Первое слово и последний клик
Сатирический рассказ.
В начале времён не было ни бумаги, ни чернил, ни даже глиняных табличек. Были только голоса - грубые, звонкие, хриплые - и память, выстраданная годами. Песенники ходили от костра к костру, от пещеры к пещере, и в каждом слове их звучала Вечность. Они не писали - они были. Каждый стих был вырезан в плоти памяти, как узор на кости мамонта. Забыть - значило умереть. Или хуже: стать обычным.
Но однажды один юный песенник, уставший от бессонных ночей и трясущихся от страха рук перед важным выступлением, взял уголь и нарисовал на стене пещеры: «Волк пришёл. Овцы - нет.»
И всё пошло наперекосяк.
Сначала это было просто удобно. Потом - модно. А потом - обязательно. Вскоре появились писцы. Потом - пергамент. Потом - чернильницы с золотыми наконечниками. А вслед за ними - критики.
— Ты записываешь?! - возмущался старый песенник, стуча костяшками пальцев по черепу. — Где твоя душа? Где огонь? Ты теперь не поэт - ты переписчик! Ты предал память! Ты предал голос предков!
Но молодые уже не слушали. Они писали. И писали. И писали. А потом напечатали. А потом - опубликовали. А потом - продали. А потом - экранизировали. А потом - забыли.
С течением веков инструменты менялись, а крики - нет.
Когда появились перья из гусиного пера, консерваторы рыдали:
— Это не поэзия! Это каллиграфия! Где боль? Где дрожь руки? Где кровь на бумаге?
Когда пришли машинки, старожилы били кулаком по столу:
— Металлические молоточки вместо сердца! Где мука творчества? Где пятна чернил от слёз?
А когда ворвался компьютер, весь литературный истеблишмент встал на дыбы:
— Он даже не чувствует бумаги! Он не знает запаха чернил! Он нажимает кнопки, как крестьянин - на лопату! Это не литература - это набор символов!
Появились корректоры, редакторы, дизайнеры обложек, маркетологи, SMM-менеджеры, нейромаркетологи, аналитики читательского поведения и даже специалисты по «эмоциональному тону текста». Писатель стал не автором - а брендом. Его имя - логотипом. Его боль - контентом.
И вот, наконец, настал день, когда один юноша, сидя в подвале, ввёл в поле запроса: «Напиши сатирический рассказ о том, как менялись инструменты письма, но суть осталась прежней».
Искусственный интеллект мгновенно выдал текст - гладкий, остроумный, с идеальной пунктуацией и трёхступенчатой драматургией. Юноша опубликовал его под своим именем. Через неделю - премия. Через месяц - экранизация. Через год - памятник.
Тогда старый песенник, последний из живых, пришёл к нему в сон.
— Ты даже не написал это сам! - прошептал он сквозь ветер времени. — Ты не знал муки! Ты не знал боли! Ты не знал… ничего!
Юноша улыбнулся и ответил:
— А вы, дед, помните, как вы впервые нацарапали «Волк пришёл. Овцы - нет»? Вы ведь тоже не выдумали волка. Вы просто *заметили*, что он пришёл. И сказали об этом. Вот и я - заметил. Только инструмент другой.
Старик задумался. Потом кивнул.
— Значит, не инструмент важен…
— А что?
— А то, что волк всё ещё приходит. А овцы - всё ещё исчезают. И кто-то должен об этом сказать. Даже если скажет не пером, не клавишей, а… чем угодно.
И с тех пор в каждом тексте - будь то высеченный на камне, напечатанный на машинке или сгенерированный за три секунды - живёт одно и то же:
первое слово, сказанное в темноте.
А всё остальное - просто шум. И просто хаос.