Эта загадка долгое время не даёт покоя всем интересующимся историей Второй Мировой войны. Немецкие асы имели совершенно невероятные счета сбитых самолётов противника, две немецких авиационных дивизии — по их названию «эскадры» — имели число сбитых самолётов противника больше 60-ти. У американцев, англичан и советских лётчиков был только один Кожедуб, сбивший больше 60-ти самолётов. У намцев же счета за сотню, две и даже три сотни были обычным делом.

Как можно иметь таких асов и при этом уже в середине войны проиграть господство в небе абсолютно средним советским лётчикам? Имеющим часто счета не больше десятка? Почему при таком мастерстве немцы не разгромили советскую авиацию и не добились победы в войне?

Есть много разных версий в нашей пропаганде.

Версия 1.: Немцы — бумажные асы, они занимались приписками и лгут о настоящем количестве сбитых.

Версия 2. Наши завалили немцев трупами и взяли на измор количеством. Лётчики у СССР в целом были слабыми, но их было больше, а у немцев со временем мобилизационный резерв иссяк.

Версия 3. Лётчиков в Германии готовили лучше, чем в СССР. До войны немцы имели налёт свыше 300 часов, в войну — 100 — 200, тогда как у советских до войны налёт был якобы до 100 часов, и то на устаревших самолётах, а в войну едва набиралось 25 часов, при этом не учили пилотажу, воздушной стрельбе и тактике, которая к тому же в начале была устаревшей.

Версия 4. ТТХ советских самолётов уступали немецким, а в лучшем случае по некоторым параметрам были равны. Лишь американская «Аэрокобра» с писсуаром в кабине и Як-3 превосходили Мессершмитты и Фокке-Вульфы, но и то «Кобры» были тяжеловаты, а Як-3 обладали малым запасом прочности и дальности.

Надо сказать, что все эти версии имеют опровержения, и в целом это не проясняет, а лишь запутывает ситуацию. Почему же так вышло — немцы били-били наших асов, а в итоге проиграли сначала небо, а потом и землю. Что было не так? В чём причина?

Ведь даже если принять на веру, что наши штабы ВВС до 44 года часто были слабой квалификации, самолёты низкого качества, а лётчики средней квалификации, что влекло ненужные потери, а немцы воевали лучше и к тому же занимались приписками, в то время как наши часто не засчитывали сбитые без нескольких подтверждений (реальные счета наших асов выше), то всё равно цифры сбитых у немцев выше, чем у нас, а войну при этом они проиграли. Где искать ответа на эту загадку?

Ответ нужно искать не в домыслах о приписках, а в тактике ВВС СССР и Германии. Да, в целом в начале войны у немецких лётчиков были преимущества.

1. Мессер к 22 июня уже был на вооружении Германии 2 года, и к нему лётчики привыкли, тогда как у наших в процессе боёв шла замена старых самолётов на новые, и времени на переучивание до уровня рефлексов часто не хватало. Опыта у немцев было больше.

2. Двигатель Мессера по тяговооружённости был лучше, чем у советских самолётов на начало войны. Перелом произошёл во второй половине войны, но к тому времени две трети немецких асов уже было уничтожено обычными советскими лётчиками на несовершенных самолётах

.

Были у Мессера и недостатки. У него был плохой обзор из кабины. Стойки шасси крепились к фюзеляжу слишком близко, что усложняло посадку и требовало от лётчика высокой квалификации. Мессер хорошо пикировал, но плохо выходил из пике — давал слишком большую просадку. Был юркий и вёрткий, но проигрывал Якам на вираже — через 2 витка Яки выходили мессеру в хвост. По этой причине Мессеры предпочитали вертикальный манёвр и избегали схваток на горизонтали.

Но причины высоких счетов и общего поражения немцев в другом. Прежде всего в их и нашей стратегии и тактике. И на этом надо остановиться особо. Источник — интервью с советским лётчиком Иваном Кожемяко из книги Артёма Драбкина «Я дрался с асами Люфтваффе».

Нужно сказать, что наша стратегия исходит из того, что все победы делаются на земле, а в воздухе ударами лишь этому помогают. Отсюда главный вид авиации — бомбардировщики. Все прочие по этой причине лишь на подхвате и делают всё возможное для работы бомберов.

