kinaoborot

Мне тут заявили:

южные «архаичные штаты» были экономическими донорами США. Северные штаты — держали иностранную торговлю и огромными пошлинами с оной, что фактически оплачивали южные штаты, поддерживали свою экономику.В те годы товар серверных штатов не котировался. Фактически только за счет «архаичных» южных внешняя торговля США и работала.И именно поэтому, а вовсе не из-за известного заблуждения про «рабство и несправидливость» началась война. Южные были за отмену пошлин, вплоть до отделения от США. Северные штаты понимали, что их экономическая мощь без «архаичных» южных штатов будет никакая, и никак не могли позволить южным отделиться.Всему виною деньги, как обычно.

Тут интересно прокомментировать 1) историчность этой версии, и 2) истоки её возниковения.

1. История.

Основной причиной Гражданской войны в США было рабство.

Causes of secession
The causes of secession were complex and have been controversial since the war began, but most academic scholars identify slavery as a central cause of the war. Slavery was the central source of escalating political tension in the 1850s. The Republican Party was determined to prevent any spread of slavery, and many Southern leaders had threatened secession if the Republican candidate, Lincoln, won the 1860 election. After Lincoln won, many Southern leaders felt that disunion was their only option, fearing that the loss of representation would hamper their ability to promote pro-slavery acts and policies.

«Большинство историков указывают на проблему рабства как основную причину Гражданской войны». И большинство историков тут правы.

Экономически Север был более развит, чем Юг, потому что Север был более развит в промышленном плане.

Именно промышленное производство является признаком экономической развитости. Аграрная экономика — это не «тоже развитые, только в другом», а синоним отсталой (по сравнению с промышленной) экономики.

Ничего удивительного в аграрной экономике нет. Все экономики в истории до поры были аграрными. Только немногие экономики в XIX веке смогли перейти к промышленному производству — поэтому их и называют развитыми.

Никто не говорит «Российская империя в конце XIX века была развитой в сельском хозяйстве» — говорят «Российская империя в конце XIX века была, преимущественно, отсталой аграрной экономикой».

Кроме того, утверждение, что, мол, массовое и агрессивное рабовладение — это недостаточно плохо само по себе, это никого бы сильно не возмутило и поэтому Гражданскую войну следует объяснять экономическими причинами, чтобы было убедительнее, говорит не только о плохом знании истории, но и слабом понимании человечности.

2. Истоки версии об экономических причинах Гражданской войны в США.

В рунетовских дискуссиях на эту тему она встречается постоянно — но происхождение её совсем не российское. На самом деле, версия об экономических причинах Гражданской войны была импортирована из англоязычных дискуссий на ту же самую тему.

На самом деле, это переводной аргумент американских исторических ревизионистов, которые пытаются задним числом отмыть историю Гражданской войны по политическим причинам — в угоду значительной группе избирателей из южных штатов, которых легко узнать по их любви конфедеративному флагу.

Таковы последствия любой гражданской войны, если она не завершилась полным уничтожением или изгнанием проигравших: война заканчивается — а люди, вчера воевавшие друг против друга, продолжают жить вместе.

Многие потомки конфедератов не желают отрекаться от своих корней — и понять это нетрудно. Ещё проще понять, почему они также не желают признавать, за что на самом деле воевали их предки в Гражданскую войну (за сохранение рабства в южных штатах и его экспансию на Север).

Отсюда — возникновение соответствующих talking points консервативных ревизионистов, которые чуть не каждый день можно услышать на Fox News).

Исторически это неверно. Но это ещё полбеды.

Когда об экономических причинах Гражданской войны в США начинают рассказывать в русскоязычных дебатах — это не только ошибка, это ещё и заимствованная ошибка.

UPD:

Реальным поводом для недовольства южан была их политическая слабость в Конгрессе США, что влияло на принимаемые в стране законы.

По американской Конституции, только нижняя палата Конгресса США, Палата представителей, формируется по числу избирателей от разных штатов. Это с самого начала не устраивало южные, рабовладельческие штаты, число избирателей в которых было меньше, чем северных, уже в 1787 году. И поэтому южные штаты угрожали отказаться от участия в союзе с северными.

