TopWar

Идеолог современного неоосманизма Ахмет Давутоглу стремился сделать Турцию для Балкан не просто посредником и донором, а «старшим братом и культурным магнитом». Еще в 2009 году он, выступая на конференции в Сараево, пообещал «восстановить османские Балканы». Давутоглу подчеркивал, что в то время, как для дипломатов из другой части мира боснийский вопрос является «техническим», для Турции это «вопрос жизни и смерти».

C 2015 года Анкара значительно увеличила финансирование гуманитарных проектов, и к 2018 годк по объемам средств, выделенных на программы развития, Турция догнала Соединенные Штаты, Великобританию, Францию и Германию. В качестве инструментов «мягкой силы» Анкара задействует государственные учреждения и фонды, а также неправительственные организации.

Гуманитарные инструменты мягкой силы

Наиболее ощутимо на Балканах присутствие Турецкого агентства по сотрудничеству и координации (TIKA). Сегодня TIKA управляет проектами инвестиций и развития в более чем 150 странах, в ее ведомстве также находятся культурные центры Юнуса Эмре (турецкий аналог Институтов Гете и Сервантеса) и Управление по делам религий (Diyanet).

По сути, агентство представляет собой механизм поддержки сотрудничества между госучреждениями и некоммерческими организациями, а также способствует развитию контактов среди представителей частного сектора. TİKA выступает в роли платформы для координации отношений между ними и распределяет средства, выделяемые турецким правительством на гуманитарные цели. Несмотря на то, что агентство реализует и ряд коммерческих проектов, основная его работа сфокусирована на социальных и культурных аспектах.

TIKA работает на Балканах с начала 2000-х годов. В самопровозглашенной республике Косово агентством реализовано 650 проектов, в Боснии и Герцеговине — вдвое больше, около тысячи.

Примерно столько же и Северной Македонии: более 900, половина из которых пришлась на последние шесть лет.

Как только Черногория стала самостоятельным государством, TIKA обратила свой взор и на нее. В 2007 году было выделено 20 миллионов евро на реализацию различных программ. К настоящему времени успешными можно называть 300 инициатив.

Большинство турецких проектов рассчитаны на поддержку уязвимых слоев населения. Например, не так давно сотрудники TIKA открыли в Боснии и Герцеговине Центр здорового старения, который предоставляет услуги людям старше 60 лет. Помимо этого была организована гуманитарная акция в детском центре — его сотрудникам передали специальное оборудование для малышей с особенностями развития — а также открыт первую в своем роде высокотехнологичную лабораторию в Сараевском университете.

Cовременную высококачественную образовательную среду турки также строят в Черногории, а в Северной Македонии они решают вопросы трудоустройства фермеров.

Подобный фокус на проблемах местного населения воспринимается местными как благие намерения: это позволяет повысить имидж Анкары в глазах местных жителей.

Отдельного внимания достоин также Фонд Юнуса Эмре, который возглавляет турецкий министр культуры и туризма. С 2009 года организация активно работает над популяризацией на Балканах турецкого языка. Результат налицо: в странах с преобладающим мусульманским населением, особенно Боснии и Герцеговине, по популярности турецкий язык уже превосходит английский. Налажено и сотрудничество в сфере программ по обмену студентами и курсантами военных академий. Так, для изучения турецкого языка Министерство обороны Боснии и Герцеговины направляет молодежь в турецкую Авиационную военную академию и Военно-медицинскую академию. А на территории Балкан работают два полноценных высших учебных заведения, открытых под патронатом Турции — Международный Балканский университет в Скопье и Международный Сараевский университет.

А в пригороде Охрида TIKA проводит мероприятия для молодых ребят. В лагере скаутов выходцы из Албании, Косово, Черногории, Сербии и Боснии и Герцеговины приобретают навыки выживания в дикой природе и участвуют в различных спортивных мероприятиях.

В 2016 году свою работу также начал образовательный Фонд «Маариф», под чье руководство вскоре были переведены все школы, связанные с сетью Фетхуллахла Гюлена. Фонд продвигает турецкие образовательные программы в 67 странах мира. В странах балканского региона он представлен рядом филиалов, наибольшее число которых сосредоточено в Албании и самопровозглашенной Республике Косово.

Религиозная дипломатия и политический ислам

Еще одно направление работы ТIKA на пространстве Балкан — возрождение архитектуры османского наследия. Среди ярких примеров восстановленных за счет Турции культурных и исторических памятников боснийский мост Конич, мечеть Ферхат-паши (Ферхадия) в Баня-Луке и мост Соколлу Мехмет-паши в Вишеграде, а также серсбкая крепость Рам и мечеть Валиде-султана. Скоро будет восстановлен еще один памятник времен Османской империи: на встрече с градоначальником Стамбула мэр Сараево Бенджамина Карич договорилась о реставрации знаменитой крепости Bijela Tabija (Белый бастион), которая, по ее словам, занимает «особое место в сердцах жителей Сараево».

Роль другого турецкого госучреждения Diyanet Işleri Başkanlığı заключается в «выполнении работ, касающихся верований, культа и этики ислама, просвещения общественности и управления священными местами поклонения». Филиалы открыты в более, чем 40 странах, организация издает и распространяет религиозную литературу на 25 языках. Она же оказывает финансовую поддержку мусульманским учреждениям в Европе и даже в Африке с Латинской Америкой. Diyanet присутствует практически в любой точке мира, но особое место в идеологической работе организации занимают Балканы: консультационные службы открыты во всех странах бывшей Югославии кроме Словении.

В 2006 году организация запустила программу «Города-побратимы». Это платформа, через которую муфтии сотрудничают и реализуют совместные проекты. По состоянию на 2015 год двести пятнадцать городов Турции отвечали за строительство более ста мечетей и проведение религиозных курсов в 230 городах-побратимах, из них 66 (это примерно одна треть) приходилась на Балканы. Через Diyanet также финансируется издательскую деятельность в регионе — например, публикацию исламской литературы на боснийском, болгарском и албанском языках.

Несколько лет назад Diyanet построила в Тиране самую большую мечеть на Балканах. «Уникальный символ братства» албанцы, конечно, приняли с благодарностью. Однако активное вовлечение Турции в религиозную сферу через различные транснациональные механизмы вызывает у представителей балканских народов все больше беспокойства. В 2018 году ученый Джемал Ахмети даже подготовил отчет, в котором рекомендовал правительству предпринять конкретные шаги для защиты Албании от «политического ислама» Эрдогана.

Благодаря Diyanet Анкара стала высшим авторитетом для балканских мусульман. Пожертвования и стипендии — один из основных источников дохода для различных официальных мусульманских общин региона. Особенно тесные отношения у турецкой религиозной организации сложились с муфтием Черногории Рифатом Фейзичем. Благодаря совместным с TIKA усилиям в последние годы он открывает в стране все больше школ для мальчиков (медресе), предлагающих полноценное среднее образование. Большинство выпускников, следуя примеру самого Фейзича, затем отправляются в Турцию, чтобы получить высшее образование.

На Балканах действуют и крупные турецкие НПО — например, Фонд защиты прав и свобод человека и гуманитарной помощи (IHH). С фондом связан скандал: выяснилась его причастность к финансированию террористических организаций в Сирии.

Еще одна крупная турецкая неправительственная организация — Hasene. Через нее осуществляется управление студенческими общежитиями, оказывается гуманитарную помощь нуждающимся и организуетсяифтар в городах и селах Черногории, Северной Македонии, а также в Рашской области Сербии (входящую в исторически турецкий регион Санджак).

Разумеется, в Анкаре не упустили возможность воспользоваться и фактором пандемии, которая сильно ударила по экономике и системам здравоохранения Балкан. В отличие от «европейской солидарности», которой так и не дождался Александр Вучич, из Китая и Турции помощь пришла своевременно. Уже 11 марта 2020 года гуманитарная помощь была направлена в Болгарию, а в апреле крупные партии поступили в Албанию, Сербию, Черногорию, Косово и Северную Македонию.

