После заявлений Владимира Путина о том, что Россия даст отпор любым попыткам умалить роль советского солдата в Победе и его напоминания о неблаговидных действиях предвоенной Польши, которая ныне имеет наглость сносить памятники нашим воинам-освободителям, польское руководство на всех перекрестках стало истерично кричать о новой опасности, надвигающейся на Европу и весь «свободный мир»: Россия, о ужас, начала широкомасштабный пересмотр истории Второй мировой войны!
«Русские заявляют, что Польша помешала созданию антигитлеровской коалиции в 1939 году!», «Русские объявляют Польшу виновницей Второй мировой войны!». Президент Польши Анджей Дуда распорядился немедленно создать специальный антикризисный штаб для защиты европейских ценностей от русского ревизионизма. Более того, он вошел в такой раж, что, явно потеряв контроль над собой, назвал президента России буквально лжецом: «Путин распространяет ложь»…
Польскую истерию подхватил и многократно усилил Европарламент. В его стенах была организована специальная дискуссия под патетическим названием «Искажение европейской истории и память о Второй мировой войне», в рамках которой представители законодательной и исполнительной властей Евросоюза слились в едином антирусском угаре.
Лидер крупнейшей в Парламенте ЕС Европейской народной партии Манфред Вебер (Германия): «Мы не можем принять попытку Путина переписать историю».
Заместитель председателя Европейской комиссии, т.е. вице-премьер Евросоюза, ответственная за политику сохранения европейских ценностей, Вера Юрова (Чехия): «Еврокомиссия не будет терпеть эти нападки на Польшу и выражает полную солидарность с Польшей и её народом … Еврокомиссия целиком отвергает какие-либо ложные утверждения, которые пытаются исказить историю Второй мировой войны, или изображать жертвы, такие как Польша, как преступников».
Наиболее ретивые европарламентарии вместе с еще более ретивыми депутатами польского Сейма и вовсе уже начали выдвигать инициативы о введении уголовной ответственности за любые попытки представить Польшу «виновником, а не жертвой войны 1939-1945 годов».
Казалось бы, массированная пропагандистская атака против России получилась «на славу». Если бы не Польша. Она, как обычно, подвела и себя, и своих евросоюзников. Эта «главная жертва Второй мировой», любящая именовать себя (ни много ни мало) «Христом Европы», не так давно официально признала, что предвоенное польское руководство способствовало развязыванию Второй мировой войны, что в политике коллективной безопасности оно видело угрозу национальным интересам Польши.
Напомню, с 2002 г. действовала Российско-польская группа по сложным вопросам, созданная по решению руководителей двух стран. Правительство и России, и Польши рассматривало Группу как своих личных консультантов. Статус Группы подчеркивался статусом ее сопредседателей: с российской стороны — ректор МГИМО, академик А.В. Торкунов, с польской — спецпредставитель премьер-министра Польши, экс-министр иностранных дел А. Ротфельд.
В 2010 г. Группа выпустила коллективную монографию «Белые пятна — черные пятна», в которой содержалась тщательно выверенная официальная российская и польская позиция по наиболее сложным и острым вопросам отношений двух стран в связи с историей Второй мировой войны.
Польский взгляд на предвоенный период и причины войны в монографии изложил директор Польского института международных дел Славомир Дембски.
Рассматривая последствия для Европы Судетского кризиса, завершившегося, как известно, Мюнхенским соглашением и разделом Чехословакии между Германией, Польшей и Венгрией, Славомир Дембски пишет: «Могло быть еще хуже. Например, если бы голос в чехословацком вопросе получил Советский Союз, или если бы Гитлер отступил под влиянием какой-нибудь франко-англо-советской акции» (С. 176). Каково?
Один из главных идеологов и руководителей исторической политики Польши заявляет, что отказ Гитлера от агрессии в результате совместных действий СССР, Франции и Англии — это худший из возможных вариантов развития Судетского кризиса для Европы.
Бред, помутнение рассудка? Ничуть. И дело не только в том, что в Судетском кризисе Германия и Польша выступали единым фронтом, а Гитлер на конференции в Мюнхене представлял интересы, в том числе и польского государства. Соответственно, поражение Гитлера в Судетском кризисе, его отказ от агрессии были бы и поражением Польши, лишили бы ее возможности захватить у Чехословакии Тешинскую область.
