О сепарации наглядно
Как правило, когда речь заходит о сепарации, то есть, о естественном процессе отделения своего «я» от родительского, возникает логичное сопротивление.
Мол, как же оно так, ведь самостоятельный уже, и от родителей съехал, и сам свою жизнь живу, себя обеспечиваю, давно ведь уже, сепарировался. Так что чего это вы, психолог, тему такую подняли, нет у меня с ней проблем.
И человек, быть может, и правда съехал. И даже учится сам или работает.
Но на том конце провода мама весь день обрывает телефон, названивая раз пять в день, а то и больше. Требует отчетов, как там учеба/работа, что кушал, во что оделся, с кем был и когда домой. А стоит вызов пропустить или вдруг (о, ужас!) сказать о том, что сегодня занят – тут же поднимается давление, шалит сердце, и вообще. Вот умрет, а ты и не заметишь. И получается, что сыночек/доченька сами виноваты, что родителя своего до такого страшного состояния довели. А если у взрослого ребенка еще и партнер появляется, с которым и время проводить хочется, и потребность в любви реализовывать, то и родитель в ту же секунду во всеоружии:
Девушка тут же становится «недостойной»: не так выглядит, готовит, живет и думает, крадет любимого сына. Или молодой человек обязательно «использует» и «бросит», все ведь они такие и никому кроме мамы нужна не будешь. Сердечные приступы и обмороки (по возможности) прилагаются.
И взрослый ребенок, как правило, безусловно любящий своего родителя, какое-то время верит. Потом злится. Ведь гнев - естественная реакция в ответ на грубое нарушение наших границ.
После, возможно, сдается. Чувство вины, поглощающее и тяжелое, давит так сильно, что сбросить его с себя самостоятельно бывает сложно. И больно. Как и принять ощущение о том, что мама и папа без вашего ежедневного участия в ту же секунду не исчезнут. Да и в принципе, будучи взрослыми людьми, несут ответственность за собственную жизнь сами. Даже если все детство и взрослость убеждали ребенка в том, что «всю жизнь на него положили» и теперь он точно уверен, что эту самую жизнь обязан родителю посвятить.
Вот только правда в том, что ребенок, приходя в этот мир, начинает отделяться уже годам к трем, с первого кризиса «я сам», когда малыш впервые начинает отвергать помощь и тянуться завязать свои шнурки самостоятельно. С подростковых кризисов, когда протест, как естественное явление, символизирует попытки выстроить свою собственную картину мира, без опоры на семью. И, наконец, во взрослой жизни, определяя правила и границы в личных отношениях, где мама и папа теперь гости, а не центр мира.
И попытки завязать эти самые шнурки уже взрослому человеку рано или поздно приведут к тому, что взрослый ребенок споткнется и упадет очень и очень больно, получив рану куда сильнее, чем если бы ощутил себя отдельным от родителей человеком, а не продолжением надежд и мечт своей семьи.
____
P.s ватемарка моя, арты тоже.
