Эшнунна, с храмом бога бури и грозы Тишпака
Сиппар, с храмом бога солнца Уту
Куту, с храмом бога загробного мира Нергала
Киш, с храмом бога войны Забабы
Ниппур, с храмом верховного бога Энлиля
Урук, с храмами бога неба Ана и верховной богини Инанны
Ур, с храмом бога луны Нанны (сюда также переселятся люди, оставившие ном Эриду с храмом Энки из-за заболачивания)
Адаб, с храмом богини-матери Дингирмах
Умма, с храмом умирающего и воскресающего бога плодородия Шары
Лагаш, с храмом бога войны Нингирсу
С самого начала крупнейшими и сильнейшими номами были Киш, Ур и Урук.
Впрочем, первые цари шумерской хроники имеют характер довольно легендарный, потому что всё, что мы о них знаем - это лишь имена и годы правления, указанные в Царском списке. Никаких упоминаний в других табличках, изображениях или хотя бы легендах о них нет.
Ниппурский Царский список - это перечень всех шумерских царей, составленный спустя тысячу лет после условного начала шумерской истории (самый древний вариант списка датируется 2112-2004 гг. до н.э.).
Любопытно, что, хотя ни одно из имён этих первых царей не подтверждается в других источниках, некоторые из них аккадские, например, Бабум (означает "ворота"), Калибум ("собака"), Калумум ("ягнёнок"), Зукакип ("скорпион"). То ли их коварно придумали уже аккадцы, которые участвовали в составлении Царского списка, чтобы подчеркнуть, что они стояли у истоков всей этой цивилизации, то ли аккадцы действительно с самого начала там стояли.
Аккадское слово "bābum" мы встретим позднее в названии города Bābilim ("Вавилон"), а сегодня его родственник встречается в арабском, где بَاب [bāb] до сих пор означает "ворота".
А теперь познакомимся лично с некоторыми шумерскими правителями. Их имена ничего не скажут тому, кто не слишком интересуется историей, но отдадим дань уважения их существованию, и, может быть, это скрасит их мрачное пребывание в шумерском царстве мёртвых. Местечко это не из приятных.
Этана, царь Киша (XXIX век до н.э.)
Из безликого начала Царского списка первым царём, удостоившимся подробностей, стал некий Этана:
Этана, пастух, тот, кто вознёсся на небеса,тот, кто объединил все страны, стал царём и царствовал 1560 лет.
Из этого комментария следует, что, вероятно, Этана не был царём по рождению. Был он пастухом или просто кем-то из народа, мы не знаем, но кажется, за фразой "объединил все страны" действительно лежит пласт настоящей шумерской истории.
Возможно, Этана первым смог распространить своё влияние не только на один город (в данном случае) Киш, но и на некоторые земли или даже города вокруг. Собственно, цари Киша с этих пор всегда считались на голову выше, чем все остальные шумерские цари (первые среди равных), а Киш стал матерью городов шумерских.
Конечно, это могло быть связано не только и не столько с личностью Этаны или кого-либо другого, сколько с расположением Киша чётко по центру Месопотамии, на пересечении всех торговых путей, что давало Этане и любому другому царю Киша возможность собирать пошлину со всех проходящих и проезжающих. На этом проценте, видимо, город и поднялся.
Вообще, торговля для Месопотамии была не менее важна, чем оросительные каналы. Потому что кроме глины и тростника у шумеров ничего не было, и даже за деревом приходилось снаряжать целые экспедиции. Они не могли даже обжигать свои кирпичи, потому что у них толком не было никакого доступного топлива. Зато потом, когда эта земля уже станет Ираком, окажется, что там есть нефть. Вот так вот, всему своё время.
Другая фраза из отрывка - про вознесение на небеса - крепко отдаёт фантастикой, но само её наличие добавляет очков в пользу существования Этаны. Потому что чем реальнее человек, тем больше подробностей можно запомнить о его жизни, и тем больше легенд наклепать на их основе... Не бесспорное утверждение, согласна. Но всё же.
