toplap82

Давеча, ездили на делянку, заебавшись покупать лес втридорога, решили выкупить пару делянок и нанять местных лесорубов. По-русски выражаясь, заебавшись платить за спички и сидеть без огня, приняли решение соорудить спички сами. Все оформили чин чином, чтобы разные там Чириковы и прочие не привязывали себя к соснам, тем самым отдавая своё тело на растерзание нашим лесорубам. Местечко сие находится между Потьмой, Шацком и великолепным местом под названием Сасосво. Такой, российский бермудский треугольник, в котором исчезают надежды, мечты и вера в светлое будущее. Почему выбрали место именно там? Эта, блядь, сложная история взаимоотшений Влада, и каких-то бандитов из 90х, которых он когда то знал и менял у них спирт Рояль на лес из этого самого места. Короче, Сиси Кэпфол и компания, только в данной пьесе бандиты были пристрелены в начале 2000х, даже в кому не впадали. В общем, взяли и взяли, и решили съездить узнать как дела, заодно «кабанчика» отвезти, так как звонил прораб и просил лавэ, за часть уже проделанной работы.

Местом встречи была обозначена, какая-та деревенька, название не запомнил, так как табличка с названием была вся в говне, наполовину ржавая, наполовину изрисованная чем-то, запомнил, что там протекает река Васька. Как только ее увидел, сразу подумал, что реально Васька. Умеет наш народ точно давать определения и названия. Путь до этой Васьки херовой, лежал через российские направления, как вам известно, скоростной режим на некоторых дорогах увеличили до 130 Км/ч. Хрень в том, что таких дорог в России все 0,3% от общего числа направлений. Поэтому теперь, покатушки со скоростью, можно прировнять к семейному празднику. Приходите и говорите: «Семья, сегодня мы катаемся со скоростью 130 по куску трассы Москва – Дон. Это мой вам подарок!» И они радуются, благодарят: Спасибо папочка! Наверно так и рассуждал Владик покупая S3. Хотя скорее купил он это чудо не для семьи, а для собственных покатушек, правда памятуя о 0,3% , выбор идиотский. Это все равно что вместо гандонов купить себе резиновую пизду, которая на хуй не нужна, а стоит дохуища.

Решил он сей баркас проверить на расстоянии, и поехали мы на нем, хотя я и говорил, что затея хуевая. Но Влад был неумолим: 300 лошадей, за 5,5 до сотни. Хрень в том, что Влад плохо понимает, что 300 лошадей, переломают копыта о наши ямы в разы быстрее, чем они доберутся до этой самой сотни. Я было, что-то хотел сказать, но Серега меня одернул, дескать, чего тебе надо. Везут, свою машину не бьешь, да и по херу. Сначала вроде ехали даже ок, пока не оказались в России, настоящей, а не намазано гламурной. Машины стали попадаться все реже и реже, ямы все чаще и чаще. Мы ехали, в так называемом режиме «Динамика», как сказал Влад, а ему сказали в салоне Ауди: Именно в этом режиме ощущаешь всю мощь и красоту езды. Ну не знаю, как мощь и красота, я сравнил бы данную покатушку с ездой на стиральной доске по склону из гравия. Ощущаешь каждый камушек, каждым миллиметром свое жопы. Подвеска жесткая жуть. После пары километров такой езды, я обернулся и посмотрел на Серегу, его лицо выражало: Сейчас сблюю. Я рекомендовал ценителю скорости сбавить на хер обороты, и ехать помедленнее, если не хочет наблюдать Сережин обед у себя в салоне.

Подъезжаем к этой деревеньке, звоню прорабу, он дает координаты своего родственника, у дома которого мы и должны были пересечься. Останавливаемся возле дома аборигена, стоим, курим, осматриваем кур и незатейливый деревенский быт. Через минут 10 из дома выходит мужик, в труханах, майке и галошах. Почесывает пузо, зевает, потом ковыряется в мудях и направляется к нам. Молча оглядывает нас, потом протягивает руку Сереге, тот косится на мужика и как-то не горит желанием пожимать то, что только что чесало яйца. Мужик, опять же молча, обтирает руку об майку и протягивает ее еще раз. Серега, удовлетворенный тем, что сабж произвел гигиеническую очистку ладони, протягивает ему лапу в ответ. Мы так же пожимаем ему руку. Все происходит молча.

- Федор – обдает нас первачом товарищ

Мы называем свои имена. И продолжаем за ним наблюдать. Чувак весь в наколках, походу сразу с Потьмы сюда и переселился, после очередной отсидки. Наколки все, за серьезные статьи, полное отрицалово все и вся.

- Это, Микола звонил, ехать туда надо, он сам не может, машина сдохла. – зевнул и почесался пассажир
- Хули тогда стоять мудями трясти. Поехали – сказал Влад. Нам еще обратно пилить
- Сейчас умоюсь, в себя приду, и поедем, я это спал вообще-то – сказал мужик
- Угу, еще фрак одень, мы же не на делянку едем, а в Венскую оперу – ухмыльнулся Серега
-Ну, фрак, не фрак, а трикошки натянуть надо, мало ли ГАИ – открывая калитку и приглашая войти, сказал мужик
- Ну а тебе чего они? Дорогу показывай и в хер не дуй – продолжал Серый
- Так на моей поедем, на вашем говне туда не проедешь, уебемся вытаскивать, ближайший трактор в километрах 10 отсюда. – снимая с веревки «прострелянные» трикошки сказал мужик
- Тракторов нет, а менты есть, значит? – продолжал допрос Серега
- Ну, этого добра у нас в стране всегда, как грязи, было – буркнул мужик, опуская голову в бочку с водой.
- Что есть, то есть – согласился Серый

Федор вытащил голову из бочки, обтер башку какой-то тряпкой, провел рукой по волосам, сделав прическу: Не еби меня расческой, я руками расчешусь и сказал:

- Все готов, сейчас едем
- Пиздец, все «утренний» туалет закончен? – улыбнулся Влад
- Неее, в сортир пока не хочу, если что остановимся до ветра схожу, чего-то вчера пронесло после смородины – заходя в дом, сказал мужик

Выйдя из дома, мужик открыл гараж и выгнал оттуда шаху лохматого года.
- Ну чего встали? Сами же говорили обратно еще ехать. – сказал Федор и хлопнул дверью раз 4 после чего она закрылась.

Мы сели в машину. Я сел рядом с «Шумахером» в майке.
- Далеко ехать то? По навигатору вроде близко – сказал я
- Не знаю как по навигатору, а по времени минут 10-15 – газуя ответил Федор

Шаха летела по колдобинам и ямам, ощущение было что едем в S3.

- Влад, пиздец, подвеска как у тебя прямо на S3 – сказал я
- Нет, тут пружины от Нивы стоят, не то, что в этих сраных иномарках – врубая шансончик, сказал Федор. По машине разлилось: Идут на север срока огромные
- Антураж. – вглядываясь в даль отозвался Серый
- Жизнь – закуривая, сказал Федор
- Философ – прокомментировал Влад
- Сука, блядь, падла – и Федор нырнул под торпеду
- Ээээ, ты куда? – спросил я
- Руль, держи, блядь. А то ща соберем по дороге еще с десяток сосен вам на распил. – отозвался Федя из-под торпеды.
- Ты чего там делаешь? Охуел что ли? – кричал я
- Яйца опять чешет наверно – отозвался Серега
- Заткнись и держу ро, ро, внее, бля, бля, блядь . Ямы, блядь, об, б, е зжай – периодически хуярясь об колонку руля кричал Федор
- Какой на хуй ровнее, тут кругом, блядь, ямы. Вылезай оттуда уже и тормози. – орал я
- Во, теперь нормально, работает – вылезая из-под руля сказал Федор. Просто педаль сцепления западает, вываливается вернее, периодически надо вставлять
- Ты мозги себе вставить не пробовал? Остановится и исправить, не судьба? – спросил я
- Ну, вы же сами сказали, времени мало. Вот я и решил…- оправдывался Федор
- Решил он, надеюсь, больше ничего не выпадает? – поинтересовался я
- Нет, как часы работает – прибавил газу Федор
На одном из поворотов машина дала крен, Серега ударил меня в плечо и крикнул:
- Саня, блядь, колесо какое-то

Параллельно с нашей машины катилось колесо, и судя по виду оно был от жигулей.

