- Откуда знаешь? – насторожился Виктор Федорович, забыв про злость.
- Оттуда, что пока я ошивался тут по этажам и ходил по коридорам, услышал как на третьем этаже, кто-то говорит о тебе. Мол, тут этот старикан опять приехал, надо бы Митьке позвонить. Сложив одно с другим я и подумал, что Митька это и есть тот, кто тебя прошлый раз по линолеуму таскал.
- Хм… интересно. Этого у нас в плане не было, но от этого только лучше. – Виктор Федорович начал прокручивать в голове разные варианты развития событий.
- Чего мне делать? Как и прежде? Витя, чего молчишь? Витя!
- Да, придерживаемся старого плана. Только смотри не попадись. Так и оставайся кем-то. Как только они поднимутся, ты пулей дуй ко мне. Понял?
- Да. До связи. – Женька положил трубку.
- Интересно, весьма интересно… - бубнил Виктор Федорович. – В деле появляются новые участники. Да тут, если копнуть, целый конгломерат вылезет наружу. Что ж… посмотрим.
Зная, что времени не так много, Виктор Федорович решил подготовиться к приходу гостей. Проверил нож в кармане и пощупал перцовый баллончик. Еще один баллончик достал из рюкзака и засунул в складку дивана. Туда же запихал и нож. Порылся в столе и нашел еще пару кухонных ножей, один из которых положил на вешалку в коридоре, а второй засунул под складку линолеума у выхода.
После всех приготовление он сел на диван, взглянул на рюкзак, на термос. Аппетита совсем не было. Отпихнул ногой упавший бутерброд, посидел пару секунд, затем поднял его и выкинул в пустое ведро.
Встал, посмотрел в окно. Затем еще раз напомнил себе, куда спрятал ножи и баллончики. Прошелся по пустым комнатам. Зашел на кухню. Вернулся. Время шло слишком медленно.
Виктор Федорович чувствовал, что с каждой секундой ему под кожу, забирается страх. Покалывает. Щиплет. Прощупывает и как игла, углубляется в тело. Он понимал, что стоит ему присесть, расслабиться и мозг начнет наворачивать такое, что не захочется тут сидеть. Выбежит из квартиры и, забыв про Женьку, исчезнет из этого проклятого дома.
Только поэтому он не присел, а продолжил наворачивать круги. Сердце задавало ритм. Быстрее, быстрее, быстрее…
И вдруг пришла шальная мысль. А что если Женька обманул его. Ведь этот тот еще прохвост. Вечно всех разыгрывает, подкалывает, подначивает, оболванивает. А то, что ему уже за семьдесят нисколько не отменяет его мальчишеского характера. Он только телом стар и дряхл. А душа его полна задора и там еще столько пороха, что на пару жизней хватит.
Да, этот прохвост определенно обманул. Определенно.
И легче сразу стало на душе. И страх, выбравшись из-под кожи, трусливо убежал. И сердце приняло свой обычный ритм тук-тук… тук-тук… тук-тук…
Виктор Федорович осмотрелся, присел на диван. Почувствовал, что наконец-то готов прикончить бутерброд и залить все это дело горячим чаем.
Термос пшикнул паром. Бутерброд зашуршал фольгой. Виктор Федорович улыбнулся, крепко сжал еду, раззявил рот и вот уже прикоснулся к свежему хлебу языком. Уже почувствовал вкус колбасы во рту, когда дверь в квартиру открылась.
- Встречайте гостей! – знакомый голос. До боли знакомый. До боли в коленях и в затылке.
Виктор Федорович вздрогнул, выронил второй бутерброд и тут же затолкал его под диван.
Нельзя подавать виду. Нельзя подавать виду. Я спокоен. Спокоен. Спокоен.
Кого я обманываю? Руки вон, как у алкаша со стажем. А скажу слово, так сразу ясно станет, что колотит меня внутри. Ой, как колотит. Терпение. Спокойствие. Женька со мной. Он рядом. Пока что все идет по плану. Нервничать незачем.
Виктор Федорович выхватил из рюкзака какую-то книгу, раскрыл и сделал вид что читает. В это время дверь в комнату отворилась и протиснулась круглая голова.
- Тут наш голубчик. Заходите ребята.
Вошли трое. Одного Виктор Федорович знал, двух других видел впервые. Митя, кто таскал его прошлый раз по линолеуму все так же в обтягивающей джинсовой куртке, которая вот-вот порвется от любого неаккуратного движение. Двое других в куртках кожаных. Лица непримечательные, впрочем, как и одежда. Короткостриженые, угрюмые. Руки в карманах.
