Лига Палеонтологии

Рис. 1. Обыкновенный крот. Изображений (реконструкций) мамонтового крота, к сожалению, не существует

От зоолога

По соседству с моим гаражом находится косторезная мастерская, куда я регулярно заглядываю не только полюбоваться на замечательные изделия знакомого художника, но и время от времени посмотреть на свежие находки ископаемых костей. Их сюда привозят в основном со средней Колымы и ее притоков (рек Ясачная, Зырянка, Ожогина и др.), не самого богатого «костью» места на Северо-Востоке. Но и тут случаются интересные находки. Вот и в этот раз сосед-косторез зазвал меня в мастерскую и в некотором смущении показал какую-то окаменевшую вещицу: «Что это за косточка? Привезли из Зырянки» (поселок на Колыме).

«Косточка» длиной около 6 см выглядела как кисть лапки небольшого зверька (рис. 2). Чтобы она не рассыпалась, ее обильно залили эпоксидной смолой. Казалось, под слоем смолы сохранились даже мягкие ткани. Однако детали, особенно устройство суставов, разглядеть было сложно. Лапка зверька явно специализирована, чему свидетельство — непропорционально развитые вытянутые и слегка изогнутые конусы когтей, скорее напоминающие пальцы без суставов. Да и начинаются они где-то в глубине кисти. Рентгенограмма лапки из-за окаменевшего общего фона не показала, где коготь, а где фаланга.

Рис. 2. Тыльная сторона кисти. Пятисантиметровая лапа — немало даже для ископаемого крота, но мамонт тоже был большим

Кому она принадлежала? Судя по развитию когтей, соотношению ширины и длины кисти, ее аналог надо искать у современных роющих животных — кротов и цокоров. Наша очень похожа на лапу-лопату кротов (см. рис. 1). Очень! Их лапы — единственный роющий инструмент. У цокоров они тоже приспособлены для рытья, но главный инструмент все же огромные резцы. Строение лап разных видов цокоров (западносибирского, алтайского, забайкальского и маньчжурского) несколько варьирует (рис. 3), так что есть выбор для сравнения. Ареал наиболее северного цокора — западносибирского — простирается ныне по долине Оби почти до 58° с. ш., тогда как три последних вида севернее системы Шилка — Амур не встречаются. Поэтому о заселении мерзлотных регионов ни одним из названных видов цокоров и говорить нечего. А уж примирить их с плейстоценовой мерзлотой и существованием в трудно вообразимом ныне суровом климате и вовсе невозможно.

Рис. 3. Лапы цокоров не очень похожи на кисть ископаемого крота, но для полноты картины показаны и они

Впрочем, это про современных цокоров. Скорее всего, так было и в плейстоцене. Но аналогии опасны: ископаемые виды не всегда близки к современным. Например, мамонт по морфологии и физиологии весьма далек от индийского слона, не говоря уж об африканском, а ископаемые и современные бизон, лошадь, овцебык, северный олень, арктический суслик, волк, песец, заяц и многие другие виды — очень похожи. Неотличимы и десятки ископаемых и современных жуков. Поэтому требование идентичности не обязательно.

Приведенный пример с кротами в верховьях Вилюя тоже призывает к осторожности: обитание этих прожорливых обитателей почвы в мерзлотных районах предсказать невозможно.

Итак, исходя из сказанного, вероятнее всего, перед нами лапа ископаемого «мамонтового» крота. Естественнее предположить, что он жил в один из теплых периодов плейстоцена или еще раньше, когда условия были не столь суровы. А из отложений этих периодов палеонтологические находки на северо-востоке Азии редки, а потому ценны.

Я оказался неодинок в своем выводе. Так же или примерно так определили принадлежность лапки мои коллеги-зоологи. Однако последнее слово, разумеется, за палеонтологами, это их компетенция. Поэтому «косточка» попала «на опознание» ко второму автору данного сообщения, специалисту по млекопитающим плейстоцена. Его заключение было, мягко говоря, несколько иным.

От палеонтолога

Как ни жаль, но находка, увы, не имеет никакого отношения ни к кротам, ни к цокорам. Это кость... мамонта. Точнее — мамонтенка. Да-да, именно так! Это всего лишь часть (отдельный элемент) верхнего зуба юного мамонта. Попробую пояснить. Зубы мамонта, как и всех слонов, кроме самых древних, устроены особым образом — не так, как у большинства других млекопитающих. Они состоят из огромных скрепленных цементом эмалевых пластин, вернее, сильно сплюснутых петель, заполненных дентином (рис. 4, 5). Наборы этих пластин, поставленных ребром, с возрастом стираются неравномерно, так как чередующиеся слои эмали, дентина и цемента имеют разную плотность и механическую прочность. Выступающие таким образом из цемента и дентина ребра эмали образовывали своеобразную терку, которая позволяла мамонтам без труда перемалывать жесткие степные травы, господствовавшие в растительном покрове ландшафтов ледниковой эпохи.