- Тормози – заорал я
- Федор дал по тормозам. Машина слегка дернулась, кивнула и упала на правый передний барабан, в результате чего я оказался в углу между дверью и стойкой. Мы вылезли из машины, колесо тупо отлетело. Федор осмотрел барабан.
- Фуух, нормально, целый. – выдохнул он
- Какой на хер нормально? У тебя колесо отлетело? – возмутился Влад
- И что? Ничего не погнули и заебись. Пойду, колесо поищу – сказал Федор
- Охуеть! Пиздец, вы видели это олимпийское спокойствие? – развел руками Влад
- Все по хуям и все до пизды. Наш человек – сказал я

Федор прикатил колесо и встал вопрос: А на что прикручивать?

- Как оно вообще отлетело? – спросил Серега
- А хер его не знает. Два винта то там было. Вчера шурин зашел, говорит в город надо, а болтов на колесах ни хуя нет, вот я и скрутил ему несколько – пожал плечами Федор.
- Да у тебя вообще все колеса на двух болтах держаться – оглядывая машину, резюмировал Серый
- Дык, а хули с ними будет? Главное потуже затянуть – ответил Федор.
- И что делать будем? – закурил Влад
- Да ни хуя, ща открутим один винт и пойдем до поля, тут рядом. Там пару тракторов старых валяется, может похожие скрутим - лезя в багажник за ключами, сказал, водила
- Пиздец, местный автомагазин по ходу – покачал головой Влад
- Это у тебя в нерезиновой автомагазины, а тут что спиздил, то и пользуешь – доставая ключ сказал Федор
- Ты, в кепке, Саня, да? Пошли со мной. А вы машину сторожите. – приказал Федор
- Да кому она на хуй нужна? – спросил Серега
- Тем, кто тоже автомагазин ищет. Тут вообще до хуя таких «покупателей» как мы – сказал Федор
И мы побрели с Федором через лес, до поля, в поисках тракторов. Выйдя из леса перед нами открылось поле, заросшее к ебени матери.
- Пиздец, тут не хера не видно?! Как мы их найдем тут? – спросил я
- Не боись москвич, я тут по грибы ходил, примерно помню где они- и Федя указал направление.

Мы кое-как пробрались через высокую траву, и нашли первый трактор. Федя тут же опытным взглядом оглядел железку и начал обследовать ее в поисках нужных болтов.

- Хуево откручиваются, заржавели, размочить бы – кряхтел он
- Поплюй на них – сказал я
- Смотрю, ты до хуя умный, иди сам попробуй - и он протянул мне ключ
- Сейчас бы Вд 40 – пытаясь вывернуть болт, сказал я
- Это что? – закуривая, спросил Федя
- Херь такая, с помощью нее удобно болты откручивать – прохрипел я
- Вд, мудэ, крути, ни хуя тут нет, уже лет как 30 ни хера нет – сказал Федор
Открутив 8 похожих болтов и побрели обратно.
- Ну как? – крикнул, увидев нас С

Осень как хищник уже обнаружила жертву и догоняет лань в виде лета. Зубами дождей и клыками ветров потихоньку пожирает, заполняя собой небо, бульвары, скверы, проспекты и улочки вечно спешащего города. Народ ежится по остановкам, прячется под зонтами, вдыхая запах безысходности и неотвратимости наступления холодов. Депрессия и уныние наполняет истерзанные сердца и души, выступая на лицах в виде капель мелкого дождя. По улице идет человек с собакой, явно спешит, так как итак изрядно промок. На пути, на беду, попадется пара голубей и ритривер срывается за ними. Мужчина, явно не ожидая такого хода событий, не успевает одернуть собаку, и та несет его по водной глади, образовавшихся луж. Пушистый катер тащит незадачливого «лыжника» несколько метров и, разогнав пернатых, успокаивается. Хозяин начинает выговаривать собаке, в глазах которой отражается: За что ты ругаешься на меня? За то, что я живу. Что умею радоваться и играть. Умею то, что ты давно растерял по жизни. Умею быть преданной и любить. Но затем влияет хвостом, как бы, прощая его за все человеческие слабости. Ведь он всего лишь человек. Милые бранятся, только тешутся - крутится в на языке.

Я не заметил, как стою на обочине, мигая аварийками. Я неожиданно остановился, как на машине, так и по жизни. Я не знаю, куда мне ехать, а главное не понимаю, зачем я еду. Правой рукой шарю в поисках сигарет, не отрывая глаз от серой дали бесконечности, в которой мигают стоп сигналы машин и огни светофоров. Нашел, но она пустая. Лезу в перчаточный ящик, и там ничего нет. Всю жизнь так, живешь последним, ничего про запас и душа наружу, никому это не надо, и, в конце концов, внутри пустота и бардачке нифига. Снимаю галстук, выхожу из машины, поднимаю воротник и иду в поисках магазина или кафе. Дождь бьет в лицо, умывая прохладной и колючей водой, капли стекают по волосам, смывая гель, который попадает в глаза. Под ноги попадет кленовый лист, который приклеивается к подошве. Пытаюсь стряхнуть его, стою и трясу ногой как припадочный, тем самым привлекая внимания прохожих, но он зараза не слетает. Кое-как прыгая на одной ноге, срываю его, и с чувством глубоко удовлетворения и продолжаю путь. Дождь усиливается, в такт с потоком ускоряю шаг, и движусь в общей биомассе ежей, которые зачастую колют друг друга иглам, и сами того не замечают. Ну, вот и кафе.

Дверь открывается со звоном колокольчика, лицо обдает тепло, ноздри наполняются запахом кофе, алкоголя, слух окутывает легкая музыка и неспешные разговоры посетителей. Голова как будто погружается в шлем, за стенками которого остается шум улицы и стук дождя. Присаживаюсь за столик, красными салфетками протираю влажное от дождя лицо, капли, попадая на бумагу, почти растворяют ее, превращая ее в некое кровавое месиво. Пока жду официанта, разглядываю посетителей. Разношерстый народ, нежится в уюте и обсуждает насущные дела: любовь, расставание, бизнес, дружбу, предательство, политику и быт. Поворачиваю голову и смотрю на окно, за ним почти ничего не видно, легкая запотелость изнутри и дождь снаружи укутывают данную субстанцию в пелену, в которой различимы только силуэты и капли. Обращаю внимание на две крупные капли, стекающее сверху, параллельно друг другу, и как в далеком детстве, когда сидел на даче и грустил о солнце, ставлю «ставку» на одну из этих «слез». И, как и в далеком детстве, проигрываю. Неожиданно в окне появляется силуэт. Он женский, явно прячется от дождя под козырьком окна.

Я наблюдаю за легким очертанием женской фигуры несколько минут, забыв про капли, забыв про все. Что-то заставляет встать и подойти к окну, смахнуть рукавом пиджака капли испарины и посмотреть на неё. Она оборачивается, и холодом обдается все тело, кровяные тельца внутри вен превращаются в крошечные льдинки, парализуют сознание, и заставляют тело оцепенеть, а сердце остановиться. Мгновение и «майский» луч бьет в грудь, льдинки разлетаются вдребезги и разносят осколки по телу с огромной скоростью. Тепло разносится по телу, топя крупицы, и на их месте расцветают цветы. Да, цветы, подарить ей цветы - проносится в голове. Я перескакиваю через стоящий стул и выскакиваю на улицу. Да, это она, она! Не уходите минуту, прошу! – бросил я ей, почти на ходу. Прохожие и суета, их нет, просто нужны цветы. Нет города и серости, нет дождя и луж, нет миллионов людей и их лиц, ничего нет, есть только она, там, и для нее нужны цветы. Там, там палатка, на другой стороне. Прыжок через заграждение. Продолжительный сигнал, удар… Цветы, цветы, цветы.

