Также выделяют следующие цели табу:

1. Целенаправленные:

а) защита важных персон;

б) защита слабых от силы вождей и жрецов;

в) защита от опасности, которая исходит от пищи и прикосновения к мертвым;

г) охрана важных актов: процесса родов, брака, инициализации;

д) защита людей от гнева богов и влияния демонов; 

е) защита детей и еще не родившихся от всяких опасностей.

2. Защита собственности человека от воров.

Далее Фрейд пишет:

Наказание за нарушение табу поначалу, видимо, возлагалось на внутренние автоматически действующие организации. Нарушенное табу мстит само за себя. Если присоединяется представление о богах и демонах, имеющих связь с табу, то от могущества божества ожидается автоматическое наказание. В других случаях, вероятно, вследствие дальнейшего развития понятия, общество само берет на себя наказание смельчака, преступление которого навлекает опасность на его товарищей. Таким образом, уже первые системы наказания человечества были связаны с табу.

Источником табу является магическая сила. Те люди и предметы, которые являются табу, словно имеют электрический заряд, способный разрядиться в прикоснувшегося. Защита от табу при этом называется маны. Таким образом, действие табу зависит как от магической силы, так и от маны, которой обладает нарушитель.

Приведем вслед за Фрейдом пример.

Короли и жрецы обладают могущественной магической силой. Простолюдин при прикосновении к ним будет обречен на смерть. Но безопасно прикасаться к королям и жрецам могут министры и другие, наделенные большей маной, чем обычные люди.

Накладываемые табу также зависят от маны человека. Таким образом табу короля будет иметь куда большую силу, чем табу, которое налагает обычный человек.

Табу также могут быть разделены на постоянные и временные. К первой группе можно отнести королей, жрецов и усопших. Ко второй же группе относятся к состояниям. Например, к периодам менструации и родам.

Древние подчинялись табу как тому, что само собой разумеющиеся. Никто из них не интересовался причинами и целесообразностью подобных ограничений. Они были убеждены, что за табу следует автоматическое суровое наказание, даже по неведению или случайности.

Табу часто связаны именно со стремлениями к наслаждению, а также со свободой и общением. Иногда смысл табу становится нам понятным, мотив его соблюдения - воздержание и отказ. В других случаях табу выглядят как своеобразные церемониалы, они связаны с какими-то мелочами и для нас остается непонятным их содержание. За табу идет теория о том, что некоторым людям и вещам присуща опасная сила, которая передается нарушителю при прикосновении словно зараза. Таким образом тот, кто нарушил табу, сам становится табу, словно он заряжает этим опасным магическим зарядом. Однако не стоит забывать указанное выше, согласно которому, что сила табу зависит не только от наличия "магического заряда".

Табу называется любой носитель опасного свойства: человек, местность, предмет, временное состояние. Табу в буквальном значении называется то, что является святым и стоит превыше всего, но также является опасным и зловещим, чем-то нечистым.

Для чего следует интересоваться загадкой табу? Фрейд предполагает, что табу полинезийцев не так уж и чуждо нам, как может показаться на первый взгляд. Табу может являться предком наших сегодняшних моральных запретов. Исследование табу может в дальнейшем пролить свет на прошлое "категорического императива" цивилизованного человека. Здесь под категорическим императивом следует понимать высший принцип нравственности.

Вундт заключает, что табу касается всех обычаев, которые выражает страх перед объектами или связанными с ними действиями. Далее следует предположение о том, что нет ни одного народа и ни одной ступени культуры, которых бы не коснулось табу.

Затем Вундт обосновывает изучение природы табу в примитивных условиях австралийских аборигенов, а не в культуре народов Полинезии.

У австралийцев Вундт разделяет табу на три класса по отношению: к животным, к людям, к другим объектам.

Табу животных (в большей части запрещающее их убивать), составляет ядро тотемизма. Табу второго класса, относящееся к людям, создает условия особого отношения и особого положения в жизни. Табу также лежит на собственности человека. В Австралии, например, к собственности относится новое имя мальчика, в обряде посвящения в мужчины - это имя должно сохранятся в тайне от других. К третьей категории табу относятся местности, деревья, растения и дома - все, что вызывает страх или кажется нечистым. Эта группа табу наиболее непостоянная.

Вундт также утверждает, что настоящие источники табу лежат много глубже, они исходят из самых примитивных человеческих влечений, источник табу - страх демонических сил. Так как табуированный предмет наделен демонической силой, табу запрещает его всячески дразнить.

Но затем табу становится самостоятельной силой, которая свободна от демонизма. Табу становится принуждением, которое присутствует в обычаях, нравах и законах. Изначальная заповедь табу по мнению Вундта звучит следующим образом: "берегись гнева демонов".

Стоит заключить, что Вундт предполагает, что табу - есть продукт веры примитивных людей в демонические силы.

Но Фрейда разочаровывает объяснение Вундта. Страх перед демонами не может быть причиной возникновения табу, потому что демонов изначально и не существует. Как и боги, демоны создаются людьми с определенной целью.

Вундт пишет:

Присущая первоначальному табу вера в демоническую силу, скрытую в предмете и мстящую за прикосновение к нему или непозволительное использование тем, что околдовывает нарушителя, является все же целиком и полностью объективированным страхом. Этот страх еще не разделился на две формы, которые он принимает на более развитой ступени развития, — на благоговение и отвращение.

В мифологии существует универсальный закон: предыдущая ступень развития верований продлевается, но оттесняется новой ступенью, и эти обе ступени продолжают сосуществование. При этом объекты прежнего почитания превращаются в объекты отвращения.