Плевенский марш в честь султана

Развернув на Балканах активную работу в религиозной и культурной сферах, Турция не останавливается на достигнутом. Масштабные инвестиции в инструменты «мягкой силы» направлены на то, чтобы повлиять на образ мышления жителей Балкан и усилить протурецкие настроения среди нынешнего и будущих поколений. Плоды своих трудов турки пожинают уже сейчас: во время визита Эрдогана в Нови-Пазар в 2017 году, местные жители собрались на площади и встречали турецкого лидера криками «Наш султан!». При этом риторика Турции в этом регионе может спровоцировать дальнейшие разногласия между представителями разных конфессий и нарушить религиозный баланс.

Вложенные в строительство мечетей миллионы способствуют укреплению турецкого превосходства — не только религиозного, но и политического. Не так давно закончилось балканское турне главы Diyanet. В Приштине Али Эрбаш торжественно объявил о начале первой стадии строительства центральной мечети и поблагодарил косовских имамов, получивших образование в Турции, за предоставление людям «правильной религиозной информации». В Черногории посетил церемонию закладки фундамента религиозного культурного центра в Биело-Поле, пообещал строить больше мечетей и передал привет от султана Эрдогана «братьям и сестрам», проживающим в Рожае. Местные дети встречали его Плевенским маршем.

Интересы Турции на Балканском полуострове обусловлены глубокими историческими и культурными связями со странами региона, который Анкара считает одним из приоритетных направлений свое внешней политики. Однако успешную модель применения инструментов «мягкой силы» можно перенести на все регионы, которые когда-либо попадали в зону влияния Стамбула. Этим Анкара успешно и занимается в последние годы, уверенно занимая позиции регионального лидера не только на Балканах, но и в Средней Азии.

Источник

Президент Туниса Каис Саид заморозил работу парламента, снял неприкосновенность со всех депутатов и отправил в отставку премьер-министра Хишама Машиши.

Накануне, 25 июля, по стране прокатилась волна массовых протестов против правительства и политического движения «Ан-Нахда». На фоне демонстраций лидер государства созвал экстренное совещание с руководством вооруженных сил и служб безопасности в президентском дворце Карфаген, результатом которого и стали кардинальные изменения. Саид объявил, что он сам становится во главе исполнительной власти, а поможет ему в этом новый назначенный лично им премьер-министр.

Спикер парламента Рашид аль-Ганнуши обвинил президента в совершении «государственного переворота против революции и конституции».

«Мы считаем, что институты продолжают действовать, а сторонники партии и тунисский народ защитят революцию», — заявил Аль-Ганнуши, возглавляющий исламистское движение «Ан-Нахда», которое доминирует в парламенте.

Народные протесты

Тысячи граждан в нескольких городах провели массовые демонстрации против доминирующей фракции. Население осудило так называемый «провал» правительства на фоне высоких темпов распространения COVID-19. В столице Туниса сотни протестующих собрались перед парламентом и скандировали лозунги против партии «Ан-Нахда» и премьер-министра Хишама Машиши.

«Народ хочет роспуска парламента!», — кричали демонстранты.

Они также несли транспаранты с надписью: «Требуем смены режима!». Согласно видеороликам, опубликованным местными СМИ, в городе Тозеур на юге страны, сильно пострадавшем от COVID-19, молодые протестующие разгромили местный офис партии. Аналогичные события зафиксированы и в центре Кайруана.

Призывы к проведению массовых демонстраций 25 июля, то есть в День Республики, активно распространялись через социальные сети. Граждане в первую очередь осуждают неспособность правительства справиться с новой волной коронавируса. В условиях тяжелой эпидемиологической обстановки больницы страдают от острой нехватки кислорода. Зарегистрированные к настоящему моменту 18 тысяч летальных исходов от COVID-19 при общей численности населения 12 млн человек привели к тому, что в Тунисе отмечен один из самых высоких показателей смертности в мире.

Также люди призывали к изменению конституции и установлению в стране переходного периода с сохранением ведущей роли вооруженных сил и, если Каис Саид остается во главе государства. Органы безопасности пытались разогнать толпу при помощи слезоточивого газа и арестовали несколько человек. Кроме того, один журналист ранен в ходе столкновений между гражданами и сотрудниками полиции.

Экспертное сообщество считает, что, взяв на себя управление всей исполнительной властью, Каис Саид бросил вызов конституции 2014 года, согласно которой полномочия в стране разделены между президентом, премьер-министром и парламентом.

«Многие люди подверглись лицемерию, предательству и нарушению прав человека», — заявил Саид, указывая на партию «Ан-Нахда».

Угроза применения военной силы

В случае продолжения агрессии глава государства пообещал применить военную силу.

«Я предупреждаю всех желающих взяться за оружие. Любой, кто выстрелит, в ответ также получит пулю», — добавил Саид.

Он отметил, что его действия полностью соответствуют конституции 2014 года, так как основной закон страны позволяет ему приостановить работу парламента в случае существования «неминуемой опасности».

«Мы приняли эти решения, чтобы спасти Тунис и вернуть ему мир и покой», — заключил президент.

Политические споры между Каисом Саидом и Хишамом Машиши продолжаются более года на фоне острого экономического кризиса, усугубляемого вспышкой пандемии коронавируса. Выборы лидера государства и парламента прошли путем всенародного голосования в 2019 г., а премьер-министр занял свой пост прошлым летом в результате смены правительства.

Реакция народа

Поздно вечером 25 июля обрадованные решением Саида тунисцы отпраздновали это событие. Утром президент страны вышел к народу в центре столицы, чтобы разделить ликование граждан. Одновременно силы безопасности заблокировали парламент и перекрыли улицы в окрестностях проспекта Хабиба Бургибы, на котором проходили антиправительственные протесты в период революции 2011 года.

Согласно информации агентства Reuters, утром вооруженные силы не позволили спикеру Рашиду аль-Ганнуши войти в здание парламента. В ответ он совместно с другими депутатами организовал сидячую забастовку прямо у входа. Видеозапись момента появления политика у дверей офиса опубликовали в Сети.

Кроме того, не известно местонахождение главы правительства Машиши, однако некоторые СМИ утверждают, что отсутствие связи с ним указывает на арест.

В последние недели в Тунисе наблюдался резкий рост числа заражений COVID-19, что усилило давление на нестабильную экономику. На фоне народного негодования премьер отправил в отставку министра здравоохранения, однако это не помогло успокоить граждан. Нестабильное распространение вакцин во время праздника Курбан-байрам усилило недовольство людей правительством, которое вело политическую борьбу с президентом.

Источник

За прошедшие две недели десятки военных и гражданских лиц предстали перед колумбийскими судами по тяжким обвинениям — их считают ответственными за массовые убийства и бесчисленные насильственные похищения, которые происходили в стране во время конфликта с «Революционными вооруженными силами Колумбии» (FARC).

Генерал «ничего не знал»

Две недели самые значимые и интересные события в Колумбии были связаны с вызовом в суды Особой юрисдикции для достижения мира (JEP) десятков военных и высокопоставленных гражданских чинов. Их обвиняют в сотнях убийств, похищений и связях с боевиками из ультраправых формирований «Объединенных сил самообороны Колумбии» (AUC).

15 июля показания дал генерал Паулино Коронадо, который в 2006-2008 годах командовал 30-й армейской бригадой в департаменте Северный Сантандер. Его обвиняют в том, что он своей властью покрывал 24 насильственных похищения и многочисленные убийства.

Генерал был шокирован этими цифрами. По его словам, об этих случаях он узнал только после вызова в суд. Он признал, что с ним встречались 500 крестьян из региона Кататумбо (департамент Северный Сантандер), которые жаловались на убийства военными мирных жителей. Но сеньор Коронадо не принял жалобы во внимание — он, мол, привык к постоянным жалобам на произвол силовиков.

Однако тут генерал слукавил. В 2008 году его уволили из армии из-за скандалов в его дивизии в связи с так называемыми falsos positivos — убийствами мирных жителей, которых выдавали за партизан «Революционных вооруженных сил Колумбии» (FARC). Помимо Коронадо, тогда же из армии были вычищены 25 офицеров и унтер-офицеров. Если генерал будет продолжать настаивать, что категорически не в курсе того, что творилось у него прямо под носом, его дело отдадут в уголовный суд. И там ему уже светит 20 лет тюрьмы, так как доказательств для обвинений много.