Рис. 4 (слева). Верхний зуб взрослого мамонта (вид сбоку-снизу). У слонов зубы меняются пять раз. Изнашивающийся зуб не выпадает, а постепенно замещается следующим, выдвигающимся из челюсти сзади вперед. На фотографии жевательная поверхность уже почти плоская. У юных животных передняя часть зуба более высокая, она стирается раньше задней. Рис. 5. Жевательная поверхность мамонтового зуба. Он «набран» из вертикально поставленных петлеобразных эмалевых пластин, заполненных дентином и скрепленных между собой цементом

При высыхании ископаемые зубы мамонта часто рассыпаются на отдельные пластины из-за неравномерной усадки слагающих его элементов, имеющих разную плотность (весьма расстраивая коллекционеров-владельцев). К тому же на некоторых зубах молодых мамонтов верхняя часть задних пластин разделена на отдельные сосочки рис. 6, 7). Они иногда напоминают пятерню («шестерню», «семерню» и т. д.), а пластинка, от которой они отходят, — ладонь. Вот такая отдельная зубная пластина и породила «лапу крота».

Рис. 6. Схема растрескивания зуба мамонта на отдельные пластины. Они имеют разную форму в зависимости от положения в коронке. Части пластин, обращенные к жевательной поверхности в задней области коронки, бывают разделены на отдельные сосочки (как у примитивных предков слонов), и в результате образуется форма, напоминающая лапу огромного крота

Рис. 7. Та же схема на натурном материале. Задняя часть верхнего зуба мамонтенка для удобства обозрения перевернута жевательной поверхностью вверх. Зуб только вырос, он еще не был «в работе» (не жевал), когда мамонтенок погиб. Видны отдельные пластины, на которые зуб непременно рассыплется, когда высохнет. Сосочки задних пластин напоминают пальцы. Справа подобная обломанная пластинка, найденная отдельно и принятая за лапу ископаемого роющего животного

***

«Мамонтовый крот», увы, не состоялся. Он дал пищу отнюдь не для первоапрельского, но банального назидания: бойтесь очевидности и здравого смысла. Добавим — они порой могут из крота сделать мамонта. Не этот ли ископаемый мотив лежит в основе пословицы «делать из мухи слона»?

Авторы:
Даниил Берман, доктор биологических наук, Институт биологических проблем Севера ДВО РАН (Магадан)

Павел Никольский, кандидат геолого-минералогических наук, Геологический институт РАН (Москва)

Источник http://elementy.ru/nauchno-populyarnaya_biblioteka/434381/Ma...

Уральский океан, Московское белокаменное море, Тагильская островная дуга... Какие водоёмы существовали на территории современной России

Учебник российской истории начинается с событий, происходивших чуть больше тысячи лет назад. А что было на месте нынешних Москвы, Санкт-Петербурга или Самары на протяжении миллионов лет? Ответ состоит из одного слова: море. Причём не одно, а несколько. Значительная часть Центральной России не раз оказывалась покрыта водой. Фактически мы ходим по дну древних морей.

Часть пищевой цепочки в море девонского периода (419–359 млн лет назад). Мирных трилобитов пожирают страшные ракоскорпионы (эвриптериды). А на тех, в свою очередь, охотятся дунклеостеи — рыбы длиной свыше шести метров

Представьте, что у вас в руках оказалась портативная машина времени. Неважно, откуда она взялась. Может, её потеряли инопланетяне во время тайного визита на Землю, или же выпуск таких гаджетов наладили китайские корпорации. Главное — перемещение во времени.

Вы любите фильм «Парк юрского периода» и потому первым делом решаете отправиться к динозаврам. Это ж какое видео можно будет записать и выложить на YouTube! В предвкушении миллионов просмотров вы выставляете на табло машины число 150 000 000. Нажимаете на красную кнопку. И...

Через мгновение слышите громкое «плюх». В нос и рот заливается тёплая солёная вода. Справившись с испугом, вы начинаете, покачиваясь на волнах, смотреть по сторонам. Тропических лесов нет. Динозавров нет. Повсюду море. «Так, ошибся», — думаете вы, возвращаетесь домой и идёте сохнуть после неожиданной ванны. Если попробуете снова попасть в прошлое, вполне вероятно, ваше путешествие завершится тем же «плюх».

У реальных учёных пока нет такого прибора, и отправляться в далёкое прошлое приходится, исследуя горные породы. Самая доступная из них — известняк. Обычный белый камень — его можно найти где угодно: на обочине дороги, на стройке, на автостоянке, на берегу реки. Если присмотреться к нему, то можно заметить окаменевшие останки моллюсков и иных морских существ. Но как они оказались на территории Москвы или любого другого города Центральной России? До ближайшего моря отсюда сотни километров.

Мы привыкли, что континенты имеют чёткие очертания и находятся на своих местах. Пока мы летим из Москвы в Сочи, Чёрное море не перельётся в другую низину, а Крым так и останется полуостровом. Но если по завету Дока Брауна из «Назад в будущее» думать в четырёх измерениях, то выяснится: рельеф менялся настолько радикально, что, посмотрев на глобусы разных геологических эпох, мы вряд ли узнали бы родную планету.

Моря — явление временное. Их существование зависит от двух основных факторов. Первый — наличие углубления на континенте, в которое вода может затечь. На больших отрезках времени поверхность суши гуляет, как полотнище флага в ветреный день: одни участки повышаются, другие понижаются. Второй фактор — уровень Мирового океана. Количество жидкой воды на планете зависит от климата и размера снеговых шапок на полюсах. А потепления и похолодания в истории Земли случались не раз.

