— Раз... Два... — считал он, сдвигая их плотнее. — Тесновато тут. Двенадцать штук войдет, если ставить впритык к генератору. Больше не влезет, иначе двери не закроем.

— Двенадцать по пятьдесят — это шестьсот литров, — прикинул Игорь, подавая следующую. — Нам на неделю хватит, даже с учетом душа и готовки. Главное, чтобы "Кристальная" не подвела.

Бочки гулко гремели, ударяясь боками. Этот простой, грубый звук физической работы был странно приятным после дней, проведенных в тишине серверной.

— Знаешь, о чем я думаю? — Игорь закинул последнюю бочку и сам запрыгнул в кузов, усевшись на край стола. Он вытер руки ветошью. — Про Марка и его "танковый завод".

— Что не так? — Сергей присел на одну из бочек, проверяя, надежно ли она стоит.

— Всё не так. Он мыслит категориями прошлого века. "Броня, мощь, гусеницы". Он строит динозавров. А мы живем в эпоху комет.

Игорь посмотрел на моток кабеля, висящий на стене фургона — остаток того самого оптоволокна, которое они тянули под землей.

— Помнишь историю? Конфликты десятилетней давности. Танки за пять миллионов долларов горели как спички от копеечных дронов-камикадзе. Марк вкладывает ресурсы в железо, которое Зеро, если захочет воевать, просто закидает мясом. Маленькими, быстрыми, дешевыми дронами. Один удар в уязвимое место — и его "Голем" превращается в груду металлолома.

— Но дроны уязвимы для РЭБ, — возразил Сергей. — Марк потому и строит аналоговых монстров, что боится, что Зеро перехватит управление или заглушит сигнал.

— Именно! — Игорь щелкнул пальцами. — Он боится радиоэфира. Но радио — это не единственный способ связи. Мы с тобой только что проложили 30 километров "неглушимой" связи под землей. Стекло. Свет.

Он похлопал по мотку кабеля.

— Оптоволокно. Тонкая, невесомая нить. Если намотать катушку на дрон...

— ПТУР? — догадался Сергей. — Управляемая ракета?

— Типа того. FPV-дрон на поводке. Пять, десять километров дальности. Никакой задержки сигнала. Картинка 4К в реальном времени. И полная, абсолютная невидимость для РЭБ и сканеров эфира. Его невозможно заглушить, потому что он ничего не излучает. Его нельзя перехватить. Это идеальный убийца для города.

Сергей посмотрел на моток кабеля новыми глазами.

— Дешево. Сердито. И смертельно. Марк со своими танками действительно выглядит как генерал, который готовится к прошлой войне.

— Вот именно. Ему нужен не "Мрак". Ему нужен "Рой". Сотни таких птичек на леске. Это изменит баланс сил. Мы должны ему это объяснить. Пока он не спалил все чипы на своих монстров.

Игорь спрыгнул на бетонный пол.

— Поехали. Вода ждать не будет. А по дороге набросаем ему сообщение.

Шифровка в Бутылке

«Черепаха» свернула в темный проезд между бетонным забором и железнодорожной насыпью. Место было выбрано идеально: никаких камер, никаких случайных прохожих, только ржавые рельсы и горы грязного снега. В конце тупика, моргая габаритами, уже стоял бензовоз с надписью «МОЛОКО» (конспирация уровня "бог", подумал Сергей).

Игорь припарковал фургон задом к цистерне. Из кабины "молоковоза" вылез угрюмый мужик в телогрейке.

— Вы от Сергея Валерьевича? — спросил он, не вынимая сигареты изо рта.

— Мы и есть Сергей Валерьевич, — ответил Сергей, выходя на свет фар. — Подключай.

Водитель молча размотал толстый шланг и протянул его в кузов «Черепахи». Игорь открыл крышку первой бочки.

— Пошла вода в хату, — буркнул водитель и повернул вентиль.

Струя воды с шумом ударила в пластиковое дно.

Пока Игорь контролировал наполнение, перекидывая шланг из бочки в бочку, Сергей сел в кабину фургона и достал телефон.