Батальон для спецзачистки

Второй крупный скандал связан с деятельностью высших офицеров, командовавших батальоном Lа Popa, расквартированным в Вальедупаре (департамент Сесар). JEP выявил, что 87% оперативных результатов, сообщенных во время командования полковником Публио Эрнаном Мехиа (с 2002 по 2004 год), следует квалифицировать как убийства и насильственные похищения. Его приемник Хуан Карлос Фигероа (2004-2005) продолжал действовать теми же преступными методами. 

Подчиненные Фигероа убили как минимум 50 гражданских, которых выдали за партизан. Попытки вытащить полковника в суд закончились провалом — он уехал из страны в ОАЭ, откуда категорически не желает возвращаться в Колумбию.

В материалах JEP раскрыты подробности убийств и связей с AUC. Вот ряд примеров: в 2002 году ультраправые боевики передали подчиненным Мехии 18 жителей деревни Бокас-дель-Тигре (департамент Сесар), которых затем убили. Все их переодели в военную форму и выдали в отчетах за партизан. Находившаяся среди них женщина, единственная, на ком оставили гражданскую одежду, была убита выстрелами в позвоночник, в оба бедра и контрольным с близкого расстояния в голову. 17 июля 2003 года AUC передал военным другую беременную женщину в возрасте 18-25 лет, которые те потом казнили.

19 марта 2004 года Фегероа издал приказ по батальону, в котором назвал общины коренных народов «меньшинством, которое умело манипулирует общественным мнением» и пытается выдать себя за наиболее страдающих от военного конфликта. После этого его подчиненные стали систематически преследовать и убивать местных индейцев — в их глазах они были нелояльным властям населением, склонным к сотрудничеству с партизанами.

19 декабря 2011 года Фегероа спокойно уволился из армии. В сентябре 2017 года прокуратура Букараманги пыталась посадить его за убийство пяти человек. Но в итоге он был оправдан по всем пунктам, несмотря на улики.

Всего по делам об убийствах и насильственных исчезновениях, в которых был замешан батальон, перед судом предстали 25 военных и гражданских. Первое обвинение было предъявлено 6 июля 2021 года десяти военным, которые убили 120 гражданских лиц в пограничном с Венесуэлой регионе в 2007-2008 годах.

15 июля JEP обвинил еще 15 солдат в убийстве 127 человек на севере страны в 2002-2005 годах.

«Трибунал, рассматривающий худшие преступления Колумбийского конфликта, объявил в четверг, что 25 военных — на 15 больше, чем в первоначальном обвинении, — должны будут ответить за казни 247 гражданских лиц, которых они выдали за убитых в боях в период с 2002 по 2008 год».

По мнению суда, они сформировали преступную организацию в составе воинской части. Командование батальона было связано с Северным блоком AUC. Военные и ультраправые убивали тех, кто был их политическим противником, либо же не имел родственников и покровителей, которые могли бы «вписаться» за жертву. Часть из них обманули обещаниями работы, после чего убили. Целью была отчетность — чем больше батальон ликвидировал «партизан», тем выше было вознаграждение, офицеры шли по карьерной лестнице, солдаты получали доппайки, выходные и увольнительные.

«Убийства, незаконно представленные в качестве боевых некоторыми членами батальона LA POPA в период с 2002 по 2005 год, относятся к преступлениям, связанным с убийством защищаемого лица и насильственным исчезновением, предусмотренным колумбийским Уголовным кодексом», — заявил судья Парра, который расследует данное дело.

Всем этим военным, как и генералу Коронадо, грозит до 20 лет тюрьмы, если они не будут сотрудничать со следствием.

JEP утверждает, что не менее 6400 гражданских лиц были казнены колумбийскими военными и выданы ими за партизан. Но реальные цифры могут оказаться даже выше.

Боевик, губернатор, дипломат

20 июля с JEP побеседовал Сальвадор Арана Сус, бывший губернатор департамента Сукре (2001-2003 годы) и посол Колумбии в Чили. Так страна получила очередной грязный скандал, связанный с правлением бывшего президента Альваро Урибе.

Сеньор Арана назвал 29 человек — это менеджеры больших компаний, конгрессмены, губернаторы, юристы, владельцы ранчо, ректоры университетов, полковники полиции, — которые были связны с ультраправыми боевиками из AUC.

Сальвадор Арана — классический пример того, как во время Урибе политики, используя боевиков, делали стремительную политическую карьеру. Еще в 1999 году он насильно заставлял жителей Сукре оформлять медстраховки в связанных с ним компаниях. Потом эти компании посылали людей лечиться в больницы, которыми руководители друзья Араны. Грабеж региональной системы здравоохранения процветал, но сеньору Сусу этого было мало.

Используя свою военизированную группу, которая входила в AUC, он провел успешную предвыборную кампанию и стал губернатором Сукре в 2001 году. Департамент тут же сделался оплотом самой настоящей мафии, на зарплате у которой состояли все местные силовые органы. Арана сумел даже продвинуть боевиков AUC на посты ректора и профессоров в местном университете. Так к ценному медицинскому активу добавили образовательный.

Сальвадора Арану приговорили в 2009 году к 40 годам заключения за то, что он был членом AUC, а также убийство в 2003 году мэра Эль-Робле Эудальдо «Тито» Диаса, который критиковал его политику. Ликвидацию оппонента производил личный отряд киллеров губернатора.

Но он не только назвал имена — Арана также пролил свет на связи между политиками и AUC во время правления Урибе. По его словам, что тесные отношения между ультраправыми группами самообороны и государством существовали задолго до его избрания губернатором Сукре. По его словам, первым, кто был связан с боевиками, был мэр Толу Альфредо Навас Патрон. А уже в 2002 году AUC выдвинули своих кандидатов в Конгресс — Мюриэля Бенито Реболло и Хайро Мерлано Фернандеса. Оба отсидели небольшие сроки за связи с AUC и сейчас на свободе. В 2003 году боевики сумели продвинуть своих людей на посты мэров, депутатов и в правительство департамента Сукре.

Здесь напрашивается сравнение с Медельинским картелем и Пабло Эскобаром. И, надо отметить, AUC оказался успешнее кокаинового короля планеты.

В результате такой политики ресурсы всего департамента были поставлены под контроль AUC. По словам Араны, денежные переводы на счета боевиков поступали при посредничестве Народного банка (Banco Popular) и его менеджера Родольфо Варгаса де Лимы.

Понятно, что департамент Сукре не уникален для Колумбии и не является некой «зоной политической аномалии». Дальнейшие расследования в рамках юрисдикции JEP должны прояснить важный вопрос: остался ли в рядах сторонников президента Урибе и традиционных колумбийских элит, либералов и консерваторов, хоть кто-то не замазанный сотрудничеством с ультраправыми боевиками?

Без света в конце туннеля

23 июля перед JEP выступил Карлос Морено Туберкиа. У Туберкиа типичная судьба для перебежчика из маоистской «Армии народного освобождения» (EPL). Вначале он примкнул к ультраправой организации «Крестьянские силы самообороны Кордовы и Урабы» (ACCU), а уже оттуда перешел в наркокартель «Клан дель Гольфо».

По его словам, в регионе Бахо-Атрато (департамент Антьокия), где действовал его отряд, их поддерживали местные бизнесмены и армия. Предпринимателям это было нужно, так как ультраправые боевики сгоняли десятки тысяч крестьян с земли. Освободившиеся тысячи гектаров «ничейной» земли присваивались богатыми ранчерос.

Депортации сопровождались массовыми убийствами, на которые власти закрывали глаза. Зато армия отчитывалась перед властями, предъявляя новые территории, «очищенные от левых партизан».

Однако Туберкиа не сказал главного — не назвал фамилий и названий компаний, которые занимались присвоением бывших крестьянских земель. По его словам, ему не предоставили дополнительные гарантии безопасности, а без них он не станет обнародовать такую информацию. Боится за свою жизнь.

В то же время, даже если ему дадут такие гарантии, JEP может не хватить времени для заслушивания его показаний. Дело в том, что мандат суда заканчивается уже 28 ноября 2021 года. В Конституционном суде страны уже лежит прошение о продлении мандата еще на несколько лет.

Необходимость продления мандата JEP аргументируют тем, что из-за эпидемии COVID-19 он смог действенно отработать только 40% отведённого ему времени. В остальное время у него не было возможности эффективно собирать информацию из-за карантина и отсутствия доступа в удаленные районы. А давать интервью по телефону или через Интернет многие сельские жители наотрез отказываются.

