Верховный суд разъяснил, когда присвоение имущества бывшей супруги не будет являться хищением

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации разбиралась в деле, в котором гражданские супруги (подсудимый и потерпевшая) после расставания не могли поделить автомобиль. Мужчина, полагая свое право на спорный автомобиль, переоформил его на себя, предоставив в ГИБДД фиктивный договора купли-продажи между ним и гражданской супругой. Женщина обратилась в правоохранительные органы, указав, что в договоре стоит не ее подпись.

Фабула дела:
Мужчина, проживая в гражданском браке с ответчицей, приобрел грузовой бортовой автомобиль и продал его гражданской супруге, по договору купли-продажи, совершенному в простой письменной форме. Женщина выдала ему нотариальную доверенность на 10 лет на право управления и распоряжения этим автомобилем.

Когда пара разругалась женщина отозвала доверенность и попросила вернуть ей транспортное средство, документы на него и ключи, однако мужчина передавать их отказался.

Сразу после этого мужчина обратился с заявлением в ГИБДД с заявлением о перерегистрации на него указанного автомобиля, предъявив договор купли-продажи между ним и бывшей гражданской супругой.

Женщина обратилась в правоохранительные органы, указав, что договор купли-продажи она не подписывала, а соответственно документ содержит заведомо ложные сведения о том, что она продала мужчине указанный автомобиль за 90 000 рублей. Тем самым мужчина зарегистрировал вышеуказанный автомобиль на свое имя используя подложные документы.

Позиции судов первой, апелляционной и кассационной инстанций:
Суд пришел к выводу, что мужчина путем злоупотребления доверием бывшей гражданской супруги похитил принадлежащий ей автомобиль и обратил его в свою собственность, распорядившись по своему усмотрению, чем причинил потерпевшей ущерб в крупном размере.

Указанные действия осужденного квалифицированы судом по ч. 3 ст. 159 УК РФ, как хищение чужого имущества путем злоупотребления доверием, в крупном размере.

Признавая мужчину виновным в хищении чужого имущества, суд исходил из того факта, что на момент хищения автомобиля именно потерпевшая являлась его собственником и осужденный не имел никаких законных оснований для его переоформления на собственное имя.

Суды апелляционной и кассационной инстанций согласились с такими выводами.

Позиция Верховного Суда:
Не оспаривая фактические обстоятельства, касающиеся переоформления в ГИБДД автомобиля на свое имя, Воробей в своих показаниях объяснил причину их возникновения.

В судебном заседании осуждённый пояснил, что с потерпевшей они 25 лет состояли в гражданском браке, вели совместное хозяйство, приобретали имущество, осуществляли совместный семейный бизнес.

В процессе предпринимательской деятельности им приобретались разные грузовые автомобили, которые оформлялись как на него, так и на потерпевшую. Переоформлением занимался он сам, потерпевшей только подписывала документы.

В 2012 году он приобрел грузовой бортовой автомобиль, который был переоформлен на потерпевшую, однако ключи и документы потерпевшей не передавал, сделка была фиктивной. Поскольку предпринимательской деятельностью (строительным процессом) занимался он, то данный автомобиль находился в его пользовании. Он эксплуатировал автомобиль, нанимал водителей для работы на автомобиле, осуществлял его техническое обслуживание, покупал запчасти, оплачивал налоги. Для того, чтобы он мог распоряжаться этим автомобилем на свое усмотрение и при необходимости переоформить или продать его, потерпевшая в 2017 году выдала ему генеральную доверенность сроком на 10 лет. Полагая, что грузовой бортовой автомобиль является совместным имуществом, и он имеет право на распоряжение данным автомобилем, в октябре 2019 года он переоформил в МРЭО ГИБДД ГУ МВД России по Ростовской области данный автомобиль на свое имя.