- Что будете заказывать? – голос официанта звучит как эхо
- Цветы, букет цветов – говорю
- Что простите? Какие цветы? – речь приближается
- Там, для нее – указывая окно, говорю я
- Простите, но там нет никого. Так что будете заказывать?

Я посмотрел на окно где две новые огромные капли параллельно начали свой путь…

Афины, аэропорт, толпы людей, деловые. В декабре тут мало туристов, потому что считается, что тут холодно около +20 градусов. А я вылетаю в Москву, где -5 и для декабря это классная погода. Конечно же, пока я колесил по Греции, я забыл забронировать билет, и пришлось лететь экономом говнокомпанией Аэрофлот. Вообще стараюсь избежать российских авиаперевозчиков, потому, что знаю всю систему российской гражданской авиации. Это монолитный сплав коррупции, пьяных пилотов, старых запчастей и изношенных самолетов. В общем, коктейль «Молотов», в настоящем русском исполнении.

Я сел в самолет, через 5 минут я понял, что попал конкретно. Рядом со мной присела девушка с грудным ребенком. Когда такое происходит, возникает дикое желание, как в былые молодые годы летать исключительно в пьяном виде. На редкость ребенок оказался очень тихим, что не скажешь про мамашу, которая не умолкала весь полет. Она рассказала всю свою историю жизни и историю жизни своего мужа. Я узнал, как они познакомились, как она рожала, кем работает ее муж, сколько он зарабатывает, почему ребенка назвали Николаем. Иногда я, перебивая ее, подзывал стюардессу, спрашивая всякую фигню, лишь бы передохнуть от ее трёпа, хоть несколько минут. Стюардесса смотрела на меня, как на каторжника, который на 3,3 часов получил самое тяжелое наказание. Самолет, медленно снизился и прыжками, как заяц русак, продолжил скакать по взлетной полосе. Я выдохнул, каторга закончилась.

В зале приема, уже ждали мои приятели. При выходе я опять наткнулся на это «радио» в юбке, только теперь она уже была с мужем.

-Ой, Александр познакомьтесь это мой муж Игорь – с такой радостью сказала она, что я думал, что она выпрыгнет из пуховика.
-Здравствуйте – он протянул руку

Как я и ожидал, Игорь оказался похож на медведя, большого, спокойного и реально затраханного её трепом.

-Здравствуйте – поздоровался я.

Распрощавшись, мы двинулись к машинам. Перед расставанием она сунула мне визитку мужа. Я посмотрел на нее, визитка Genser, покрутил и убрал в карман, не думая, что она мне понадобится.

Москва в снегу, темнеет рано, все в предвкушение Нового Года. Вообще считаю преступлением давать народу в России отдыхать 12 дней. При этом потом все эти «великие умы» из говнопартии ЕР, кричат о том, что народ спивается. Так, а чего ожидать от наших людей, если такой старт в начале года дают им?

Вот и родные пенаты, заснеженный двор, дворники ловят лопатами снежинки. Выхожу из машины, опричники суетятся, пытаясь открыть дверь в подъезд. Никогда не понимал, как в России ставят домофоны украинской сборки? Температуры же разные, ну почему тут вечно делают, а потом думают? Наконец - то заходим в подъезд, лифт, квартира.


Друзья, сегодня ужин, покер и разговоры, разговоры, разговоры до утра. Никаких вшивых московских ресторанов с ужасной обслугой и плохой кухней, убеждаюсь в очередной раз в России готовить не умеют, будь то блюдо за 1000 евро или хот дог за 100 рублей, одинаковая дрянь. Посидим как когда-то давным-давно, сидели, обсуждали планы, дела, девушек и просто жизнь. Иду готовить, открываю холодильник. В холодильнике «мышь повесилась», конечно, я ведь тут год не был, гоню опричников в магазин за боеприпасами. Должен Вам доложить приготовить еду на 5 здоровых мужиков, это не просто искусство, это работа на пределе возможностей. Привезли продукты, чтобы мне не говорили, но и продукты в России тоже полное говно, потому что поставляют их из Европы, если не сами продукты, то ингредиенты точно. Причем эти продукты третьего максимум второго сортов, так как первого европейцы оставляют для внутреннего рынка. Ну, мы не гордые, так что и из топора, сможем сварить кашу.


Через пару часов все готово начинается застолье, как прежде, рекой шампанское и портвейн, карты и тепло воспоминаний. Истории про бывших подруг, бывшие клятвы, воспоминания о совместных гулянках и разборках. Как гоняли кавказцев, и как в конечном итоге наше государство сдало нас. О том как, как возвращаемся из мира иного. И что нам мертвым проще, нас уже не убить. Поминаем покойных и хвастаемся фотографиями наших детей. Вспоминаем все песни молодости и все кабаки, которые обошли. Музыка и шум до утра, соседи молчат, они знают, вернулся хозяин.



Утро. Вернее 13 00. В России вообще, когда встал, тогда и утро - это закон. Варганим какой-то завтрак, хотя какой там завтрак. Как в старые добрые времена по 200 шампанского и в путь. В каждом бутик-отеле в Мире всегда подают утром шампанское к завтраку, ясно теперь для кого, конечно же, для выходцев из России.

Выходим на улицу, морозно и светит солнце. Сразу вспоминается наше всё А.С. Пушкин. Народу немного, утраивают ВВП, в своих конторах. Немногочисленные соседи, кивают, продолжая чистить свои «ведра с гайками», от снега. Прощаемся с друзьями, конечно, обещаем увидеться, но и они и я знаем, что нас связывают только воспоминания. Наши войны закончились, а начинать новые не с кем.



Весь день дела, вечером собирались в Питер, я решил поехать на машине. Не знаю почему, но я считаю, что по России надо ездить на машине. По крайней мере, до Питера, всегда езжу именно так, потому что в Европе дорога – это дорога, в России – целое путешествие с массой приключений. Как обычно вечер и Москва стоит, выехать тяжело еще потому, что пошел снег. Мне иногда кажется, что сотрудники коммунальных службы города Москвы раньше работали в Майями, и тут их внезапно, перекинули в Россию. И они вообще не в курсе, что тут бывает снег, причем 6 месяцев в году.


Где-то перед выездом на Ленинградское шоссе, вторая машина уходит вперед нас, и аккурат через минуту, нас догоняет Opel, причем засаживает так, что как минимум ощущение такое, что въехал Камаз. Пока первая машина тормознула, я уже вылез, накинул пальто и пошел к въехавшей машине. Как ни странно удар был не сильный, просто показалось от неожиданности наверно. Подхожу к Opel, стекла тонированные наглухо, как сквозь них разглядеть, что можно, просто не понятно. Стучу в окно, окно опускается, за рулем девушка лет 30, которая почему-то судорожно дергает коробку передач.


-Милая, всё закончено, это финал гонки, отпусти коробку передач – сквозь смех говорю я

-Она, кивая, отпускает рычаг и смотрит на меня, как будто призрака из прошлого увидела.

-Ну, вылезай, подыши воздухом, в последний раз – давясь от смеха, произношу я

Охранники подходят, разглядывают разбитый багажник и бампер машины, соотнося ущерб с разбитой решеткой и капотом опеля.

-Ну что встали всей армией тут, я сам разберусь, идите, жестянщики, мать вашу – прикрикнул я.

Девушка выходит из машины, осматривает итог своей поездки, затем поворачивается и смотрит на меня, при этом делая губы уточкой.

-Ленка, ты? – еле произнося, спрашиваю я.

-Ну, наконец-то узнал, улыбаясь – говорит она.