Согласно JEP, только в преступлениях типа falsos positivоs замешаны около 3 тысяч колумбийских военных. Вряд ли особая юрисдикция сумеет вынести решение по всем делам, связанным хотя бы с этими эпизодами. Так что речь должна идти не о временном расширении полномочий, а о постоянно действующем институте. Тем более, что на долю Колумбии придется еще не один внутренний конфликт.

Источник

11 июля несколько тысяч протестующих вышли на улицы Кубы. Массовых оппозиционных протестов страна не видела последние 25 лет. Президент Кубы Мигель Диас-Канель заявил, что за протестами стоит Вашингтон, а кубинские эмигранты в США пытались выдать их за массовое антикоммунистическое движение, которое приведет к «свержению режима».

На самом деле к социальному взрыву привело сочетание нескольких факторов — пандемия COVID-19, дефицит товаров первой необходимости и недостаток платежных средств на Острове свободы.

Причины кризиса

Формально непосредственной причиной выступлений стал резкий рост заболеваемости на острове и особенно в провинции Матансас. С эпидемией COVID-19 Куба справлялась во многом лучше, чем большинство стран Карибского бассейна. В стране было 17 смертей на 100 тысяч человек — это примерно в три раза меньше, чем у их островных соседей.

Однако в июне 2021 года кривая заболеваемости резко пошла вверх. В отличие от первых двух волн COVID-19 власти не стали объявлять жесткий карантин. Их опыт показал, что это было слишком накладно для экономики Кубы, так как требует огромных усилий по централизованной закупке и распределению товаров первой необходимости и продовольствия среди населения пострадавших провинций.

В результате местные больницы оказались переполнены. 11 июля кубинский Минздрав отчитался о 6923 заболевших и 47 смертях от COVID-19 за день — это антирекордный результат за все время эпидемии. Кубинская политическая оппозиция утверждает, что реальные показатели гораздо выше, но никак не подтверждает свои слова.

Экономический кризис накладывается на медицинский. Туристический поток на остров — один из основных источников дохода Кубы — резко уменьшился, упав с 4,2 миллиона человек в 2019 году до 980 тысяч в 2020-м; за первые три месяца 2021 года Остров свободы посетило лишь около 65 тысяч туристов. Для отрасли с оборотом более 3 миллиардов долларов это был жесточайший удар.

Еще тяжелее это оказалось для примерно 200 тысяч мелких и средних предприятий, связанных с этой сферой — кафе, парикмахерских, лавок, турагентств — они позакрывались, сотни тысяч людей остались без работы. Согласно подсчетам ECLAC (Экономической комиссии ООН для Латинской Америки и Карибского бассейна), ВВП страны в 2020 году сократился на 8,5% и продолжил свое падение в этом году.

Одновременно с этим цены на продовольствие на мировом рынке выросли на 40%. Для Кубы, которая лишь на 60% обеспечивает себя продуктами питания, стало серьезной неприятностью. Проблемой также стали постоянные засухи. Еще 15 лет назад они затрагивали в основном только восточную часть острова, но теперь от них страдает все сельское хозяйство страны. В результате жители Кубы вынуждены выстаивать многочасовые очереди за едой.

Продовольственный дефицит наложился на экономический и медицинский кризисы, что в итоге и привело к спонтанному взрыву.

От социального бунта до оппозиционных демонстраций

Протесты начались сразу в двух городах к юго-западу от Гаваны — Сан-Антонио-де-лос-Баньос и Палма-Сориано. Уже 11 июля от призывов ускорить вакцинацию протестующие перешли к скандированию антиправительственных лозунгов.

«Долой диктатуру» и «Диас-Канель — подонок», кричат кубинцы на акции протеста в Сан-Антонио-де-лос-Баньос.

Довольно быстро у протестующих стали популярны и другие лозунги, например, «мы не боимся».

В Пальма-Сориано люди вышли на демонстрации с теми же лозунгами, как и в Сан-Антонио-де-лос-Баньос.

Достаточно быстро протесты начались и в других городах страны — Гаване, Камагуэе, Ольгине, Сантьяго-де-Куба и еще нескольких.

Практически везде манифестации, даже если начинались с социальных требований, вскоре переключались на политические с требованием отставки действующих властей. Уже днем тысячи протестующих собрались вокруг парламента, скандируя лозунг «Свобода!»

Местные диссиденты и международная оппозиция официальной Гаване не остались в стороне. Они решили поучаствовать в протестах хотя бы виртуально, — разгоняя их по соцсетям.

«В разных частях Кубы проходит несколько мирных и стихийных акций протеста. Сообщается об отключении Интернета в тех местах, где сотни людей вышли на улицы. Мы требуем от правительства Диас-Канеля соблюдать право на мирные собрания», — написала у себя в Twitter Эрика Гевара-Росас, директор американского подразделения Amnesty International.

Тысячи кубинцев-мигрантов в штате Флорида также вышли на улицы, поддержав протесты на острове. 

Президент Кубы Мигель Диас-Канель назвал протесты «контрреволюционными» и призвал выходить на улицы сторонников властей с контрдемонстрациями. Мобилизация прошла успешно, тысячи лояльных властям кубинцев откликнулись на призыв. В некоторых местах Гаваны даже произошли столкновения проправительственными и оппозиционным демонстрантами.

Протесты начали явно выходить из-под контроля. Оппозиционеры начали нападать на полицейских и грабить государственные магазины.

Кубинские власти ответили тем, что ввели полицейский спецназ в города, где происходили беспорядки. Начались столкновения между протестующими и полицией. Согласно оппозиционной организации Cuba Decide, к 14 июля властями были задержаны 219 человек.

Шторм в социальных сетях

Пока на Кубе шли настоящие протесты, в Twitter начался массовый вброс постов с хештегом #SOSCuba с помощью ботов. Испанский журналист-расследователь Хулиан Масиас Товар, который проанализировал два миллиона твитов с этим хештегом, пришел к выводу, что за информационной кампанией стоит аккаунт аргентинца Аугустина Антонетти.

Он обнаружил массу статистических нестыковок, которые выдают спланированную информационную операцию. Например, линейный рост числа постов, использование бот-фабрик, которые связаны с ультраправыми кругами Латинской Америки и засветились во время референдума по конституции в Чили, а также как под копирку написанные посты с недавно созданных аккаунтов.

На основании данных Хулиана Товара уже составлена карта наиболее активных твиттер-революционеров.

Антонетти является сотрудником Fundación Libertad, организации, которая входит в RELIAL — региональный либеральный интернационал, который участвовал в свержении Эво Моралеса в Боливии в 2019 году.

«Не майдануло»

Правительство Кубы, столкнувшись с координацией оппозиционной деятельности через соцсети, начало постепенно блокировать Интернет там, где происходили демонстрации. 12 июля официальные провайдеры стали отключать Интернет по всему острову. Интернет, с некоторым ограничениями, был восстановлен только 14 июля, когда пик протестов был уже давно пройден.

Меры принятые властями — применение полицейского спецназа, контрдемонстрации и отключение интернета — оказались очень действенными. Протесты не приобрели общенациональный размах, их география практически не изменилась. Уже 12 июля они пошли на спад, а после 14 июля можно сказать, что сошли на нет.

Одновременно с этим, власти Кубы пошли на некоторое ослабление режима импорта товаров из-за границы, чтобы попытаться сократить их острый дефицит на острове. 14 июля был издан указ, согласно которому до 31 декабря 2021 года полностью снимались все ограничения на ввоз в страну медикаментов, предметов личной гигиены и продовольствия.

Международная реакция

В то время как на Кубе протесты стихали, международная реакция на них только усиливалась. Президент США Джозеф Байден призвал кубинские власти «выслушать свой народ», а сами протесты назвал «призывом к свободе». Госсекретарь США Энтони Блинкен назвал заявления кубинских властей о вмешательстве США в дела острова «огромной ошибкой» и заявил, что кубинцы «устали от плохого управления». Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель также призвал президента Диас-Канеля «уважать мирные собрания» и выслушать протестующих. И уж совсем не стеснялся генсек «Организации американских государств» Луис Альмагро, который заявил, что на Кубе «коррумпированная диктатура», которая «выжила благодаря своему паразитизму, во-первых, на Советском Союзе, а во-вторых, на Венесуэле».

