Я родилась в 1982 году, поэтому начало 90-х помню довольно смутно из-за возраста, так что, заранее извиняюсь за сумбур, отрывочность и многабукаф. Я не запомнила это время как совсем ужасный ужас, мы выживали сносно. Возможно из-за того, что железная дорога не умерла так быстро и подкармливала своих сотрудников, возможно из-за того, что я поздний ребенок, и на момент кризиса моим родителям было уже под 45 - то есть, взрослые люди с профессией и жизненным опытом. А возможно, я просто многого не помню.
Мы жили в Тынде (кто постарше еще помнит ее как столицу БАМа, кто помладше погуглите - это север Амурской области), отец работал машинистом, мама - врачом-бактериологом в ж/д СЭС.
Из начальной школы (89-93 гг) смутно помню эпизоды:
- Мама говорит с подругой по телефону: "Галя, я врач высшей категории, с подтвержденной квалификацией. У меня стаж работы - больше 20 лет. И самое большое счастье для меня в жизни, что я сегодня ухватила двух кур, вместо одной. Я чувствую, что мое государство меня обмануло и бросило". Я помню этих кур - сизые, тощие. Как в анекдоте тех времен "Тебя убили, а я своей смертью умерла!"
- Я нашла в школе талоны на сахар и радостно бежала с ними домой. Дома мама сказала, что это талоны на прошлый месяц и заплакала.
- Отец начал таксовать на машине. Однажды ночью проснулась от шума на кухне. Отец сидел с окровавленной рукой, которую мама бинтовала. В машину сели двое молодых парней, попросили отвезти на окраину и, когда дорога шла через лес, достали нож и попытались зарезать. Отец успел схватиться рукой за нож (отделался порезанным сухожилием), выхватить ключи из зажигания и с ними убежал. Машину на следующий день забрал с того же места, но таксовал крайне редко и возил только женщин/семью с детьми. А вскоре вообще забросил это дело и перешел на ремонт телевизоров и первых стиральных машин с электроникой.
- Старший брат вечером шел домой, его повалили на землю и украли шапку (какую-то меховую ушанку, чижык-пыжык, что-то в этом духе). Родители обратились в милицию, двоих подростков быстро нашли, их мамы приходили к нам, слезно просили забрать заявление и не губить дитачек. Чем закончилась история, к сожалению, не знаю. Шапки в те года снимали очень часто, особенно у взрослых женщин, которые точно не догонят (мода на шапки с резинками - она из того времени). Иногда срывали украшения на бегу - одно время в школе ходила учительница с разорванными мочками ушей, из которых просто выдернули золотые серьги.
- Милиция тоже не отставала: знакомого родителей задержали подвыпившим и избивали в отделении, чтобы он что-то там подписал. Избили до разрыва селезенки и отказывались вызывать скорую. Если бы мимо его камеры не прошел знакомый участковый, к которому тот обратился с просьбой вызвать врачей, до утра он бы не дожил.
- Недалеко от города дали участки под дачи в лесу, с 30 км от города. Дача почти в лесу - на небольшом свободном участке, за которым пролесок, речка и нетронутая тайга. Когда мы приехали туда в первый раз, это было ровное пустое пространство, уходящее влево и вправо. Потом то там, то здесь привезли вагончики. Лет через 5 все было разгорожено, распахано и затепличено. Думаю, выжили тогда еще и благодаря взаимопомощи соседей: это был дачный поселок железнодорожников, все друг друга знали и объединялись, чтобы доехать-уехать с дачи в одной машине (чтобы сэкономить на бензине), постоянно проверяли соседние участки утром и вечером - открыть/закрыть теплицы, полить грядки, покормить собак и т.д.
- Вырастить что-то в климате, где полгода зима и полгода - остальные три сезона, это, конечно, был подвиг. Открыто росла только картошка (слава богу, что колорадских жуков у нас не было, они бы вымерзли зимой) и мелочь вроде редиски-морковки-лука-петрушки. Все остальное в огромных теплицах, которые нужно было топить или обогревать. Рассада с февраля до мая - дома, на дачу уезжали уже вполне себе здоровенные кусты, на некоторых даже уже висели крошечные помидорки. В сентябре снимали зеленые помидоры, которые потом дозревали в ящиках чуть ли ни до нового года. Красные закатывали в банки, которыми потом питались всю зиму. Все пространство под нашими кроватями было заставлено трехлитровыми банками с помидорами и огурцами. Кроме этого в августе-сентябре отец привозил дикое количество грибов и ягод, которые нужно было переработать. Я за зиму умудрялась съедать по 50 литров брусники, брат в промышленных масштабах поглощал голубичное варенье. Только сейчас представляю, сколько сил у мамы уходило на эти закрутки и заготовки, даже несмотря на то, что мы по мере сил помогали чистить, мыть, перебирать. Думаю, конец дачного сезона для нее был самой большой радостью в жизни. Судя по тому, что на пенсии она про дачу даже не заикается, это все было не для удовольствия, а для выживания.