Далее вслед за Фрейдом рассмотрим проблему табу с позиции психоанализа. Подобный подход будет означать исследование бессознательной части индивидуальной душевной жизни. Современному человеку табу не покажется чуждым, ведь каждому может быть известна масса людей, создающих сами для себя в индивидуальной форме запреты табу, которые соблюдаются ими во всей строгости. Это происходит схоже с тем как и дикари соблюдают запреты табу, которые общие для всех представителей племени. Эти люди похожи на "больных неврозом навязчивости", или же их состояние можно было бы определить как "болезнь табу". Однако же при сравнении табу с существующим неврозом навязчивости, нужно соблюдать осторожность, ведь их сходства могут быть лишь внешними, как заключает З. Фрейд.

Стоит отметить сходства табу и проявлений запретов невроза навязчивости.

1. Они не мотивированы, происхождение запретов остается загадкой.

2. Они должны соблюдаться из-за непреодолимого страха.

3. Внешняя угроза наказанием излишняя, существует внутренняя уверенность, что нарушение запрета приведет к беде.

Главным же запретом табу и невроза навязчивости является прикосновение. Причем значение прикосновения распространяется не только на непосредственное прикосновение, но даже и словесное. Все, что направляет мысль на запретное, является также запрещенным.

Как и в неврозе навязчивости, так и в табу есть запреты как те, которые мы понимаем, и те, которые кажутся нам бессмысленными. Такие запреты называются "церимониалами".

Навязчивые запреты крайне подвижны, они переключаются с одного предмета на другой, делая его также "невозможным". Исходом же становится то, что "невозможность" при неврозе навязчивости в итоге охватывает весь мир. "Невозможные" вещи и люди являются словно "заразными". Похожее мы отметили и при феномене табу - кто соприкоснулся с табуированным предметом, сам становится табу.

Навязчивые запреты при этом в некоторых случаях можно устранить по средствам выполнения навязчивых действий другого характера. Эти действия несут смысл покаяния, меры защиты, очищения и искупления. Самое распространенное навязчивое действие - омовение водой.

Далее Фрейдом описывается клинический случай. Нам в рамках разбора будет интересен следующий вывод: запрет своим навязчивым характером обязан связью с бессознательной противоположностью, со скрытым желанием, внутренней необходимостью, которая остается недоступной для сознательного понимания.  Способность запрета переноситься обусловлена условиям пребывания в бессознательном. Это происходит подобно тому как влечение-желание способно смещаться с объекта на объект, чтобы избежать блокады цензуры.

Можно сказать, что запрет отвечает новыми санкциями на каждую попытку вытесненного либидо прорваться. Отсюда следует, что мотивировкой навязчивых действий служит потребность в отводе напряжения, которое рождается при взаимном сдерживании двух борющихся сил. Навязчивые действия при неврозе - компромиссное образование: с одной стороны эти действия демонстрируют раскаяние, с другой - они являются замещающими, компенсирующими влечение. Тут же Фрейд приводит закон невротического заболевания:

эти навязчивые действия должны все больше служить влечению и все больше приближаться к первоначально запрещенному действию.

Далее З. Фрейд совершает попытку рассмотрения табу как навязчивого действия. Мы же укажем лишь некоторые ключевые тезисы в рассуждениях Фрейда.

Итак, если табу закрепилось, значит, то желание, которое было табуировано, сохранилось у племени придерживающегося этого табу до сих пор. У племен, следовательно, есть амбивалентное желание к запретному: в бессознательном они жаждут нарушить запрет, но при этом боятся этого. Но их страх сильнее желания, и боятся они тем больше, чем больше хотят запретного. Похожий феномен встречается и у невротиков.

Самые древние и самые сакральные запреты табу составляют два столпа тотемизма: не убивать тотемное животное, избегать сексуальной связи с товарищем по тотему.

И эти же запреты, полагает Фрейд, являются самыми древними и самыми сильными желаниями людей. Итак, мы можем полагать, что основой табу служит запретное действие, к которому в бессознательном остается склонность.

Человек, соприкоснувшийся с табу становится табу, потому что он становится способным растревожить остальных и своим примером искусить их также преступить запрет. Этот человек порождает зависть. Каждый пример заразителен, он заставляет других подражать.

Но человеку можно и не нарушать табу, чтобы самому становится табу. Таких примеров множество - короли, обладающие властью; мертвецы, новорожденные и беременные женщины привлекают своей беспомощностью; половозрелый индивид, проходящий обряд инициации - наслаждениями. Все это является табу, потому что представляет для остальных искушение.

Отсюда следует, что придерживаться табу и наказывать нарушившего необходимо, потому что иначе весь уклад общества распадется. Даже прикосновение запретно в том понимании, потому что оно является началом для всякого обладания.

Опасной силы маны соответствуют две реальные способности: напоминать человеку о запретных желаниях и побуждать его к осуществлению этих желаний. Способность табу к перемещению отражается способностью бессознательных влечений ассоциативными путями перемещаться на новые объекты, что было доказано при исследовании неврозов.

В окончании раздела вслед за Фрейдом подытожим выводы, которые нам удалось сделать при сравнении табу с навязчивыми запретами:

...табу есть древний запрет, навязанный извне (авторитетом) и направленный против сильнейших вожделений людей. Желание нарушить его сохраняется в их бессознательном; люди, соблюдающие табу, испытывают амбивалентное отношение к тому, что подлежит табу. Приписываемая табу чудодейственная сила сводится к способности вводить людей в искушение; она ведет себя как заразная болезнь, ибо пример заразителен, а запретное вожделение смещается в бессознательном на другое. Искупление за нарушение табу посредством отказа доказывает, что в основе соблюдения табу лежит отказ.

На этом следует завершить первую часть разбора статьи З. Фрейда, входящей в сборник "Тотем и табу".