Важнейший результат послевоенной денежной реформы – стабилизация и последовавшее повышение платежно-покупательной способности (ППС) советского рубля, что фактически трансформировало его в межгосударственную валюту СССР и народно-демократических стран. Он укреплялся около 10 лет. Но хрущевская денежная реформа 1961 года де-факто привязала рубль к доллару США, сработала на понижение ППС и в итоге на обесценивание национальной валюты, продолжавшееся до последних дней существования СССР.
Как отмечал Арсений Зверев (1900–1969), нарком (впоследствии министр) финансов СССР в 1938–1960 годах (именно он руководил подготовкой и проведением послевоенной реформы), уже в октябре 1943-го Совнарком поставил вопрос об упорядочении денежного обращения, сдерживании инфляции и долговременной ценовой политике в стране. Прежде всего нужно было, подчеркивал Зверев, тщательно просчитать объемы накопившихся рублевых излишков, их распределение по секторам и социальным группам и реальную стоимость (то есть ППС. – А. Ч.) суммарной денежной массы. Такой анализ помогал определиться с выбором стратегии реформы и, значит, финансово-экономической политики.
«Деньги в военные годы не могли не обесцениваться, хотя государство всячески сдерживало эту тенденцию жестким контролем обеспечения спроса на товары массового потребления в тыловых регионах и ужесточением ценового регулирования в негосударственной торговле (промысловая кооперация, колхозные рынки и т. п.), – констатировал Максим Сабуров («Забитые имена-2»), руководитель Госплана СССР в конце 40-х – середине 50-х. – Все же инфляционное давление, скопление и обращение избытка денежной массы у ряда социальных групп и в ряде регионов угрожало экономике страны серьезной дестабилизацией. А этот сценарий тем более требовалось устранить в канун послевоенного экономического восстановления и соответственно новых пятилетних планов социально-экономического развития страны. Потому потребовалось провести обмен денег с одновременным повышением их покупательной возможности». Как вспоминал Сабуров, на эти и сопутствующие вопросы Сталин обратил внимание еще в преддверии Сталинградской битвы.
Предреформенные исследования проводились в 1943–1947 годах. Комплексным результатом стали постановления ЦК партии «Об отмене карточной системы и денежной реформе» (13 декабря 1947-го) и совместное с Советом министров СССР «О проведении денежной реформы и отмене карточек на продовольственные и промышленные товары» (14 декабря 1947-го). Эти документы, подробно обозначившие механизм и параметры денежной реформы, позволили в рекордно короткий срок решить задачи, намеченные советским правительством еще осенью 1942 года.
Социально-экономический эффект планируемой реформы проявился уже в конце 1946 года, когда стали быстро распространяться слухи о ней. Особенно в тыловых регионах, где объемы денежной массы, товарооборота и сберегательных вкладов были минимум в полтора раза выше, чем в прифронтовых и освобожденных от оккупации. Так, по данным МВД и Госконтроля СССР (март – май 1947-го), с декабря 1946 года учащаются изъятия крупных вкладов в сберкассах, идет «обвальная» скупка как дорогостоящей продукции, так и товаров массового спроса. Растут денежные доходы ресторанов, отмечаются случаи крупных хищений со складов, перепродаж/перепоставок отечественных и ленд-лизовских товаров во внутренней торговле. С 16 декабря 1947-го до 1 мая 1948-го органами МВД было выявлено скрытой от учета и похищенной продукции почти на 62 миллиона рублей, изъято незаконных вкладов на 101,3 миллиона рублей. Эти тенденции имеют место на четверти территории страны, но наиболее характерны для тыловых регионов. То есть избыточная наличность все активнее обращалась в покупки и товарно-денежные операции.
Но в середине 1947 года, когда слухи о реформе «укрепились», население стало, образно говоря, массово вкладываться в сберкассы, дабы минимизировать потери от обмена денег. Общая сумма вкладов за май – ноябрь выросла более чем втрое.
С учетом этих факторов и соответственно для предотвращения ажиотажа срок реформы был установлен в две недели. В упомянутых решениях ЦК и правительства (1947 год) также указывалось, что в обращении оказалось значительно больше денег, чем нужно для народного хозяйства, из-за чего их покупательная способность понизилась. Это в свою очередь привело к разрыву между государственными и рыночными ценами и к использованию ситуации спекулятивными элементами в целях наживы за счет населения. Потому требуются комплексные меры по укреплению советского рубля. А именно: обмен находящихся на руках наличных денег на новые производится в пропорции 10 рублей на один; вклады до трех тысяч рублей переоцениваются 1 к 1, то есть без потерь; с трех тысяч до десяти тысяч рублей – с фактическим уменьшением на 20–35 процентов от первоначальной суммы; десять тысяч рублей и выше – с сокращением на 50–60 процентов; для держателей облигаций (имевшихся в тот период у 95% трудоспособного населения страны) устанавливается пересчет 3 к 1, но текущий заем, выпущенный и распространенный в декабре 1946-го – октябре 1947-го, будет погашен по номиналу.