- Родители попытались заняться бизнесом: купили три ящика мороженого и пытались где-то продавать поштучно. Продав 12 штук за 2 выходных дня сдались и отдали мороженое нам с братом на растерзание. Поскольку дело было зимой, думаю, на бензин в машине они потратили в 10 раз больше.
- Где-то в то время началась торговля с Китаем. Возможно, нас тогда спасла китайская лапша, тушенка "Великая Китайская стена" и майонез в 5 и 10-литровых банках, который был на столе в каждой квартире. Потом еще появились "ножки Буша" - первые американские окорочка. Родители, привыкшие к дефициту, купили сразу 3 упаковки. 3 тогдашние упаковки - это не по 2 ножки в лотке. Это коробка 0.5 х 1 метр. Метр окорочков, Карл! 3 размораживающиеся коробки заняли тогда все пространство на кухне, и питались мы ими потом даже не знаю сколько.
- Учительница по музыке ушла из школы, встретила ее на рынке, торгующей китайскими шмотками. Это было время первых челноков. До сих пор думаю, каково это было для интеллигентнейшей женщины: ехать черт знает куда, объясняться и торговаться без знания языка, ворочать неподъемные баулы и стоять всю зиму в -38 на открытой площади, где образовался рынок.
- Да, появились какие-то китайские тряпки, появились жвачки с вкладышами и Кока-кола с Фантой. Но почему-то просить всего этого язык не поворачивался, глядя на родителей, у которых радость на лице появлялась, только когда они привозили домой упаковку окорочков или ящик китайских яблок. Да, хотелось всего и побольше, но, видимо, обстановка дома была такая, что становилось ясно: мы не голодаем, но и не жируем. За всю свою школьно-университетскую юность я два раза попросила родителей мне что-то купить. Остальные вещи старалась донашивать по максимуму, по примеру мамы вязала, пыталась что-то шить.
- В школе отменили школьную форму и девочка, чьи родители тоже челночили, стала звездой класса, благодаря кислотным кофточкам и лосинам. А закрепился ее статус благодаря очень красивой, яркой акварели, тоже привезенной из Китая. Глядя на ее рисунок я тогда думала: "Я же живу в самой великой стране! Почему же у нас не делают такие красивые краски для детей? У нас что, химиков нет, которые могут изобрести эти красители? Или заводов нет, которые могут это сделать? Почему в Китае зеленая краска выглядит как яркая сочная зелень, а наша зеленая краска - как осенний умирающий лист березы и ничего, веселее депрессии им не нарисуешь?"
- Я была отличницей, командиром звездочки и страстно ждала, когда же нас примут в пионеры. Но за неделю до приема всему классу сказали: "Вы недостойны этого гордого звания! Мы даем вам три месяца, чтобы исправиться, подтянуть оценки и тогда может быть, может быть". Как я тогда плакала, что подвела свою звездочку. Как я обещала ребятам, что мы обязательно подтянемся, исправим все тройки Вани и нас обязательно-обязательно примут в пионеры. Но это было 92 год, через три месяца взрослые тактично съехали с этой темы, и пионерами мы так и не стали.
- Уже позже, где-то в середине-конце 90-х отделение железной дороги расформировали, и для моногорода это оказалось ударом. Прошли огромные сокращения, а, поскольку больше работать было негде, все стали уезжать. Мне кажется, население сократилось если не на треть, то на четверть точно. Люди просто бросали квартиры, машины и уезжали. В то время родители купили однокомнатную квартиру за какие-то копейки. Если не путаю, в разговорах с друзьями они говорили, что это сравнимо с годом обучения в университете.
- Железная дорога предлагала своим сотрудникам (не всем) поменять квартиры и переехать в европейскую часть России, на выбор были Белгород, Смоленск и еще какой-то третий город. Были обещания хорошего ремонта, пластиковых окон, финской сантехники и т.д. Родители согласились, хотя работать остались в Тынде, и квартиру увидели только когда поехали в отпуск. По факту оказалось, что и ремонт был дешевым (деревянные рамы, обои в жутких розочках, драный линолеум), и сам дом оказался построен из списанных бракованных стройматериалов. Вроде даже был какой-то суд, но даже если кого-то посадили, то для жильцов ничего не поменялось.
- Почему родители не уехали тогда? Наверное, ключевым вопросом было доработать до пенсии в северном регионе (точнее, приравненному к северному), чтобы получать надбавку. Отца к тому времени по состоянию здоровья перевели из машинистов в диспетчера, а потом он сам ушел в электрики. Мама стабильно работала и до пенсии, и после пенсии в СЭС, где со временем вообще осталась единственным врачом с категорией (остальные были лаборантами).
В общем, какого-то острого недостатка продовольствия у нас в семье получилось избежать и из-за стабильной работы, и из-за близости с Китаем, а вот рванувший уровень преступности и умирание маленьких городов, предоставленных самим себе, родители тогда прочувствовали в полной мере.