Штурмовики — разновидность бомбардировщиков, и потому занимают срединное место между истребителями и бомбардировщиками. И самый вспомогательный вид авиации — истребители. Это воздушная обслуга бомбовых ударов. 2/3 боевых вылетов наших истребителей в ту войну — это сопровождение штурмовиков. 1/3 — бомбардировщиков. Свободная охота практически единицы процентов. Полёты на разведку не учитываются.

Задача истребителей — обеспечение бомбовых ударов своей авиации и недопущение оных у противника. Наша тактика такого обеспечения разделяла истребители на группы непосредственного сопровождения и ударные группы расчистки неба. Под эту тактику и создавались ТТХ истребителей. Лучшими самолётами сопровождения была вся линейка Яков, лёгких и манёвренных. Лучшими ударниками были Лавочкины и Аэрокобры — тяжёлые и мощные машины.

Причём, у Аэрокобр был порок — их двигатель был хорош на высоте выше 3000 метров, ниже они были туповатые и тяжёлые. Покрышкин научился преодолевать этот порок Аэрокобры тактикой инерционного режима полёта — занять позицию выше противника и разгоняться на пикировании. Или на кабрировании снизу. То есть тоже применял вертикальный манёвр и избегал горизонталей. На сопровождении привязанным к штурмовикам не летел, а делал качели, сохраняя скорость. Яки так не летали.

Надо сказать, что в ту войну истребители ходили за ударными самолётами, а их рабочая высота была низкой. По этой причине отказались от МиГа — высотного истребителя, беспомощного на средних и низких высотах. Истребители шли с превышением не больше 500 метров, на 1000 ударные машины уже терялись из виду. 80% боёв наших истребителей — на 1-й ступени нагнетателя, то есть до 3000 тыс. метров. Забирались и на 4000 (при сопровождении «Пешек»), и даже на 6000, но как частный случай и для занятия позиции для пикирования, а не для манёвренного боя. Ла 5, особенно с форсированным движком, а потом и Ла 7 были лишены этого порока Аэрокобры и были универсалами по высотам. То есть одинаково бились, что на 4000, что на 6000, что на 1000.

И тут самое главное — это тактика. Нашим запрещалось отрываться от машин сопровождения. Их задача — сбить с линии атаки немца. То есть просто отбить атаку, не гоняясь на противником. При этом задача обеспечения бомбо-штурмового удара считалась выполненной.

Недостатки нашей тактики:

1. Бой на малой скорости из-за привязанности к ударным самолётам, что не позволяет преследовать противника.

2. Ведение боя «от обороны» — уступка инициативы.

3. Присутствие истребителей рядом со штурмовиками в зоне зенитного огня, что повышает потери. Наши занимали позицию чуть выше, но не очень далеко, и потому им доставалось.

4. Требуется отработанная слётанность и взаимодействие истребителей и штурмовиков. Это под силу лишь квалифицированным пилотам, сумевшим выжить в первых боях.

5. Все бои на встречно-пересекающихся курсах, отсюда малое количество сбитых — тяжело сбивать. Дело в том, что для сбития нужно сбросить скорость и увеличить время стрельбы. При этом вертикальный манёвр теряет смысл и наступает ситуация, где надо переходить на горизонтали, где преимущества Яка выше. Он для этого и создавался. Немцы не любили бои на горизонталях. Но на скоростной вертикали удар становится слепым и случайным. Атаку строили на преследовании. Она лучше удаётся по неопытным лётчикам.

Достоинства нашей тактики:

1. Внезапность удара — самолёты расчистки неба вперёд не посылаются.

2. Самое главное — сохранение строя ударных машин. Наша тактика это позволяла лучше, чем немецкая, так как можно вести бой в меньшинстве и не давать противнику проводить долгую атаку (поражение одним ударом двух подряд машин).

3. Бой на горизонталях, где наши Яки сильнее.

Достоинства немецкой тактики:

1. Инициатива в начале боя, высокая скорость и преимущество по высоте.

2. Высокий элемент внезапности — удаётся лишь первая атака. Отсюда высокий процент сбитых — 80% сбитых приходится на первую атаку.

3. Немцы уходят перед целью вперёд для расчистки неба и потому не попадают в зону огня зениток.