Чтобы компенсировать это, и удержать все тринадцать штатов в союзе, для формирования верхней палата Конгресса США, Сената, был принят другой порядок: по два сенатора от каждого штата поровну.

И по той же самой причине Президент США избирается не простым большинством голосов, а через палату выборщиков (electoral college), которая непропорционально увеличивает вес малонаселённых штатов в результатах президентских выборов до сих пор. И Джордж Буш, и Дональд Трамп были избраны именно так — несмотря на то, что, по общему числу голосов уступили Альберту Гору и Хиллари Клинтон соответственно.

Речь именно избирателей, а не населения. И было это потому, что рабы в южных штатах не имели права голоса.

Казалось бы, не устраивает демографический перекос в результатах выборов?

Дай рабам избирательное право — и его не будет.

И не будет повода для войны.

Но южные штаты предпочли войну отмене рабства.

В обсуждении поста «Что на самом деле значит наезд Rambler Group на Nginx и к чему готовиться онлайн-индустрии» на Хабре разговор зашёл не только о том, кто виноват — но и что делать. Ответ на который был дан там же, коллективно:

— Думаю, если бы все айтишники одномоментно, в знак протеста, уволились из рамблера, на этом рамблер бы и закончился.

— Этого не будет, т. к нет профсоюзов.

— Работникам айти нужен профсоюз. И договор коллективный, в котором бы подобные статейки в контракте не имели возможности появится.

— Верно. И фрилансерам тоже.

Атака «Рамблера» на Nginx интернет-отраслью была воспринята как атака на неё саму, её основы, ценности, принципы и будущее — и привела к появлению множества идей, как на неё следует отвечать.

Что примечательно, все эти идеи — бойкот «Рамблера», получасовой блэкаут etc. представляют собой те или иные формы коллективного действия. Даже само массовое возмущение и обсуждение в ответ на эту атаку само по себе является реакцией и формой коллективного действия.

И это не только не случайно, но и абсолютно закономерно — так же, как и атака «Рамблера» на Nginx не аберрация, а укладывается в тренд, который за последние семь лет в IT-отрасли мог не заметить только слепой — или очень сильно желающий его не замечать.

Как и то, что слово «профсоюз» — казалось бы, давно и безнадёжно пропахшее совковым нафталином — всё чаще и чаще начинает мелькать в разговорах самой, вроде бы, продвинутой публики нашего времени.

Профсоюз это не конкретный тип организации, а формат. Объединение работников по отраслевому или профессиональному признаку. Профсоюзы — это форма, которую рабочее движение приняло в эпоху своего зарождения в XIX веке. В XXI веке эта форма может оказаться совершенно иной. И называться иначе.

Важен здесь не способ организации, а то, что приводит её в движение. Тогда и сейчас — движение людей, объединившихся для защиты общих интересах в формате коллективного действия.

Если все айтишники и/или фрилансеры организуются для коллективного действия — это движение и станет новым рабочим, профсоюзным движением — вне зависимости от того, какую конкретно форму это объединение примет.

Cуть нового профсоюзного движения будет та же, потому что оно возникает в ответ на ту же проблему, в ответ на которую профсоюзное движение возникло в XIX веке.

Индустриальная революция XIX века началась оптимистично, приведя к возникновению массового промышленного производства — но, в отсутствие регуляций, следующим этапом стало возникновение сверхмонополий, уничтожающих конкуренцию и душащих потребителей и работников. Монополии начали уничтожать ту самую среду, благодаря которой появились.

Ответом сверху на это стало появление антитрастового законодательства и антимонопольные меры со стороны государства в начале XX века (в США. В России ничего подобного не было, поэтому закончилось всё революцией).

А ответом снизу на попытки капитанов индустрии превратить своих рабочих в винтики производственной машиной, которые можно выработать до полного износа и выбросить стало возникновение профсоюзного движения, потому что против олигархов, контролирующих полицию и суды, у наёмных работников есть только одно средство — коллективное действие.