Так вот, в одной более поздней поэме Этана вновь появляется на арене и выступает как добрый набожный царь с одной-единственной проблемой - у него не было детей.
Сначала он умоляет богов смилостивиться:
Я чту вас, боги, я уважаю вас, духи смерти! Толкователи снов, вы так старались привести меня в ярость, Боги, вы же приняли жертвоприношение из моих ягнят... Так смойте же с меня мой позор и дайте мне сына!
В ответ Этане снится сон, в котором сына у него так и не появляется, и он видит результат:
Захлёбывался город Киш в рыданиях, Все горожане в траурных одеждах... Наследника Этана им не дал!
Тогда Этана узнал, что на небе можно найти растение жизни, благодаря которому у него родится сын. Однако человек не может подняться на небо, поэтому Этана просит о помощи у орла, которого он когда-то спас из ямы, куда того бросила змея, чьих детей орёл сожрал, предав их дружбу. Этану орёл не предал, поднял в небо, откуда земля показалась Этане не больше "борозды", а море - не больше "миски с похлёбкой" (интересные сравнения для людей, которые ещё не летали на самолётах).
Когда и земля, и море уже не были видны, Этана испугался, разжал руки и стал падать... к сожалению, дальше табличка с этой частью истории сломана, и окончания мы не знаем, однако судя по Царскому списку у Этаны таки был сын (после Этаны там идёт Балих, про которого написан один-единственный комментарий - "сын Этаны").
Эн-Мебарагеси и его сын Агга, цари Киша (XXVIII-XXVII вв. до н.э.)
После Этаны в Царском списке опять идут цари, о которых мы не знаем ничего кроме имён. После восьми таких строчек перечня появляется некто Эн-Мебарагеси, о котором мы знаем, что он из Киша захватывает Ниппур и строит там храм верховного бога Энлиля. Это делает Киш не только политическим, но и религиозным центром шумеров: в дальнейшем каждый царь должен был пройти специальный обряд именно в Ниппуре, чтобы получить право на власть. Кроме того, Эн-Мебарагеси успешно сражается с эламитами, заклятыми соседями с восточных гор.
Про Элам я буду писать отдельную статью, где эламиты будут выступать гордыми горцами, а пока посмотрим на них глазами шумеров - неприятные дикие соседи, которых хочется подчинить и обобрать, но с которыми чаще приходится договариваться.
Сын царя Эн-Мебарагеси по имени Агга более всего известен тем, что попал в поэму "Гильгамеш и Агга". И да, мы приближаемся к первой рок-звезде шумерской истории.
В поэме описывается противостояние этих двух царей: Агга из Киша требует у Гильгамеша из Урука участия в ирригации Киша. Совет старейшин предлагает Гильгамешу согласиться, а совет молодых воинов - отказаться. Гильгамеш сам ещё молод и горяч, поэтому отказывается. За это Агга идёт на него войной, но проигрывает. Гильгамеш берёт Аггу в плен вместе с частью его воинов, воинов ставит на строительные работы, а Аггу в качестве унижения делает над ними надсмотрщиком.
Гильгамеш, царь Урука (XXVII-XXVI вв. до н.э.)
Гильгамеш, кстати, не был сыном царя. Скорее всего, его отец служил жрецом, а на трон Гильгамеша посадил совет молодых воинов. Видимо, эти ребята увидели, что он на одной волне с их амбициями. И в итоге он оправдал ожидания, но путь был весьма тернист, судя по тому, что можно наскрести из разных источников (возможно, всё или почти всё из этого - миф).
Про Гильгамеша сказано, что он обеспечил Уруку безопасность, обнеся его стенами, а потом снарядил армию и пошёл на Киш - и провалился. Но не приуныл, а стал собираться туда во второй раз. Совет старейшин попытался его остановить, но совет молодых опять его поддержал, и войско вышло из Урука во второй раз. Но и во второй раз Киш не пал.