Напомним, что госзаймы подлежали обязательному погашению. И государство выполняло свои обязательства. Но Хрущев в 1961-м заявил, что по «многочисленным просьбам трудящихся» сроки погашения займов сдвигаются минимум на 10 лет. К тому моменту социально-экономическая ситуация в стране уже была далека от стабильности. Волюнтаризм в руководстве народным хозяйством, бездарная внешнеэкономическая политика, когда СССР покупал в развивающихся странах цитрусовые, финики, кофейные зерна и какао-бобы за золото, привели к тяжелым дисбалансам, острому бюджетному дефициту. Кстати, последние госзаймы (середины – конца 50-х) были погашены только в 1990–1991 годах, когда реальная ППС рубля снизилась как минимум в 10 раз…
В социальном плане стратегическим параметром было то, что, во-первых, согласно вышеупомянутым правительственным решениям заработная плата рабочих и служащих, а также доходы крестьян от государственных заготовок и другие трудовые доходы всех слоев населения не затрагиваются реформой и будут выплачиваться в новых деньгах в прежних размерах. Во-вторых, отменялась карточная система на продовольственные и промышленные товары массового спроса. Параллельно в государственной торговле (розничной и оптовой) осуществлялся переход на единые цены. При этом в рознице они были снижены, к примеру, на хлеб и муку – на 12 процентов, крупу и макароны – на 10 процентов, на другие товары повседневного спроса (продовольственные и непродовольственные) – на 10–14 процентов.
Как следствие резко упали коммерческие цены (то есть в рыночной торговле). В результате означенных, подчеркнем, взаимосвязанных мер покупательная активность населения уже к весне 1948 года возросла почти на 25 процентов. Это позволило более чем на треть компенсировать совокупные государственные расходы на реформу.
В дальнейшем ассортимент товаров, на которые снижались цены (это регулярно происходило каждую весну с 1948 по 1954-й), был расширен почти вдвое. А чтобы избежать ажиотажных закупок, союзный Совмин 14 декабря 1947 года ввел «Нормы продажи продовольственных и промышленных товаров в одни руки». Например, хлеб печеный – 2 килограмма, крупа, макароны – 1 килограмм, мясо и мясопродукты – 1 килограмм, колбасные изделия и копчености – 0,5 килограмма, сметана – 0,5 килограмма, молоко – 1 литр, сахар – 0,5 килограмма, хлопчатобумажные ткани – 6 метров, нитки – 1 катушка, чулки-носки – 2 пары, обувь кожаная, текстильная, резиновая – по 1 паре каждой, мыло хозяйственное – 1 кусок, мыло туалетное – 1 кусок, спички – 2 коробка, керосин – 2 литра. Ограничения поэтапно смягчались или отменялись и окончательно упразднены приказом Минторга СССР от 13 августа 1958 года. Но снижение цен к тому времени было прекращено уже как три с половиной года в связи с пересмотром социально-экономической и внешнеторговой политики в послесталинском СССР («1954–1955. Хрущевские полигоны»). По оценке начальника Центрального штатного управления Минфина СССР (в 60-х – начале 70-х) Завена Мосесова (1911–1989), «оперативное сжатие в результате реформы денежной массы повысило покупательную способность рубля в 2,5 раза, а розничные цены в последующие семь лет снизились в целом почти наполовину. Зарубежных оппонентов еще более поразило то, что спустя лишь два года после столь разрушительной войны и неурожаев 1946–1947 годов цены на основные виды продовольствия были не столько удержаны, сколько снижены. В то время как Великобритания, пострадавшая от войны куда меньше, чем СССР, и обладавшая обширными колониями, сохраняла даже в первой половине 50-х карточную систему на массовые продукты и промтовары».
Известно мнение о реформе-47 министра финансов Китая (в 30-х – середине 40-х) Кун Сянси: «Руководство СССР проявило наивысшую компетентность по регулированию цен и денежного обращения в годы войны. В результате сравнительно невысокий уровень обесценивания денег был важной стартовой площадкой для проведения денежной реформы и снижения цен. Большое значение имело и то, что в тыловых районах государство, поощряя рыночную торговлю продовольствием и предметами обихода, особенно в промысловой кооперации, отнюдь не отказалось от своего участия в снабжении тех же районов. Что предотвратило скачки цен и неудовлетворенного спроса. Словом, была создана всесторонняя база для послевоенной денежной реформы в СССР, укрепившей его финансово-экономическую систему».
Канадский экономист Том Рэнсфилд отмечал: «Если бы не было в СССР управляемой финансово-экономической ситуации в войну и в первые годы после нее, власти не решились бы на столь масштабную денежную реформу. Судя по снижению цен, которое планируется проводить ежегодно, и другим решениям, реформа имеет и очевидный социальный аспект. Тем более важный в условиях внутренних займов военных и послевоенных лет. Снижение цен также укрепляет товарную стоимость новых советских денег».
«Удаление» Арсения Зверева началось уже 5 марта 1953 года, когда его вывели из кандидатов в члены Президиума ЦК партии. На эту позицию он был избран по предложению Сталина на пленуме ЦК в октябре 1952-го, вскоре после XIX съезда партии («Осенний вождь»). Зверев активно возражал против экономического авантюризма Хрущева, настаивавшего в 1960 году на «одномоментной» конфискационной денежной реформе (проведенной в 1961-м), на повышении цен на товары и услуги, на прекращении погашения госзаймов 40–50-х. В результате Зверев с мая 1960 года стал пенсионером и профессором Всесоюзного заочного финансового института. Опала сохранялась и в брежневский период. Правда, экс-министра все же позволили похоронить на Новодевичьем кладбище…
Все, против чего решительно возражал Арсений Григорьевич, осуществили уже в 1960–1962 годах. Хрущевская экономическая и финансовая политика создала благодатную почву для разрушения соцсодружества и СССР.