-Если бы, не твоя эта улыбка не узнал бы, ты смотрю, прибавила кило 3-5 кило – не веря глазам, сказал я

-А ты все так же умеешь говорить комплименты – смеясь, сказала она

-Как ты? Я тебя лет 9 не видел – не переставая удивляться своей витиеватой судьбе, спрашивал я

-11 лет, склеротик, а ты не изменился практически, несколько седых волос только появилось. У меня все хорошо двое детей, муж – улыбаясь, сказала она

-Так это от того, что ты въехала в меня, вот седые волосы и появились – сказал я, не отрывая от нее взгляд.

-Я слышала, мне жаль, правда очень жаль – она обняла меня.

-Да все нормально, да и ты и правда поправилась, хоть за что подержать есть теперь – смеясь, сказал я.

-Я очень хотела бы поговорить, но меня дома ждут. Ты завтра свободен будешь? – спросила она

-Нет, я в Питер еду, а через неделю я весь твой – не отрывая глаз от нее, говорил я.

-Договорились, телефон помнишь? – спросила она

-Смешно, но помню, ты там, же живешь? – понимая, что помню ее домашний телефон, сказал я

-Да, запиши еще мобильный – улыбаясь, сказала она

-Я достал трубку и набрал ее номер – у нее в машине заиграл мобильник, прозвучала мелодия Аланис Мориссетт, я улыбнулся.

На наше благо, ментов не оказалось поблизости.

-Ладно, мы понятно сами разберемся со своей тачкой, что с тобой делать горе водитель? – я спросил Ленку

Я завтра поеду в Genser, сделаю как-нибудь – как всегда исполненная достоинства, изрекла она

И тут я вспомнил про «радио» в юбке из самолета.

Я отыскал визитку и набрал номер.

Алле – знакомый голос отозвался в трубке

-Здравствуйте, это Александр, мы вчера летели с вами из Афин – начал я

-Ой, помню, конечно, помню – затрещала она

Что бы пресечь словесный понос, я попросил сразу мужа к телефону. Он, как и каждый нормальный человек, понял всё с нескольких слов.

-Ну что ты не надо – запротестовала Лена

-Ты же художник? Вот и напишешь что-нибудь красивое в подарок – делая суровое лицо, сказал я, зная, как она относится к подачкам со стороны, даже самых близких людей.

Она кивнула.

-Тебя проводят, а за мной уже приехали, плохая примета начинать дорогу с аварии, полечу на самолете – обнимая ее, сказал я.

-Хорошо, я рада была тебя встретить пусть даже так – произнесла она

-Мне было очень приятно все вспомнить и увидеть ту, которую любила меня. Ведь ты любила? – улыбаясь, сказала я

Да, очень – чуть с грустинкой сказала она

С тебя ужин, не забудь - садясь в подъехавшую машину - сказал я.

Как же иногда приятно вспомнить, как это было!

Однажды, вернувшись домой и открыв дверь, Семеныч услышал голос супргуи, которая оживленно общалась с каким-то мужчиной. Не снимая ботинок, он направился на кухню. За столом сидели его половина и представительный мужчина в костюме, он поздоровался.

- Коль, это Виктор Сергеевич – представила гостя Марина
Семеныч пожал гостю руку: Чем обязан?
- Виктор Сергеевич нам поможет уехать – ответила за гостя жена.
- Куда? – удивился Семеныч
- В Израиль!
- Ты в своем уме? Какой к чертовой матери Израиль? – воскликнул Семеныч.
- Такой. Я не хотела тебе говорить, но я уже все решила, нам нужно уезжать. Тут будет только хуже. Я продала все золото и кое-что из вещей, дачу выставила на продажу, квартирой займется Виктор Сергеевич уже после нашего отъезда – сказала Марина
- Не посоветовавшись со мной? Легкой жизни захотелось? – орал обезумевший интеллигент.
- Легкой? Да я с утра до вечера на двух работах пашу, и ничего, ничего не меняется… Я устала. Я всю жизнь работаю не разгибаясь, могу я хоть умереть спокойно, не выслушивая речи про то, как будет хорошо и про то, как «обалденно» мы живем? – сверкала бешеными глазами Марина на мужа.
- Все так живут! – крикнул он.
- Я устала быть как все, устала, понимаешь? Ты посмотри на себя? Профессор - ящики разгружает! Все, все уже говорят, что скоро всё рухнет, тогда конец, понимаешь, конец? Поехали, представь, что это просто командировка, длинная командировка – не собиралась уступать гневная супруга.
- Откуда ты про ящики знаешь? Конца не будет, надо бороться. Командировка… – неожиданно сдался и поник Семеныч, поняв, что его раскрыли.
- А что ты еще можешь до 12 ночи делать? Сидеть в своем НИИ, в котором тебя за 30 летнею службу чуть ли не в ранг лаборантов перевили? Или может любовницу завел? Да и с кем бороться? – задала неудобные вопросы Марина.
- На работу звонила… - лезя в холодильник, ворчал Семеныч: точно звонила.
- Господи, Николай, я тебя лучше, чем себя знаю... Мне однокурсница еще в день, когда твой отдел закрыли, позвонила и рассказала. А про склад догадалась – демонстрировала женскую интуицию жена.
- Бабы, блядь – первый раз за всю жизнь выругнулся Семеныч, доставая водку.
- Все, Коль, успокаивайся и послушай Виктора Сергеевича, он расскажет, что и как надо делать. Поверь мы вернемся, говорю тебе представь, что это просто коммандировка!

Виктор Сергеевич был персонажем уникальным, встреча с ним была редкой удачей. Марина не рассказывала Николаю, что второй работой, которой она занималась, была уборка квартир людей, у которых при любой власти и во все времена было все в порядке. Они знали, куда нужно входить, откуда выходить, где брать и как прятать. Виктор Сергеевич был тем человеком, который помогал согражданам покинуть рассыпающиеся Родину, несмотря на все запреты, подписки и грифы секретности. Одним взмахом руки он превращал русских в евреев, а не выездных - делал самыми, что ни на есть выездными. Причем цепочка его клиентуры тянулась от Москвы до Владивостока, впоследствии этот человек станет не просто богатым, а супер богатым, но дело даже будет не в этом. У него на руках будет компромат на всех - кому он устраивал выезд и документы.
Гость рассказал супругам схему выезда, описал им, что их будет ждать в новой стране, пояснил, что можно увести с собой, а что лучше оставить тут.

- А бумаги можно – спросил Семеныч.
- Какие бумаги? – удивился гость.
- Я сейчас – и он умчался в комнату.
Принеся пару увесистых папок, он протянул их Виктору Сергеевичу. Тот раскрыл папку и взял оттуда лист:
- Какие-то металлы, обработка… Что это, вообще? – вопрошал он.
- Это? Труды по редкоземельным металла, драг. металлам, камням – ответил хозяин.
- Понятно… Берите с собой конечно, если не лень тащить будет – улыбнулся гость.
- А как же секретность? – засомневался Семеныч.
- Секретность… Да, ваша супруга говорила, что вы не от Мира сего. Вы действительно не понимаете, что в стране происходит? Николай Семеныч, уважаемый, извините за прямоту - всем насрать на ваши труды, металлы и камни какие-то мифические. Не лень тащить, как я сказал, тащите Бога ради – вложив обратно лист в папку, Виктор Сергеевич сделал безразличный вид.
- Действительно, Коль, что ты как маленький, который про игрушки спрашивает, можно их взять с собой или нет? – вторила всеведущему супруга.
- Игрушки? Игрушки? Это труд! Труд всей жизни! – Семеныч затрясся, и ушел в комнату, захватив с собой свои драгоценные папки.
- Не обращайте внимание, наука – вздохнула Марина
Гость лишь кивнул и продолжил свой монолог про выезд. В конце он озвучил цену за свои услуги. "Отъезжающая" согласилась и передала часть суммы…

Через несколько месяцев супруги стояли в аэропорту Тель-Авива. Чужая страна, чужой язык, чужой климат, чужое все, но это чужое почему – то казалось спокойнее, чем своё. Семеныч выглядел, как инопланетянин, которого судьба закинула на другую планету, он прижимал к себе свой потрепанный портфель и опешившим взглядом смотрел по сторонам. Вид наших иммигрантов напоминал вид домашних животных, выпущенных на волю. Им было все дико интересно, но подойти и попробовать, «понюхать», потрогать они не решались. После прохождения всех процедур и получив первые местные деньги, группа начала собираться у выхода из аэропорта. Вновь прибывших определяли на земли, которые граничили с Палестиной. Туда предстояла довольно долгая дорога на автобусе, поэтому администратор просила всех подкрепиться и взять воды.