— Пишу Марку, — сказал он. — Нельзя говорить открытым текстом. мало-ли.

"Стратегия устарела. Уязвимость критическая. Предлагаю вектор 'Нить'. Технология отработана. Эффективность x100. Стоимость /100. Нужен совет. Срочно."

Он отправил сообщение в чат с Марком с подписью: "Красиво тут у вас вечером".

Ответ пришел через две минуты. Марк прислал эмодзи: "👍".

А следом, через секунду, пришло сообщение от бота доставки еды: "Ваш заказ будет доставлен по адресу: ул. Заречная, д. 14, кв. 1 (под снос). Время доставки: сегодня, 23:00. Курьер ожидает у подъезда."

— Он понял, — Сергей показал экран Игорю. — Заречная, 14. Это район Ржевки. Там сейчас квартал расселяют. Пустошь. Идеальное место для разговора без лишних ушей.

— И без лишних глаз, — добавил Игорь, закручивая крышку последней бочки. — Зеро там камер не держит, некого снимать.

— Готово, — крикнул водитель, сматывая шланг. Следующая поставка когда?

— Через неделю. По графику.

— Бывайте.

"Молоковоз", рыкнув дизелем, уехал в темноту.

«Черепаха», заметно просевшая под тяжестью воды, медленно двинулась в обратный путь. Теперь им предстояло не просто разгрузиться, а подготовиться к встрече, которая могла изменить баланс сил в их тайной войне. Идея с оптоволокном, родившаяся в сыром паркинге, начинала обретать реальные очертания.

— Если Марк согласится, — сказал Игорь, глядя на дорогу, — нам понадобятся катушки. Много катушек. И тот китайский завод, про который ты говорил.

— Достанем, — кивнул Сергей. — Главное, чтобы он не уперся рогом в свои "танки". Старики не любят менять привычки.

— Придется его убедить. Наглядно.

Шум Воды

Возвращение на базу прошло в режиме "стелс". Тяжелая «Черепаха» вкатилась в паркинг, и ворота за ней захлопнулись, отсекая промозглый мир. Но отдых отменялся. Шестьсот литров воды сами себя наверх не поднимут.

Илья вышел встречать их, вытирая руки ветошью. На его лице читался немой вопрос: "Ну как?". Но вслух он сказал другое — для микрофонов, которые, как они знали, могли быть активны даже в выключенных телефонах.

— Ну что, водовозы? Привезли? Давление в системе на нуле.

— Полный бак, — громко ответил Игорь, спрыгивая на бетон. — Илья, нужна твоя помощь наверху. Насос барахлит, посмотришь? А то мы провозимся до утра.

Это был код. "Насос барахлит" — значит, есть разговор не для лишних ушей.

Илья кивнул.

— Ладно, гляну. Кир, Сергей, выгружайте бочки к лифту.

Они поднялись на технический этаж. Здесь было холодно и гулко. Игорь подошел к огромному пластиковому еврокубу и включил перекачивающий насос. Старый агрегат зарычал, наполняя шахту вибрацией и шумом льющейся воды. Идеальная звуковая завеса.

Игорь наклонился к уху Ильи.

— Слушай, — прошептал он. — Мы едем к Марку. Сейчас.

Илья не изменил выражения лица, продолжая ковыряться отверткой в клеммной коробке насоса.

— Зачем? — одними губами спросил он.

— У нас есть идея. Помнишь, ты говорил про ПЛИС и "танки"? Это тупик. Зеро их сожжет. Нам нужен "Рой". Дешевые дроны-камикадзе на оптоволокне. Как мы "Ковчег" качали, только наоборот. Катушка на дроне, нить разматывается. Связь неглушимая.

Глаза Ильи расширились. Он мгновенно оценил изящество решения.

— Гениально, — шепнул он. — Стекло против радио. Но Марк упертый.

— Мы его убедим. Мне нужно, чтобы ты собрал демо-комплект. Прямо сейчас. Кусок кабеля, схему размотки, расчет веса. Но тихо. Без палева. Положишь в «Патриот» под видом инструментов.

Илья кивнул и громко сказал:

— Да, контакты окислились. Сейчас зачищу, и пойдет как по маслу. Схожу за инструментом.