Чтобы увидеть результаты рабочего движения XIX века, в учебники истории заглядывать не понадобится: трудовое законодательство, отпуска, восьмичасовой рабочий день, пятидневная рабочая неделя, декрет, пенсии и многое другое — их заслуга и результат их коллективного действия, плоды которого для нас сегодня — привычная, как восход солнца, норма жизни. Но, в отличие от законов физики, трудовые законы не шли в комплекте с реальностью — или даже в комплекте с первыми паровыми машинами. Чтобы они появились и стали нормой жизни — людям пришлось организованно бороться.

Нынешняя индустриальная революция вновь привела к появлению совершенно новой индустрии на которой расцвели совершенно новые бизнесы. Это было в золотые нулевые. В десятые годы ситуация поменялась: вчерашние стартапы, вставшие первыми и успевшие занять тапки, разрастаются в неконтролируемые монополии.

Вчерашние стартаперы, сегодня ставшие капитанами индустрии, на деньги олигархов скупают всё живое, ведя к гиперцентрализации, уничтожая свободу конкуренции и, в итоге, ту самую среду, благодаря которой появились.

В США на это реагируют как снизу, так и сверху: Конгресс США законодательным актом принудил Amazon поднять минимальную оплату труда своих работников до $15 в час, кандидаты в президенты США призывают вспомнить о существовании у них антимонопольного законодательства (как раз сто лет прошло с его появления) и вновь начать применять по делу.

В России этот процесс олигархической централизации и монополизации IT-отрасли ещё нагляднее: во второй половине нулевых, когда интернет-рынок дорос до размеров, достаточно аппетитных для миллиардеров — в него пришли люди, имена которых хорошо известны с 90-х. И принесли 90-е с собой.

На то, что в России «сверху» услышат и отреагируют на усугубляющийся процесс олигархического передела IT-отрасли, надеяться не приходится — в России он сверху и начался.

В России же государственная машина полностью синхронизирована с интересами олигархии, по свистку которых маски-шоу доедут не только в офис любой компании, на которую они положат глаз — но и в 2002 год, если понадобится.

Поэтому никакого другого способа ответить на монополизацию и удушение IT-отрасли, кроме как организованным коллективным действием нет и быть не может. Если люди, составляющие IT-индустрии большинство, благодаря которым она возникла, на которой она — и многие другие смежные отрасли — держится, за себя не вступятся — за них никто не вступится.

Конечно, история никогда не повторяется буквально. И речь, в общем, не о профсоюзах, как таковых. Это просто удобное слово, дающее нужные ассоциации. Речь о том, что породило профсоюзы в первую очередь: коллективное действие в защиту коллективных интересов в условиях, когда другого способа отстоять эти интересы просто не существовало.

В этот раз, поскольку речь об IT, будет много интересных новшеств: профсоюзное движение было рожден в XIX столетии, и, чтобы соответствовать специфике момента, ему неизбежно придётся измениться и оцифроваться.

Но если вчерашние крестьяне, горожане в первом поколении, в течение своей жизни перебравшиеся из деревни на заработки в город, сумели в абсолютно новой для них среде сорганизоваться для коллективного действия в отсутствие интернета и исторического опыта предшественников то сегодняшний авангард пролетариата, то айтишники и фрилансеры, которые уже собрались и начали обсуждать эту тему в коллективных блогах, как Хабр — тоже смогут.

Судя по всему, этот процесс начинается прямо у нас на глазах. Законы истории неумолимы. На давление придётся ответить солидарностью. На вызов придётся ответить явкой.

They’ve got money. We’ve got people.

Благодаря коллективным блогам вроде Пикабу, социальным сетям и мессенджерам современный интернет-пролетариат — работники пера и клавиатуры, айтишники и фрилансеры — уже, в значительной степени, собраны вместе.

По другую сторону уже собрались все угрозы Рунету: политические ограничения, олигархический передел и жадность дельцов, которым удалось однажды занять свободные ниши — и теперь они стараются выдоить свои делянки досуха, пользуясь своим монопольным положением.

Особенно это заметно на рынке фриланса, доминирующие площадки на котором давно стали помещиками, занявшими всю землю на рынке, и пытаются превратить фрилансеров в своих крепостных.

Людям, составляющим большинство современной онлайн-индустрии, нужно осознать, что общность занятий порождает общность интересов.