- Можно? – и Семеныч, как ребенок показал пальцем на какую-то, маячившую невдалеке, закусочную.
- Конечно – улыбнулась Марина
- Там дорого, наверно – тут же, испугался идеи, Семеныч.
- О Боже, не успели прилететь, уже еврея включил – засмеялась Марина
- Ни еврей я, и вообще - не хотел я сюда приезжать, всё ты придумала – злился голодный мужик.
- Да иди уже, возьми что-нибудь поесть, я тут с вещами постою.

Загрузившись в автобус, иммигранты поехали на своё новое место жительства. Люди были разношерстые, были и богатые цеховики и цеховички, которых выделяло огромное количество золота на руках, шеи, ушах - была бы возможность, они одели бы его на ноги, и на голову. Были и среднестатистические советские граждане. Большая часть сограждан молчала и оглядывала Израильские пейзажи, в расширенных зрачках читалась какая-та безнадега. Да, они убежали, вырвались, но куда именно они вырвались- они не понимали. Были оставлены дома, квартиры, быт и все это променивалось на неизвестность и временное жилье от еврейского правительства. Мена одной мечты на другую, очередную - только называлась она: капитализм. По сути, те же «яйца», что и коммунизм, только с доступной едой и шмотками.
На середине пути у новоиспеченного эмигранта начало крутить живот от местной еды. Вода не помогала, таблеток не было.

- Марин, Марин – позвал шепотом он супругу.
- Чего тебе? – спросила дремавшая жена.
- Мне до ветру надо!
- Терпи – сказала Марина.
- Да не могу я, помираю! – не отставал с нытьем страдалец.
- Господи, как ребенок! Ну, попроси водителя остановить!
Семеныч замолчал на минуту.
- Марин, а Марин? Может, ты попросишь, а?
- Слушай, Коля, а может тебе еще штаны приспустить и на руках отнести? - прошипела Марина
- Ладно, ладно – и Семеныч, встав с места, пошел по проходу
- Куда вы? – прихватил его за локоть администратор группы.
- Мне того… надо – смутился Семеныч.
- Что Вам надо?
- Ну, в поле выйти – смущался Семеныч.
- Какое поле? Вы в своем уме? Сейчас доедем, будет вам поле и пальмы и все что угодно.
- Не доеду я – взывал к жалости Николай.
- Да в сортир он хочет, наверняка, интеллигенция недорезанная, по-человечески сказать не может – угадал какой-то пассажир:
- Слышь, мужик, тут свободная страна, если хочешь срать, так и говори, никто под ружьем в сортир не поведет.
- Вы в туалет хотите? – спросил администратор.
Зардевшийся стыдливым румянцем, Семеныч кивнул.
- Я скажу водителю, он на ближайшей заправке остановит - поучаствовал в проблеме гид.
- Я, я… Не дотяну в общем – сокрушался Николай.
- Ленин терпел, Христос терпел и тебе велел – насмехался попутчик.
- Понимаете, тут так не принято… Придется до заправки потерпеть – уже более строго, заметил администратор.
- Свободная страна… До ветру сходить нельзя – буркнул Семеныч и в раскоряку пошел на свое место.
- Свободная не значит вольная. Привыкай – сказал ему вслед мужик, который судя по виду, как раз и являлся цеховиком.

На заправке автобус остановился, гид сказал, что желающие могут выйти перекурить, сходить в туалет или магазин. На все про все есть 15 минут.

- Руки за спину? – хохмил мужик
Семеныч подорвался с места, как ужаленный…
- Портфель то тебе зачем? – крикнула вслед Марина.
- Там.. там, документы там – замялся на полпути к заветной цели Николай.
- Господи, обе эти папки с собой, что ли таскаешь? – удивилась жена
- Нет, они в чемодане спрятанные, тут тоже документы, их немного – прижал к себе портфель Семеныч.
- Оставь тут, кому они нужны? – предложила жена
- Нет! Ты задремлешь, а их сопрут! – нетерпеливо переминался с ноги на ногу муж.
- О, Господи! Да бери, бери, свои бумажки – махнула рукой Марина.
- Бери мужик, вдруг тут туалетная бумага в сортирах за шейкиили – уже ржал в голос мужик.
- У вас очень плоский и неуместный юмор – неожиданно гордо осек незнакомца Семеныч и пошел на выход из автобуса, прижимая свой портфель.

Оправившись, он сходил в магазин взял еще воды и купил мороженное, чтобы порадовать жену. Вся группа разместилась на своих местах и автобус тронулся.

- Представляешь Марин, тут все есть! И очередей нет. Как-то грустно, даже поговорить не с кем – вздохнул Семеныч
- Привыкнем – обняла его жена.
Семеныча сморило, дремала и Марина, через минут 30, Николай провел руками по своим коленям, открыл глаза посмотрел вниз, вокруг себя, заглянул даже за жену, которая сидела у окна.

- Портфель!!!!!!! – завопил он.
Марина и сидящие недалеко от них пассажиры подскочили от неожиданности…

В это время к заправке подъехал Мерседес, водитель остановился, вышел и учт

Серый плащ, чуть-чуть помятая шляпа, авоська и портфель брели по осенней Москве, которая готовилась переживать очередную перестроечную зиму. Ветер кружил листьями с легкостью жонглёра, то поднимая их вверх, то кидая вниз. В воздухе летал дух скорых и полных надежд перемен, но мало кто знал, что эти изменения приведут еще к более худшему результату. Только в России благие перемены могут быть к худшему, парадокс, но факт. Проходя, мимо стенда с газетами, человек остановился и бегло просмотрел заголовки: "Перестройка! Перестройка в массы! Сотрудники завода (такого то) готовы к Перестройке!" Отклеенный край газеты, при порывах ветрах то и дело закрывал половину общей фотографии членов политбюро, оставляя на обозрение только головы, которые напоминали бильярдные шары, стоящие на полке. Постояв еще минут 5, человек побрел дальше.

На город упал вечер, мужчина нырнул под арку и оказался в грязном дворе. Покосившийся металлический грибок, разобранная на доски песочница и лавки, от которых остались только железные каркасы и то, только потому, что они были забетонированы в землю на века. Перестройка! Он подошел к подъезду поставил на асфальт авоську, и открыл портфель. Достав оттуда фонарь, он попытался включить его, но тот сопротивлялся. Вынул батарейки, лизнул, кончик языка слегка кольнуло, засунул их обратно. Фонарь моргнул, потом засветил блеклым светом. Подняв с асфальта сетчатый скарб, мужчина со скрипом открыл дверь и вошел полутемный подъезд. Лифт уже давно не работал - чинить его никто не собирался, ламп на большей части этажей не было и даже, если они появлялись, то исчезали в течение нескольких часов. Наверно, по мнению людей и властей, Перестройка должна была проходить в полной темноте и стать таинственным сюрпризом.
Человек неспешно поднимался по ступенькам, освещая себе путь, тщательно ставил ноги, чтобы не споткнуться и не улететь головой вперед. Дойдя до своей двери, он открыл её. В проём повеяло котлетами, жареной картошкой и общей безнадегой.