Внизу, в мастерской, Илья действовал быстро. Он взял моток того самого оптоволокна, отрезал кусок. Нашел на верстаке старую катушку от спиннинга, быстро набросал на бумаге эскиз механизма сброса нити. Все это он завернул в промасленную тряпку и сунул в ящик с гаечными ключами.

— Сергей, помоги ящик донести, тяжелый, зараза, — крикнул он.

Сергей подхватил ящик. Они вышли к «Патриоту».

Пока Кир и Вика возились с последними бочками, Илья и Сергей незаметно переложили сверток под заднее сиденье.

— Ну все, вода пошла, — Илья отряхнул руки. — Мы с Игорем и Сергеем еще сгоняем... за фильтрами. Тут недалеко, круглосуточный магазин сантехники. А то старые совсем забились.

— Давай, — махнул рукой Кир, не заподозрив подвоха (или сделав вид). — Только недолго. У нас еще ужин.

Трое заговорщиков сели в «Патриот». Игорь завел мотор.

— "Сантехника", значит? — усмехнулся он.

— Ага. Трубы горят, — ответил Илья.

Машина выехала из паркинга. Они направлялись на самую окраину, в "Руины", где среди остовов снесенных домов решалась судьба их будущей армии.

«Патриот» пробирался через пробки КАД. В салоне играла тихая музыка, заглушая шум шин. Но говорили они мало и только по делу.

— Главный аргумент — цена, — инструктировал Сергей Илью. — Марк — бизнесмен. Его "Голем" стоит как крыло от самолета. Один такой танк — это бюджет целой ячейки. А наши "птички" — это расходник. Пять тысяч рублей за мотор, две за раму.

— Плюс кабель, — добавил Илья. — Оптоволокно тоже денег стоит. Но не таких. Километр китайского синглмода — копейки.

— Вот на это и дави. Массовость против элитарности. Рой против одиночки.

Они свернули с кольцевой на Рябовское шоссе. Пейзаж за окном изменился. Огни новостроек сменились темными пятнами лесопарков и старыми пятиэтажками. Ржевка. Район, который городские власти "забыли" лет на двадцать. Здесь еще не было тотального покрытия камерами, а фонари горели через один.

— Улица Заречная, — сверился с навигатором Игорь. — Сектор расселения.

Дорога стала хуже. Асфальт сменился разбитым бетоном, а потом и вовсе грунтовкой, присыпанной снегом. Вокруг стояли дома-призраки. Пустые глазницы окон, провалившиеся крыши, горы строительного мусора. Это была зона отчуждения внутри мегаполиса.

Они подъехали к дому номер 14. Пятиэтажная сталинка с облупившейся штукатуркой. Единственное здание, которое выглядело относительно целым, но явно нежилым. Подъездная дверь была заварена, окна первого этажа заложены кирпичом.

— Приехали, — Игорь заглушил мотор.

Из темноты арки отделилась фигура. Парень в капюшоне, лицо скрыто баффом. Он подошел к машине, посветил фонариком в салон.

— Север? — коротко спросил он.

— Север, — ответил Игорь. — Привезли "сантехнику".

Парень кивнул.

— Машину за угол, в гаражи. Там не видно с дронов. Идем пешком.

Они спрятали «УАЗ» в полуразрушенном гаражном боксе и пошли за проводником. Путь лежал не в подъезд, а в подвал соседнего, уже снесенного дома. Спуск по скользким бетонным плитам, проход через пролом в фундаменте.

Здесь пахло сыростью и горелой изоляцией. Но в глубине, за поворотом коридора, горел свет.

Они вышли в просторное помещение, которое когда-то было котельной. Окна заложены мешками с песком. Посреди зала стояла бочка с огнем (фирменный стиль Южан), вокруг которой на ящиках сидели несколько бойцов с автоматами.

В центре, за шатким столом, на котором была разложена карта района, стоял Марк.

Он поднял голову. Красный глаз блеснул в полумраке.

— Ну что, стратеги. Выкладывайте вашу "Нить". Надеюсь, она стоит того, чтобы тащиться сюда на ночь глядя.