Всё это время ушлый старый царь Ура по имени Месаннепада следил за ситуацией, понял, что Киш после двух атак немного устал, и сам захватил его, прямо с первого раза. Однако скоро он умер, и Гильгамеш пошёл на Киш в третий раз. На этот раз удачно (видимо, шумерский бог войны тоже любил троицу). Таким образом Гильгамеш стал царём Урука, Киша с Ниппуром, и ещё и Ура в придачу.
Скорее всего, при наследниках Гильгамеша захваченное разваливается, а вскоре на шумерских землях появляются эламиты, захватывают города, и некоторые цари Киша начинают совсем не подозрительно носить эламитские имена.
Как видите, похожие изначальные условия Египта и Шумера (отдельные города, вокруг которых люди занимаются земледелием, скотоводством и ирригацией), привели в этих двух регионах к разным результатам.
Отсутствие на тот момент внешних врагов у Египта, видимо, сделало стиль египетской жизни более мирным, и, немного повраждовав, города объединились.
Шумеров же окружали эламиты и прочие неприятные люди, против которых нужно было держать постоянно вооруженных защитников, быть начеку, и это не способствовало благостности характера. Кроме того, наличие вооруженного отряда в мирное время наводило на мысль применить его не только против кочевников, но и против соседних шумерских городов.
А потом началась повесть о том, как поссорились шумерские города Лагаш и Умма.
Месилим, царь Киша (XXVI век до н.э.)
Вот этот товарищ как раз демонстрирует эламитское имя, а титул "царь Киша" в его случае мог быть скорее символическим. Вероятно, он простирал свою длань над большой территорией, не привязываясь к конкретному месту.
Так вот, пока Лагаш и Умма грызлись между собой, Месилим решил вмешаться (то есть, как мы из этого понимаем, он имел на это право). Он заявил, что боги сообщили ему, где должна пройти справедливая граница между этими двумя городами. Месилим поставил там каменную стелу, и до самой смерти Месилима никто не смел оспорить её законность.
После смерти Месилима царь Уммы опять захватил спорный участок земли, на который претендовал Лагаш, и некоторое время Лагаш ничего не мог с этим поделать.
Эанатум, царь Лагаша (2450 - 2425 гг. до н.э)
Однажды в Лагаше поставили на пост и.о. царя некоего Эанатума. И этот Эанатум пошёл да и победил войско Уммы, поставил стелу Месилима на место (она всё ещё валялась неподалёку), и ещё и заставил Умму платить Лагашу дань.
В честь этого события Эанатум приказал сделать ещё одну стелу (её называют "Стела коршунов"), на которой воины Эанатума топчут поверженных воинов Уммы, а надпись гласит: "Он разбросал кучи тел их по равнинам, и они падали ниц, они молили даровать им жизнь". Там же сказано, что Эанатум разбил армии Ура и Урука, таким образом, завладев большей и главнейшей частью шумерских земель.
Однако ему не удалось захватить Ниппур, то есть он не прошёл священный ритуал, и так и не стал полноправным царём, поэтому в Царском списке его имени нет (но он, видимо, знал, что так будет, раз сам заранее позаботился о своей памяти и поставил себе стелу).
Энметена, царь Лагаша (2360 - 2340 гг. до н. э)
Через некоторое время в Лагаше на трон сел достаточно мирный и справедливый человек. Он наладил отношения с Уром и Уруком, а также предпринимал некоторые меры, чтобы снизить разницу между доходами богатых и бедных в городе.
И всё бы ничего, но у него был верховный жрец Дуду, который начал подминать под храм царскую власть и городское имущество. Пока Энметена был жив, это было ещё не так заметно, но вот сын Энметены правил подозрительно мало, а после него на трон подозрительно быстро сел ставленник Дуду по имени Энентарзи (возможно, не просто ставленник, а сын Дуду).