- Я пришел.
В ответ была тишина, и только треск шипящего масла заполнял убогое пространство звуком. Из кухни в халате и с пучком на голове, держа в руках кулинарную лопатку, вышла женщина средних лет.
- Ну, поговорил? - встретила она вопросом, вместо приветствия.
- Понимаешь, сегодня не совсем удачное время для таких разговоров. Но потом, я обязательно… Обязательно – ставя портфель и авоську на обшарпанный пол - сказал мужчина.
- Потом, потом… Уже какой год, как все потом. Все люди, как люди - уже с квартирами, с машинами, с окладами. А ты все, как идиот, от получки до получки тянешь. Шляпу свою, видавшую виды, натянешь и идешь и ничего тебе кроме этой шляпы и не нужно- серый и в потоке серости. Над тобой, даже, голуби смеются во дворе.
- Весь этот проклятый НИИ на тебе держится, а ты не можешь, просто, прибавку попросить – брызнула в его сторону маслом с лопатки женщина
- Я, я… я.. - оправдывался, пожимая плечами мужчина : - Я правда хотел, но сегодня было собрание, говорили об экономии. Как-то не удобно, когда все согласились на всеобщее урезание финансов - идти и просить прибавку.
- Неудобно, жить как ты! – бросила женщина и, виляя огромным задом, пошла на кухню.

Абсолютно типичная пара советских времен: он - профессор из интеллигентной семьи, всю жизнь посвятивший себя науке, и она - тоже работник НИИ, приезжая, хваткая и властная; всегда знающая, как лучше, умеющая крутиться, обладающая острым умом, вернее даже практичной жизненной мудростью, которая присуща людям из глубинки. Всю жизнь она пыталась сдвинуть эту «глыбу» с места, подтолкнуть его на какое-то свершение, на которое он просто не был готов. Он выполнял свою работу идеально, придумывал, изобретал, но просить не умел. Вернее - не мог идти "с протянутой рукой", как он это называл. А просить надо было, и не просто просить, а иногда даже требовать. «Но».. А что «но»? Просить такие люди не умеют априори, а требовать и подавно. Поэтому жена, опять же в силу своей житейской понятливости, понимала это, и пилила его больше для проформы, нежели для того чтобы получить реальный результат.

- Иди есть – наворчавшись всласть, крикнула жена из кухни.

Он, помыв руки, шаркая тапками, пошел на кухню. Они ели молча, изредка бросая взгляды на телевизор "Юность", который передавал "вечномолодые" новости о том, как прекрасно жить в СССР, и каких высот снова достиг ЦК КПСС. Мужчина редко поднимал голову, понимая всю свою никчемность и бесполезность. Думал о том, что действительно уже надо идти и требовать, но еще одного «отказа» он скорее всего не переживет. Его руководство, как будто не замечало его успехов, открытий и кипучей альтруистической деятельности, считая его нововведения нецелесообразными, и даже губительными, настойчиво советуя оставаться в рамках его научной работы и не лезть в прикладную часть науки, пресекая на корню все попытки новаторства.
Ах, сколько бы он мог сэкономить стране, людям, сколько сберечь! Но кому это надо? Они призывают к экономии, а сами! – беспомощно сокрушался и протестовал его светлый ум.

Жена, как будто чувствуя его состояние, встала и ласково погладила его по голове:
- Да ладно, прорвемся. Помнишь в деревню ко мне ездили? Мама рассказывала, как коллективизацию переживали? Потом война… Перестройку уж точно переживем – вздохнула она.
В этот момент в дверь позвонили.
- Я открою – метнулась она на звук.
Не смотря в глазок, провернув «барашек» замка, она распахнула дверь. На пороге стоял сосед - классический московский алкоголик: в трениках, с кучной шевелюрой, веселым взглядом и при этом с несоответствующим внешним данным - надменным видом.
- Маришка – любовь моя! Привет! – радостно забасил он
- Что надо? Водки нет! – сурово сказала Марина
- А мне и не надо, у меня есть! - и он достал из-за спины бутылку шампанского и две бутылки, прозрачной как слеза, горячительной жидкости.
- Похвастаться пришел? – угрожающе сложив руки на груди, спросила женщина.
- Неа! В гости пришел! Где Семеныч? – засунув любопытную рожу в квартиру, и осматривая коридор, нетерпелива спросил алкаш.
- Ужинает Семеныч, и гостей не ждет!
- Да ладно, Маринка… Давай впускай, у меня новости. Уезжаю я! Кстати, долг принес тебе – при этом он лукаво и загадочно подмигнул хозяйке.
При последних магических словах, сердце хозяйки волшебным образом оттаяло и гость вторгся в кухню, звеня весело звеня бутылками,как тройка бубенцами. Выставив стеклянную тару на стол, он горделиво залез в карман спортивных портков и достал несколько замусоленных купюр и соизволил поприветствовать удивленного Семеныча:
- Здорово наука!
- Здравствуй, Мить – пожал руку гостю хозяин.
Любопытствуя, на кухню следом вошла Марина.
- Доставай стаканы хозяйка! Сегодня пьем по поводу – и Митя, с ловкостью " бывалого рыбака", выудил из тарелки самую крупную картофелину, отправляя ее целиков в губастый рот.
- Так что же это за повод такой? – залезая в буфет за фужерами, спросила Марина
- Я еврей! – неожиданно сказал Митяй.
- Ты? – не веря, усмехнулась Марина.
- Я, я… Теперь уезжаю. В Израиль… Эхх, пальмы, море - провел по невидимому горизонту рукой Митяй.
- Странный повод для радости – буркнул Семеныч.
- Какой есть. Увижу загнивающий Запад своими глазами – открывая бутылку, мечтательно продолжил гость.
- Да кому ты там нужен? Туда академики едут, ученые, писатели. А ты, кроме как "Зинка – сука", в подъезде, отродясь ничего не написал. Да и ученый из тебя, как из Колькиной шляпы сито – язвительно схохмила Марина.
- А что? Из шляпы Семеныча сито обалденное, давно всю моль проела. А «академик» я не хуже! Я академик среди автослесарей, любой движок по слуху чую, любую неисправность. Точно не пропаду. Вот дачу продал, документы почти готовы… - разливая водку, аргументировал Митяй
- Ты серьезно? – отставляя рюмку в сторону, сказал Семеныч.
- Абсолютно. А что? Я холостой, чего меня тут держит? – придвигая обратно оставленную рюмку, задал риторический вопрос Митяй
- Родина, страна! – ответил, на удивительный вопрос, Семеныч
- Страна, Родина? Сосед, а где она эта страна? В очередях стоит, да строем ходит. Надоело, пожить хочу, хоть немного. Да и пить может, брошу. Я ведь чего пью?! Потому что перспективы нет. Развития нема, понимаешь? Я что одну машину ремонтирую и имею 100 рублев в месяц, что 10 машин - те же 100 рублев приходит. Ради чего тут жопу рвать? – начал митинговать Митяй, смачно махнув рюмку водки.
- А идея? - все больше изумляясь преобразившемуся алкашу, вопрошал Семеныч.
- Идея? Какая идея? Не вижу я идей. Вижу, что по всей стране водку запретили - это, по-твоему, идея? – открывая шампанское, сказал Митяй
- И правильно сделали. Умные люди такое решили для того, что бы, такие как ты, не спивались! – нравоучительствовал Семеныч.
- Вот именно! Решили! А я не хочу, чтобы за меня решали, я сам хочу решать: Пить или не пить. Работать или не работать. И вообще, с чего это ты решил, что они умные? Где это написано, кем? Ими же и написано, что они умные, а я так не считаю! – не на шутку разошелся Митяй.
- Партия решила! – стукнул кулаком по столу Семеныч
- Партия сервелат лопает, пока ты мерзлую картошку тут экономишь! - и Митяй налил Марине шампанское.
- А ты видел, что они лопают? – прошипел Семеныч
- Видел, видел. Я в Кремлевском гараже 3 месяца работал – махнул рукой Митяй
- И выгнали тебя! И правильно сделали. Ренегат! – поставил точку в дискуссии Семеныч
- Ладно, хватит спорить. Если решил, поезжай. Может, и правда там устроишься – подняла тост Марина.
- Я с ним пить не буду! – буркнул Семеныч.
- Да ладно, Коль. Каждому своё – примирительно сказала Марина
Они выпили. После 5-ой рюмки - все слегка захмелели. За разговорами о стране и бытовухе прошло пару часов.
- А вы не хотите поехать? – неожиданно спросил Митяй
- Ку, куда? – икнула от неожиданного вопроса хозяйка.
- Ну, в Израиль, или еще куда-нибудь – пожал плечами находчивый сосед, лезя в сковородку за очередной котлетой.
Супруги переглянулись.
- Мить, ты в своем уме? Какой нам

