Первая законченная повесть! Ура, ура, кому интересно, дальше:
"Сердечный друг В. К.! Надеюсь, ты, прочитав при получении эти заметки, сразу их напечатаешь, ибо это станет спасением от тех бед, что я устроил своей семье. Гонорар можешь отправить ей же, по адресу, известному нам обоим. Верь же тому, что я увидел и ещё увижу в этом крае, и не забудь нанять художников на мои зарисовки.
В путешествии по сибирскому маршруту, обговоренному нами заранее, я наткнулся на сведения о совершенно удивительных людях, проживавших когда-то на берегах реки Хомуры, что протекает севернее города Н-ска. Народ тот строил временные деревянные срубы, перемещался семьями вдоль рек, охотился и ловил рыбу, а зимой уходил по рекам на юга. По всей реке, что шла через Н-ск на северо-восток, обходя село Замятино и с десяток других деревень, находили их стоянки и священные капища. Ряды камней и деревянных истуканов утопали в земле и зарастали лесом, но еще виднелись сквозь листву и кустарник. Камни складывались на холмах полукругом или спиралью, а на больших холмах вдоль реки, как говорили старожилы, строились хижины или юрты, ставились большие истуканы из камня с вырезанными надписями и изображениями. Там жили шаманы, ведавшие кострами, а в летнюю пору собирались толпы народа, заходившегося в плясках у статуй богов.
Религия местных народов затерялась в веках из-за прибытия русских крестьян, но кое-что всё же рассказали старожилы из числа аборигенов, осевшие в деревнях русских. Они описывали странные и даже пугающие вещи, что я склонен считать отголоском их питейных традиций, но вычленить правду из галлюцинаций – задача непосильная. Потому отдаю её на твой суд.
Каждый год, в день, когда солнечный свет падал на тайгу столько же часов, сколь и длилась ночь, семьи с разных кочевий собирались вместе на большом природном возвышении, полу окружённом водой и болотами. Они обменивались новостями и женами, устраивали пиры, где пили специальный отвар из грибов. Приходя от того в неистовство, дикари раздевались догола и заходились в танцах и оргиях, распевая «песни муравьев». Каждый из пляшущих видел всегда только одно: теплое море, что раскинулось на бесконечно далекое пространство, растительность, представленную только папоротниками, и неведомых, страшных и огромных животных. Вслед за людьми начинал танцевать огонь, а на земле вокруг статуй муравьев крутили спирали толпы насекомых. После проведенной на холме ночи женщины несли в чреве плод, слабые становились сильнее, а старики – моложе. Раненых же, увечных или слишком старых относили в самый центр холма, чуть поодаль от костра, в согреваемую его теплом трясину или плавун, где копошилась целая орда насекомых. Шаман вытаскивал оттуда матку – и я не могу даже представить, насколько мне было бы это мерзко наблюдать, - а вместо неё в забитую гнусом и водой яму клали человека. Через неделю его либо окончательно съедали в этой яме, или же она пустела, оставляя тело человека полностью здоровым.
Мне это поведал запойный старик лет пятидесяти, который, как и все местные, очень быстро пристрастился к огненной воде и спился, доживая век батраком. Сам же он говорил, что ему не пятьдесят солнц, а все сто, и сохранился он хорошо из-за того ритуала, но подтвердить эти слова не мог: живя в Н-ске, он не сильно то и желал сопроводить меня к тому самому холму.
История же, невероятная в своей основе, всё же дает повод задуматься о роли религии и её ритуалов в жизни народа; ведь мы помним Илиаду, и, всегда считая её вымыслом в части описания божеств и героических поступков, можем наблюдать, как эта история оживает трудами великого Шлимана. Потому я продолжил исследования вопроса, и, не найдя и следа капищу у Н-ска, стал расспрашивать местных о других похожих местах. К моей радости, крестьяне, исходившие всю тайгу в радиусе ста верст, рассказали о паре десятков руин со множеством камней и истуканов. Именно они стали целью похода на север, о котором, если будет возможность, я напишу позднее. Ваш А. С.».
Дальше вот: http://www.proza.ru/2017/12/06/1096