Как учёные узнают, что в том или ином месте было море? Они изучают осадочные породы: известняки, песчаники, глины, мергели, доломиты, которые покрывают почти всю земную кору. Грубо говоря, пробурили скважину в сто метров, подняли образцы, изучили особенности породы и сохранившиеся в ней останки живности. После этого можно сделать вывод, что здесь было море: глубина такая, солёность сякая, температура эдакая.

Углубили скважину ещё на десять метров — выяснили, что здесь происходило в более раннюю эпоху. И так далее. Если бурить не получается (нет денег, слишком сложный рельеф, ушёл в отпуск буровик), можно довольствоваться естественными обнажениями пород — речными откосами, скалами и т. д.

Моря были настолько распространённым и стремительно менявшимся геологическим явлением, что рассматривать их в масштабах планеты или даже страны размером с Россию нельзя: список получится неохватным.

Мы решили ограничиться Восточно-Европейской платформой. На общем фоне этот блок континентальной коры можно назвать островком стабильности. При этом за последние 700 миллионов лет он почти весь успел побывать под водой, а некоторые территории так даже по нескольку раз. Мы взяли самые известные моря — те, что хоть и существовали в далёком прошлом, но сумели внести большой вклад в наше геологическое настоящее.

Море Зимнего берега

Время: 650–570 миллионов лет назад

Современное расположение: от Архангельской области до Тульской

Древнее расположение: окраина суперконтинента Родиния, южное полушарие

Глубина: мелкое

Расположение Архангельска 600 миллионов лет назад. Почти на южном полярном круге, вот такие путешествия.

Дикинсония — характерный представитель эдиакарской жизни. До сих пор учёные спорят, к какому царству её относить: к грибам, к животным или вообще к чему-то отдельному. Этот отпечаток возрастом примерно 555 млн лет был найден на Зимнем берегу Белого моря в районе Зимнегорского маяка. Хранится в московском Палеонтологическом музее

На всякий случай напоминаем: Земля сформировалась за 4,5 миллиарда лет до того, как вы приобрели этот номер «КШ». Известно, что часть воды на планете была изначально, другую принесли ледяные кометы. Можно уверенно предполагать, что моря и суша существуют давно: примерно четыре миллиарда лет назад поверхность планеты остыла до температуры, при которой вода из пара начинает превращаться в жидкость. Но очертания океанов и материков совсем древней Земли известны лишь очень-очень приблизительно. Поэтому три миллиарда лет мы для ясности опустим.

Во времена, куда мы таким образом перенеслись, все блоки земной коры были соединены в огромный суперконтинент. Обитатели нынешних материков могли бы запросто кочевать из Африки в Австралию и Америку. Жаль, что никаких обитателей не было: суша была практически безжизненна, хотя в море существовали относительно развитые организмы.

В мировой науке этот гигантский континент получил имя Родиния. Первые гипотезы о нём были высказаны в 1970 году, а название предложено в 1990-м супругами Марком и Дианой Макменамин. В этом месте можете испытывать прилив патриотизма: топоним Родиния американские палеонтологи образовали от русского Rodina. Имя для океана, окружавшего этот суперконтинент, тоже взято из нашего языка — Мировия.

Эдиакарская фауна. На этом рисунке пионеры многоклеточной жизни. О загадочных существах, живших в эдиакарском периоде (635–541 млн лет назад), известно очень мало. Предполагается, что большинство из них радикально отличалось от ныне известных организмов. А ещё они были мягкотелыми и вели преимущественно сидячий образ жизни

Одно из морей, входивших в этот океан, покрывало северную часть современной Центральной России. Правда, тогда российский Север находился в южном полушарии, ближе к экватору.

Когда это море появилось, точно сказать сложно. Но известно, что оно было совершенно непохоже на современные моря, ведь тогдашняя Земля радикально отличалась от нынешней. Сутки длились менее 21 часа, год — около 423 дней. Кислорода в атмосфере было всего 7% вместо нынешних 23.

А ещё было холодно. Есть даже концепция «Земли снежка», согласно которой 630–650 миллионов лет назад наша планета представляла собой ледяную пустыню вроде планеты Хот из «Звёздных войн». И море, скорее всего, было покрыто ледяным панцирем.

Впрочем, подтвердить или опровергнуть это утверждение пока невозможно: не хватает данных. Зато мы точно знаем, что в этом море уже обитали первые многоклеточные организмы. Считается, что их ассортимент не отличался разнообразием — до кембрийского взрыва, в результате которого на планете появились сотни тысяч видов, оставалось больше ста миллионов лет.

Отпечаток чарнии. Возможно, они были похожи на современные морские перья — отряд коралловых полипов

Информации об этих формах жизни крайне мало: в те далёкие времена организмы ещё не додумались обзавестись скелетами или чем-то ещё, что не разлагается со временем. Палеонтологам приходится довольствоваться редкими отпечатками в горной породе. Их можно найти на Зимнем берегу Белого моря, где выходят на поверхность образовавшиеся на дне осадочные породы.

