SexFox

С ловкостью опытного стратега она отсекла пути к всему, что имело намёк на камуфляж и походило на берцы. "Ты посмотри, какой бантик!" - она протягивала мне блузку цвета замечательной фуксии с какими-то завязочками в области шеи. "Бантик можно и выкинуть." - подумала я, цвет был замечательно вырвиглазный. В тележке уже катались две пары кроссовок и рубашка в зелёную клеточку, по-партизански оказавшаяся там. "Ооооо..." - я замерла, сражённая наповал. Водолазка нежно-оранжевого цвета с ненавязчивым люрексом манила рукавом, выглядывающим из остальных не блестящих шмоток. "Остановись, женщина. Какой нафиг люрекс?" - я уже завороженно смотрела на себя в зеркало и переливалась, даже забыв шмыгать носом. Приглушённостью водолазка гармонировала с половиной головы в блонде, а оранжевостью - с упрямой и не закрашиваемой рыжиной второй половины.

- А я говорила, женщина с новой кофточкой - счастливая женщина. - мама прищурив глаз, оценивала объём мешков с женским счастьем у нас в руках и улыбающуюся физиономию пегой дочери - Ну что, а теперь за пирожками?

"Вы что-то хотели?" - из недр парикмахерской лениво вышла мастер и уже смотрела прямо на меня. "Да, подстричься думала." - авантюрист аплодировал и предвкушал приключение. Вспотевшей полноватой женщине в футболке со стразами из магазина "Одежда и обувь для всей семьи" тоже было скучно и жарко, ей хотелось экстрима и творить. Звёзды сошлись. "Затылок поставим ёжиком." - она размышляла вслух, осматривая отросший простор для творчества. Авантюрист был за ёжиков в любом месте, с интересом наблюдя как лихо она орудует машинкой по периметру. Дух искателей приключений захватил всех, мастеру было любопытно, что получится. Я размышляла о том, пойдёт ли мне налысо бритая голова и в очередной раз обещала себе стать приличной женщиной с проверенным парикмахером. Когда обрасту, конечно.

На голове вырисовывался очередной ирокез с геометрически правильным углом слева и каким-то торчащим огрызком, не желающим вписываться в общую гармонию, где-то я это уже видела. С левого борта я была звездой.

Моя Микеланджело тоже чутко уловила дисгармонию и одновременно со словами: "Что-то мне это не нравится." - взмахнула машинкой, отсекая лишнее от шедевра. Залысинами в районе левого края чёлки я обзаводиться ещё не планировала, но мне обещали ёжиков и приклеивать назад было уже поздно. Мастер орудовала феном, кожу головы ощутимо припекало. "Горячо? Терпите. Я никогда не укладываю холодным воздухом." - на эти слова авантюрист в душе ехидно ржал во весь голос, мастер прижаривала скальп по периметру, а я понимала что искать проверенного парикмахера уже поздно. После этого лысина мне обеспечена.

Она придирчиво осматривала творение со словами: "Ну ничего страшного, сейчас мы это пудрой для укладки поставим и нормально будет." Она знала стили эпох и усела виртуозно их повторять. Её лёгкие взмахи рук вернули нас в девяностые с забетонированным чубом, отойдя на пару шагов, она восхитилась финальной картиной.

Почёсывая зудящую от пудры на жаре шевелюру, в машине я пыталась хотя бы пригладить торчащие патлы и разглядывала себя маленькое зеркало. "Ну ничего, полдня позора, потом помою и звезда." - размышляла я. "Стартрек не смоешь." - ехидно ответил авантюрист - "Ну ничего, мы другую парикмахерскую потом найдём, там точно будет Микеланджело." Они с моим внутренним оптимистом пожали друг другу руки.

Фото толстого лысого мужика с фамилией Браззерс, приглаженной стрижкой из Стартрека и тонной фотошопа прилагается.

Собрать икеевскую мебель немудрящей конструкции было делом часа, если вразбивочку и сначала запчасти перетаскать. Оставались сущие пустяки - перекантовать один тяжеленный стеллаж в нужный угол и закинуть на него второй поменьше. Поэтапный подъём тяжёлых вещей на высоту был отработан на трофейных кухонных шкафчиках, так что через полчаса я хрустела шикарным солёным огурцом и медитировала на нововведения, размышляя о последствиях поедания своих солений.

Но гараж-мастерская радует всё больше и я вспоминаю, как почти два года назад я сидела среди мокрых и промозглых стен, с косыми воротами из-за которых нещадно дуло и лужей из-под трубы в углу, держась за голову от мысли, что в одну женскую силу такого не поднять. Да фиг вам, баба в погоне за мечтой - всё равно что ваш трактор. Осталось-то всего ничего - стены доделать. И пол. И яму. И потайную мокрую комнату. Да это раз плюнуть, правда же?

И моё любимое было-стало, потому что каждый раз приятно сравнить.

Я не ценитель существ, которые молчат и абсолютно не самостоятельны. Хандрящим цветам я обещаю что-нибудь отрезать и выкинуть, если не одумаются. Цветы пугаются и тут же начинают колоситься с удвоенной силой. Мама гуманист, она смешивает им питательные смеси из удобрений и дарит собранные палочки с бантиками из верёвочек, чтобы им было проще стоять. "Пусть людям будет красиво." - говорит она, глядя в окно на то, как благодарные питомцы распускаются один за другим. И люди ценят, потому что не у всех такое великолепие колосится, а значит нужно с этим что-то делать.