Однажды позвонил приятель, с необычной просьбой:
- Сань, ты где? – послышался голос в трубке.
- Тебе подробно с описанием ответить или вкратце? – перекладывая телефон в левую руку, спросил я
- Начинается. Ты в Москве?
- Почти. Под Рязанью еду – ответил я, смотря в боковое зеркало
- И это почти по –твоему. – явно разочарованно сказал приятель
- Ну, если относительно Владика, то это реально почти в Москве. Я тебе говорил 1000 раз, если что надо, звонишь, говоришь. Получаешь ответ: хорошо или в пизду, в зависимости от просьбы и всё. Какая к ебени матери разница, где я? Если от меня что-то нужно – останавливаясь, сказал я
- Ладно, слушай. Помнишь, я в Молдавии играл за Атаки полтора года?
- Что-то припоминаю, там еще мэр этого города какой-то мутный. Тебя же там на деньги кинули? – спросил я
- Да, ну не суть. Короче, он сегодня позвонил и сказал, что может отдать долг
- Поздравляю. От меня то, что нужно? Помочь этот долг до Москвы, что ли донести? – не понимая свою роль, спросил я
- Почти. У тебя же есть грузовики, фуры. Ты рассказывал, что приятель у тебя хозяин компании по логистике, на халяву фактически может товар перевезти? – развивал свою мысль приятель
- Он тебе столько бабла задолжал? Я чего –то не помню, что бы ваш сраный Атаки Реал Мадрид в финале Лиги Чемпионов дернул – усмехнулся я
- Нет, просто он готов отдать долг, но яблоками. – сказал приятель
- Чем, блядь? – переспросил я
- Чего глухой что ли. Яблоками! – еще раз повторил он
- А сколько он тебе должен остался? – спросил я
- Ну, примерно по контракту тысяч 70 грина за пару лет – ответил приятель.
- Лажа какая-та. Ты хоть представляешь, сколько на 70 тысяч яблок получится? Да и пока довезешь половину можно смело на Кальвадос пускать. – сомневался я
- Сань¸ деньги нужны, пиздец как нужны! – настаивал приятель
- Я тебе открою секрет. Всем нужны, и мне нужны. Но ты пойми, яблоки скоропортящийся продукт, пока мы их реализуем, пиздец сколько времени пройдет. Не знаю. Я могу дать телефон, где ты фуры можешь найти, но я не участник, у самого проблем вал, весь в долгах и бедах. – отнекивался я
- Да ладно тебе ломаться. Быстро реализуем, я уже все подсчитал. Там яблоки калибра 60+, как горячие пирожки уйдут. Он нам бесплатно отдает, а в Москве минимум по 20 толкнем. – высказался бЫзнесмен.
- Какой калибр? Ладно, всё это пустое, давай до Москвы, а? Ты пока посчитай, сколько это тон получится. Может проще на поезде будет их отвезти? – спросил я
- Я звонил. Блин, РЖД охуели, такие цены, что проще с Аляски привезти эти яблоки. – посетовал приятель на рос. ж/д.
- Короче, Склифосовский, давай до Москвы, а? – трогаясь, сказал я
- Ок. Ты только скажи, мы поедем или нет? Что бы я ответ дал – не отставал приятель
- Поедем? Я не хочу в Молдавию. Чего я там забыл? – запротестовал я
- Да ладно тебе. Съездим. Пацанов возьмем, отдохнем, денег заработаем. А? – продолжал гнуть линию друг
- Ок. До Москвы – и я положил трубку

Вернувшись в Москву, не успел я раздеться и принять в душ, как в домофон позвонили. Я, не спрашивая открыл, в полной уверенности, что это дворник или принесли очередные газеты. Спустя минуту раздался звонок в дверь. Я посмотрел в глазок и открыл, перед очами предстали: Игорек, Серега и Казанова.

- Здорово, дебил! Едем к молдавским телкам! – радостно поздоровался Казанова
- Едем? Едете, скажем, так. Я не помню, что бы на Молдавию подписывался. – закрывая за ними дверь, ответил я
- Да ладно, не будь как Ленка – лезя в холодильник отозвался Казанова
- Кто? – не понял я
- Да новая его, не дает ему. – закурил Серый
- Одна умная нашлась все-таки, значит в стране не всё потеряно – сказал я
- Ничего, мой Каа прорвется к ее бандерлогу, рано или поздно – доставая колбасу, сказал Казанова
Я вопросительно посмотрел на Серегу
- Он теперь его Каа называет. Киплинга перечитал – улыбнулся Серый
- Оригинально. А как же маленький хуек в пизде королёк? Уже не актуально. – спросил я
- Когда надо я королёк, когда надо питон. Я всегда разный – жуя колбасу, мечтательно сказал Казанова
- Ладно, питоны, чего вам надо? Я устал с дороги. Хотел поспать хоть немного – наливая всем чай сказал я
- Как что? Едем в Молдавию за яблоками. Фуры нас уже на выезде, на Симферопольском ждут. – сказал Игорь
- Угу. На Орел идем, а там… - сказал Серый
- Мужики, без обид, не могу я уже ездить. Устал как собака, реально – закурил я
- Тебе деньги нужны? Тогда поехали и не выебывайся. – сказал Казанова
- Дайте хоть собраться – и я убитый и сонный пошел в комнату, упаковывать нехитрую дорожную сумку.

Сев в машину, я отрубился, меня разбудил громкий разговор, между Казановой и водилой одной из фур. Водила, был молдаванином, который мешал в разговоре русские и румынские слова, периодически еще добавлял и украинские, так как его жена была хохлушкой.

- Кацап, я тиби глаголю. До Орла, а там дреапта.
- Я не хуя не понимаю, чего ты говоришь. Позови вон того, беленького, пусть он объяснит – явно злился Казанова
Я открыл окно. Слышь, козел, он тебе говорит: До Орла, а там уйдем направо – зевая, сказал я
- Кто козел? – возмутился Казанова
- Ты конечно же. Кацап имеет украинские корни. Цап – это козел по-хохлятски. – закуривая и ежись пояснил я. Серега засмеялся.
- Я его сейчас уебу – горячился Казанова
- Не трогай мужика, он как никто оказался прав – плюнув из окна, сказал я

Настроившись на волну дальнобоев с которыми ехали, мы включили рацию.

- Маскали, хотовы? Трохаемся, не отставайте там. С Бохом! – послышался украинский бас в рации
- Сам хохол! – не унимался Казанова
- Я то хохол, а ты маскаль. – невозмутимо продолжал бас
- А ты, ты… Кацап – пытаясь задеть украинца, продолжал Казанова
- Нээээ, кацап исконно маскальское имя – по рациям прошел смех.

Я отнял рацию:
- Ладно мужики, хватит ржать. Поехали уже. Этот дурной в эфир больше не выходит – сказал я
- Кличут как? – спросил бас
- Александр – ответил я
- Оооо, теска. Я тоже Олександр. Трохаемся – продолжал бас.