Так были открыты существа, напоминающие современные морские перья, — чарнии; аналоги ползающих медуз — дикинсонии и похожие на червей сприггины. Все они первопроходцы многоклеточного мира, ведь до этого больше миллиарда лет на Земле жили лишь бактерии да прочие одноклеточные.

Границы моря указать сложно. Но что оно было — это уж наверняка.

Почти Балтийское море

Время: 470–420 миллионов лет назад

Современное расположение: от Санкт-Петербурга до Москвы

Древнее расположение: окраина континента Балтика, приэкваториальные области южного полушария

Глубина: мелкое

Расположение Москвы и Петербурга 430 миллионов лет назад.

Перед вами не древняя улитка — это спинной щит азафуса (один из отрядов трилобитов). Возраст — 485–444 млн лет. Найден в Ленинградской области, хранится в Палеонтологическом музее

Ничто не вечно под луной. Примерно 750 миллионов лет назад суперконтинент Родиния начал распадаться. Одним из продуктов распада стал континент Балтика. На северо-западе этой платформы образовалась впадина, куда начала затекать вода. Её становилось всё больше: климат на планете теплел, лёд таял, полярные шапки почти исчезли, уровень океана повышался. Так сформировалось море, которое можно назвать Балтийским, хотя оно совсем не похоже на современный одноимённый водоём. Отличали его не только очертания, но и температура — как на южном курорте: общее потепление усугублялось в данном случае близостью к экватору.

В таких условиях грех было не расплодиться всякой живности. Правили бал представители членистоногих — трилобиты. Выглядели они как если бы художнику-авангардисту заказали редизайн таракана: тело, состоящее из сегментов, глаза на стебельках и отходящие во все стороны шипы. В «Фантастической саге» Гаррисона участники голливудской съёмочной группы, оказавшись на доисторическом острове, «ловят их при свете фонаря, жарят целиком и едят с пивом».

Это не таракан-мутант, а 3D-реконструкция трилобита. Вид сбоку

Несмотря на устрашающий вид, трилобиты были относительно мирными существами — целыми днями рылись в донном осадке, выискивая вкусности. При этом нередко становились добычей. В то время как раз начали появляться первые головоногие моллюски, для которых хрустящие членистоногие были лакомым обедом. По существующим данным, именно трилобиты первыми освоили защитную стратегию «свернуться в клубок и ждать».

К концу силурийского периода — около 420 миллионов лет назад — эта часть платформы начала подниматься, и моря не стало.

Отпечаток панциря ракоскорпиона. Найден на Украине. Относится к силурийскому периоду (444–419 млн лет назад)

Уральский океан

Время: 500–300 миллионов лет назад

Современное расположение: Республика Башкортостан, Пермский край, Республика Коми

Древнее расположение: примерно на тех же широтах, где сейчас Гавайи или Мексиканский залив, между крупными континентальными блоками

Глубина: средне-мелкое

Расположение Перми 340 миллионов лет назад.

Суровый уральский крокодил. На самом деле эриопс — доисторическая амфибия, жившая в пермском периоде (299–272 млн лет назад). С точки зрения систематики он ближе к лягушке, чем к современному крокодилу

Жители Перми, Уфы и соседних регионов могут считать себя настоящими подводниками. На протяжении двухсот миллионов лет на планете существовал Уральский океан — огромное водное пространство, разделявшее древние континентальные плиты — Балтику (Фенносарматию) и Сибирию.

В девоне вдоль берегов Уральского океана вытянулся большой коралловый риф. А со стороны Балтики были ещё и островные дуги с действующими вулканами. Они отделяли мелкие моря от океана — что-то вроде современного Карибского моря, обособленного от Атлантического океана Антильскими островами.

Радуют названия островных дуг: Тагильская (была в ордовике — силуре) и Магнитогорская (появилась в девоне). Вряд ли Нижний Тагил или Магнитогорск ассоциируются у кого-то с тёплым морем и экваториальной жарой. Но всего лишь несколько сот миллионов лет назад в этих местах были поистине райские условия, правда, без мохито, шезлонгов и мулаток в бикини.

В Уральском океане хозяйничали рыбы, неслучайно неофициальное название девона — «век рыб». Эволюция экспериментировала с дизайном этих животных: панцирные, кистепёрые, двоякодышащие, хрящевые — все они родом отсюда. Часть опытов оказалась удачной. Кистепёрые и двоякодышащие рыбы со временем выползли на сушу, став предками современных четвероногих. Потомки хрящевых здравствуют и поныне, самый очевидный пример — акулы.

А вот панцирным повезло меньше. У матушки-эволюции была гипотеза: если навесить на рыбу много брони, рыбу не будут жрать. Но хищники таки наловчились раскусывать неповоротливых панцирных, и к концу девона они вымерли. Оказалось, что быстро плавать гораздо полезнее.

