Поэтому, если завтра примут закон здорового человека и накажут собак в городах ликвидировать, проблему это НЕ РЕШИТ. Пока они будут на воле за пределами цивилизации. Начинать действовать нужно именно с ебеней.

А мрази выпускающие собак подальше от города, даже не представляют себе всю степень чудовищности последствий.

Дело было так. Когда я в очередной раз приехал в гости, мама попросила меня сходить на несколько домов вниз, к местной торговке молочными продуктами. И на обратном пути я, нагруженный брынзой и бидончиком молока, замечаю странное шевеление в кустах у обочины. Останавливаюсь, пытаюсь приглядеться - всю жизнь боялся бродячих собак и предпочитал стоять лицом к потенциальной опасности, мало ли что. И тут понимаю, что в кустах действительно сидит собака, да вот совсем странная - размером со среднюю дворняжку-звоночек, но морда у нее была совсем щенячья. Но морда - то ладно. Это создание выглядело так, словно его не кормили примерно с самого рождения, при этом бесконечно валяя это тщедушное тельце в зарослях репейника и липкой украинской грязюке. Заметив мой взгляд, сие создание как-то неловко тявкнуло и побрело, перебирая толстенными лапами, прямо в мою сторону. И тут я сделал то, чего, будучи до усрачки собакофобным, не сделал бы никогда - позволил этому непонятно чему подойти, потрепал его за ухом и позволил пойти за мной до ворот дачи. Что-то во мне словно ёкнуло, наверное, так уж жалко и странно выглядел этот цабака.

Мама же к животным относилась более лояльно, отец - уж тем более. Увидев, какое недоразумение зашло за мной во двор, родители дружно заохали и закружились вокруг пёселя. Его накормили, после чего попытались отмыть (не без возмущений со стороны реципиента) и, потерпев неудачу, повезли к ветеринару в поселок. Там нам сообщили следующее - щенок есть самец породы болгарской овчарки, а состояние у него, мягко говоря, удручающее. Дальнейшее помню плохо - лишь то, как собакена полностью остригли, ибо шерсть была всерьез спутана, а потом батя привез из поселка какие-то лекарства, корм и костную муку. Пса наименовали Ромой, а на семейном совете было решено взять его на дачу в качестве нового жителя. Я до сих пор посмеиваюсь, вспоминая, как полностью остриженный Роман напоминал собой маленького теленка, хотя теленок этот несуразности своей как будто не осознавал и с каждым днем все больше и больше встраивался в новую для него семью. Я часто играл с ним, борясь со своей собакофобией, батя активно учил его всяким командам (чаще всего безуспешно), а мама, сидя на своем коронном контрольном пункте на террасе, могла час объяснять ему основы мироустройства, глядя прямо в стеклянные, но дюже уж преданные глаза, которые все это стойко терпели. Росло это недоразумение, к слову, не по дням, а по часам, все больше напоминая уже не теленка, а скорее карликового бычка, а уж преданности и любви, которые он активно и без стеснения распространял, ему было не занимать. И мы, конечно, отвечали взаимностью.

Поиски происхождения Романа дали свои плоды. Оказалось, что у местного олигарха, владевшего рядом земли вокруг хутора, было как раз несколько таких вот "болгар", в один момент давших приплод. Не знаю, что случилось и почему он так поступил, но слегка подросшие щенки, которых не успели разобрать, были попросту выброшены на произвол судьбы. Так вышло, что Рома был то ли единственным выжившим из этого отряда приговоренных, то ли других просто не нашли - уже не так важно. Может, то, что Рома встретил меня, обвешанного пакетами с брынзой, было судьбой или банальным щенячьим везением, но он стал нашим цабакеном. И неделя за неделей, месяц за месяцем Рома становился все более родным элементом этой дачи и этой семьи.

А вот соседке нашей он не нравился. Была она женщиной за 60, не местной - говорила, что приехала наслаждаться пенсией из-под Киева. Звали ее баба Валя. От горшка два вершка, нос горбатый, жидкие волосы на словно приплюснутом черепе, глазки мелкие и колючие. В общении баба Валя была довольно открытой, говорливой и громкой, а еще часто любила наведываться к нам в гости, дабы мама могла переключить свои лекции с собачьих ушей на человеческие, ибо в процессе общения баба Валя подтрескивала стоящую на террасе еду и поддергивала то алкогольное, что было в доме на тот момент. Муж ее, дядя Витя, был ее противоположностью - тихий, мрачноватый алкоголик с отключенным лимитом наглости, поскольку уже через месяц-другой эдакой "дружбы" стал таскать у бати инструмент и пользоваться его душевной добротой, прося то в магазин отвезти, то еще что. Самым неприятным моментом лично для меня стал день, когда я остался на даче один, надел наушники и решил посмотреть фильм на ноутбуке, а потом случайно заметил, как это чучело, не стесняясь, шарится на нашем участке в поиске бог пойми чего. Батя тогда с ним немного поругался, но свои походы к нам "в гости" они не прекратили - только вот тон бесед теперь стал мрачнее, а баба Валя периодически начала позволять себе то подкалывать нас, то критически высказываться насчет состояния огорода, дома, Ромы - да чего угодно. И вроде как безобидно все звучало, но мы понимали - конфликт сию парочку все-таки задел. Рома, к слову, бабе Вале отвечал скорее взаимностью - стоило ей прийти в гости, как он демонстративно уходил в другой конец двора, ложился и спокойно, чуть ли не меланхолично наблюдал за всем со стороны. Пока в один момент, уже осенью, и вовсе не облаял ее в открытую, когда она без спроса открыла калитку и заперлась к нам во двор.

