— Я послушал: вы ведь на первом альбоме читали от имени такого собирательного пацана, без особых нравоучений. Что произошло потом, почему вы так резко поменяли свои взгляды?

— Я просто стал больше внимания уделять определенным вещам. На первом альбоме я делал хулиганские треки, потому что у меня была жизнь тогда такая хулиганская. Но при этом я постоянно занимался спортом, и у меня и тогда была позиция антинаркотическая, потому что друзья многие стравились героином, стали наркотами. Потом произошли события на Манежке, когда я увидел, что ситуация конкретно набирает обороты. И задумался по поводу общего здоровья нации в целом, и по поводу того, что творится в головах у тех же самых подростков, и по поводу тех же кавказцев. Знаешь, мы сейчас находимся в Днепропетровске, здесь речь вообще не может о таком идти, здесь будто Советский Союз, я как в детство попал. А в Москве, например, другая ситуация. А все потому, что мы сами это допустили, молодежь растеряла свое здоровье. Тому, кто свою культуру не чтит, навязывают другую. Я понял, что если меня слушают, то я должен делать вещи полезные, чтобы человек подумал и немного изменил свою жизнь в лучшую сторону. Причем люди бывают разные: кому-то нужно сказать, что ты можешь, ты сильный, у тебя получится, подкрепить его, и от этого он начинает меняться и что-то делать. А кого-то нужно, как говорится, схавать — взять и сказать: «Что ты как мешок с говном, ты что творишь?» Ну и плюс ко всему, как ни крути, ведь сегодня День Победы, да? Родину защищали на войне. А что будет сейчас, если вдруг, не дай бог, будет военное положение? У нас же очень много людей просто не приспособлены абсолютно ни к чему. Поэтому я усилил внимание именно во втором альбоме не только к спорту, но и к моральной составляющей, к полному саморазвитию. То есть, ребята, развивайтесь духовно, получайте образование, занимайтесь спортом!

— Но ведь вы на первом альбоме даже про легализацию марихуаны читали.

— На тот момент я и сигареты курил, и выпивал, мог планчик покурить с пацанами. Так что фраза эта — хулиганская фигня. В какой-то момент я понял, что мне это не надо. Получил достаточно информации по поводу того, как оно попадает к нам в страну, откуда оно берется.

— Вы переехали из Казахстана в Челябинск. Почему именно туда?

— Мы сейчас вообще на распутье стоим. Челябинск — промышленный город, грязный очень, серый. В Москве мне нужно находиться на самом деле, но переезжать туда я не хочу, мне не нравится: слишком большой город, эти пробки, да и тоже город серый. А уральская школа хип-хопа вообще не вкатывает, я их не слушаю, эти вот понты, движухи. Я и не являюсь рэпером-то. Я рэпом пользуюсь как инструментом, я поэт — пишу стихи и накладываю их на музыку. Я занимаюсь донесением информации.

— Но при этом вы выбрали рэп, который, в общем-то, изначально в значительной степени про употребление запрещенных веществ. Вас это не смущает?

— Знаешь, я как-то не углубляюсь в корни данной музыки. Да, мне часто говорят: как ты, такой патриот, берешь музыку черных и так далее. Это можно долго ковыряться на самом деле. Я всегда по жизни был таким человеком, который со всеми лбами тыкался. У меня всегда было свое мнение, и я за него пер — без разницы, где и как. Я вообще, если честно, очень четко разделяю черный рэп олдскульный — и то, что происходит в русском рэпе. Наш очень схож с французским. Я вот разговаривал с ребятами, которые врубаются, они говорят, что французский рэп тоже такой — социальный, с красивыми словами, направленный на донесение информации.

«Мне часто говорят: как ты, такой патриот, берешь музыку черных и так далее. Это можно долго

ковыряться на самом деле»

— Вас не смущает, что вас грязью поливают практически везде? Разве что над Гуфом больше смеются.

— Вообще не смущает, потому что я знаю, что это все откровенный маркетинг и на этом зарабатываются денежки. Все это порождается маркетологами, а молодежь просто эту фигню хавает и прется, как стадо.