Кистепёрая рыба девонского периода. Их размер мог достигать четырёх метров. Из коллекции Палеонтологического музея

Многочисленные лагуны, атоллы и острова — идеальное пристанище для планктонных организмов. Их было много, очень много. И каждый российский гражданин должен сказать им большое человеческое спасибо. Почему? Потому что из них образуется нефть. Этот девонский риф изучен очень хорошо: он простирается от Ухты до Южного Урала и вскрыт множеством геологических скважин. Геологи называют его «доманиковой свитой», а такие породы — доманикитами. Эти породы — наш запас на чёрный день. Сейчас вести добычу не очень рентабельно: это так называемая сланцевая нефть, которую извлекать пока сложно и дорого. Однако породы занимают огромную площадь, и в пору высоких цен на углеводороды была проведена детальная разведка региона. Причин для беспокойства нет: нефть в России закончится нескоро.

Мир девонского периода. На рисунке можно увидеть типичных обитателей моря: трилобитов, ракоскорпионов, морских лилий, диктионем и других существ

Вернёмся к Уральскому океану. Балтика и Сибирия медленно, но верно двигались навстречу друг другу. В конце девона океан превратился в протоку, в каменноугольном периоде континенты сошлись, а на месте встречи вздыбились Уральские горы.

Море Московское, белокаменное

Время: 411–260 млн лет назад

Современное расположение: Московская, Калужская, Ярославская, Владимирская, Тверская области — фактически вся Центральная Россия

Древнее расположение: суперконтинент Лавразия, окраина океана Палеотетис, субтропические широты северного полушария

Глубина: глубокое

Расположение Москвы 280 миллионов лет назад.

Радиолярии, фораминиферы и другие существа, которым мы обязаны образованием осадочных пород Подмосковья

Это море образовалось в результате события планетарного масштаба: 433 миллиона лет назад столкнулись континенты Балтика и Лаврентия, образовав суперконтинент Лавруссия (Еврамерика). В месте столкновения образовались высокие горы, платформа начала прогибаться, и туда хлынули воды Уральского океана — тогда он ещё был.

В конце каменноугольного периода наступление воды достигло максимума. Место, где сейчас находится Москва, представляло собой центр достаточно глубокого (несколько километров) моря.

Ему мы обязаны знаменитым белым камнем — известняком, из которого при Дмитрии Донском построили первый каменный Кремль. Если рассмотреть кусочек этой породы, в нём наверняка обнаружится какая-нибудь окаменелость или её фрагмент.

Откроем маленькую тайну. Свою первую палеонтологическую коллекцию автор этого текста собрал на автостоянке возле дома, обсыпанной таким известняком.

Правда, главных героев той эпохи невооружённым глазом не разглядишь. В основе известняка миллиарды скелетиков одноклеточных организмов: фораминифер и радиолярий. Они строили свои домики из карбоната кальция (минерала кальцита). Возможности отдельно взятой фораминиферы весьма скромны, но когда тонны планктона отмирают каждый год на протяжении миллиона лет, результат оказывается впечатляющим: сотни метров белоснежной породы. Есть в Подмосковье даже коралловые рифы тех времён — один из них можно увидеть в карьере Пески около Коломны.

Что случилось с морем? В начале пермского периода в связи с закрытием Уральского океана и подъёмом этой части платформы оно сначала обмелело, а потом исчезло вовсе. В следующем, триасовом периоде здесь была уже суша. Началась геократическая эпоха, когда заметно увеличилось количество не покрытых водой участков.

Фораминиферы. Это одноклеточные организмы, которые строили раковины. Именно их останки составляют основу писчего мела

Пермское соляное море

Время: 274–250 млн лет назад

Современное расположение: от Перми до Оренбурга

Древнее расположение: субтропики северного полушария, окраина океана Палеотетис

Глубина: мелкое

Расположение Оренбурга 260 миллионов лет назад.

Во второй половине каменноугольного периода окончательно исчез Уральский океан — граница между будущими Европой и Азией стала более менее сухопутной, на месте столкновения плит началось активное образование Уральских гор.

Остатки океана, зажатые между растущим Уралом и Восточно-Европейской платформой, превратились в цепь очень солёных мелких и тёплых водоёмов. На юге они соединялись с океаном Палеотетис, однако часть «мостиков» пришла в негодность из-за отступления моря и локальных поднятий.

Территория будущей России всё ещё в курортной зоне — примерно на широте Италии и Испании. Если бы тогда существовали туристические агентства, туры «всё включено» на уральские моря пользовались бы огромным спросом независимо от сезона. А косметологи наладили бы выпуск кремов, лосьонов и шампуней, аналогичных тем, что сейчас делают из минералов Мёртвого моря в Израиле, — это тоже высыхающий водоём с зашкаливающим уровнем солёности.

Климении — отряд головоногих моллюсков из надотряда аммонитов. Они существовали в течение очень непродолжительного времени в конце девонского периода. Эта раковина была найдена на Южном Урале, хранится в Палеонтологическом музее

Со временем моря мелели и исчезали, оставляя после себя толщи соли — хлорида натрия (он же минерал галит, он же обычная поваренная соль) и хлорида калия (минерал сильвин, на вкус отвратительно горький). Города Соликамск, Соль-Илецк находятся ровно там, где завершилась история этих морей.

В них, к сожалению, уже не искупаться. А вот взять пакет пермской соли, высыпать в ванную, закрыть глаза и представить, что ты двести семьдесят миллионов лет назад плаваешь в море на Урале, — реальная и приятная альтернатива.