4. Начало боя на вертикалях, где преимущество у Мессера.

Недостатки немецкой тактики:

1. Теряется внезапность, мы успеваем подтянуть в район атаки все средства ПВО. Из-за этого значительно падает эффект удара.

2. Бой ведётся только с теми машинами, которые удаётся связать. При этом ударные машины открыты для подошедших сил нашей авиации.

3. Бой в меньшинстве или при потере инициативы вести невозможно.

Тактика диаметрально противоположна. Наши перекрывают ракурсы атак, немцы — направления подходов к их ударным самолётам. При меньшинстве отбить атаки им физически невозможно. То есть немецкая тактика — это внезапность и вертикальный манёвр. Когда наши стали применять эшелонирование по высоте и посты ВНОС, от немецкой результативности ничего не осталось. Наша тактика — разрушение немецких атак по вертикали и чёткое взаимодействие в группе.

Построение в воздухе наших Яков было таким, что доворотом или боевым разворотом было можно выйти в лоб атакующему и заставить его отвернуть. Уничтожением самолётов занимались группы расчистки неба, которые старались не начинать слишком рано — терялась внезапность и немцы успевали подтянуть все силы. К тому же немцы при сопровождении своих ударников уходили вперёд, оставляя их без прикрытия. Нам это строжайше запрещалось.

Тактику намцев мы сознательно не копировали. У каждой тактики были свои достоинства и недостатки, но считалось, что наша тактика имеет больше достоинств, чем недостатков. При этом были потери, и не поощрялась погоня за сбитиями. Воздушный бой — не спортивный поединок. У него своя задача, и её надо выполнять.

Немцы гонялись за сбитыми, оставляли свои ударные машины под ударом и при этом искали лёгкие цели. Для них это была спортивная охота. Наши лётчики на свободную охоту летали очень мало, и то в конце войны. Все задачи — на сопровождение и расчистку неба. То есть для победы на земле.

Кроме того, в воздушном бою велика возможность случайности. Миг — и удар пропущен. Именно тем и объясняется, что наши лётчики средней квалификации в середине войны выбили большинство немецких асов.

Ещё причиной наших лишних потерь было частое несоблюдение специализации самолётов. Часто были вынуждены посылать Яки на расчистку неба, или Аэрокобры и Лавочкины на сопровождение ударных машин. В этих задачах эти самолёты слабы, и отсюда потери.

Как видим, наша тактика предусматривала малое число индивидуальных сбитий, высокие потери, но и высокую результативность воздушных ударов по наземным целям. Немецкая тактика тоже предусматривала потери, но старалась не вести бой в невыгодном положении. Потому они накручивали сбития, а войну проиграли. И в воздухе, и на земле. Надо сказать, что потери были в среднем равными при обеих тактиках. Главным было не избежать потерь, а решить задачу обеспечения воздушного удара по наземным войскам. Если это удавалось, потери считались оправданными. И наша победа подтвердила правильность такого подхода.

Что же касается мастерства лётчиков и споров о том, кто был лучше, то опять-таки по исходу войны и нужно делать эти выводы. Мастерство лётчиков — это не рекордное число сбитых при проигранной войне, а выполнение ВВС своих боевых задач для достижения Победы. Наши лётчики смогли выполнить их лучше, и их вклад в Победу был выше, чем у немцев. Потому война закончилась в Берлине, а не в Москве.

В этом весь ответ на загадку, почему у немцев сбитых больше, а войну они проиграли. Не тем и не так они в этой войне занимались. Потому что как лётчики были хуже советских. Вот и вся разгадка тайны высоких счетов и поражения в войне. А всё, что сверх того, то от лукавого.

https://www.russiapost.su/archives/222289

inst: @yuraforrat
Вспоминаем апрель 2020

https://vk.com/konig39club

Автор писал что использовал 25 - 105 и 50/ 1.4

Часть 2

Осознание длиной в вечность.