— Не понял, кто-то платит за негативные отзывы о вас?

— Нет, наоборот, люди с этого получают бюджет. Как делаются деньги в интернете? Чем больше посещаемость, тем больше рекламы, тем больше денег. Элементарно берется список, кто там у нас среди попсы самый обсуждаемый. Я был на взрыве, мою харю до сих пор знают очень много людей. Они могут не слушать мою музыку, но они меня в лицо знают. А что у нас любят люди? Интриги, скандалы, расследования. Но моя аудитория и без этого ко мне прислушивается. У Бледного (эмси группы «25/17». — Прим. ред.) прикольная фраза есть в одном из треков: «Нас покажут на «Дожде», про нас напишет «Афиша», но наши люди нас и так нормально слышат». (Предыдущие строки цитируемой песни — «Долой Путина!» — кричать в экстазе на Болотной,/Долбиться в десна с терпилами айподными». — Прим. ред.)

— А вы вообще можете на себя со стороны посмотреть? В ваших песнях иронии не найдешь.

— Могу, конечно. Мы сейчас собираемся снимать видео с утрированными приколами по поводу турников, брусьев и проч. Барабанщика заставляют таскать гирю, что-то такое. У нас всегда идут шутки в духе «ЗОЖ-кутеж», потому что из самой аббревиатуры сделали непонятно что. Я понимаю юмор, у меня с этим все в порядке, учитывая, что сейчас я занимаюсь микс-файтом и на турниках не подтягиваюсь. Хотя у всех ряд такой: Миша–турник–брусья — все. А на самом деле у меня про спорт два трека. Последний альбом вообще целиком социальный вышел. Я пишу о том, что происходит в стране, о моральной составляющей, о подмене понятий. Я говорю очень о многом.

— Есть популярное видео с девочкой, которую вы прогоняете со своего выступления…

— Да она была в хлам синяя, синюшная просто. У меня бывают взрослые мужики на концертах, которые взяли по кружке пива — и ничего, нормально сидят, слушают музыку. А эта напилась, подошла к сцене и орала: «Мишенька, красавчик!» — в то время как я читал трек про то, что, ребята, давайте задумываться. Меня это задело. Но я ее не выгнал — вернул деньги за концерт и попросил уйти.

— У вас в треках часто проскальзывает недовольство тем, что происходит в стране. А перспективы есть какие-то, по-вашему?

— Знаешь, если говорить честно, у нас в России, кроме гражданской войны, ничего не помогает. Всех убили — поставили других. Но я, естественно, понимаю и говорю везде, что гражданская война не должна быть кровопролитной, она должна происходить в головах. Если у нас люди будут воспитываться иначе, то потом уже к власти придут люди с другим воспитанием и ценностями. Поэтому мы сейчас должны стараться предоставлять молодому поколению как можно больше информации и давать как можно больше правильных советов. Я не хочу сделать кого-то другого слабым, я хочу нас сделать сильными. Нельзя сделать любовь из ненависти, понимаешь? Нельзя сделать свою нацию лучше, если ты будешь это делать через ненависть к другой нации. Поэтому я не желаю, чтобы те же самые американцы вяли или дохли, ни в коем случае.

— Ну а вас не смущает, что все эти силовые тренировки и единоборства, которые вы пропагандируете, зачастую провоцируют потом насилие? Не чувствуете ответственности за то, что кто-то потом избивает приезжих?— Так об этом я и говорю! У меня даже фраза есть в одном треке: «Спорт не нужен для того, чтобы отрывать всем бошки, нужно просто быть в порядке, а не в подворотнях вошкать». Занимайтесь спортом, чтобы быть защитником своей семьи, защитником себя, если придется — защитником Родины. Не надо при этом ходить, махать кулаками и лупить всем щи за и против. Я всегда ребятам так говорю.

Пы.Сы. повторяю - это интервью Миши Маваши "Афише" в 2014 году.

Источник