После этого храм окончательно захватывает власть, а пропасть между богачами и бедняками становится в несколько раз шире, чем была до Энметены.
Урукагина, царь Лагаша (2319 - 2312 до н. э.)
Следом в Лагаше на трон сел царь Урукагина, которому удалось сместить сына Энентарзи, будучи супругом его сестры.
Интересный факт: отца Урукагины, вероятно, звали Энгильс. Как вам основа для теорий заговора?
Надписи того времени гласят, что город погряз в коррупции жрецов, чиновников и олигархов, а бедняки голодали и жили в страхе. Храмовые земли, которые должны были использоваться для помощи тем, кому не хватает еды, шли только на нужды жрецов, урожаи оседали на их складах. Охотничьи угодья, которые должны были быть общими, разделила между собой знать. Улицы заполонили попрошайки, ремесленники не могли продать свой товар за нормальную цену и рылись в городских помойках, чтобы принести домой хоть какую-то еду. Чиновники обложили налогами всё - от стрижки овец до погребального обряда (за одни похороны нужно было отдать семь кувшинов пива и четыреста двадцать буханок хлеба). Родители продавали детей в рабство, чтобы отдать собственные долги.
Урукагина решил этот вопрос радикально - уволил большинство сборщиков налогов и чиновников, ограничил права жрецов, уменьшил сами налоги, отменил плату за погребения и прочие базовые услуги, запретил конфисковывать землю в счет уплаты долга и простил все долги, которые имелись на момент этого решения.
"Жрец больше не вторгался в сад простого человека", - гласит одна из надписей. Другая говорит, что "Он (Урукагина) избавил жителей Лагаша от ростовщичества... голода, воровства, убийств". Естественно, Урукагина стал очень популярен в народе, но ненавистен жрецам и элите.
Лугальзагеси, царь Уммы (2336 - 2311 гг. до н.э.)
В это время на трон Уммы, давнего врага Лагаша, сел Лугальзагеси, опять сын жреца, а не царя. Он захватил Ур, Урук, Киш и Ниппур, причем многие сдавались без боя. Возможно, изнутри шумерского общества, уставшего от междоусобиц, уже созрел запрос на единого правителя с сильной рукой.
Лагаш после двухлетнего сопротивления тоже уступил. Скорее всего, городская знать Лагаша вступила в сговор с атакующими, чтобы избавиться от неугодного царя. Вероятно, Лугальзагеси мог бы стать тем человеком, который объединит Шумер, если бы не одно но.
Саргон, царь Аккада
Это "но" обитало в городе Кише, работало виночерпием, и носило имя Саргон. Саргон - это тот человек, в чьей биографии впервые появляется такой мотив как корзинка с младенцем.
Вот, что написано от его лица:
Мать мою подменили, отца я не знал, Но брат отца любил горы - наверное, Мой дом находился в зелёных горах. Скрыв тяжесть, мать родила меня тайно. Она положила меня в корзину И запечатала крышку смолой. Затем столкнула корзину в реку, которая нежно меня приняла, Вода вынесла меня к Акке, и водонос, спасибо ему, Поймал ту корзину, когда наполнял свой кувшин, Он принял меня, как сына, заботился обо мне, И сделал меня садовником в царском дворце.
Таким образом, о происхождении Саргона практически ничего не известно. Да и имя его было не Саргон, потому что это более поздний псевдоним, который с аккадского Шаррум-Кен переводится как "Законный царь". Это говорит лишь о том, что никаким законным царём он не был.
Вероятно, он был аккадцем, что, с одной стороны, нельзя доказать или опровергнуть, а с другой, не так уж и важно, потому что аккадцы жили бок о бок с шумерами практически с самого их появления в Месопотамии, они давно смешивались и сотрудничали. Аккадский язык давно звучал в северных частях Месопотамии, хотя и оставался до поры до времени на вторых ролях.
