Треск кинокамер, мерный гул толпы за кордоном черных мундиров СС. Гитлер шагнул к приготовленному камню – глыбе норвежского гранита, уже добытого рабским трудом для будущего фундамента. Его голос, усиленный репродукторами, резал воздух, как сталь:

«Здесь!» – он ударил кулаком по воздуху, указывая в пустоту, – «Поднимется врата Величия! Арка, которая превзойдет все, что знало человечество! Она увековечит не просто победу – она возвестит новую эпоху! Имена павших героев Великой Войны будут высечены здесь, в камне, который простоит тысячелетия! Даже когда время сотрет наши лица из памяти, руины этого монумента будут внушать благоговейный трепет, как руины древних богов!» Он бросил пронзительный взгляд на Шпеера, и тот кивнул, мысленно повторяя собственную доктрину – Теорию Руинной Ценности. Вечность, запечатленная в упадке.

Толпа взорвалась ревом восторга. «Зиг хайль! Зиг хайль!» – катилось по площади. Мало кто в этом экстазе вспоминал о выселенных тысячах, чьи дома стали булыжником для насыпей будущей Оси. И уж точно никто не слышал сдавленных стонов и лязга инструментов, доносившихся из-за высокого дощатого забора, скрывавшего другую сторону стройки века. Там, в глубоких котлованах, уже копошились фигуры в лохмотьях – «остарбайтеры» с Балкан, польские военнопленные, французские «добровольцы», загнанные под дулами автоматов. Их спинам предстояло вынести тяжесть Вечности. Их жизням – стать раствором для ее фундамента. Они рыли землю для Южного Вокзала – будущих «ворот Империи», через которые в столицу мира должны были хлынуть поезда из покоренных земель.

Гитлер положил руку на холодный гранит. Фотографы запечатлели момент. Шпеер смотрел не на камень, а вглубь котлована, где сквозь клубы пыли мелькнуло бледное, изможденное лицо землекопа. Архитектор на миг поморщился – не от жалости, а от дурного предчувствия. Земля здесь была сырой, болотистой. Геологи предупреждали о сложных грунтах. Но их отчеты лежали под толстым слоем победных реляций и чертежей. Что значат какие-то трясины перед Волей и Провидением? Он мысленно видел уже не котлован, а титанические пилоны Арки, устремленные в небо. Вечность не могла ждать. Война с Британией требовала символов непоколебимости здесь и сейчас, даже если для их возведения нужно было перевернуть весь Берлин и выжать досуха покоренную Европу.

Заложив первый камень Вечности в землю, которая была слишком слаба, чтобы его удержать, они невольно заложили и первое семя ее грядущего падения. Теория Руинной Ценности начала свой отсчет не в далеком будущем, а в этот самый торжественный миг, под аплодисменты толпы и стук кайл за забором. Бетонная утопия, замешанная на страданиях и иллюзиях, начинала свой путь – путь к неизбежным, преждевременным трещинам.

Пожиратель континента

Берлин перестал быть городом. Он стал гигантской геологической аномалией, ландшафтом, перепаханным ради воплощения утопии. Где прежде стояли дома, кипела жизнь, шумели кафе – теперь зияли пропасти котлованов, громоздились горы вынутого грунта, ржавели горы рельсов и арматуры. Ось – та самая стрела в пять километров длиной и сто двадцать метров шириной – пробивалась сквозь тело старого Берлина с методичной жестокостью хирурга-варвара. Ее прокладывали не строя, а выгрызая. Сносились не кварталы – стирались с карты целые миры прошлого. Церковь Святого Михаэля, простоявшая три века, пала за один день под ударами стальных таранов Организации Тодт. "Жертва во имя Вечности!" – верещали рупоры пропаганды. Вечность требовала крови и камня.

Машина Шпеера работала на полную мощь, превратив покоренную Европу в единый организм-донор:

• Кровь: Это были люди. Потоки их лились в Берлин непрерывно. Эшелоны с платформ вокзалов выгружали не товары, а живой груз. Их гнали под конвоем с овчарками на расчистку завалов, рытье траншей под коммуникации Оси, укладку шпал для подъездных путей к Южному Вокзалу. Их существование сводилось к миске брюквенной баланды, нарам в бараках, обнесенных колючей проволокой, и бесконечному, изматывающему труду под крики надсмотрщиков и свист кнутов. Они были не рабочей силой – они были расходным материалом. Смерть от истощения, болезней или "несчастного случая" была рутиной. Тела вывозили по ночам, как строительный мусор. Их жизнями платили за каждый метр бетона, за каждый гранитный блок.

• Плоть: Это были материалы. Организация Тодт действовала как метастатическая опухоль, высасывая ресурсы континента. Гранитные карьеры Норвегии, опустошаемые голодными норвежцами под дулами эсэсовцев, поставляли камень для облицовки Триумфальной Арки. Бельгийские и французские домны, лишенные кокса и руды для собственного восстановления, день и ночь плавили сталь для арматуры фундаментов Большого Зала. Цементные заводы Голландии и Северной Франции работали исключительно на "Проект Германия", обрекая местные дороги и мосты на разрушение. Даже мрамор для будущих интерьеров Большого Зала везли из Каррары, пока итальянские союзники роптали на нехватку всего. Поезда с маркировкой "Тодт" были артериями, по которым жизненные соки Европы перекачивались к сердцу Рейха – к незаживающей ране Берлина.