Триасовый Каспий

Время: 237–230 млн лет назад

Современное расположение: от Оренбурга до Астрахани

Древнее расположение: окраина суперконтинента Пангея

Глубина: мелкое

Расположение Оренбурга и Астрахани 220 миллионов лет назад.

Море триасового периода (272–252 млн лет назад). Там плавали жутковатые рептилии: нотозавры, ихтиозавры, аскептозавры и их родственники

Триас — совсем не морское время для Восточно-Европейской платформы. Суша поднимается вверх, моря стремительно отступают. Но кое-где им всё-таки удаётся вернуть утраченные позиции. Одно из таких мест — Прикаспийская впадина.

Морская вода заливалась в неё с юга из океана Палеотетис, образовавшегося 460 миллионов лет назад в середине ордовика, принося с собой типичную морскую триасовую фауну вроде аммонитов. Периодически площадь моря сокращалась почти до нуля. А если вспомнить о вулканической дуге на юге... Цунами и землетрясения были в этих краях обычным делом. В общем, водным обитателям жилось несладко, видовое разнообразие резко сокращалось.

Поволжское море

Время: 150–5 млн лет назад

Современное расположение: Республика Татарстан, Ульяновская, Самарская, Саратовская, Волгоградская, Ростовская области, Ставропольский край

Древнее расположение: суперконтинент Лавразия

Глубина: среднее

Расположение Волгограда 120 миллионов лет назад.

Акварельный рисунок, изображающий жизнь древнего водоёма на территории нынешнего графства Дорсет в западной части Англии. Его автор — Генри де ла Беш (1796–1855), английский геолог и палеонтолог

Море отвоёвывает утраченные позиции. Центральная часть Восточно-Европейской платформы начинает понижаться — образуется длинный пролив, соединяющий тёплый экваториальный океан Тетис с морями в районе Северного полюса планеты.

Этот пролив занимал всю территорию Центральной России. Под водой оказалась также Центральная и Южная Европа, за исключением большей части территории Украины, которая была крупным островом.

Центром нового морского региона стало Поволжье. Нет, до появления главной русской реки было ещё далеко. В основном Волга вырабатывала свою долину самостоятельно, однако в нижнем течении её русло проходит по низменности, оставшейся ещё от тех морей.

Скелет плезиозавра. Эти пресмыкающиеся жили в морях и океанах с триасового по меловой период. Некоторые представители отряда достигали 20 м в длину

Пришло время морских рептилий. Многочисленные виды ихтиозавров и плезиозавров были наиболее опасными и распространёнными хищниками, занимая экологическую нишу современных акул — с поправкой на то, что и добыча, и охотники были на порядок крупнее.

Морских пресмыкающихся развелось так много, что фрагменты их скелетов находят каждый год, даже в Подмосковье. Одна из последних любопытных находок — позднемеловой плиозавр Luskhan itilensis, обнаруженный в 2002 году на Волге. Внешне он напоминал гигантского дельфина с вытянутой пастью. Описание нового вида выполнил и недавно опубликовал международный коллектив палеонтологов. Эта рептилия восполнила так называемый раннемеловой пробел — отсутствие находок полных скелетов, относящихся к раннему мелу.

Ихтиозавр Stenopterygius. Эти морские пресмыкающиеся начали вымирать примерно 100 млн лет назад. На смену им пришли плезиозавры

К концу мелового периода пролив, соединявший северное и южное моря, закрылся, а на этом месте в числе прочего появилось Подмосковье. Под воду оно больше не уходило.

Но в Поволжье море просуществовало почти до наших дней — в геологических масштабах, естественно. Причём то, что плескалось в тех краях 15–10 миллионов лет назад, называется Майкопским морем. А более позднее, порядочно уменьшившееся в размерах, — Сарматским. Главными островами Сарматского моря были Крым и Кавказ, населяли его кроме многочисленных костных рыб небольшие киты-цетотерии и тюлени.

Рыба из семейства ставридовых. Найдена в Крыму, где относительно недавно — несколько миллионов лет назад — ещё плескалось море. Из коллекции Палеонтологического музея

Сарматское море

Последний штрих к истории российских морей: 2–3 миллиона лет назад в результате поднятия современного Ставрополья и Краснодарского края развалилось на два: Акчагыльское и Куяльницкое. Акчагыльское море стало Каспийским и Аральским, Куяльницкое — Чёрным.

Границы нынешних российских морей известны каждому. Но если задумаете снова воспользоваться машиной времени и переместиться в будущее, на сто миллионов лет вперёд, то не удивляйтесь, услышав громкое «плюх».

Иллюстрации и фотографии: Shutterstock, Science Photo Library / East News, Wikipedia / Commons, Кирилл Власов.

Источник  http://elementy.ru/nauchno-populyarnaya_biblioteka/433882/My...

