kinaoborot

Лекарство от ненависти, то есть, агрессивной формы страха, то же самое, что и лекарство от страха: дистанция. То есть, удаление на безопасное расстояние.

Речь не о физическом, буквальном дистанцировании. Страх, ненависть — это всё процессы, происходящие в нервной системе человека. Там же они и должны исправляться.

Источником страха и ненависти может быть как что-то, находящееся на расстоянии вытянутой руки, так и на другом конце земли, как что-то в настоящем, так и что-то в будущем. Иногда страх и ненависть адресованы и вовсе в прошлое, которое, по определению ничем уже угрожать не может — просто человек принимает информацию об однажды произошедшем (точнее, том, что он считает однажды произошедшим — с точки зрения субъективной реакции реальность или вымышленность раздражителя ничего не меняет) так близко к сердцу, что это вызывает ту же ответную реакцию, что могла бы вызывать реальная и актуальная угроза.

В любом случае, речь идёт о реактивном поведении — для него ни реальность, ни физические координаты предполагаемой угрозы не имеют значения. Поэтому физическое удаление, строительство стены, образной или настоящей, попытка предотвращения, устранения или даже убийства предполагаемой угрозы никак не помогут, и могут даже усугубить ситуацию. Фактором является только восприятие угрозы, реальной или мнимой, актуальной, давно прошедшей или даже ещё не наступившей.

Именно с собственным восприятием человеку и нужно работать. Дистанцированием в данном случае будет смена перспективы: со взгляда «из окопа» на наступающего противника (или через лобовое стекло на несущийся навстречу автомобиль) — на взгляд «с высоты птичьего полёта». Взляд со стороны позволяет переместить себя и раздражитель, вызывающий ощущение угрозы, в общую рамку и рассматривать вместо ситуации «свои vs. чужие» ситуацию «два субъекта, обладающих самостоятельным поведением».

В этой рамке человек может увидеть внешние факторы, влияющие не только на его собственное поведение, но и внешние факторы, влияющие на поведение источника его раздражения. Возможно, даже окажется, что факторы, вызывающие в человеке страх и ненависть — те же самые, что влияют на вызывающее в нём страх и ненависть поведение объекта его страха и ненависти. Это очень частая ситуация, поскольку психика людей устроена, в целом, одинаково — и раздражают, и мотивируют их, в целом, одни и те же вещи.

Причина, по которой люди склонны видеть источник своих проблем в других людях, вместо того, чтобы увидеть общую проблему, которая и является источником конфликта в том, что для людей в принципе типично воспринимать реальность через других людей. В детстве другие люди выполняют для ребёнка служебную роль, позволяя ребёнку сформировать самосознание и самоощущение. Реакции других людей подсказывают, как следует оценивать то или иное явление вовне или в его собственном поведении.

Таким образом, ребёнок видит мир эгоцентрично: всё в нём существует для него, для того, чтобы питать его личность. Через призму инфантильного мировосприятия любая перспектива, благоприятная или угрожающая, эгоцентрично воспринимается человеком как намеренно создаваемая для него — для его блага или ему во вред.

Зрелое восприятие позволяет человеку увидеть в других людях не собственное отражение или проекцию, а субъектов, действующих на основе не его, а собственных интересов. Это позволяет сместить фокус с оценки их поступков как благоприятных или угрожающих на причины этих поступков.

Например, в Холодную войну страх и ненависть двух сторон были направлены друг на друга, но, на самом деле, причиной страха было наличие у противника возможности полного их уничтожения в ядерной войне. Иными словами, источником страха была не противная сторона, а угроза гибели в ядерной войне. Подобное изменение перспективы позволяет увидеть субъектность каждой из сторон, реагирующих на угрозу ядерной войны.

Смена перспективы позволяет увидеть общность угрозы — а значит, и общие интересы: предотвращение ядерной войны. Таким образом, смена перспективы позволяет пересмотреть метод решения проблемы каждой из них: с борьбы друг против друга на необходимость кооперации и сотрудничества перед лицом общей угрозы.

Добрый — от слова «добро», у кого добра, ресурсов (внутренних и/или внешних) так много, что на других хватает. Слабость — это недоразвитость необходимых для самостоятельности ресурсов, поэтому возможности слабого человека делиться добром ограничены — или же он будет делиться им в ущерб себе. Для определения незлобивости ослабленного человека лучше подойдёт слово «безобидный».

Незлобивость — полезное качество в состоянии слабости, потому что злость в состоянии слабости саморазрушительна, консервируя неудовлетворительное состояние дел. Отказ человеком от злобы в состоянии слабости открывает путь для работы над его усилением. Но попытка быть добрым из положения слабости будет преждевременна — и, в результате, тоже саморазрушительна.

Задача слабого человека — то есть, человека, находящегося ниже условной ватерлинии, когда он не имеет достаточно сил, чтобы самостоятельно держаться на плаву, над водой — развивать свои ресурсы. Лучшее, что может сделать слабый человек — позаботиться о себе, чтобы стать сильнее — только тогда он сможет начать заботиться о других.

Тут как в самолёте: «сперва наденьте маску на себя, потом — на ребёнка». Иначе в лучшем случае слабый человек будет бесполезен для общества, в худшем — будет для окружающих обузой.

Уже став сильным — то есть, развив внутренние ресурсы, необходимые для самостоятельного существования, до такой степени, когда образуется избыток «добра» — этим добром можно начинать делиться.