Тот факт, что представители США и ЕС не заметили грабежей, нападений на сотрудников полиции и массовых контрдемонстраций, говорило об их отношении к Кубе куда громче их заявлений.

Но, пожалуй, самым неожиданным стало выступление вице-президента Колумбии Марты Лусии Рамирес, которая сказала, что мирные демонстрации «являются сутью любой демократии и легитимным механизмом отстаивать социальные требования и индивидуальные свободы».

Колумбийская оппозиция не упустила своего шанса напомнить, что властям Колумбии лучше бы помолчать, учитывая, что у них за четыре дня демонстраций с 28 апреля по 1 мая было убито более 10 человек, а полиция и армия вели себя, как на оккупированной территории.

Между реформой и реформой

Кубинские власти быстро и оперативно подавили протесты на острове. 18 июля состоялся проправительственный митинг в Гаване, в котором официально участвовали 100 тысяч человек — в разы больше, чем за все время протестов. Властям удалось продемонстрировать, что народ Кубы поддерживает политический курс страны. Однако ключевым вопросом в любом случае остается экономика. Туристическая отрасль вряд ли будет реанимирована до конца 2022 года. Экспортные поступления также недостаточны. Вариантов выхода из кризиса не так уж и много — кредиты на международной арене и «теневой рынок».

До эпидемии COVID-19 между Кубой и США действовал постоянный авиамост из Флориды. Ежедневно до 10 рейсов отправлялось на остров из Майами. Кроме туристов, постоянными пассажирами были «челноки», местные называют их «мулами», которые привозили на остров товары из США. Везли все, что пользуется спросом: от электроники до соли, свечей, медикаментов и косметики. Как это часто и бывает, вокруг «мулов» сложилась теневая экономика, лишь не многим уступающая по обороту туристическому бизнесу — оценочно 2 миллиарда долларов в 2019 году.

Так как кубинское правительство решило убрать все импортные пошлины на ввоз еды и медикаментов, «мулы», кубинские эмигранты в США и десятки, если не сотни тысяч граждан Кубы, почти наверняка постараются опять реанимировать «теневой рынок». Самым серьезным препятствием этому будет недостаток денежных средств на руках населения. Если, конечно же, американские «мулы» не прокредитуют островитян, взяв на себя финансовую нагрузку по обеспечению острова товарами.

Однако Кубе требуется больше, чем аспирин в аптеках и мыло на туалетном столике. Стране нужны кредиты на модернизацию изношенной сферы ЖКХ, из-за которой теряется до половины водопроводной воды в городах, включая Гавану. Нужны агрокредиты, покупка удобрений и сельхозтехники — этого «мулы» не достанут ни при каких условиях.

Нет сомнений, что потерявшие работу кубинские «мулы» активно участвовали в антиправительственных демонстрациях. Их усилий было недостаточно, чтобы свергнуть действующие власти. Но что будет, если к ним постепенно присоединятся государственные служащие, члены агрокооперативов, которым некуда и некому сбывать продукцию, толпа мелких предпринимателей?

Внутренних ресурсов, чтобы запустить свою экономику, у Кубы нет. Спускной вентиль, которым часто выступала возможность эмиграции в США, также перестал работать. Министр внутренней безопасности США Алехандро Майоркас 13 июля заявил, что правительство не примет очередную порцию кубинских мигрантов. Когда-то привилегированные «беженцы от коммунистической диктатуры», сейчас кубинцы оказались в том же положении, что и все остальные мигранты из Латинской Америки.

В качестве спасения остаются только международные кредиты, которые будут выдаваться под определенные реформы на острове, а также сотрудничество с Китаем. Он является крупнейшим торговым партнером Кубы и легко раздает кредиты, но не за просто так. Так что Кубе в ближайшее время придется задуматься: либо попробовать опять пережить «переходный период», затянув пояса, либо проводить рыночные реформы. В любом случае — исход непредсказуем.

Источник

Бывший глава Госдепа США Майк Помпео в эфире телеканала FoxNews призвал администрацию Джо Байдена вмешаться в ситуацию на Кубе.

Помпео раскритиковал Белый дом за «нежелание оказать поддержку протестующим кубинцам». Экс-госсекретарь выразил уверенность, что причиной массовых народных выступлений на острове стала не тяжелая гуманитарная ситуация, усугубленная пандемией и американскими санкциями, а недовольство людей правлением местной компартии.

«Коммунистический диктат этого руководства испортили им жизнь. Вы видите, как они машут — не только кубинскими флагами, но и американскими флагами... это люди, которые понимают.

Если вы видели кого-нибудь во Флориде, кто покинул Кубу — тех изгнанников, которые сейчас живут в Америке, — они знают свободу, они знают ее реальность, они знают ее преимущества, они знают, почему это важно для их души и их кошелька... это все, о чем просит кубинский народ.

Речь идет не о коронавирусе, и не об американском заговоре. Речь идет о том, что кубинский народ требует, чтобы его руководство коренным образом изменило политику», — сказал Помпео.

Помпео: Угроза для всего мира

В своем Twitter бывший госсекретарь заявил, что США сейчас необходимо «продемонстрировать свое лидерство» и «поддержать свободолюбивый народ Кубы».

«Правительство Кубы является угрозой для всего мира и для собственного народа. Когда я был Госсекретарем, я объявил Кубу государством-спонсором терроризма, и мы ввели санкции. Теперь надо явно показать лидерство Америки: мы поддерживаем свободолюбивый народ Кубы!» — объявил Помпео.

В то же время президент Байден и его администрация стараются дистанцироваться от происходящих на Кубе событий, ограничиваясь общими заявлениями о праве граждан на мирный протест и недопустимости применения насилия в отношении демонстрантов.

«Мы поддерживаем народ Кубы, который храбро отстаивает свои фундаментальные и всеобщие права и требуют свободы и спасения от трагической хватки пандемии и десятилетий репрессий и экономических страданий», — гласит официальное заявление хозяина Белого дома.

Блинкен: США не при чем

В ходе пресс-конференции действующий госсекретарь Энтони Блинкен подчеркнул, что США «не имеют никакого отношения» к акциям гражданского неповиновения, проходящим в Гаване и других городах страны.

«Для кубинского режима будет серьезной ошибкой интерпретировать то, что происходит в десятках городов острова как результат действий США. Это говорит о том, что они просто не слышат голоса людей», — заявил Блинкен.

По его мнению, акции протеста, вспыхнувшие на Кубе в воскресенье, связаны с дефицитом товаров первой необходимости и неспособностью правительства президента Мигеля Диас-Канеля обеспечить жителей острова вакциной от COVID-19. 

Своим видением разницы подходов к кубинскому вопросу среди республиканцев и демократов с редакцией ФАН поделился директор Международного института политической экспертизы Евгений Минченко. Он считает, что заявления, исходящие от лидеров обеих партий, рассчитаны прежде всего на американскую аудиторию.

«Надо понимать, что это разные электоральные группы. Республиканцы ориентируются на старое поколение кубинских иммигрантов, в том числе на тех, кто не принял сделку Обамы с кубинскими властями. Демократы ориентируются на более молодое поколение и, собственно, демократический электорат гораздо более левый. Поэтому логика здесь очевидна», — говорит эксперт.

Американист считает, что нежелание Байдена более активно вмешиваться в дела соседнего государства во многом связаны с проблемами внутри Соединенных Штатов и необходимостью выполнять предвыборные обещания.

«Байден сегодня ориентирован скорее на экономические реформы, на то, чтобы раскачать экономику. Они только вывели войска из Афганистана и какие-то дополнительные военные операции абсолютно не нужны. Конечно, демократы хотели бы видеть на Кубе смену режима — но с минимальными для них затратами», — считает аналитик.

Вместе с тем кубинцам не стоит ожидать ренессанса отношений с США, который наблюдался во времена правления Барака Обамы, несмотря на то, что Байдена считают его преемником. Нынешний внешнеполитический курс Штатов скорее можно сравнивать с политикой времен Дональда Трампа.

«У администраций Байдена и Трампа гораздо больше общего во внешней политике, чем можно было бы предполагать. Несмотря на заявления о пересмотре подходов, логика экономического прагматизма сохраняется, что говорит о том, что есть партийные разногласия, а есть национальные интересы», — отметил Минченко.