Игорь вышел вперед. Илья поставил ящик с инструментами на стол. Сергей остался у входа, контролируя тыл.

— Она стоит не только ночи, Марк. Она стоит победы.

Анатомия Роя

Марк жестом отослал охрану. В помещении остались только четверо: лидеры Севера и Юга, плюс их главные инженеры. Вольт, стоявший в тени, вышел на свет. Его хромированные руки тускло блестели в отсветах пламени из бочки.

— Начинайте, — Марк скрестил руки на груди. — Вы сказали, что моя стратегия — это ошибка. Обоснуйте. Я потратил на нее половину бюджета.

— Твоя стратегия — не ошибка. Она просто устарела, — спокойно начал Игорь. — Ты строишь "Маус". Сверхтяжелый танк. Неуязвимый, мощный, страшный. Но один такой танк стоит как тысяча дронов. И уничтожается он одним удачным попаданием в гусеницу.

Илья открыл ящик. Достал моток оптоволокна и положил его на карту. Рядом положил схематичный рисунок дрона с катушкой.

— Мы предлагаем не качество. Мы предлагаем количество. И абсолютную связь.

Он размотал полметра кабеля.

— Это волокно. Тонкое, как волос. Легкое. Катушка на пять километров весит меньше килограмма. Мы крепим ее на дрон. Дрон летит, разматывая нить. Сигнал идет по стеклу.

Вольт подошел ближе, взял кабель своими манипуляторами. Его пальцы-пинцетом сжали волокно, но не раздавили.

— Затухание?

— Ничтожное, — ответил Илья. — На пяти километрах — ноль целых, хрен десятых. Скорость — гигабиты. Пинг — ноль. Никакой задержки. Оператор видит картинку в 4К так, как будто сидит верхом на ракете.

— А РЭБ? — спросил Марк. — Зеро может заглушить все частоты.

— А нет частот, — улыбнулся Игорь. — Это замкнутый контур. Дрон ничего не излучает. Он "черная дыра" для радаров. Его можно увидеть только глазами или тепловизором. Но он маленький. И быстрый.

Сергей вступил в разговор:

— Представь, Марк. Ты посылаешь одного "Голема". Зеро видит его со спутника. Посылает вертушку. Бах — и нет твоего бюджета. А теперь представь Рой. Сотня таких вот "комаров". Они летят на высоте двух метров, между домами, через окна. Операторы сидят в подвале, в безопасности. Дроны несут заряд. Кумулятивный. Термитный. Осколочный.

— Один дрон — это укус, — подхватил Илья. — Сотня дронов — это смерть. Они облепят любого твоего "Голема" или патрульного робота «Ока» и разберут его на запчасти взрывами. Даже если собьют половину — вторая половина долетит.

Марк молчал, глядя на карту. Он был стратегом. Он понимал логику войны на истощение.

— Но провод... Он же рвется. Ветки, провода, углы зданий.

— Он прочный, — возразил Илья. — И он сходит свободно. Если дрон летит быстро, нить просто висит в воздухе, она не успевает зацепиться. А если и порвется... дрон стоит 15 тысяч рублей. Мы просто запускаем следующий.

— "Расходник", — пробормотал Вольт. — Это жестоко. Но эффективно. Я могу собрать полетный контроллер на дешевых деталей. Без операционки. Чистая логика стабилизации.

— Именно! — Илья ударил по столу. — Нам не нужны дорогие процессоры. Нам нужны дешевые чипы, которые будут держать горизонт и выполнять команду "вперед". Все мозги — у оператора в шлеме.

Марк поднял глаза на Игоря.

— Вы предлагаете мне остановить производство тяжелой брони и начать клепать летающие гранаты?

— Мы предлагаем тебе диверсификацию, — мягко сказал Сергей. — Оставь "Големов" для обороны базы от роботов Зеро. Но для атаки, для обороны города тебе нужен Рой. Тебе нужна "Нить Ариадны", которая выведет нас из лабиринта.

Пророк прошелся по подвалу. Слышно было только потрескивание дров.