- Ну, здравствуй дед. – Сказал Митя. – Помнишь меня?
Виктор Федорович медленно закрыл книгу. Отложил в сторону. Снял очки и положил рядом. Спокойно поднял взгляд, прищурился.
- Помню. Помню, как ты рыдал тут за дверью. – Сказал он. Сказал и тут же возгордился собой. Голос не дрогнул. Наоборот, был груб и тверд.
- Ага, было дело… он мне в рожу перца нахреначил, - улыбнулся Митя, рассказывая историю своим коллегам. – Я потом целый день как будто с пакетом на башке ходил. В этот раз такого не повторится. На чем мы там закончили? Ах да, ты мне что-то рассказывал про комнату и про то, что будешь тут жить. Помню, помню… - Митька кивнул несколько раз, осмотрелся и присел на стол. – Предлагаю начать все с начала. Давай забудем про наш прошлый опыт и начнем с чистого листа. Итак, мне надо чтобы ты дал номер Елизаветы Владимировны, либо же…. хотя нет никакого либо. Давай мне ее номер и можешь жить тут месяца два бесплатно. Может быть три. Как пойдет. Разве не выгодное предложение для тебя. Халява дед! Ха-ля-ва…
Виктор Федорович выслушал. Затем сунул руку в складку дивана, где был припрятан баллончик и только потом начал говорить.
- Мне твоя ха-ля-ва абсолютно не нуж-на! Я никогда не был падок к халяве. Я за справедливость. Оставьте девушку в покое и тогда в покое останетесь вы.
- Он нам угрожает? – спросил у Мити тот, что справа. – Я чот не пойму. Нам этот дед условия ставит?
Митя взглядом заставил замолчать подчиненного. В этот раз на Виктора Федоровича смотрело совсем другое лицо.
«Как доцент, ей богу, - промелькнуло у Виктора Петровича. – Только что со мной разговаривало милое и приятное лицо, а сейчас… сейчас волчий оскал».
- Дед, тебя как звать?
- Виктор Федорович.
- Меня Митя. Слева Слава, справа Вова. Виктор Федорович, я не хочу тебе зла. Не хочу, чтобы пострадал еще один человек. Поверь, я не садист какой-то. Я просто делаю свою работу. И я причиняю боль только тем, кто стоит на моем пути. Хочу я этого или не хочу, но так устроена жизнь. Моя жизнь – наша жизнь. Если ты стоишь между мной и моей целью, будь готов либо пострадать, либо подвинуться. Как видишь, выбор у тебя не богатый. Я не буду с тобой возиться как в прошлый раз, так что давай, решайся. Времени у тебя одна минута.
- Как-то совсем мало, - немного дерзко ответил Виктор Федорович.
- Этого вполне хватит, чтобы решить, что тебе дороже. Жизнь или та баба.
Виктор Федорович тоже постарался сделать лицо суровей и жестче. Кустистые брови встретились на переносице, челюсть как ящик в комоде подалась вперед. Всю минуту он сверлил взглядом Митю и в голове была пустота. Приятная и пугающая пустота.
- Время вышло, - сказал Митя. – Хватайте и выкидывайте его.
- В окно? – спокойно спросил Слава.
- Можно подъездом ограничиться, но что-то мне подсказывает, что он опять сюда вернется. Я уже устал с ним возиться. Давайте в окно. Хотя нет… Это ведь твоя одежка?
Виктор Федорович не ответил.
- Слава, пробей документы.
- Не смейте прикасаться к моим вещам! – подал голос Виктор Федорович.
- Спокойно дед. Я только взгляну. – Сказал Слава и сорвал плащ с гвоздя. Шарф упал на пол и, естественно никому и в голову не пришло его поднять.
Слава прощупал плащ, достал паспорт из внутреннего кармана и протянул Мите.
- Хм… Так ты уже пенсионер, - ухмыльнулся Митя. – И прописка у тебя есть. И адресок нам теперь известен. Вот это мы славно поработали. Отлично. Что за фамилия такая странная Подпорогов?
- Где нашли, такую и дали, - насупившись, ответил Виктор Федорович.
- Эм, детдомовский значит. Прям как я. Ладно, хватит трепаться. Давайте теперь его в окно.
Слава с Вовой синхронно сделали шаг и оказались перед Виктором Федоровичем. Крепкие ручища потянулись к нему.
Виктор Федорович только и успел что-то вскрикнуть, рвануть руку и нажать на кнопку баллончика.
- Опять!? – послышался раздосадованный голос Мити.
Вова зажмурился, закричал, и схватился руками за лицо.