Источник

Признаки коллапса государственной и военной власти правительства Ашрафа Гани на фоне ухода войск США и НАТО из Афганистана актуализируют сценарий захвата всей полноты власти в стране «Талибаном». Несмотря на попытки Штатов на переговорах в Дохе привязать вопрос вывода войск к договоренностям Кабула с талибами о создании коалиционного правительства, де-факто отвод контингента осуществляется в условиях, когда «Талибан» обязался лишь не вести дел с «Аль-Каидой»1 (запрещена в РФ) и осуществлять контртеррористические мероприятия против «Вилаят Хорасан» — филиала «Исламского государства» (ИГ, запрещено в РФ). В остальном же талибы не считают себя связанным какими-либо обязательствами перед Кабулом — это объясняет пробуксовку межафганских переговоров в Дохе или Москве.

На фоне стремительного вывода американских войск, похожего на бегство, «Талибан» с мая развернул масштабное наступление. Оно привело к захвату десятков районов Афганистана, сотен пленных и огромного количества различных трофеев, включая легкую и тяжелую бронетехнику, а также артиллерию. Афганские аналитики оценивают ситуацию как очень тяжелую, а в США все чаще можно услышать мнение, что правительство в Кабуле может не продержаться и шести месяцев, если текущие тенденции сохранятся.

В этом случае повторится завершающий этап Вьетнамской войны, когда финал противостояния не позволил Штатам сохранить лицо, а оставленное в Южном Вьетнаме правительство стремительно потеряло управление ситуацией перед лицом наступления вьетконга. Причем о сценарии с правительством Мухаммада Наджибуллы, которое смогло три года сопротивляться боевикам на фоне иссякающей помощи СССР, правительству Гани остается только мечтать.

США оставляют после себя куда как менее прочный политический режим и куда как менее боеспособные вооруженные силы и силы безопасности. Отсюда и заявления о готовности к экстренной эвакуации посольства США в Кабуле, и острый вопрос с эвакуацией добровольных помощников оккупационной администрации, которые рискуют свободой и даже жизнью, если попадут в руки талибов.

Все это повышает вероятность того, что через несколько месяцев или 1-2 года Афганистан или большая его часть (включая Кабул) окажутся под полным и единоличным контролем «Талибана». Это изменит как внутреннюю ситуацию в самом Афганистане, который ждет исламизация и шариатизация, так и вокруг него. Давайте же рассмотрим, чем грозит возможная победа талибов соседям Афганистана — Пакистану, Ирану, Китаю, Таджикистану, Узбекистану и Туркменистану.

Пакистан

Несмотря на то, что связи пакистанской разведки с «Талибаном» не являются таким уж большим секретом, как, собственно, и роль Исламабада в создании группировки, в их отношениях далеко не все гладко.

«Талибан» сам по себе достаточно неоднороден: в нем есть как умеренные, так и радикальные фракции. Десятилетиями боевики использовали территорию Пакистана как свою тыловую базу, которую США так и не смогли ликвидировать. Не помогли ни призывы Вашингтона к пакистанскому правительству перекрыть границу, ни удары беспилотников по талибским объектам на территории Пакистана. Все это привело к деградации американо-пакистанских отношений при Первезе Мушарафе.

При этом внутренняя нестабильность в Пакистане и рост радикального исламизма привели к тому, что некоторые радикальные фракции «Талибана» примкнули к антиправительственным выступлениям пакистанских исламистов и к боевым действиям части талибов против пакистанских военных. Но обе стороны держат ситуацию в определенных рамках — талибы не провозглашают джихад против правительства Пакистана, а Исламбад отказывается силой зачищать регион, где власть центрального правительства достаточно условна.

Пакистанская разведка хочет опираться на более вменяемые фракции внутри «Талибана», чтобы сохранять прямое и опосредованное влияние на ситуацию внутри Афганистана. Пакистан в последнюю очередь заинтересован в том, чтобы усилившаяся группировка начала раскачивать ситуацию в приграничных районах. Поэтому он будет стремиться либо к институциализации «Талибана» с его постепенным переходом к более цивилизованным формам деятельности, либо перенаправлению этой агрессии в другом направлении — против Ирана или республик Средней Азии.

Иран

Иран в достаточно сложных отношениях с «Талибаном», которые порой имели температуру абсолютного нуля — стороны находились фактически на грани открытого противостояния. С другой стороны, в последние годы отношения Тегерана с талибами несколько потеплели. Иран в ходе контактов постоянно поднимает тему допустимости нападок на афганских шиитов, покровителем которых он себя позиционирует. Кроме того, США прозрачно обвиняли Иран в том, что он якобы наладил нелегальные поставки современного оружия «Талибану» (снайперские винтовки, ПТУРы, стрелковое оружие и станковые пулеметы), чтобы тот в рамках концепций гибридной войны наносил ущерб США.

Наиболее яркий эпизод, связанный с этими обвинениями — гибель командного пункта ЦРУ с бортовым номером 358 над Афганистаном. По американской версии, новая иранская зенитная ракета, которая успешно применяется движением «Ансар Аллах» против саудовских самолетов и дронов в Йемене, носит название «Ракета 358». В Штатах считают это косвенным свидетельством того, что борт ЦРУ был уничтожен снарядом Ирана, выпущенным с территории Афганистана, что было бы невозможно без контактов с талибами.

Иран же всегда отрицал военную помощь «Талибану», а США так и не смогли доказать, что такая поддержка оказывалась. Соответственно, перспективы усиления давления талибов на приграничные районы исламской республики зависят от того, существуют ли между сторонами связи и насколько сам «Талибан» готов учитывать интересы шиитов в будущем Афганистане.

Кроме того, важно помнить, что для Ирана уход США из Афганистана означает, что исчезает россыпь военных баз, которые могли быть использованы для военной кампании против страны. «Талибан», при всех проблемах с ним, для Тегерана меньшая проблема, чем американцы в регионе. Поэтому Иран так или иначе выигрывает от такой рокировки и явно будет заинтересован в том, чтобы талибы занимались именно внутренними делами Афганистана и не расшатывали регион.

Китай

Несмотря на то, что Китай имеет лишь достаточно небольшой участок границы с Афганистаном, его интересы более масштабны. В годы войны КНР ограничивалась небольшими операциями спецназа в приграничных районах против ИГ, а также поддерживала ограниченные экономические и политические сношения с правительством Гани.

«Талибан» еще несколько лет назад дал понять, что заинтересован в развитии и укреплении отношений с Пекином в том случае, если Китай признает правительство талибов. Визиты делегаций группировки в КНР должны были донести эту точку зрения до китайских властей.

Помимо вопроса легитимности, который уже сейчас заботит политическое бюро «Талибана», лидеров боевиков интересуют и вопросы экономики. Они прекрасно понимают, что страна разрушена десятилетиями войны и на маковых посевах и производстве героина далеко не уедешь. Если талибы смогут стабилизировать Афганистан под своим контролем, наверняка они попытаются присосаться к китайским инфраструктурным и экономическим проектам по той же схеме, как это уже сделали Пакистан, Иран и республики Средней Азии.

Разумеется, у китайского кошелька есть цена — Пекин явно не будет настроен на диалог с талибами, если те полезут на дружественный КНР Пакистан, на Иран, с которым Китай только недавно заключил 25-летнее стратегическое партнерство, или на республики Средней Азии, через которые проходят транспортные коридоры инициативы «Один пояс — один путь». Также Китай наверняка будет требовать от «Талибана» невмешательства в тему Синьцзян-Уйгурского района и исламского сепаратизма со стороны уйгуров.

Если группировка сможет выстроить адекватные отношения с Поднебесной, это будет, пожалуй, наиболее сильным сдерживающим фактором от экспансии талибов куда-либо. Дружба с Пакистаном в перспективе дает Пекину неплохие возможности конструировать вектор развития Афганистана без необходимости прямого вовлечения в контроль над этой страной.

С другой стороны, если междоусобная борьба внутри «Талибана» повлечет за собой усиление радикальных фракций, актуализирующих тему внешнего джихада, Китай будет поддерживать курс Пакистана на работу с умеренными фракциями и гипотетический внутренний раскол талибов. Это приведет к продолжению внутренней гражданской войны в Афганистане, но обезопасит китайские позиции в республиках Средней Азии и Пакистана.