Кстати, ныне доказывать, что в тот период Польша была подручной Третьего рейха уже нет нужды. Любой желающий, не обращаясь в архивы и библиотеки, с легкостью найдет в интернете слова Гитлера об этом, произнесенные после раздела Чехословакии в разговоре с министром иностранных дел Польши Юзефом Беком.
«Оказалось не так-то просто добиться в Мюнхене от французов и англичан согласия на включение в соглашение также польских и венгерских претензий к Чехословакии»…
Ни для кого уже не секрет и то, в каких благодарностях за Тешинскую область перед Гитлером рассыпался польский посол Липский («антисемитская свинья», по определению Владимира Путина): «Правительство и общественность Польши полностью отдают должное позиции фюрера и рейхсканцлера».
Однако Тешинский «хапок» — это частность. Важнее другое. Для предвоенного польского руководства неприемлемы были любые совместные действия Англии, Франции и СССР.
Хорошо известен панический страх Польши перед малейшим намеком на российско-германское сближение. Но почему-то забывают, что Польша столь же панически боялась и боится сближения России с любыми другими великими державами Запада. Для Второй Речи Посполитой, точно так же, как и для современного польского государства, конфликт Запада с Россией, обеспечивающий Варшаве статус форпоста западной цивилизации на границе с варварской Московией, был и остается жизненно необходим.
Запад вложил в нынешнюю Польшу колоссальные деньги, списал ей долги на десятки и десятки миллиардов, естественно, не «за красивые глаза».
Западу нужен был наглядный пример другим странам Восточной Европы и бывшим союзным республикам того, как выгодно стать противником России, как выгодно войти в НАТО и ЕС. Противостояние Запада и России лежит в основе всех экономических успехов современной Польши. И в Варшаве это прекрасно понимают.
Точно так же и Вторая Речь Посполитая из статуса форпоста Запада выжимала для себя все возможное и невозможное. Очевидно, что сама по себе Польша никогда не смогла бы захватить и удержать ни Западную Белоруссию, ни Западную Украину, ни литовский Вильнюс. Эти «приобретения» стали возможны только потому, что их поддержали и санкционировали Англия с Францией. И опять-таки не «за красивые глаза» — Польше отводилась роль ключевого элемента санитарного кордона против Советской России. Антигитлеровская коалиция Франции, Англии и СССР, естественно, эту роль Польши обнуляла, а соответственно угрожала потерей уже полученных преференций.
Когда в 1938-1939 гг. на одной чаше весов оказался мир в Европе, а на другой - гипотетическая возможность потерять награбленное, Польша поставила на первое место свои корыстные интересы.
Совсем не «по глупости» Варшава в предвоенные годы блокировала все попытки создать систему коллективной безопасности. Совместная франко-англо-советская акция против гитлеровской Германии руководством Польши, действительно, воспринималась, как наихудший вариант развития событий. О чем открытым текстом и написал Славомир Дембски, директор Польского института международных дел.
Подчеркиваю, что это позиция даже не руководителя мозгового центра польского МИДа, это позиция, учрежденной польским правительством Группы ученых, призванной сформулировать официальную польскую точку зрения на сложные вопросы советско-польских отношений, т.е. это официальная позиция Польши.
Одним признанием того, что политика коллективной безопасности воспринималась предвоенным польским руководством, как угроза национальным интересам Второй Речи Посполитой труд польской части Группы по сложным вопросам не ограничился.
Устами, а точнее, пером, все того же Славомира Дембски Польша официально заявила и о своем вкладе в развязывание Второй мировой войны. Перечисляя успехи (!) польской внешней политики конца тридцатых годов, Славомир Дембски написал: «К успехам этой политики надо отнести и тот факт, что германская агрессия против Польши 1 сентября 1939 года не была началом локального, короткого конфликта, но переросла во всеобщую войну» (С. 170).
В этом пассаже поражает даже не то, что польский официоз признает вину своего государства за развязывание Второй мировой. Куда больше поражает то, как это сделано.
Современная официальная Варшава гордится тем, что предвоенному руководству удалось германо-польский конфликт из-за Данцига превратить в мировую бойню с десятками миллионов погибших.
«Свету ли провалиться, или вот мне чаю не пить? Я скажу, что свету провалиться, а чтоб мне чай всегда пить». Эти строки Достоевского лучше всего передают суть польской внешней политики предвоенного периода. Еще раз подчеркиваю, по признанию самого, что ни на есть польского официоза.
http://www.stoletie.ru/rossiya_i_mir/polskaja_isterija_930.h...