Недолго думая, Слава ткнул старика кулаком в лицо и тоже получил порцию обжигающей жидкости.
- Аа…. Аааа! Жжет. Тварь. – Он так же схватился за лицо. Периодически отрывал руки и махал по сторонам, пытаясь приложиться Виктору Федоровичу по лицу. В итоге приложился по напарнику Славе. Угодил точно в живот. Слава охнул, согнулся и, скорчившись в позу эмбриона, повалился на пол.
Митя не сделал и шага. Он скрестил руки на груди, оглядел вначале Славу, затем Вову. Потом посмотрел на Виктора Федоровича, и во взгляде его читалось удивление и усталость. Мол, за что мне судьба выделила таких глупых подчиненных. Оставь их без присмотра, так они ведь сами себя поубивают. Недаром говорят, если хочешь чтобы работа была выполнена хорошо – сделай ее сам.
Среди оханья и аханья, среди шума возни Славы на полу и топанья Вовы, Митя снова недовольно покачал головой, вдохнул и во всю глотку прогорланил:
- Заткнулись все!
Мгновенно настала тишина. Жуткая, гнетущая тишина. Ни стонов, ни охов, ни шарканья ботинками по полу. Казалось, у Славы и Вовы даже перец перестал жечь глаза, потому как они несколько раз зажмурились, потерли глаза и встали рядом с Митей, периодически вытирая слезы.
- Идиоты! – сказал Митя. В этот раз сказал тише. – Идиоты. Я ведь вас предупреждал, что дед помешан на перце. Он и меня тогда так обрызгал. Но вы… вы были предупреждены. Вас было двое. Он один. Один старик сидит перед вами, и вы не можете справиться. – Разозлившись, Митя размахнулся и врезал Славе подзатыльник. – Закончите дело, иначе я сам вас сейчас в окно вышибу. Идиоты, честное слово.
- Да, с такими не сработаешься, - вставил словечко Виктор Федорович.
- Ничего, сейчас они исправятся. Ведь исправитесь?
- Да, да, - закивали парни.
Виктор Федорович ожидал очередной атаки. Ожидал, что они снова подойдут и у него будет хоть какой-то шанс отбиться. Но Слава сунул руку за пазуху и вытащил нож.
- Давай без фокусов дед. Быстрее разделаемся, быстрее пойдем домой.
Виктор Федорович замер. Вид блестящего лезвия парализовал его. Он сжимал в руках баллончик и не знал, что делать. Контроль над телом вернулся только тогда, когда два бравых молодца уже были возле него. Стояли вплотную. Виктор Федорович дернулся и тут же получил удар. Вначале по руке – баллончик вылетел. Затем щеку резко обожгло, как будто рядом вспыхнуло пламя. Еще один удар почти отключил сознание. Вместе с ударом, в голову как будто тумана напустили. Все стало медленным, плавным и дико отстраненным. Словно не с ним все происходит. Не его бьют. Не его хотят выкинуть в окно.
Голова Виктора Федорович повалилась на грудь. Машинально он сунул руку в карман и тут же ощутил, как за руку схватились.
- Смотри, еще один баллон. – Сказал кто-то. Баллончик упал на пол, а следом Виктор Федорович получил еще один удар.
Затем последовали пощечины. Хлесткие, как удары хлыстом. Виктор Федорович плохо видел и не мог защищаться. Плотный туман все еще наполнял голову. Вместо того чтобы прикрыть лицо руками, он повалился на пол и отвернулся к дивану.
Мыслей не было совсем. Только трусливый инстинкт спастись. Спрятаться. Укрыться. Сбежать.
Ему хотелось испариться. Хотелось протиснуться под диван и остаться там до тех пор, пока эти звери не покинут квартиру.
Чувствуя чужие подошвы спиной, он все сильнее вжимался под диван. Машинально водя руками по полу, он нащупал упавший бутерброд, крепко сжал и хлеб с маслом выдавились между пальцев. Затем в руку лег холодный баллончик, который был прижат к груди как, как единственное спасение. Или же наоборот как то, что ему надо сохранить ценой собственной жизни.
Виктора Федоровича схватили за ноги и поволокли к окну. Отбиваться или просто дергаться не было ни сил, ни желания. Он понимал, что еще пару минут и его не станет. Хорошо если они еще окно будут открывать, а то могут и вот так, прямо через стекло.
Нет… Вова начал дергать закисшую щеколду чтобы открыть створки. Слава держал одну ногу Виктора Федорович и пристально следил за ним.
Виктор Федорович перевернулся на спину, за что получил удар по ногам. Охнув, он разжал руки на груди, схватил баллончик и что есть сил, кинула его в Митю. Кидать было не очень удобно. Не с руки.