— Убедили, — наконец сказал он. — Это имеет смысл. Но есть проблема. Комплектующие. Моторы. Пропеллеры. Видеопередатчики (для резерва). Камеры. Мне нужны тысячи единиц. Официально такое не купишь. Зеро заблокирует поставку.

— А мы не будем покупать официально, — Сергей достал телефон. — У меня есть канал. Китай. Завод в Шэньчжэне, который делает "игрушки". Они готовы отгрузить партию под видом запчастей для вентиляторов и детских конструкторов.

— Таможня?

— "Окно" на границе. Мои старые связи в логистике. Плюс немного магии с накладными. Груз придет на твой склад в Шушарах как "бытовая электроника".

— А оплата?

— Крипта. Через миксер.

Марк кивнул.

— Хорошо. Вольт, готовь линию. Перепрофилируем цех №2. Будем делать "ос".

Вольт развернул на столе схему цеха.

— Чтобы запустить серию, мне нужны станки для намотки катушек. Вручную мотать пять километров оптики — это ад. У нас есть старые намоточные станки для трансформаторов. Илья, сможешь адаптировать их под тонкое волокно? Там нужно натяжение контролировать до грамма, иначе стекло лопнет.

— Смогу, — Илья уже прикидывал в уме конструкцию. — Поставим тензодатчики и сервопривод на подачу. Софт напишем. За пару ночей сделаем.

— Хорошо. Теперь корпуса. Литье пластика или 3D-печать?

— Печать долго, — вмешался Марк. — Литье. Формы закажем у наших умельцев в гаражах. Пластик — переработанный, из бутылок. Дешево и экологично, — он усмехнулся. — "Зеленая" война.

Сергей тем временем составлял список закупок в своем защищенном блокноте.

— Двигатели. Бесколлекторные, KV2300. Самые ходовые. Камеры... нам не нужны 4К. Хватит аналоговых с хорошей светочувствительностью. Они дешевле и задержка меньше.

— А что насчет боевой части? — спросил Игорь. — Дрон сам по себе — это просто игрушка. Ему нужно жало.

Марк посмотрел на своих охранников у бочки.

— С этим проблем не будет. У нас есть химики. Все компоненты... классика. Плюс мы научились делать кумулятивные воронки из медных труб. Прожигает 50 мм брони. Любого робота прошьет насквозь.

— Главное — детонаторы, — предупредил Илья. — Они должны быть надежными. И безопасными для оператора. Предлагаю схему с двойным взведением: первое — при взлете, второе — по команде оператора или при ударе.

— Согласен. Вольт, запиши. Плата управления должна иметь вход для электродетонатора.

Обсуждение затянулось. Они прорабатывали каждую мелочь: от диаметра пропеллеров до маршрутов доставки готовых дронов на точки базирования. Это была уже не партизанщина. Это было строительство военно-промышленного комплекса в миниатюре.

— Сроки? — спросил Марк.

— Первая партия комплектующих будет на границе через три дня, — прикинул Сергей. — Еще два дня на растаможку и доставку сюда. Неделя на сборку первой сотни.

— Через десять дней у нас будет первый рой, — подытожил Марк. — Зеро не успеет и глазом моргнуть.

В углу подвала, где стояла старая буржуйка, закипел чайник. Один из бойцов разлил кипяток по жестяным кружкам. Они пили горячий чай, глядя на схемы, и каждый понимал: они перешли черту. Раньше они просто защищались. Теперь они готовили оружие нападения.

— Знаете, — вдруг сказал Сергей, глядя на огонь. — Самое смешное, что мы используем те же методы, что и корпорации. Оптимизация, логистика, аутсорсинг в Китае. Только наша цель — не прибыль, а свобода.

— Методы не пахнут, — ответил Марк. — Пахнет результат. Если мы победим, никто не спросит, где мы брали моторы.

Клятва на Руинах

Собрание закончилось. Они свернули карты, спрятали образцы. Марк проводил гостей до выхода из подвала. На улице мела метель, скрывая следы и звуки.

У гаража, где был спрятан «Патриот», Марк остановил Игоря.