Потому что, в отличие от интернет-пролетариата, пока ещё достаточно аморфного, те, кто ведут атаку на IT-индустрию, прекрасно осознают свои интересы и имеют все ресурсы для их реализации.

Их всевозрастающее давление грозит довести живую и процветавшую ещё недавно интернет-индустрию, важную часть мирового интернета, до полудохлого состояния за великим российским файерволом.

Под их давлением пока ещё аморфная, атомизированная масса IT-пролетариата уже начинает выкристаллизовываться, переходя в новое качество: от общности — к организации.

Для этого цифровому рабочему классу нужно осознать и сформулировать свои общие интересы. Речь о том, каким должно быть будущее интернет-поколения — тех, кто в интернете работает и тех, кто им пользуется. О том, что сейчас в развитии интернета идёт не так и не туда — и каким должен быть интернет завтра.

И переходить к коллективному действию — чтобы, в итоге, отстоять Рунет, отбить идущую на него атаку, и сделать так, чтобы интернет в России развивался в интересах большинства его пользователей, обитателей и работников.

Прочитал на Хабре пост про борьбу с бессонницей. Спойлер-алерт: пост — реклама матрасов, так что по ссылке ходить не обязательно. Но у меня по этой теме есть действительно полезный личный опыт.

Я минувшим летом поставил себе задачу поинтереснее: из совы превратиться в жаворонка. Впрочем, совой я был условной — совами, обычно, называют тех, кто выработал привычку засыпать поздно. У меня же последние семь лет вообще не было никакого регулярного графика — я вырубался когда вырубался, часто под утро.

В июле я установил себе желаемое время засыпания в 22 часа. Первые десять дней перехода я описал в посте «На пути от совы к жаворонку».

Там не только про сон — ещё смену рациона, режима питания и физическую активность. И только про первые десять дней переходного периода — сейчас пошёл уже пятый месяц.

Конкретно ко сну относятся три меры:

— не есть белковую/углеводную пищу позже, чем за 4-6 часов до планируемого отхода ко сну;

— выключать/переключать в ночной режим все источники синего света за полчаса-час до планируемого отхода ко сну;

— холодный или контрастный душ перед сном (температурный стресс помогает перезагрузить циркадный ритм).

За два дня биологические часы не перестроить. У меня на всё ушло два месяца (август-сентябрь). Первые две недели было тяжелее всего, потому что приходилось терпеть в тишине и темноте по 2-4 часа, прежде чем организм сдастя и уснёт.

Сейчас, 4,5 месяца спустся, у меня устоялся график сна с нуля часов ночи до восьми утра. Большая часть мучений осталась позади: около полуночи меня начинает рубить — остаётся только лечь, чтобы в течение нескольких минут после этого заснуть.

Конечно, многие предпочтут потратиться на матрасы, чем отважатся на холодный или контрастный душ перед сном.

Проблема в том, что матрасы на засыпание никак не влияют.

Матрасы, как частный случай поверхности для сна, влияют на качество сна — но это уже отдельная от засыпания история.

По-моему опыту — чем матрас жёстче, тем лучше. Если уже существующих проблем со спиной нет, то лучше брать максимально жёсткий — не ошибётесь. Возможно, будет сперва не очень удобно, но привыкаешь к этому быстро, а все неудобства искупаются профилактикой возможных проблем со спиной от слишком мягких перин в будущем.

А если вы всё-таки зашли в пост про бессонницу и дочитали до заявления о вреде сна на твёрдой поверхности:

Если спать на полу или паркете, то опираться будут лишь плечи и таз, а позвоночник неестественно изогнется между этими двумя точками опоры. Из-за этого сильно напрягается нижний отдел позвоночника и мышцы вокруг него.

— то знайте, что это не так.

Для организма естественно то, что соответствует условиям, в которых он формировался в процессе эволюции.

Ортопедические матрасы в список этих условий не входили, так что человеческое тело прекрасно приспособлено ко сну на твёрдых поверхностях.

В российском прокате Star Wars: Episode IX – The Rise of Skywalker выходят под названием «Звёздные Войны: Скайуокер. Восход».

Названием, прямо скажем, уродливым — и привлекающим внимание. Внимание к тому, что именно локализаторы хотели скрыть за этой инверсией — пусть даже и ценой явной неблагозвучности получившегося результата.