Баллончик медленно, как в каком-то дешевом боевике, полетел в Митю, для которого не составило труда отклониться. Баллончик завис в высшей точке и, не встречая препятствия, полетел в дверь.
Там он напоролся точно на гвоздь и резко, как реактивная ракета, рванул в сторону. Он угодил Мите в правый висок и, отскочив, полетел дальше. Его носило по тесной комнате как воздушный шарик, правда не так долго. В отличие от безобидного шарика, баллончик и сам представлял угрозу. А после него оставался зловонный след.
- Да чтоб тебя! – согнулся Митя и, пока еще комната не успела наполниться перцовым облаком, дотянулся до Виктора Федоровича, пнул его ногой. – Быстрее открывай окно, а то сейчас все задохнемся.
Вова резвее заработал пальцами. Щелкнул, ойкнул. Схватился за палец.
- Ноготь сорвал.
- Я тебе сейчас голову сорву!
Капли крови окропили белую раму окна, которая ни в какую не хотела открываться.
- Ай, черт… - сказал Митя, чувствуя как глаза начинают слезиться и жечь.
Он зажмурился и выскочил в коридор. Его примеру последовали и Слава с Вовой.
- Вот те раз, а ты тут чего делаешь? – спросил Митя у Женьки, который в наглую снимал их на телефон.
- Теперь вы не отвертитесь. – Сказал Женька и отступил на пару шагов.
Виктор Федорович по-пластунски пополз к коридору, наблюдая, как три здоровенных тела обступили сгорбленного Женьку. Они медленно, крохотными шагами наступали, а Женька, держа перед собой телефон, отходил на лестничную площадку.
- Ты еще кто-такой?
Женька не ответил. Он продолжал отступать и снимать. То ли Слава, то ли Вова, рванулись вперед, и хотели выхватить телефон. Вместо этого они толкнули Женьку, который, не поймав равновесие, оступился и кубарем полетел по ступенькам.
На несколько секунд воцарилась тишина.
Затем все пришло в движение.
- Жив? – спросил кто-то.
- Твари! – закричал Виктор Федорович и сумел встать на ноги. Он вспомнил про свои тайники и дотянулся до ножа на вешалке. – Убью! – заорал он. В этот раз страха не было. Адреналин вспенил кровь и совсем отключил разум и боль.
С глазами зверя и ножом в руке он смело пошел к своим врагам. Туман в голове окрасился гневом.
- Уходим! – крикнул Митя.
- Стоять! Куда вы! Стоять! – размахивая лезвием и хромая на правую ногу, Виктор Федорович ринулся в погоню.
Но за молодостью не угнаться. Митя и два его прислужника, пропуская по три-пять ступенек, мгновенно оказались этажом ниже.
- Телефон. Заберите телефон идиоты!
Вова взлетел на лестничную площадку, выхватил из цепких Женькиных рук телефон и помчался к своим.
Виктор Федорович попытался нагнать их, но вовремя одумался. Осознал, что может повторить Женькину судьбу и сложиться как конструктор где-нибудь на другом этаже.
Он бросил нож, припал к телу.
- Женька, ты как!? Женька! Женька!
Он не дышал. На изъеденном глубокими морщинами лице показалась едва различимая улыбка.
- Женя. Женя. – Виктор Федорович прислонил пальцы к шее – пульс не пробивался. Схватил его за запястье, но и там пульса не было. Прильнул ухом ко рту, пытаясь уловить дыхание. Тишина!
- Скорую! – во все горло заорал он. – Скорую!
Люди как забитые страхом животные, начали высовываться из своих нор.
- Чего вылупились!? Скорую вызывайте. Держись Женька, сейчас приедут. Сейчас. Сейчас. Твари! – непонятно на кого кричал Виктор Федорович. То ли на этих бандитов, то ли на бездушных людей, что боятся и слово поперек вставить. – Держись. Держись. – Продолжал говорить он, сам не веря своим словам.
Адреналин умерил свой пыл и туман в голове начал рассеиваться. А вместе с ним начали приходить здравые мысли, которые потянули за собой боль. Лицо жжет. Нога болит, точно сломана. Спина местами пульсирует. И слезы… слезы ручьем льют из глаз. От газа ли? Или от того что друг умирает, если еще не умер.
Виктор Федорович дождался скорой, уже точно зная, что она не поможет. Он так и сидел с телом друга на руках, чувствуя как оно остывает. Превращается в камень, становясь таким же холодным и таким же твердым.
Продолжение следует