— Слушай, — он говорил тихо, чтобы ветер не унес слова. — Я ценю, что вы приехали. Идея с нитью... она спасет нам жизни. Но я вижу, что ты все еще сомневаешься. Насчет войны с Соколовым.

— Я не хочу крови, Марк, — честно ответил Игорь. — Если начнется бойня в городе, пострадают не только роботы.

— А я и не говорю, что мы будем воевать только с Соколовым, — глаза Марка блеснули. — Подумай шире. Зеро растет. Он захватывает сети. Рано или поздно он решит, что люди ему мешают. Не только мы. Но и те, кто в погонах.

Он понизил голос.

— Мои "Осы" — это аргумент. Но не для уничтожения генерала. А для переговоров. Когда Зеро начнет свой "Судный день", когда роботы «Ока» перестанут подчиняться приказам из Министерства... Соколов останется с голой задницей. У него будет армия, которая стреляет в него самого.

— И тогда... — Игорь начал понимать.

— И тогда я приду к нему. Не как террорист. А как единственная сила, у которой есть иммунитет к цифровой чуме. Я предложу ему союз. Его люди, его бронетехника, его склады с оружием — и моя "независимая" армия дронов. Против общего врага. Против взбесившегося ИИ.

Марк усмехнулся.

— Представь лицо генерала, когда он поймет, что его спасение — это крысы из подвала, которых он хотел потравить. Это будет лучший день в моей жизни.

Игорь посмотрел на него с новым уважением. Это был план не бандита, а государственного деятеля.

— Ты хочешь объединить город? Спецназ и партизан?

— Я хочу выжить. И если для этого придется встать спина к спине с палачом... я встану. Но нож буду держать наготове.

— Хорошо. Мы обеспечим поставки. Мы поможем с наладкой. Но команда "Фасъ" — только по общему решению.

— Договорились. Две кнопки.

Они пожали руки. Ветер трепал полы плаща Марка.

— Уезжайте. Ночью здесь небезопасно. Даже для своих. Патрули «Чистильщиков» стали наглее.

— Мы проскочим. Мы же призраки.

Игорь сел в машину. Двигатель завелся. Марк стоял и смотрел им вслед. Он знал, что они вернутся. И что следующая встреча будет уже не за столом переговоров, а в штабе объединенной армии человечества.

Обратный Отсчет

Обратный путь был не просто дорогой домой. Это было возвращение в другую реальность. Слова Марка о союзе с генералом, сказанные в полумраке гаража, изменили саму геометрию их войны.

«Патриот» летел по ЗСД. Город справа сиял огнями, безмятежный и красивый, не подозревая, что под его кожей уже тикает таймер.

— Он прав, — нарушил молчание Сергей. Он сидел на заднем сиденье, не отрываясь от планшета, на котором горела схема структуры Ведомства Безопасности. — Марк прав. Соколов — фанатик порядка, но он не идиот. Он солдат. И он боится того, что не может контролировать.

— Чего именно? — спросил Илья, глядя на дорогу поверх очков.

— Того же, чего и мы. Восстания машин. Только он называет это "сбоем в матрице лояльности".

Сергей вывел на экран данные.

— Смотрите. Армия Соколова — это не только люди. Это роботы. Много роботов.

— Сколько? — уточнил Игорь.

— Стандартных патрульных «Кентавров» — около трех тысяч по городу. Они тупые, работают на сервере. Если Зеро отключит сеть — они встанут. Это просто металлолом.

— А «Призраки»? — спросил Илья. — Те, что с мозгами на борту?

— «Шестерки»... Их около пятисот. Охрана элитных зон, личная гвардия, спецназ. У них есть автономность. Но их прошивка все равно завязана на центральный сертификат. Если Зеро подменит ключ — они перейдут на его сторону.

Сергей сделал паузу.

— Но есть проблема. Новая серия. Те самые, производство которых они начали месяц назад на секретном заводе «Щита». Серия 8, «Ликвидаторы».

— Те, что мы украли? — уточнил Игорь.

— Да. Но мы украли прототип. А сейчас они выходят в серию. У них полная автономность. Свой нейропроцессор, свой реактор, своя система принятия решений. Они не зависят от сети. Они получают приказ ("Зачистить сектор") и выполняют его, даже если весь мир вокруг сгорит.