Поэтому и оцениваться жадность и эгоцентризм людей должна в зависимости от их положения относительно ватерлинии, над или под водой социального существования. Для человека, который уверенно держится на плаву, жадность — порок, тогда как для тонущего — борьба за выживание.

Вот Россия и догнала Америку: теперь на работе умирают не только работники на складах «Амазона», но и курьеры «Яндекс-еды».

Раскрытые в написанной восемь месяцев спустя статье «Что изменилось в работе «Яндекс.Еды» и Delivery Club после гибели курьера в апреле 2019 года» подробности о механизме работы «Яндекса» и Delivery с курьерами делают эту аналогию ещё глубже.

В статье описано, что ни «Яндекс», ни Delivery не нанимают курьеров напрямую, а используют для этого субподрядчиков — «логистические компании». На которых, если что, можно спихнуть всю вину: а мы что, мы ничего, этот курьер вообще не наш сотрудник.

А также удобно съехать с вопросов об оплате труда курьеров, что наглядно продемонстрировано в самой статье:

О размере бонусов пресс-служба сервиса говорить отказалась, пояснив, что не комментирует финансовые аспекты сотрудничества с логистическими компаниями  

Ведь если вместо найма сотрудников нанять компанию, которая наймёт соторудников, то вопросы об оплате труда соторудников магическим образом превращаются в «финансовые аспекты сотрудничества» с контрагентами.

Знаете, что мне это напоминает?

В 2015 году я делал репортаж о работе сортировочного центра в Пенсильвании. Одна из первых вещей, которые мне тогда бросились в глаза, что почти все складские работники Shopfans — латиноамериканцы (офисные сотрудники, наоборот, были почти все белые). Тогда же мне объяснили, они не нанимают их напрямую — они сотрудничают со специальной компанией, которая им предоставляет рабочих.

Позже я узнал, что это типичная практика в США. Многие из таких работников — нелегалы. Нанимать нелегалов напрямую опасно с точки зрения возможных неприятностей с законом. А если использовать для этого специальную фирму, то все юридические риски она возьмёт на себя, оставив заказчику чистый профит от использования низкооплачиваемого труда.

В России латиноамериканцев на низкооплачиваемых работах с жестокими условия труда, конечно, не встретишь. У нас для этого есть среднеазиаты — но на этом различия, похоже, заканчиваются.

Имя погибшего в апреле курьера «Яндекс-еды» было Артык Орозалиев. 21 апреля его похоронили в маленьком киргизском селе Торт-Куль.

Российские бизнесмены жадно перенимают передовой опыт западных коллег. И не только по разработке современных сервисов, очевидно. Но и по тому, как организовать процессы, скрытые за глянцевым фасадом вылизанных приложений. Включая то, как людей подешевле нанимать и побольше из них выжимать. А что с ними будет — их не волнует. Уволился, не выдержав стресса, или умер — технически, для них одно и то же. Логистическая компания наймёт нового.

Чтобы этого не повторилось — курьерам нужно организовываться для коллективного действия.

Если они потребуют улучшения условий труда и устроят забастовку хотя бы на пару дней — бизнесы «Яндекс-еды» и Delivery Club встанут. Нанять других курьеров, конечно, можно, но это займёт время, которого в доставочном бизнесе просто нет — вся их модель строится на выполнении заказа как можно быстрее, каждая минута на счету.

Курьерам нужно потребовать улучшения условий своего труда. Возможно — прямого найма «Яндекс-едой», «Деливери-клабом» и другими компаниями, пользующимися их услугами — со всеми вытекающими из Трудового кодекса привилегиями.

Самым большим усилием, которое от них потребуется для этого — это скоординироваться для коллективного действия. Которым может быть просто отказ выходить на работу в течение пары дней, сказавшись больными. Интересно, «логистические компании» разрешают своим сотрудникам болеть?

Курьеры — основа таких бизнесов. А значит, эти бизнесы должны нести за них ответственность, а не прикрываться фиговым листочком «сотрудничества с логистическими компаниями».

Пусть у «Яндекса» и Delivery так пару дней «поболеет» больше половины курьерского состава — пусть они напомнят им о человечности и человеческих условиях труда. 

Это в Москве.

А на крайнем севере, в Сибири и на дальнем востоке уже начала таять вечная мерзлота. Не такая уж она и вечная оказалась, как потеплело чутка.

Воркута, Салехард, Чита, Улан-Удэ, Петропавловск-Камчатский - вокруг этих северных российских городов началось активное таяние многолетней мерзлоты. С таким заявлением выступили недавно ученые. «К концу XXI века граница мерзлоты отойдет дальше на север, в зоне таяния будут уже Игарка, Якутск, Магадан», - рассказал агентству РИА Новости ведущий научный сотрудник Арктического и антарктического научно-исследовательского института Алексей Екайкин.

Но реальная проблема в том, что вечная мерзлота не только вокруг этих городов — она ещё и под ними. Вечная мерзлота занимает (скоро — занимала) более половины территории России, и многие наши города были построены на вечной мерзлоте как на фундаменте.

Это Питер сразу строился на болоте — и с учётом этого фактора. Тогда как многие здания на вечной мерзлоте построены без использования свай из-за тяжести, с которой пришлось бы для них пробивать вечную мерзлоту. Да и зачем, если сама мерзлота твёрдая как камень?

А теперь этот «камень» начал превращаться в трясину.