(Возможные спойлеры после картинки)

Что скрывает локализация

Точно не имя нарицательное. Русская локализация разносит в щепки версию о том, что Skywalker — это может быть имя нарицательное, которым будет называться новый орден рыцарей Силы, пришедший на смену Джедаям.

Если бы это было так, то название «Скайуокер. Восход» бы не было принято, потому что объяснение, что, в английском языке объяснение Jedi, на самом деле, означает множественное число, для русского не работает из-за окончаний: Jedi в единственном числе — джедай, Jedi во множественном — джедаи.

Поэтому, если бы речь шла о названии ордена, то по-русски это был бы «Орден Скайуокеров» (орден джедаев), а его члены были бы «скайуокеры» (джедаи). Так что если бы прокатчикам надо было скрыть, до поры до времени, что Skywaker в названии в Rise of Skywalker — имя нарицательное, относящееся к организации, а не собственное, относящееся к семье, то они бы выбрали намного более благозвучный и более близкий к оригиналу вариант «Восход Скайуокеров».

Впрочем, предположение, что Skywalker — это название ордена, который придёт на смену джедаям, изначально было слабым даже с точки зрения английской грамматики из-за отсутствия артикля: фильм называется Rise of Skywalker, а не Rise of the Skywalker. Конечно, они могли бы сделать это намеренно, чтобы запутать фанов — проблема в том, что, после выхода фильма секрет всё равно перестанет быть секретом, а грамматически некорректное название останется.

Так что нет, никакого Ордена скайуокеров не ждите. Более того, судя по скорости, с которой эта версия появилась в интернете сразу после раскрытия названия девятого эпизода, я бы предположил, что это с самого начала была утка, намеренно запущенная, чтобы отвлечь внимание от самого очевидного — и, очевидно, верного предположения, что Скайуокер в тайтле фильма — это фамилия, а не название. Только вот чья?

Учитывая, что Люк развоплотился в фильме, а Кэрри Фишер умерла за кадром, остаются только два варианта. Два разнополых варианта, что характерно. Как и два главных кандидата на эту фамилию в новой трилогии.

В русском языке женские и мужские фамилии склоняются по-разному. «Восход Скайуокер» бы выдал с головой, что речь о Рей, которой слухи упорно приписывают возможность оказаться Рей Скайуокер, тогда как «Восход Скайуокера» указал на Бена, которому, чтобы из Соло стать Скайуокером, достаточно взять фамилию матери.

Именно это локализаторы и попытались спрятать за инверсией «Скайуокер. Восход».

Так кто же из них окажется Скайуокером из названия? Это уже из локализации тайтла вычислить не получится, так что обе версии до релиза имеют право на существование.

Я, впрочем, полагаю, что речь о Бене.

Во-первых, потому что в «Последнем джедае» ответ на загадку происхождения Рей уже был дан Райаном Джонсоном. Я в курсе, что многих он не устраивает — но это не значит, что это не правда. Думаю, Абрамс оставит решение Джонсона в силе хотя бы и с соображений профессиональной солидарности. У Абрамса просто нет оснований так грубо обходиться с наследием коллеги, просто перечеркивая его — ни в реальной жизни, ни с точки зрения лора «Звёздных войн», потому что решение Джонсона хоть и спорное, но снимает вопрос происхождения Рей. Тогда как, назначение её, в итоге, Скайуокер, только добавило бы проблем Абрамову, которому пришлось бы объяснять как это возможно: то ли Лея пропустила факт рождения ею дочери, то ли Люк её нагулял в отшельничестве, то ли призрак Энакина как-то дотянулся из потустороннего мира.

А во-вторых, переход Бена на светлую сторону Силы будет финалом как раз в духе оригинальной трилогии: если Return of the Jedi был о возвращении Энакина Скайуокера — то The Rise of Skywalker вполне может быть о восходе Бена Скайуокера.

А если мы о чём-то по предыдущему опыту работы Абрамса над «Звёздными войнами» и знаем — так это то, что от духа оригинальной трилогии он старается далеко не отходить.

>> оригинал поста в ВК.