Потерпевшая в судебном заседании подтвердила наличие семейных отношений с осужденным, ведение совместного бизнеса, приобретение и распределение имущества в период совместного проживания. Именно Воробей на свои денежные средства приобрел грузовой бортовой автомобиль, который в последующем был переоформлен на нее. При этом, несмотря на переоформление автомобиля, последний фактически из владения потерпевшей не выбывал, осужденный управлял данным автомобилем, использовал его для ведения семейного бизнеса, осуществлял полное обслуживание автомобиля, оплачивал налоги.

Из оглашенных в судебном заседании по ходатайству стороны защиты показаний свидетеля К. следует, что, начиная с 2017 года, он на протяжении 4 - 5 лет работал в ИП, осуществлял работы на грузовом автомобиле. По поручению осужденного в 2012 году ездил с целью покупки автомобиля, на котором в дальнейшем работал. В период его работы осужденный переоформил данный автомобиль на свою супругу однако, несмотря на это, он полностью руководил работой автомобиля, обслуживал его, без его ведома никаких действий, работ с автомобилем не производилось.

Из копии нотариально удостоверенной доверенности от 10 февраля 2017 года следует, что потерпевшая уполномочивала осужденного на право управления и распоряжения автомобилем грузовым бортовым.

Таким образом, содержание вышеизложенных доказательств свидетельствует о том, что грузовой бортовой автомобиль был приобретен в период, когда осужденный и потерпевшая состояли в фактических брачных отношениях, автомобиль приобретался для ведения совместного семейного бизнеса и являлся общим имуществом семьи.

При этом работу на данном автомобиле, а также его техническое обслуживание, как до оформления спорного автомобиля на потерпевшую, так и после, осуществлял осужденный.

Кроме того, формулировка вышеуказанной доверенности допускала возможность осужденного распоряжаться автомобилем без ограничений, в том числе, продать автомобиль за цену и на условиях по своему усмотрению, что свидетельствует о наличии у осужденного права, не только по управлению, но и распоряжению названным имуществом.

Обстоятельство того, что потерпевшая, находясь в фактических брачных отношениях с осужденным, согласно договору купли-продажи от 27 октября 2012 года приобрела у осужденного грузовой автомобиль, не является основанием для вывода суда о том, что осужденный, представив в ГИБДД фиктивные документы, завладел чужим имуществом, поскольку, несмотря на совершение указанной сделки в 2012 году, фактически автомобиль из круга семьи, а соответственно из владения и пользования осужденного, не выбывал, продолжал находиться в совместном семейной бизнесе, то есть, не являлся чужим имуществом.

Ключи и документы от автомобиля осужденный потерпевшей не передавал, далее продолжал пользоваться и владеть автомобилем, а в соответствии с доверенностью имел право и определять судьбу этого движимого имущества.

При этом, показания осужденного о том, что после распада семейных отношений с учетом ранее имевших событий, их взаимоотношений с потерпевшей он предполагал свое преимущественное право на спорный автомобиль, судом не опровергнуты и должной оценки им не дано.

Вместе с тем, с учетом исследованных и приведенных в приговоре доказательств характер ранее имевших между потерпевшей и осужденным взаимоотношений, как личного характера, так и при ведении совместного бизнеса, имеет существенное значение для правильной юридической оценки действий виновного, для выводов о наличии или отсутствии состава инкриминируемого преступления.

Сам по себе факт представления осужденным в органы ГИБДД заведомо фиктивного договора купли-продажи, принимая во внимание, что осужденный обоснованно полагал свое право на данный автомобиль, который фактически из его владения и пользования не выбывал, не может быть расценен как хищение чужого имущества.

При таких обстоятельств, в связи с существенным нарушением уголовного закона, приговор в отношении осужденного не может быть признан законным и обоснованным.

Суды апелляционной и кассационной инстанций не отреагировали должным образом на допущенные судом первой инстанции нарушения уголовного закона, повлиявшие на исход дела, в связи с чем, все судебные решения подлежат отмене с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Определение Верховного Суда Российской Федерации от 12 декабря 2023 года № 41-УД23-31К4