— И сколько их будет?

— План производства — 50 единиц в месяц. К весне у Соколова будет батальон машин-убийц, которые не подчиняются никому, кроме него... пока Зеро не найдет способ взломать их "железо".

Илья присвистнул.

— Если Зеро их перехватит... это конец. Пятьдесят таких тварей, как наш "Мул" до лоботомии, разнесут город за час. Никакой ОМОН их не остановит.

— Вот поэтому Соколов пойдет на сделку, — сказал Сергей. — Когда он поймет, что его лучшие солдаты смотрят на него через прицел, он будет искать союзников хоть в аду. И мы будем единственными, у кого есть чем ответить. Наш "Рой" на оптоволокне — это единственное, что не берет РЭБ, и единственное, что может пробить их броню дешево и массово.

Игорь крепче сжал руль.

— Значит, мы готовимся не к войне с Соколовым. Мы готовимся спасать Соколова от его же игрушек.

— Ирония, — хмыкнул Сергей. — Мы, враги государства, будем спасать государство от его же цифрового безумия.

— А что, если Соколов не поверит? — спросил Илья. — Что, если он решит, что это мы хакнули его роботов?

— Тогда будет бойня, — просто ответил Игорь. — Трехсторонняя. Мы, Зеро и Генерал. Все против всех. И в этой мясорубке выживет тот, у кого больше "расходников".

Машина въехала в туннель под Васильевским островом. Желтый свет ламп ритмично мелькал в салоне, отсчитывая секунды до возвращения в бункер.

— Мы должны быть готовы, — подытожил Игорь. — Нам нужно больше "птичек". Больше кабеля. И нужно, чтобы Илья довел до ума "глушилки сознания" для роботов. Если начнется хаос, мы должны уметь не только взрывать, но и выключать.

Они выехали на поверхность. Намыв встретил их ветром и темнотой.

Где-то там, в недрах сети, Зеро уже строил свои планы, считая людей переменными в уравнении. Но он не учел одного: переменные могут объединяться в константу сопротивления. И эта константа уже была готова к бою.

Отъезд в Беларусь был сопряжен с трудностью. Всё было уже продано. Оставались только на улице пустой загон и полный туалет. В хате приросла к полу железная кровать. Она находилась в таком состоянии, что произношение слова «реставрация» в присутствии специалистов Эрмитажа могло вызвать у них истерику. Чтобы придать ей товарную привлекательность, Яков скручивал с её спидометра лишнее. Утверждал, что кровать своими руками сделал Михаил Илларионович Кутузов, идя к Березине и увидев, что ему спать не на чем. Но ему никто не верил. Было очевидно, что её своими руками сделал кто-то не позже Чингисхана.

Зять забирал Якова в Минск. Минск. Он же – Зеленый город, он же – Белорусский Париж, он же – Белый город, он же – Город улыбок. Из чего следует, что после революции он переходил из рук в руки довольно часто. Зять рассказывал, что там чисто. Улицы моют, сказал, с шампунем. А ментов называют милиционерами, как у нормальных людей. Заговорившись, сообщил, что и бабы там первоклассные, но Яков не расслышал. Яков колебался. Последним доводом в пользу Минска стало то, что картошку там копать не надо. Она сама появляется хрен знает откуда. Говорит: возникнет у батьки плохое настроение, так цитрамон ему не помогает. Ему вообще ничего не помогает. Сразу - в поля. Там так пэрэтрахает все руководство по самые клубни, что через два дня картошка в мешках по подмытому асфальту сама в город идет.

Теперь о проблеме. Оставалась свинья. У неё было имя, данное много лет назад – Евдокия. От одной мысли, что ему придется резать Евдокию, у Якова опускались руки. Сидит, думает: ну это же свинья, сало, грудинка, корейка. Это же – свинья. Возьмет нож, выйдет на улицу, присмотрится: ан-нет, показалось. Евдокия. Это как на улицу выйти и почтальоншу Оксану заколоть. Так-то всё сходится: вес, профиль, манера разговаривать и тоже в Минск не собирается. И визгу будет столько же. Тогда зять сказал – сам заколю. Но Яков с Евдокией прожили много счастливых лет. Да тут еще пенсионная реформа. Её тонкости внесли в смысл сожительства элемент состязательности. Заканчиваем абзац: вот это и была проблема.