Правы те, кто говорит, что внешняя экспансия «Талибана» выгодна в первую очередь США. Вполне можно предположить, что Штаты надеются, что она состоится, так как это ударит прежде всего по интересам Китая. Пекин в свою очередь постарается этого не допустить, дабы США не использовали «Талибан» как свое оружие в холодной войне против КНР.

Таджикистан, Узбекистан, Туркменистан

К началу июля талибы уже взяли под контроль часть границы с Таджикистаном и Узбекистаном. Уже сейчас возникает вопрос, а не полезет ли «Талибан» после своей победы в бывшие республики СССР, подпитывая местные исламистские движения, придавленные автократическими режимами. Россия уже ясно дала понять, что ее контингент, развернутый в Таджикистане, в случае необходимости обеспечит защиту границ страны-члена ОДКБ. РФ, конечно же, не заинтересована в дестабилизации республик Средней Азии и разрушении существующего статус-кво, что выгодно лишь США и, возможно, Турции.

При этом Россия ясно дает понять, что ни о каких серьезных операциях в самом Афганистане речи даже не идет. Такая война, очевидно, не будет пользоваться большой популярностью в стране из-за существующего исторического бэкграунда, связанного с войной 1979-1989 годов.

Поэтому РФ уже не первый год поддерживает прямые контакты с политическим руководством «Талибана» и продвигает процесс межафганского урегулирования. Как не раз отмечали в МИД России, Москва делала ставку на создание коалиционного правительства, но велика вероятность того, что все же придется иметь дело с чисто талибским руководством.

Тут многое зависит от того, как будут выстроены отношения сторон, будет ли полное или частичное признание, исключение «Талибана» из числа террористических организаций и т.д. Делегации группировки, приезжавшие в Москву, регулярно заявляли, что талибы заинтересованы в развитии хороших отношений с Россией и что Китай и РФ могут стать стратегическими партнерами «исламского Афганистана». Ключевой вопрос состоит в том, насколько талибы искренни в своих заявлениях и насколько они смогут обеспечить выполнение взятых на себя обязательств.

На слово «Талибану», конечно, никто не поверит. Поэтому вполне вероятно, что мы увидим достаточно длительный торг вокруг вопроса дипломатического признания и гарантий со стороны талибов относительно отказа от планов внешней экспансии исламизма в республики Средней Азии. Если такие договоренности будут достигнуты (в том числе при участии Китая), то вполне может оказаться, что угроза для республик будет эфемерной — особенно, если группировка выполнит свои обязательства по разгрому ИГ и дочистит «Вилаят Хорасан». С последним талибы уже не первый год ведут кровавую борьбу, регулярно обвиняя Вашингтон в том, что ИГ и США в Афганистане действуют заодно.

В случае если с «Талибаном» договориться не удастся и в нем возобладают радикальные течения, Россию ждет достаточно затратный пограничный конфликт на границе Таджикистана и Афганистана. Впрочем, подобное развитие событий сулит и различные возможности, связанные с наращиванием присутствия в Средней Азии, включая появление новых российских военных баз в регионе и усиление политического влияния на местные правительства.

Тут, правда, России предстоит острая конкуренция. США уже начали обсуждать с местными администрациями вопросы безопасности на случай победы «Талибана». Вашингтон забросил удочку на предмет возможности размещения на территории республик Средней Азии своих военных баз, которые, конечно, будут действовать против интересов РФ и Китая.

Аналогичную игру ведет и Турция, которая пытается не только сохранить свой контингент в Афганистане после ухода США и стран НАТО, но и наладить военно-политическое сотрудничество с Туркменией, Киргизией и Таджикистаном. Все это может вылиться как минимум в поставки БПЛА и военной техники, совместные учения и программы подготовки в рамках пантюркистского сотрудничества. Угроза со стороны «Талибана» будет лить воду на мельницу турецких среднеазиатских амбиций.

Выводы

Таким образом, в случае победы «Талибана», можно уверенно говорить о том, что Китай, Россия, Иран и Пакистан (в меньшей степени), а тем более Узбекистан, Туркменистан и Таджикистан, будут скорее заинтересованы в реализации консервативного сценария. При нем талибы будет заниматься упрочнением своей власти, отказавшись от планов внешней экспансии, воевать с ИГ и стремиться к международной легализации в обмен на проведение умеренного внутреннего и внешнего курса.

В свою очередь, США будут стремиться к тому, чтобы поражение в Афганской войне конвертировалась в иные выгоды. Они связаны с общей дестабилизацией Средней Азии для удара по экономическим позициям Китая и военно-политическим позициям России, с возможностью закрепиться в Узбекистане или Туркменистане, дабы сохранить возможности для влияния на ситуацию в «Хартленде».

В идеальном сценарии Вашингтон был бы заинтересован в том, чтобы запылала вся Средняя Азия и дуга нестабильности пересекла бы все основные транспортные коридоры инициативы «Один пояс — один путь», а Россия пожала бы все плоды деструкции республик Средней Азии (потоки беженцев, рост исламского терроризма, увеличение потока наркотиков и т.д.). Напрямую вынудить «Талибан» к этому Вашингтон не может, но, дергая за оставшиеся рычаги влияния, такую попытку наверняка предпримет. Кроме того, всегда остается опция с использованием ИГ для провокаций на границе с Таджикистаном.

Турция будет вести в регионе свою игру, которая необязательно связана с дестабилизацией всей Средней Азии. Но при необходимости Анкара будет готова использовать оба основных сценария в своих целях, используя пантюркистскую сферу влияния. Возможностей для влияния в регионе у турок пока недостаточно, но за последний год они ощутимо выросли.

Многое будет зависеть от того, как Анкара сможет выстроить свои отношения с политическим бюро «Талибана», которое периодически достаточно жестко высказывается относительно планов Турции остаться в Афганистане, но в то же время называет ее дружественной страной.

И все же не стоит совсем уж списывать вариант, когда правительство Гани сможет задержаться в Кабуле дольше, чем ему предрекают. Все эти сценарии будут как минимум отложены на некоторое время, что может сделать их частично неактуальными в силу стремительно меняющейся обстановки в мире.

Но вполне очевидно, что выходящий победителем из Афганской войны «Талибан» уже сейчас является важным игроком в среднеазиатских делах, не учитывать который попросту нельзя. Сможет ли он превратиться из дестабилизирующего фактора, генерирующего угрозы всем своим соседям, в фактор стабилизации Афганистана и прекращения идущей уже 42 года войны? Это зависит прежде всего от самой группировки и ее готовности внутренне измениться, порвав с террористическими практиками и наиболее радикальными формами исламизма, которые столь памятны по зверствам, мракобесию и вандализму талибов 90-х.

Источник

С 2017 года в провинции Кабу-Делгаду на севере Мозамбика действует радикальная исламская группировка «Ансар ас-Сунна» («Сторонники Сунны») (организация запрещена в России). За четыре года террористическая организация прошла путь от небольших разрозненных ячеек до полноценной структуры, присягнувшей на верность «Исламскому государству»1(организация запрещена в России). В 2020 году боевикам удалось занять несколько районов, которые правительственные войска не смогли полностью отбить даже с помощью южноафриканских наемников.

Позже боевики захватили важный порт и устроили несколько рейдов в соседнюю Танзанию. Тогда стало очевидно, что проблема мозамбикского филиала ИГ (прим. Организация запрещена на территории РФ) выходит на региональный уровень и требует коллективного военного ответа в рамках Сообщества развития юга Африки (САДК). Помимо ЮАР и Мозамбика, в организацию входят еще 14 государств африканского континента.

Однако переговоры затянулись почти на год, и только сейчас стороны достигли соглашения о вводе иностранных войск на мозамбикскую территорию. Впрочем, это не гарантирует победы над радикальными исламистами.

Вечные консультации

Первые сообщения о возможном развертывании войск государств САДК на севере Мозамбика появились еще в августе 2020 года сразу после захвата боевиками города Мосимбоа-да-Прая. Впоследствии этот вопрос регулярно подымался на каждом внеочередном саммите организации, но ее членам раз за разом не удавалось прийти к соглашению.

Мозамбик обвинял южноафриканские государства в нерешительности и нежелании помогать в борьбе с радикальными исламистами. В САДК утверждали, что власти в Мапуту сами не горят желанием размещать у себя иностранные части и даже не сформулировали запрос о необходимом объеме и характере военной помощи. Пока обе стороны переводили стрелки друг на друга, мозамбикские правительственные войска продолжали терять контроль над районами Кабу-Делгаду. Весной 2021 года ситуация стала критической.