С утра мы рассматривали очередные пеньки от астр и свежую дырку в земле на месте выкопанной лилии.
- Значит, людям понравилось. - мама грустно смотрела на убытки.
Я молчала, потому что материться при маме - плохая затея.

Я не знаю кто ты, ночной таинственный ценитель прекрасного, подкравшийся с лопатой и выкопавший сегодня ночью лилию. И не видела поклонника прекрасной дамы, срезающего на постоянной основе астры. Надеюсь, у вас всё в жизни будет хорошо и ваши сады будут колоситься у двоенной силой на радость другим ценителям с лопатой, а дама всё-таки дала настойчивому кавалеру с ножом в кармане. Ну а я пойду за камерой видеонаблюдения и табличкой о нём, которые с сегодняшнего дня будут несомненным украшением цветника. От мысли о минном поле удерживает только то, что УК (и это не управляющая компания) таких действий не одобряет.

На месте рядом с палочкой ещё вчера торчала лилия:

Астры.

Не часто в жизни мне попадались такие короткие, но ценные советы. Я проверила, работает и сейчас, причём во всех сферах жизни. Что-то валится - остановись, подумай и делай спокойно. Хорош суетиться, в общем.

А ролик был с 25 кадром, где мелькало как вредно пить. В процессе монтажа пересмотрела я его бесчисленное количество раз и могу сказать точно - фигня это всё.

- Так чё, прямо со срамотищей наперевес и пошла танцы плясать?
- Дык не то, чтобы со срамотищей, но оно же как?
- Как?
- Ежели баба из дому вышла, дык оно сразу понятно - блядовать пошла. Уж я-то знаю.
Петрович усмехнулся, вспоминая былое и сразу поморщился, прикоснувшись к подбитому кем-то в общей сутолоке глазу.
- Энто да. Оно дело известное. - откликнулся Степаныч.
- Дык баба-то тоже человек, ей выйтить хочется. - не сдержалась Наташка, приподняв голову из бурьяна.
- Цыц, холера, раскудахталась тут. - хором огрызнулись мужики.
- Дык чё говорю-то. - продолжил Петрович - Вот как она за порог, дык он с тоски сразу накатил, мужик - он жеж деликатного обращения требует.
- Так он жеж пил сколько себя помню. - снова высунулась из бурьяна Наташка и умолкла, наткнувшись на тяжёлый взгляд мужиков.
- Молчи, дура. Ясное дело, ишь чё удумала - цыцками трясти, мужа рОдного не уважать, тут кажный запьёт. - продолжил Петрович.
Степаныч в ответ гневно затянулся и закашлялся. На улице шумели бабы, щемясь от мужиков, которые учили их уму-разуму. "Да что же это делается!" - доносился бабий голос, срывающийся на визг - "Одумайтесь, поубиваете же!" Всё сильнее тянуло дымом.

- Она, знамо дело, баба, ума в ей с гулькин нос. Она бы о мужике подумала, ему-то каково. - Петрович щелчком пальцев отправил догоревший окурок в бурьян - Баба из дому ажно на цельный вечер ушла, кто такое сдюжит-то? А потом знаешь чё?
- Чево ишшо?
- Она к мужику гонца отправила. Мол, забери меня, дуру-бабу.
- Да ты чё?
- Отож. Ясное дело, коли баба куды пошла, так сраму не оберёшься. Упала, говорит.
- Врёт поди?
- Знамо дело врёт. Онож понятно, коли баба в платьи срамном ходит, значит врёт.
- А он чё?
- Мужик, кремень. Сама, говорит упала, дык сама и возвертайся.
- Мужик. - уважительно протянул Степаныч - Бабу оно учить надо, а то ишь чё удумала, мужика в горе гонять.
По улице снова приближались крики, Игнат волок жену, обмотав косу вокруг крепкого кулака и охаживая дрыном. Из-под их ног, заполошно кудахтая, метнулась бедовая зазевавшаяся курица и скрылась в траве.

- Вот я и говорю. - продолжил Петрович, проводив их взглядом - Не было в нашей деревне таких порядков заведено, чтобы баба из дому без мужика выходила, да ишо на танцы. Мужику порядок нужон, чтоб баба при детях, да при хозяйстве была и из дому ни-ни. А то гляди ж ты, чего удумали - аж блядь завелась.
- Прости хоссподи, не к ночи будь помянута. - перекрестился Степаныч.
Наташка в бурьяне горестно вытерла набежавшую слезу уголком платка, танцы в деревне давно отменили, потому что блуд один от них.

Вечерело, пробиваясь красными лучами через дым пожарищ, заходило солнце. Мужики всей деревней пили на завалинке самогон, бабы голосили, разбирая поломанный в пылу сражений скарб. Порядок в деревне был восстановлен, на двери сельсовета висела пришпиленная на скорую руку бумажка с указом председателя:
"Бабам со двора не ходить, ежели на энто дозволения мужика ейного не будет. А какая платье срамное наденет да указу ослушается, быть той батогами битой, именовать блядью и из деревни изгнать, дабы другим неповадно впредь было."