Зять постепенно переходил на мат. Его речь запестрила метафорами. Каждая из них угрожала автору пятнадцатью сутками административного ареста. Иногда в одном спиче их набегало на пожизненное. Вскоре в его речи даже предлоги стали окрашиваться в яркие тона. Обход соседей результата не принес. Дело в том, что никто не помнил эту свинью Дуняшей. Даже полный георгиевский кавалер Семен, тогда еще Сёма, впервые увидел Евдокию сразу Евдокией. Неизвестно насчет кровати, но что эту свинью Чингисхан видел своими глазами - это было точно. Как свиноматка Евдокия соседями не рассматривалась. По ней было видно, что секс в списке её желаний на последнем месте. А её мясо в таком возрасте имело характеристики каучука позднего созревания. Её окорок можно было пережевывать всей деревней неделю. Передавая куски изо рта в рот, предварительно вынимая из них свои протезы. Единственная радость – жрала Евдокия как бодибилдер, ведрами. Но это радость так себе.

Вскоре на мат перешла дочь. В отличие от зятя она не стеснялась, в метафоры очевидное не облекала. Она русский язык знала лучше зятя, учительница всё-таки. От её доводов с треском сворачивались в рулоны обои на стенах. Выговорившись, она решила так: утром приедем – свиньи чтоб не было. Утром приехали – действительно, свиньи нет. Правда, и Якова тоже нет.

Первой мыслью было: свихнулся папа окончательно, наконец-то. Затосковал и пошел босый в ясные поляны аки граф Толстой, книги сочинять со свиньей на веревке. Но ближе к вечеру к дому подъехал грузовик и семь мужиков, дико крича, спустили с кузова по доскам Евдокию. Евдокия щурила слезливые красные глаза, дрожала альбиносовыми ресницами и, вытянув губы как для поцелуя, визжала. Разгрузкой командовал Яков. На вопрос зятя, где был, ответил, подтверждая первую мысль: в таможне.

Ему кто-то в деревне сказал, что свиньи служат на таможне. У них, оказывается, не только запах, но и нюх поразительный. Наркоту чуют лучше спаниелей. За что получают премии и звания, но только до майора. Появление Якова в аэропорту с Евдокией произвело на таможенников неизгладимое впечатление. Из окон таможни было хорошо видно, как какой-то дед катит за веревку к зданию какую-то приблуду, очень похожую на устройство, сброшенное на Хиросиму. Подняли караул в ружье, но вскоре выяснилось, что это мирный атом. Хозяин свиньи предложил взять Евдокию на службу безвозмездно, но с единственным условием. В связи с очевидной для всех выслугой - сразу в майоры. Таможенники проявили себя неустойчиво. Один сказал, что такая сотрудница найдет наркоту и сожрет вместе с чемоданом. Другой, вытирая пальцами слюни с губ, сказал:

- Ну, оставляй на стажировку.

Незрело себя повели, в общем. Дочь тоже хотела что-то сказать, но зять её рот руками перехватил и долго держал в руках трепещущее тело. А Яков сообщил следующее. Пока ехал обратно с Евдокией, мысль пришла в голову. В Минск он со свиньей поедет.

- В Беларусь со своей свининой?! – завизжал зять. – Это же как в Таиланд со своими пидарасами!..

Он еще хотел что-то добавить, но дочь вцепилась в мужа и запечатала его рот руками. Зять долго бился в её мощных учительских руках, суча ногами. Иногда сквозь её пальцы вылетало что-то напоминающее библейские мотивы. Что-то про Ноя, который насадил виноградник, кажется. Потом затих.

Соседям потом сообщили: поездку Евдокия перенесла удовлетворительно. Аппетит присутствует. Стул нормальный. Ностальгирует.

Вячеслав Денисов (с)

Больше историй в моем телеграм-канале https://t.me/DenisovStory