Осознание того, что я был просто напросто недостойным, глупым и слишком самодовольным человеком пришло ко мне так же быстро, как и уход моего отца. Один миг...Только позавчера я в очередной раз ссорился с самым родным и близким мне человеком, как через день я уже стою на коленях перед его могилой с абсолютно потерянным взглядом и в голове у себя я пытаюсь что то найти. Что то найти в прошлом. Почему я был таким? Где я свернул не туда? Как я пришёл к такому хамскому состоянию? Для чего? Зачем? Как? Что сейчас происходит? Я так много задавал себе вопросов в своей голове, что застыл и не чувствовал как истекаю кровью. Я медленно поднял свои руки которые были в крови в перемешку с глиной и долго не понимал что это кровь. В порыве отчаяния я прокусил себе губы и язык и тоже истекал кровью. Я начал потихоньку приходить в себя.

К сожалению...к очень большому сожалению только после смерти ты начинаешь задумываться об этом человеке очень глубоко. Также произошло со мной. Я так долго думал о своём отце, что просто напросто забыл о состоянии своей матери, как она переживает, ведь она тоже потеряла родного человека, любящего мужа, свою опору, свою поддержку. Мама переживала потерю сильнее меня...а я не смог оказать ей должную поддержку...думаю тут излишне комментировать почему. Тоже самое и с моими младшими братьями и сестренкой...Я должен был им заменить отца, взять всю тягость, ответственность перед семьей, но я не мог, потому что просто напросто не был готов, и это меня бесило и раздражало. Я не знал что делать, да и вообще с чего начинать? И как это делается? Конечно как и любая другая семья мы продолжали жить дальше. И я постепенно начал осознавать всю тягость того с чем сталкиваются наши родители.

В конце 2014 года я за пол года раньше окончил университет, из за сильных переживании и стрессов, угнетая себя и нервничая я посадил свое здоровье. Похудел очень сильно. По совету и просьбе матери я обратился к врачу, а тот в свою очередь направил меня сдавать анализы. В медицинской лаборатории медсестра по ошибке взяла у меня слишком много крови и я потерял сознание и упал в обморок. Это происходит от того что при потере крови замедляется частота сердцебиения и понижается кровяное давление, и организм специально перекрывает воздух в организм, чтобы организм не работал на износ, и отключается мозг, как итог кома. Кома развивается по причине глубокого торможение головного мозга, что говорит о том что мою нервную систему не смогли вовремя завести.

В коме я пробыл не полных 4 месяца в реальной жизни, а по моему внутреннему времени от силы час. Во время комы, во сне, я целый час (4 месяца) сидел у чистого озера опустив ноги в воду и смотрел на своё отражение и на отражение солнца на воде. Вокруг было все зелёным и пели птицы. Мне было так хорошо там. Пока в один момент солнце не начало так ярко светить что я сильно прищурился, а потом открыв глаза увидел перед собой фонарь врача который решил проверить мои зрачки по причине того что я стал дышать самостоятельно, а значит стал чудесным образом выходить из комы. За 4 месяца я потерял какие либо чувства, только чувства долга перед прошлыми ошибками, интерес к чему либо потерян, учился заново ходить и тд. На это ушло примерно полтора месяца. Стал заикаться. Однажды я заметил что безразлично отношусь к боли когда прострелил себе палец пневматическим степлером. Пневматический степлер отличается от обычного тем, что его предназначение не для бумаг, а чтобы пробивать кожу, обувь и более твёрдые ткани. В основном используют в производстве мебели. Случайно я просто напросто припечатал мизинец к столу, а потом с трудом с помощью чайной ложки вытащил степлер. Я ощущал боль, но реакция была не как у нормального человека. Я будто получал удовольствие от боли, будто я это заслужил, заслужил ощущать боль, и это то что мне нужно. Я повторял стрелять по пальцам пока степлер от крови не стал соскальзывать с другой руки. От интереса или от любопытства, или от того чтобы хоть что то ощущать я доставлял себе боль частенько разными способами. Мог держать кипяток и чувствовать как мне больно и горячо и чувствовать откуда же идёт сигнал боли, от сердца или же от мозга. Мог порезать себе руку канцелярским ножом. Трогал оголенный провод под переменным током в 220вольт, и могу сказать что он не смертельно опасен. Часто трогав провода под напряжением я понял как работает он на организм. Ток сокращает мышцы и может вызвать мелкие судороги при условии что в доме нет замыкающих цепей. Если же в дома есть неисправная розетка, то она может вызвать скачок напряжения и человек получит электрические ожоги.