Ехать за фурами то еще удовольствие. Один скоростной режим. Не знаю, как вел Серега, я бы уснул после часа такой езды. Доехав до Орла, мы ушли правее, и пошли на Железногорск, после него в рации послышался голос Олександра:

- Теска, тормозим в следующей деревеньке.
- Никаких остановок - протестовал Казанова
- Договорились. А что там? – спросил я
- Самогону надо взять, всегда там берем, на бруснике настаивают – послышался еще один голос в рации

Остановились. Я вышел из машины и пошел в какую-ту палатку, набрал всякой снеди , сел перекусить, приятели залезли в пакет и тоже угостились. Через минут 20 появился Олександр и еще один дальнобой. Худой как узник Бухенвальда, он нес ящик самогона, в сумерках смотрелось это как: огромные усы с руками тащат что-то, при этом тела не видно вообще. Они подошли к нам и поставили ящик на землю.

- До Украини въедем, треба буде на ночлег остановиться – сказал Олександр
- Добро – открывая колу сказал я. Где остановимся? – и я протянул пакет чипсов Олександру
- До Остера треба дотянуть - беря пакет, сказал он
Пока мы разговаривали, подтянулись и остальные водилы.
- Мужики, а вы яблоками барыжите? – спросил один из них
- Неее, долг едем забирать – отозвался Игорь
- Долг?! – удивился Олександр, жуя чипсы
- Да. Я там, в футбол играл, задолжали, а отдать только яблоками могут – сказал Игорь
- Ну ви маскали даёте. Перший раз таке в житти чую – усмехнулся Олександр.
- Маскали своего не отдают! – проявился Казанова
- Жвавий он у вас – показал Олександр на Казанову
- Нет, мудак просто – улыбнулся я
- Чего он сказал? – спросил Казанова
- Бойкий говорит ты очень – ответил я
- Аааа, да я такой – начал хорохориться Казанова
- Такой растакой, давай за руль, меня совсем чего-то прибило – зевал Серега
- Аразд, треба трогаться, а то зовсим уже пизно – дожевывая чипсы, сказал хохол
- Пизно, трэба - шмэба… Что за язык такой? На нормальном русском, что ли говорить не можешь? – бурчал Казанова, садясь за руль
- Ой балакучий маскаль – улыбнулся Олександр
- Чего он говорит? – покосился на Олександра Казанова
- Говорит пиздабол ты знатный – сказал я
- На себя бы посмотрел – продолжал ворчать Казанова.

Усевшись по своим машинам, мы тронулись дальше. Пейзаж был однообразен, лес сменялся полями, деревнями и наоборот. Не помогало даже радио, морило всех. Заткнулся даже Казанова, тупо смотря в заднюю дверь фуры. Серега открыл ноутбук, на удивление Интернет был. Он пошарился по сайтам, и, в конце концов, выдал:

- А знаете, что Остер, куда мы едем, город, который основал сам Маномах?
- Это в шапке который? – зевнул Игорь
- Дебил, это не в шапке, а Великий князь всея Руси, отец Юрия Долгорукого! – умничал Серега
- Да мне по хрену кто он – ежился Игорь
- А еще там найдено поселение, которое было основано 2 тыс. до н.э. – продолжал Серега.
- По пейзажу тут мало что изменилось с тех времен – сказал я
- Кстати, там дофига достопримечательностей. Надо будет сходить, пофотографировать – мечтательно сказал Серый
- Слышь, турист, ты не забыл? У нас другие цели и задачи. Пофотографировать он собрался. Книжку умную с картинками города купишь, и будет тебе счастье – не переставая зевать, отозвался Игорь
- Не знаю. А я бы с утра сходил, посмотрел Остер. Когда еще будешь в городе, которому почти 1000 лет – сказал я
- Ну, вот вдвоём и валите, если делать нечего. Только вернитесь до 11 утра, а то в этом Остере и останетесь, мы ждать не будем. Да, Казанова? – не переставал брюзжать Игорь
- А? Да, да. В Остере останемся…- явно засыпал Казанова

Наш караван дотянул до Остера и остановился в небольшом мотеле. Довольно приличном и чистеньком. Сам город в темноте оказался очень милым и уютным. При входе в вестибюль Казанова объявил:

- Здоровеньки булы! Мир в вашу хату!
Я переглянулся с дальнобоями и мы в голос засмеялись
- Маскаль выжигает – смеялся Олександр
- А чего я не так сказал то? – смутился Казанова
- Вс

Пятница, в магазине две бесконечные очереди. Звон пятничных бутылок, хруст упаковок с чипсами, шуршание пакетов с листовым салатом наполняет воздух предвкушением коротких и пьяных московских выходных.

- Мяяямь, мяяямььь, домой хочу – начал ныть ребенок по соседству в очереди
- Потерпи, скоро идем – ответила мать
- Мяяямь, Мяяяямь, Мяяяяя….мь! Хочу сникерс! – сменил желание ребенок
- Ты и так сегодня уже 5 шоколадок съел, хватит – оборвала дите, мать
- Ну мяяямь, мямь, мямь, мямь – пищал парень
- Нет, я сказал, прекрати истерику
- Мяяяямь, хочу сникерс! Сникерс хочу! – продолжал орать киндер

Весь звук, исходящий от мелкого «динамика» приходился на мужика с явной головной болью, которая являлась следствием похмельного синдрома. Его лицо преображалось с каждым звуком, глаза закатывались то вверх, то закрывались, скулы играли на небритом лице, а на губах крутился весь русский мат, который только был у него в голове. На каком-то из мяяямььь, мужик не выдержал, растолкал покупателей перед собой, подошел к кассе схватил пару сникерсов и вернулся обратно на свое место:

- На, возьми, только заткнись! Второй получишь на выходе, если будешь молчать! – протянул он батончик парню
Тот от неожиданности оцепенел и посмотрел на мать.
- Что вы не надо… - засмущалась она
- Надо, надо, еще как надо! Народ надо ведь? – обратился он к окружающим.

Все дружно кивнули, потому что мелкая, орущая сволочь, порядком подзаебала всех. Ребенок смотрел как загнанный зверек, которому вместо пиздюлей за его деяния предлагали сделку: молчание в обмен на шоколад. Недолго думая он протянул руку, в которой сердобольный мужик вложил Сникерс.

- А второй? – проснулась коммерческая жилка в пацане.
- Ммм, вот это уже разговор. А второй получишь, на кассе, если будешь молчать. По рукам? – и мужик протянул руку мальчишке, чтобы скрепить сделку.
- А не обманите? – на глазах наглело молодое поколение.
- Пацан, ты не в церкви…- крикнул какой-то мужик сзади, цитируя слова классиков.
- Он в месте похуже, он в магазине: Пятерка – парировал какой-то бас
- Конечно, не обману, мы же договариваемся, мы же мужчины и даем слово – продолжал держать открытую ладонь мужик
- Тогда клянись – сделал хитрое лицо ребенок

Мужик немного опешил. Проще, наверно было с ментами договориться, чем с мальчиком 8 лет отроду.

- А чем клясться то? – недоумевал он
- Человеком пауком! – выдал парень
- Клянись. Капиталистов не жалко – высказался какой-то коммунист из очереди
- Ну, пауком так пауком… Клянусь – сказал мужик и положил правую руку на грудь
- Нееееттт, не тааак – шипел мелкий змеёныш
- А как? – не понимал мужик
- Говорите: Я клянусь человеком пауком, что отдам сникерс Вите на кассе, за его молчание – заговорчески, сказал парень
- Пиздец, Путин с Януковичем быстрее о бабле договорились – высказался кто-то из наблюдающих за процессом переговоров
- Так то Путин и Янукович, из них никто договор выполнять и не собирался, а тут мужчины договариваются! – сказал какой-то дед
- Ну ладно. Я клянусь человеком пауком, что отдам сникерс мальчику Вите на кассе, если он не будет кричать – дал клятву мужик

Сделка была скреплена рукопожатием. И что самое интересное была исполнена обеими сторонами в полном объеме. Мужик получил тишину, а парень сникерс.