Посмотреть расположение своего города в указанные эпохи можно тут http://dinosaurpictures.org/ancient-earth#600

Кости многих неандертальцев несут следы различных травм и болезней. По мнению большинства специалистов, это указывает на суровые условия жизни. В частности, большое число прижизненных травм черепа у неандертальцев обычно трактуется как свидетельство высокого уровня внутривидовой агрессии или рискованных способов охоты на крупных животных. Однако скрупулезный статистический анализ, проведенный германскими антропологами, не выявил достоверных различий между неандертальцами и верхнепалеолитическими сапиенсами по общей частоте встречаемости черепных травм. Разным оказалось лишь их возрастное распределение. У неандертальцев, умерших молодыми, черепные травмы встречаются чаще, чем у тех, кто дожил до 30 лет, тогда как у кроманьонцев прослеживается обратная тенденция. Возможно, это говорит о том, что молодые неандертальцы чаще получали травмы, чем молодые сапиенсы, или о том, что у травмированных в молодости неандертальцев было меньше шансов дожить до преклонных лет.

Рис. 1. Череп неандертальца Шанидар-1 несет следы нескольких прижизненных травм, самая серьезная из которых затронула наружный край левой глазницы (E. Trinkaus, M. R. Zimmerman, 1982. Trauma among the Shanidar Neandertals). Фото © Erik Trinkaus с сайта cnet.com

Считается, что жизнь у неандертальцев была крайне тяжелой и опасной. Это мнение основано на многочисленных патологиях и следах травм, обнаруженных на неандертальских костях (рис. 1). Высокий травматизм связывают либо с общей суровостью жизни кочевых охотников, либо с более конкретными причинами: частыми конфликтами, неумением сдерживать буйный нрав, примитивными и опасными методами охоты (считается, что неандертальцы не использовали метательного оружия и нередко сходились с крупными зверями врукопашную).

В основе этих гипотез лежит убежденность антропологов в том, что уровень травматизма у неандертальцев был значительно выше, чем у сапиенсов. Однако серьезных попыток обосновать это утверждение при помощи корректной статистики было не так уж много. При этом неандертальцев часто сравнивали не с палеолитическими популяциями сапиенсов, а с более поздними и даже современными (T. D. Berger, E. Trinkaus, 1995. Patterns of Trauma among the Neandertals). Кроме того, во многих исследованиях рассматривалось лишь численное соотношение травм разных частей тела (головы, шеи, туловища, конечностей), а нетравмированные индивиды при этом вообще не учитывались. Такой подход помогает понять особенности жизни древних людей, но мало что говорит об общем уровне травматизма.

Антропологи из Тюбингенского университета (Германия) попытались восполнить это упущение, составив по литературным данным полную сводку всей имеющейся информации по черепам и отдельным черепным костям неандертальцев и палеолитических сапиенсов. При этом учитывались все кости: как травмированные, так и неповрежденные. Исследователи сосредоточились на черепных травмах по двум причинам. Во-первых, травмы черепа обычно оставляют следы на всю жизнь, тогда как на костях посткраниального скелета следы повреждений могут сглаживаться со временем. Во-вторых, именно черепные травмы часто рассматриваются как главный аргумент в пользу агрессивности неандертальцев или рукопашных стычек с крупными зверями.

Рисунок 2 дает представление об объеме проанализированного материала. Учитывались черепные кости взрослых (умерших в возрасте не менее 12 лет) индивидов, живших от примерно 80 до 20 тысяч лет назад. Полный список учтенных образцов, всех замеченных у них черепных травм, а также литературных источников приведен в дополнительных материалах к обсуждаемой статье.

Рис. 2. Местонахождения неандертальцев (синие треугольники) и верхнепалеолитических сапиенсов (красные кружки), учтенные в обсуждаемой статье. Для каждого местонахождения в скобках указано число образцов (индивидов) и «скелетных элементов», то есть отдельных крупных черепных костей. Считается, что полный череп состоит из 14 «скелетных элементов». Изображение из обсуждаемой статьи в Nature

Расчеты проводились двумя способами: на уровне индивидов и на уровне отдельных «скелетных элементов» или черепных костей. Авторы условно поделили череп на 14 «скелетных элементов», соответствующих главным черепным костям: лобной, затылочной, левой теменной, правой теменной и т. д. Это разумно, потому что от одних индивидов до нас дошли целые или почти целые черепа, а от других — лишь фрагменты. Понятно, что отдельная затылочная кость без следов травм и целый нетравмированный череп несут разное количество информации о травматизме, и это необходимо учитывать.

В общей сложности получившийся массив данных включает 114 неандертальцев (из них с травмами черепа были у 9, или 7,9%) и 90 верхнепалеолитических сапиенсов (из них травмированных 12, или 13,3%); неандертальских «скелетных элементов» всего 295 (из них со следами травм 14, или 4,7%), кроманьонских — 541 (из них с травмами — 25, или 4,6%). Казалось бы, эти цифры говорят сами за себя: сразу видно, что у неандертальцев частота встречаемости черепных травм не выше, чем у сапиенсов. Но первое впечатление может быть обманчивым. Например, не исключено, что всё дело в худшей сохранности неандертальских костей. Ведь почти все они — более древние, чем кости кроманьонцев. Поэтому авторы обрушили на собранные данные всю мощь современных статистических методов.