Конечно у меня был страх опять впасть в кому и я боялся спать, и старался как можно дольше не спать. А когда засыпал мне всегда снились кошмары. И так я продолжал жить, совсем другим человеком. Нет той наглой уверенности. А где ему быть? Ведь все что делал я раньше, не стоит абсолютно ничего.

Окончив 4 курс, я не решился поступать на магистратуру, а быстро устроился на работу, это было лето 2015 года. Мне 22 и я должен ставить обратно на ноги семью, будучи неопытным, совсем зеленым, растерянным и испуганным от незнании того что вообще происходит. Это банальные траты на комм услуги, продукты, расходники по дому. Молодежная жизнь, гулянки по вечерам? Клубы? Кафешки? Рестораны? Забудь. Свои личные хотелки? Забудь. Ты ответственен за своих младших родных, их нужно одевать, готовить к школе, кормить, помогать маме в конце концов. Каждый день, как “день сурка” - одно и тоже. С утра на работу, вечером ты домохозяйка и спать. Пока не происходит это... 19 августа 2015 года курс доллара был 188,38(52.2руб) тенге. Через день, 20 августа, доллар стоил уже 255,26(70.9руб) тенге. Резкое 35-40% девальвирование нашей национальной валюты тенге моментально приводит к краху экономики нашей страны. Покупательская способность граждан уменьшается, одни люди перестают покупать, соответственно другие люди перестают продавать. Такая тенденция приводит к застою оборота денег и идет массововое сокращение по всей стране что приводит к крупной безработице. В число безработных людей попадаю и я. Начинается ажиотаж среди тех кто был трудоустроен но теперь вынужден увольняться, ведь компания банкротится. На фоне массовых безработиц правительство помпезно объявляет о программе трудоустройства «карта занятности 2020» в 2015 году. И вуаля сейчас 2020г как думаете все ли так как нам обещали?

В 2015 году наивно поверив в эту программу я и другие наивные люди потратили бестолку время, деньги и нервы. Деньги выделенные на программу разворованы. Каждый раз когда будете сомневаться в этом, посмотрите на статуи «ЛРТ» в Астане(Легкореельсовый транспорт — городской железнодорожный общественный транспорт. Деньги были украдены, поэтому строительство заморожена).

Люди начинают искать любую работу, другие люди пользуясь ажиотажам занимаются мошенничеством, предлагая услуги по поиску трудоустройства, предлагая заниматься сетевым маркетингом и прочими бесполезными делами. Наивные мамочки, тетки и бабушки веря в сказки о скором обогащении готовы хоть неделю работать бесплатно, или нести первоначальный взнос в размере 2000-3000тг(400-600руб). Вы должны понимать, что такие мелкие организации всегда работают в сговоре с местными правоохранительными органами. Понимая что систематические хождения с пункта А в пункт Б и так далее в поисках официальной работы не приносят пользы, я нехотя оказался на стройке, работая разнорабочим вместе с друзьями.

Итак сентябрь 2015г. На стройке мы занимались тем что таскали тяжелые плитки для тротуаров с утра до ночи, мешали бетон и таскали мешки с песком или цементом. На такой работе ты как расходный материал, вышел на работу - тебе платят, не вышел - тебя заменили. По своей профессии я экономист и финансист. В перерывах на работе общаясь с другими разнорабочими я рассказывал им как формируется бюджет страны, из чего формируется, как тратятся. Как происходит ценообразование, что такое маржа, что такое чистая прибыль, валовая прибыль, бухгалтерская прибыль, балансовая прибыль. Что такое валюта, и как она попадает к нам в страну, почему происходит девальвация. Что такое кредит? Почему кредит у нас именно такой процент какой есть? И тд и тд. Рабочие просто удивлялись и задавали вопрос как я вообще оказался тут. И этот же вопрос я задавал сам себе каждую ночь в течение года. Мне казалось что все это сон, что все то, что происходит со мной сейчас, это сон. Будто в один день я проснусь и буду жить дальше беззаботной жизнью, думая только о себе, о своём благоустройстве. Но каждую ночь перед сном я осознавал что это реальность, и осознание длится так долго, будто будет вечность. Май 2016г. Я понимаю что дальше не могу продолжать работать на стройке и ухожу оттуда.