Дело шло к зиме. Родители понимали, что на даче делать в это время попросту нечего - печь была, но дров особенно не заготовили, да и мама к идее дачной зимовки немного охладела. Начинались постепенные сборы к отъезду обратно в город, хотя бы до наступления теплых месяцев весны. И тут, как гром среди неба, является баба Валя, которая заявляет, что у нее пропала курица, и она вот прямо уверена, что это её задрал наш Рома. Батя разозлился и потребовал от нее хоть каких-то доказательств сему вопиющему утверждению. В ответ услышали, что она как-то раз видела, что Рома пробирается под заборчиком и бегает по ее огороду. А кому же еще тогда красть курицу, если не ему? Понимая, что доказательство из разряда "так себе", батя ее попросту послал, но заметно помрачнел. Нет, он не поверил в ее слова - кормили Рому от пуза, с участка он никогда не уходил, а с живностью в лице условных котов вообще вел себя исключительно доброжелательно и играючи. Да и мал он был еще - ему тогда еще и года не было, какие уж там курицы чужие. Однако, на последовавшем вечером семейном совете батя заявил - до момента эвакуации с дачи Рому решено посадить на цепь, как можно дальше от забора бабы Вали. Очень уж он хотел забрать цабакена с собой и поселить его на своем рабочем участке - для зимовки там были просто идеальные условия, да еще и под присмотром. А если уж у этой дуры опять пропадет курица, то ничего Роме она не предъявит - пес на цепи сидел. Цепь Роме, конечно, не понравилась, но подчинился он со спокойствием и достоинством, словно чувствуя, что все это произошло не просто так. И попозже, когда этой старой дуре вздумалось опять припереться в непрошеные гости, на всякий случай закрепил свое к ней отношение, вновь облаяв ее с ног до головы.

Дальнейшего я уже не видел, так как на дачу стал приезжать все реже - учился и работал, было немного не до того. С родителями мы держали связь в фейсбуке, где я получал достаточно подробные отчеты о ходе подготовки к эвакуации, состоянии Ромы, накаливанием конфликта с соседкой и прочие прелести дачной жизни. Спустя пару недель после инцидента с первой курицей баба Валя приперлась к маме и заявила, что Рома сделал это опять, причем в этот раз сожрал сразу двух. На аргумент, что, мол, пёсель сидел на цепи и трогать никого не мог, она вообще не обратила внимание, заявив, что Рома наш рвет цепь и гуляет по ее огороду ночью, а мама с утра, дескать, тихонько сажает его обратно. Срач стоял жутчайший, но вроде как обошлось.

А потом, спустя полторы недели, батя написал мне в фейсбуке два сухих и коротких слова: "Рома умер".

Уже потом он рассказал мне, что вышел утром во двор и заметил, что пес как-то уж слишком тихо себя ведет - не лает, не прыгает вокруг будки, жрать не просит. Почуяв неладное, он подошел к Роме и увидел, как у того из пасти течет что-то вязкое, а также то, что его глаза были мутными и стоял он на ногах очень плохо. Испугавшись, батя тут же повез его к ветеринару, где услышал, что пса попросту отравили. После проведения каких-то манипуляций, мне неведомых, пес был возвращен домой и даже начал принимать подсовываемые батей в еде лекарства, но большое сердце этого доброго гиганта попросту не выдержало и Ромы тихо не стало.

Конечно, мы прекрасно понимали, кто именно это сделал. Но доказательств у нас не было, да и что мы могли сделать - в милицию пойти? Что бы сказал сельский участковый, услышав, что чью-то собаку где-то в очередной раз отравили, еще и без каких-либо улик? Закончилось тем, что Рому похоронили, а в окнах бабы Вали среди ночи откуда-то появились зияющие дыры вместо стекол - ума не приложу, кто бы мог совершить такую гадость. Но все это, конечно, такой же зияющей дыры в нашем сердце заполнить не могло и не смогло бы. Добрейшее существо, пышущее искренней любовью и наивной, но все же добротой, ушло от нас безвозвратно. И от чего? От того, что не понравился какой-то поганой, облезшей твари по соседству? "Да что не так с этими людьми вообще?" - спрашивал я себя, особенно узнав через пару месяцев, что другая соседка из дома напротив, оказывается, видела, как по участку в ту ночь шарился дядя Витя, но решила, что это не ее дело. К тому моменту спрашивать было уже не у кого - не пережив разбитых стекол, эта парочка собрала вещи и куда-то исчезла.

Дачи той уже нет. Вернее, сам участок и дом есть, но нас там давно нет - мамы уже не стало, я женился и осел на своем месте, а отец с головой погрузился в работу, да и сложновато сейчас из Приднестровья в Украину попадать. В итоге позволили местному олигарху использовать наш участок для своих нужд - все равно простаивает, хрен бы с ним. Попросили только об одном - то место, где покоится наш добрый гигант, никак не трогать. До сих пор надеюсь, что просьбу он выполнил.