Имя водоноса, который усыновил Саргона, семитское, а значит, даже если ребёнок родился у шумерской женщины, рос он в аккадской семье. Но при дворе шумерского царя.
Карьеру он делал быстро - сначала стал царским садовником, а потом виночерпием, что в те времена означало чуть ли не главного советника, ближайшего к царю человека. Он пробовал пищу царя, носил царскую печать, а значит мог принимать решения от его имени, он мог пускать и не пускать в покои к царю.
Вероятно, пробовал он царскую еду не для того, чтобы защитить царя от других потенциальных отравителей, а чтобы ему самому не пришло в голову отравить царя и занять его место.
Вы ещё не забыли про Лугальзагеси? Пока Саргон строил карьеру в Кише, тот продолжал свои завоевания. В конце концов он решил пойти и на Киш, чтобы этот город стал жемчужиной в его короне. Дальнейшие события с трудом проглядывают из тумана войны и приводят к тому, что все шумерские цари исчезают со страниц истории, а во главе объединённой страны становится бывший виночерпий.
Итак, по легенде царь Киша Ур-Забаба так испугался войска, идущего к нему, и так не доверял в этой ситуации Саргону, что отправил того навстречу Лугальзагеси с табличкой, в которой значилось предложение о мире и просьба убить посланца после прочтения. Однако Лугальзагеси не принял ни мир, ни просьбу об убийстве, и продолжил наступление. Ещё одна легенда гласит, что жена Лугальзагеси предоставила Саргону женскую половину в качестве убежища.
Как бы то ни было, Киш был взят, царь бежал, а Саргон куда-то исчез. По другим данным какое-то время они правили одновременно - Лугальзагеси владел южными городами, а Саргон постепенно захватывал северные. А потом он внезапно появился с собственной армией под стенами Урука.
Лугалзагесси, узнав об этом, бросился туда отбивать город, но Саргон встретил его по пути, победил, взял в плен, надел на шею ярмо и привел как пленника в священный город Ниппур. Это сделало Саргона царем Киша перед лицом шумерского закона де юре, а затем он подтвердил этот статус де факто, захватив буквально все шумерские города.
Вероятно, Саргон был действительно талантливым человеком, способным осуществлять контроль над огромными территориями одновременно, что не удавалось шумерским царям.
Кроме того, он вооружил свою армию луками, добыв много древесины в Загросских горах, что позволило ему атаковать издалека. Судя по изображениям, его воины были вооружены легче, чем шумерские, и это делало их более мобильными. Шумерские воины всегда шли плотным строем и почему-то всегда только вперёд, аккадцы же изобрели рассыпную атаку.
Наконец, не только Лагашу были свойственны проблемы, связанные с угнетением простого народа. В связи с этим, вероятно, земледельцы и ремесленники активно переходили на сторону Саргона, зная, что он свой, выходец из простых, а не из знати. А стал он по факту императором (как будто чем-то напоминает Наполеона).
Во всех завоёванных городах Саргон сместил шумерских чиновников и поставил аккадцев. В каждом городе он оставил серьёзный аккадский гарнизон. Так шумеры моментально стали иностранцами на собственной земле, хотя все достижения их культуры - письменность, ирригация, система управления - перекочевали к новому народу. Судя по всему, он не угнетал местную религию - он сделал свою дочь жрицей шумерского бога луны.
Кроме завоеваний он занимался и реформами внутри страны - стандартизировал веса и меры, ввёл единую систему сбора налогов, а также держал возле себя и на хорошем счету представителей бывших правящих семей, что обеспечивало лояльность народа, не поддержавшего семитов. Кроме того, он способствовал беспрепятственной деятельности торговцев и ростовщиков (таки да), что благоприятно сказывалось на экономике. В целом, аккадцы никак не изменили шумерскую культуру, которую сами давно и надежно впитали, просто стали цементом, скрепившим постоянно разваливавшийся механизм.