Утром 26 марта боевики ИГ захватили город Пальма на севере провинции и устроили там резню. Жертвами стали не только местные жители, но и иностранные граждане. Они прибыли в Мозамбик в рамках реализации крупного проекта по производству сжиженного природного газа под эгидой французской нефтегазовой корпорации Total. Окрестности Пальмы считались надежно охраняемой зоной, и для проживающих там иностранных сотрудников штурм стал полной неожиданностью. Не успевшие покинуть населенный пункт были жестоко казнены радикальными исламистами.

И хотя 4 апреля мозамбикским вооруженным силам удалось вернуть город под контроль, эффект от захвата был оглушительным. По соображением безопасности Total и ее подрядчики заявили о приостановке всех строительных работ, как минимум, до конца 2022 года. Компания также эвакуировала весь свой персонал с севера страны.

Такой ход французской корпорации стал ударом по планам правительства как можно раньше запустить газодобывающий проект и получать прибыль с продажи СПГ. После этого переговоры о размещении иностранных войск в Кабу-Делгаду активизировались.

Долгожданная помощь

23 июня страны исполнительный секретарь САДК Стергомена Такс заявила, что на саммите в Мапуту все члены организации одобрили развертывание «резервных сил» для поддержки Мозамбика в его борьбе с терроризмом и экстремизмом в Кабу-Делгаду. Решение было принято в рамках специального регионального оборонного пакта. Политик также упомянула о необходимости оказания гуманитарной помощи беженцам, число которых почти достигло 800 тысяч человек.

Соглашение о предоставлении прямой военной помощи Мапуту было заключено спустя 10 месяцев переговоров. Подписание стало важным шагом: ограниченное вмешательство третьих стран увеличит эффективность операций мозамбикских правительственных войск. Однако существует несколько подводных камней и неясных деталей.

Например, на данный момент отсутствуют какие-либо подробности о численности иностранных войск в Кабу-Делгаду. Также неизвестно, будет ли контингент непосредственно участвовать в столкновениях или ограничится логистической поддержкой с предоставлением разведданных.

Вызывают вопросы и объемы финансирования: организация выделила 12 миллионов долларов на развертывание войск на севере Мозамбика. Этих денег явно недостаточно для проведения полноценных военных операций.

Однако даже если все пойдет по плану, а войска стран юга Африки окажутся на мозамбикской территории, то миссия САДК рискует столкнуться с другими сложностями.

Тень былого величия

Неприятным сюрпризом для военного контингента в Кабу-Делгаду может стать его неготовность выполнять поставленные задачи. Только у части из входящих в САДК государств есть относительно мощные вооруженные силы. Но даже у них есть большие проблемы, которые лучше всего видны на примере ЮАР: во второй половине прошлого века местная армия считалась одной из сильнейших во всем мире. Но эти времена остались в прошлом.

Уже более 10 лет Южно-Африканские силы Обороны не получают должного финансирования. Военные расходы на 2021-2022 финансовый год составляют 3,8 миллиардов долларов – всего 0,86% от ВВП. На следующий расчетный период и вовсе запланировано их уменьшение на 14% до 3,2 миллиардов. Сокращение оборонного бюджета связано с экономическим кризисом в ЮАР, усиленным последствиями пандемии Covid-19.

Это прямо сказывается на состоянии вооруженных сил: подразделения часто не укомплектованы, а военная техника небоеготова. Значительная часть образцов ВВТ произведена еще во времена апартеида и уже давно устарела. С более-менее современными типами вооружений складывается похожая картина: так, к истребителям Gripen шведского производства почти полностью отсутствует боекомплект. Для вертолетов Rooivalk, Super Lynx и Orix также нет снарядов и управляемых ракет в необходимом количестве.

Переброска войск ЮАР в Мозамбик по воздуху будет затруднена из-за плачевного состояния парка грузовых самолетов. Все девять единиц транспортных C-130B впервые подняты в воздух в далеком 1963 году, поэтому часть из них прикована к земле. Есть в местных ВВС и совсем древние образцы, вроде патрульных DC-3 времен Второй мировой войны. Конструировать новую военную технику практически некому: южноафриканская госкорпорация по производству орудия Denel уже несколько лет находится на грани банкротства.

Около 60% военного бюджета ЮАР идет на зарплаты военнослужащим и гражданскому персоналу, поэтому на модернизацию вооруженных сил и проведение операций уходит все меньше средств. Даже те части Южно-Африканских силы Обороны, которые принимают участие в миротворческих операциях ООН, сталкиваются с нехваткой техники. С введением расовых квот и снижением процента белых военнослужащих в армии значительно снизился уровень подготовки личного состава.

Если даже вооруженные силы ЮАР испытывают такие трудности, то несложно представить, что из себя представляют армии входящих в САДК Мадагаскара, Малави или Замбии.

Сглаживание углов

Войска государств юга Африки — не единственные иностранные части, которые мозамбикское правительство готово впустить на свою территорию. В апреле прошли переговоры между мозамбикским президентом Филипе Ньюси и его руандийским коллегой Полем Кагаме, где одним из вопросов обсуждение стала обстановка в провинции Кабу-Делгаду. В конце мая появилась информация о прибытии в Мапуту военных офицеров из Руанды, а 24 июня в Кигали официально подтвердили сообщения о планах отправки войск в Мозамбик.

Несмотря на небольшие размеры, руандийская армия является одной из наиболее сбалансированных и боеспособных во всей Африке. Она обладает огромным и успешным боевым опытом Конголезских войн и миротворческих миссий. Вооруженные силы страны неоднократно привлекали для наведения конституционного порядка в других государствах континента: руандийские военные наравне с российскими инструкторами помогли обратить вспять наступление боевиков в ЦАР зимой 2021 года.

Но помощь правительству в Мапуту окажут не только африканские организации и государства, но и Европейский союз. 23 июня министр иностранных дел Португалии Аугусто Сантос Силва заявил о грядущем запуске военной миссии в Мозамбике по поддержке и обучению национальных вооруженных сил. Одновременно в стране еще с весны официально действуют несколько десятков португальских и американских инструкторов.

Ложка меда в бочке дегтя

Размещение иностранных подразделений в Мозамбике — решение хоть и положительное, но сильно запоздалое. За почти год бесконечных консультаций было упущено драгоценное время, которое могло быть использовано для предотвращения роста местного филиала ИГ. В итоге правительство в Мапуту согласовало прямую военную помощь уже после потери контроля над частью провинции Кабу-Делгаду и срыва многомиллиардного газового проекта.

Но само по себе появление войск южноафриканских государств в Мозамбике не гарантирует успеха: даже сильнейшие армии стран-членов САДК испытывают проблемы. Перед глазами стоит пример наемников из Dyck Advisory Group: за год их работы в Кабу-Делгаду боевики лишь расширяли зону своего присутствия и захватили несколько городов. И вовсе не факт, что подразделения ЮАР и других государств САДК не повторят судьбу южноафриканской ЧВК и не окажутся бесполезными в борьбе с подпольем ИГ. Присутствие в Мозамбике войск из Руанды и военных инструкторов лишь поможет сгладить острые углы, но не внести решающий вклад в победу над группировкой.

Иностранное вмешательство в конфликт влечет и другие риски. С одной стороны, жители провинции Кабу-Делгаду могут посчитать масштабное развертывание зарубежных войск вражеской оккупацией. В таком случае в ряды противников мозамбикского правительства вольются даже далекие от радикального ислама люди. Но может возникнуть и обратная ситуация, когда из-за страха втянуться в бесконечную войну ЮАР и иные страны будут максимально ограничивать свою военную помощь, сведя ее пользу к нулю.

И все же соглашение САДК об отправке войск как минимум говорит, что проблему местного филиала ИГ готовы хотя бы рассматривать на региональном уровне. Войну в Кабу-Делгаду нельзя закончить только военным путем, но можно как минимум освободить захваченные города и перекрыть транзит оружия и боевиков из-за рубежа. Поэтому существует пусть и небольшая, но надежда на улучшение ситуации на севере Мозамбика.

Post tenebras spero lucem (лат. Надеюсь на свет после мрака).

Источник