Для каждого образца учитывались следующие параметры:

1) Наличие или отсутствие следов травмы (авторы не пытались классифицировать травмы по степени тяжести, ограничившись бинарной классификацией: травма есть или травмы нет);

2) Видовая принадлежность (неандерталец или сапиенс);

3) Сохранность (каждая кость была отнесена к одной из четырех групп по степени сохранности: сохранилось менее 25% кости, 25–50%, 50–75%, более 75%);

4) Возраст смерти: всех индивидов поделили на «молодых» (не доживших до 30 лет), «старых» и с неопределимым возрастом;

5) Пол (мужской, женский или неизвестный);

6) Географический регион.

Статистический анализ данных проводился при помощи обобщенных линейных смешанных моделей (см. Generalized linear mixed model). Всего было рассмотрено 8 разных моделей, учитывающих данные на уровне индивидов или скелетных элементов, включающих разные наборы параметров и либо учитывающих, либо не учитывающих образцы, информация по которым неполна. Это позволило оценить связь травматизма с разными факторами по отдельности и в различных комбинациях.

Достоверных различий по общей частоте встречаемости черепных травм у неандертальцев и сапиенсов обнаружить не удалось, несмотря на все ухищрения. Это главный результат исследования: вопреки распространенной точке зрения, общий уровень травматизма у двух видов палеолитических охотников-собирателей оказался практически одинаковым. Это ставит под сомнение идею о том, что жизнь у неандертальцев была более суровой и опасной, чем у пришедших им на смену верхнепалеолитических сапиенсов.

У обоих видов черепные травмы намного чаще встречаются у мужчин, чем у женщин. Это согласуется с имеющимися представлениями о поведенческих и психологических различиях между полами: предполагается, что мужчины больше времени посвящали опасным видам деятельности, таким как охота на крупных животных или драки с сородичами.

Также выявилась достоверная связь между сохранностью костей и частотой встречаемости травм: чем лучше сохранилась кость, тем больше шансов, что на ней обнаружатся следы травмы. На это не удается списать отсутствие различий по уровню травматизма между видами, но из этого следует, что при оценке травматизма обязательно нужно учитывать фактор сохранности.

Единственное достоверное различие между неандертальцами и сапиенсами, которое авторам удалось обнаружить, связано с возрастным распределением черепных травм. Оказалось, что у неандертальцев, умерших молодыми (в возрасте от 12 до 30 лет), черепные травмы встречаются чаще, чем у переваливших за 30-летний рубеж. У сапиенсов прослеживается обратная тенденция (рис. 3). При интерпретации этого факта нужно учитывать, что, судя по имеющимся признакам заживления, большинство травм в изученной выборке не были непосредственной причиной смерти. Некоторые из них могли быть получены задолго до смерти: известно, что следы сколько-нибудь серьезных черепных травм обычно сохраняются на всю жизнь (и после того, как рана зажила, уже невозможно определить, когда она была получена). Поэтому в принципе можно ожидать, что следы травм будут постепенно накапливаться с возрастом. С этой точки зрения картина, наблюдаемая у сапиенсов, выглядит более естественной, чем то, что мы видим у неандертальцев. Обнаруженная закономерность может говорить о том, что неандертальцы чаще, чем сапиенсы, получали травмы в юности и реже — в зрелом возрасте. Или же уровень травматизма был сходным в обоих возрастах, однако травмированные в юности неандертальцы имели меньше шансов дожить до 30 лет по сравнению с травмированными молодыми сапиенсами. О причинах всего этого можно пока лишь гадать.

Рис. 3. Доля «скелетных элементов» со следами травм у «молодых» (young) и «старых» (old) неандертальцев (NEA) и верхнепалеолитических сапиенсов (UPH), без учета образцов неопределенного пола или возраста. Рисунок из обсуждаемой статьи в Nature

Данное исследование отличается от предыдущих рекордным объемом выборки и скрупулезностью статистического анализа. Но всё же, по-видимому, нельзя утверждать, что оно полностью перечеркивает все прежние рассуждения о суровой жизни неандертальцев. Во-первых, претензия авторов на полноту охвата имеющегося материала не вполне соответствует реальности. Например, в выборку почему-то не попали неандертальцы из испанской пещеры Эль-Сидрон (см.: Неандертальцы жили маленькими группами и ели друг друга, «Элементы», 13.01.2011), хотя там есть и нижние челюсти, и фрагменты нейрокраниумов (черепных коробок). Во-вторых, не учитывался характер травм и степень их тяжести. В-третьих, у неандертальцев (как, впрочем, и у сапиенсов), помимо черепных травм, описано множество других патологий, которые в данной работе не рассматривались. Есть и другие указания на то, что неандертальская жизнь была крайне тяжелой. Например, недавно появились новые данные о том, в каких нелегких условиях росли неандертальские дети (T. M. Smith et al., 2018. Wintertime stress, nursing, and lead exposure in Neanderthal children). Так что «миф» о суровой неандертальской жизни рано объявлять развенчанным.

Источник: Judith Beier, Nils Anthes, Joachim Wahl, Katerina Harvati. Similar cranial trauma prevalence among Neanderthals and Upper Palaeolithic modern humans // Nature. Published: 14 November 2018. DOI: 10.1038/s41586-018-0696-8.

См. также:

Л. Б. Вишняцкий, 2014. Вооруженное насилие в палеолите.

Александр Марков

http://elementy.ru/novosti_nauki/433365/Cherepnye_travmy_u_n...