Судовой журнал «Светлогорска»: «Застопорили ход. Погасили инерцию. Встречное судно совершает опасные маневры, приближается с большой скоростью».
Из рассказа члена экипажа «Светлогорска»: «Толчок был настолько сильным, что я, перелетев через предохранительный бортик койки, очутился на полу каюты. Плохо соображая спросонья, я тут же услышал сигнал шлюпочной тревоги. Схватив спасательный пояс, я пулей вылетел на главную палубу. На баке (носовая часть судна) горели грузовики, бульдозеры и другая техника. Ясно стало, что мы с кем-то столкнулись».
Аварийную ситуацию фиксирует судовой журнал «Светлогорска»: «05 час. 14 мин. Сыграна шлюпочная тревога.
05 час. 40 мин. Шлюпка с 15 членами экипажа отошла от борта к горящему танкеру.
07 час. 23 мин. Получаю сообщение, что вся команда танкера спасена и находится в шлюпке.
09 час. 00 мин. 34 человека взрослых и двое детей приняты на борт судна»
Что же произошло в море в ночь с 9 на 10 сентября 1970 года?
«Светлогорск» (водоизмещение в 19260 тонн) под углом встречного движения врезался в супертанкер японской постройки «Аквариус» (водоизмещение 270 тысяч тонн). Случись наоборот, гигант просто «проутюжил» бы сухогруз, не ощутив особого удара и повреждений.
Нос «Светлогорска» (при встречном столкновении, даже под углом следования, скорости судов суммируются) въехал в топливный отсек танкера на 14 метров. На обоих судах вспыхнул пожар.
Из рассказа члена экипажа «Светлогорска»: «Наш мотобот пришел через два часа, полностью забитый моряками с горящего танкера. Из-за волнения моря на борт их пришлось поднимать в специальных мешках. Первыми подняли двух детей капитана и его жену, которая двумя руками прижимала к груди шкатулку (как потом выяснилось, это была корабельная касса). “Капитанша”, а чуть позднее и капитан подтвердили, что судовой журнал сгорел. Нам уже тогда это показалось странным.
Спасенные итальянские моряки имели жалкий вид: в одних плавках и сплошь покрытые нефтью. Но каждый из них крепко стискивал специальный водонепроницаемый кошелек с цепочкой, крепящей его к браслету на руке. В них были доллары.
Для нас, советских моряков, это было в диковинку. Из всех спасенных моряков недосчитались 18-летнего матроса, который в момент столкновения стоял на руле. Со слов итальянцев, он сразу же прыгнул за борт. Но остальные почему-то этого не сделали, хотя знали, какой груз везут и что значит пожар на танкере».
Из рапорта капитана «Светлогорска» Корнилова: «В 9 час. 12 мин. я предложил Б. Фиделе (капитан “Аквариуса”) помощь в тушении пожара на его судне. Тот категорически отказался. При этом он не разрешил даже приближаться к танкеру. Невзирая на это, я отдал приказ следовать к аварийному судну для поиска пропавшего матроса. Поиск продолжался восемь часов. На верхней палубе мной были выставлены дополнительные посты наблюдения.
В 15 час. 15 мин., находясь в непосредственной близости от танкера, вторично предложил капитану “Аквариуса” дать согласие на спасение судна. Но он вторично отказался. Тогда я обратился к Фиделе с предложением о разборке столкновения в МАК (Морская арбитражная комиссия в Москве. – Примеч. авт.), но и от этого предложения он отказался».
Разъяснение: Спасение экипажа судна, терпящего бедствие, – неписаный закон морского братства во всем мире. Спасение же самого судна и его груза оценивается премиальными спасателю в зависимости от их стоимости.
Информация к размышлению: Столь категоричные отказы плюс «сгоревший» судовой журнал наводят на мысль о том, что капитан и команда пытались утаить от советских моряков груз, который находился в танках судна. Позднее выяснилось, что во время одного из арабско-израильских конфликтов было эмбарго со стороны арабских государств на поставку нефтепродуктов Израилю. Но одно из государств нарушило запрет, загрузив почти четверть миллиона тонн нефти в трюмы «Аквариуса».
Рассказывает член экипажа «Светлогорска»: «Сразу же после столкновения начались радиопереговоры с Москвой. Согласно указанию, мы пошли на встречу с танкером “Лион”, на борт которого были переданы спасенные моряки. Прощаясь с нами, они искренне благодарили нас за спасение и теплый прием на “Светлогорске”. Вернувшись на место аварии, мы увидели удаляющийся силуэт танкера, который буксировало судно компании владельца. Нам ничего не оставалось как следовать по своему маршруту. Сдав груз по назначению, мы малым ходом (благо, не встретили штормов) прибыли в Одессу, а затем в Херсон для ремонта поврежденной носовой части на судостроительном заводе».
Остались вопросы: кто же виновен в столкновении и кому виновник должен будет платить материальную компенсацию за повреждение судна?
Из рассказа члена экипажа «Светлогорска»: «Вскоре на борту судна появились юристки ЧМП (Черноморское морское пароходство). Нам посоветовали на допросах или собеседованиях умалчивать о том, что навигационный комплекс автоматизирован. Мол, обычная навигационная аппаратура».
Международный морской арбитражный суд длился шесть лет. То в Панаме, то в Англии. На судебные заседания вызывали капитана, старпома, стармеха, штурмана и даже некоторых рядовых членов экипажа.
Кстати, капитана Корнилова не отстранили от должности, а просто передали в его командование другое судно. Этим руководство хотело подчеркнуть его невиновность.
В результате вердикт суда – денежная компенсация американской компании «Шипс каунт» и израильской «Шипс алм» в размере $ 6 миллионов (вначале было $ 12 миллионов, но поработали наши юристы).
Значит, все же вина в столкновении признана за «Светлогорском». Шел ли он в ту роковую ночь на автоматике или ориентируясь на человеческий фактор, осталось тайной.