Конфликт с военными был неизбежен. Адмиралы Кригсмарине, отчаянно боровшиеся с британскими конвоями и терявшие подлодки из-за нехватки качественной стали, слали Шпееру гневные меморандумы. Конструкторы Люфтваффе умоляли об алюминии для новых истребителей, чтобы прикрыть небо Рейха от нарастающих налетов "Ланкастеров". Генералы вермахта, чьи дивизии стояли вдоль Ла-Манша и на восточной границе, требовали ремонта танков, горючего, боеприпасов. Ответ Шпеера, восседающего в своей роскошной Новой Рейхсканцелярии (уже ставшей памятником его амбициям), был холоден и неизменен: "Приоритет – Проект Германия. Ваши нужды будут удовлетворены после завершения строительства Имперских символов. Вечность не ждет!" Он искренне верил, что его циклопические здания укрепят дух нации и запугают врагов сильнее, чем лишняя эскадрилья истребителей. Его вера была фанатичной, слепой.

Но земля Берлина мстила за насилие. У основания уже поднимавшихся пилонов Триумфальной Арки, рядом с уныло давящим в грунт бетонным цилиндром "Тяжелого Груза", инженеры фиксировали тревожные данные. Болотистая почва не выдерживала. Глубинные вибраторы, призванные уплотнить грунт для гигантских фундаментов, давали обратный эффект – они превращали спрессованную глину в зыбкую, насыщенную водой кашу. Геодезические реперы проседали с пугающей скоростью. Фундаменты Арки, залитые с чудовищным запасом прочности, начали двигаться. Не равномерно, а коварно, рывками. Первые, тонкие как волос, трещины появились в монолитном сером теле бетона на уровне цоколя. Они были почти невидимы глазу, но для специалистов – это были зловещие молнии на ясном небе замысла.

Шпееру доложили. Он приехал на стройплощадку Арки. Облаченный в безупречное пальто, он стоял на краю котлована, глядя на эти микроскопические щели, подсвеченные фарами грузовиков. Его лицо оставалось каменным. "Усилить дренаж! Вбить больше свай! Глубже! Использовать стальные шпунты!" – отдал он приказ, его голос не дрогнул. Он видел не трещины – он видел уже вознесшуюся Арку, ее исполинский пролет, под которым пройдут легионы будущего. Сваи забивали, тонны гравия засыпали в дренажные канавы, но земля, казалось, лишь глубже заглатывала эти жертвы. Теория Руинной Ценности переставала быть абстракцией будущего. Она материализовалась здесь и сейчас, в этих первых, едва заметных изломах бетона – преждевременных морщинах на лице нерожденного титана. Вечность, которую хотели построить, начинала разваливаться на глазах, еще не успев родиться. А машина Шпеера, пожирающая континент, продолжала гнать на убой новые тысячи "остарбайтеров", чтобы залить новые кубометры бетона в ненасытную трясину берлинских грунтов. Цикл безумия набирал обороты.

• Главная Ось: Огромная магистраль длиной 5 километров и шириной 120 метров, пронзающая город с севера на юг – сцена для парадов несокрушимой мощи.

• Большой Зал Народа (Volkshalle): Апофеоз гигантомании. Купол высотой 320 метров, под которым могли бы собраться 180 000 человек. Здание, призванное стать новым духовным и физическим центром планеты.

• Триумфальная Арка: В три раза выше парижской, увековечивающая миллионы павших героев Первой мировой.

• Южный Вокзал: Врата в империю, куда должны были стекаться поезда из покоренных земель Европы.

• Теория Руинной Ценности (Ruinenwerttheorie): Философская основа. Шпеер настаивал, что здания должны строиться так, чтобы даже их будущие руины, через тысячу лет, внушали благоговейный трепет потомкам, как руины античности – современникам.

Ресурсы для вечности в тени войны:
Именно в этой реальности – победоносной, но не окончательной, ослепленной триумфом, но истекающей кровью в войне на измор с Британией – Альберт Шпеер получил карт-бланш. Он стал «Имперским Министром Вооружений и Боеприпасов», но его истинной страстью оставалась «Германия». Используя рычаги своей новой власти и безжалостную эффективность Организации Тодт, Шпеер превратил покоренную Европу в гигантскую ресурсную базу.

• Гранит Норвегии, сталь Бельгии, мрамор Италии, цемент Франции – все текло в Берлин.

• Рабочая Сила: Миллионы военнопленных (французов, англичан, поляков) и угнанных с Востока «остарбайтеров» стали живым топливом для стройки века. Их жизнь ничего не стоила перед лицом Вечности в камне.

• Приоритет: Шпеер лоббировал, выбивал, отнимал ресурсы у кригсмарине, люфтваффе, вермахта. Флоту не хватало стали для подлодок? Авиации – алюминия для истребителей? «После завершения Германии!» – был его ответ. Он верил, что его стройка важнее текущей войны.

Берлин очень быстро стал платить за эту мечту страшную цену. Целые исторические кварталы были стерты с лица земли, десятки тысяч немцев согнаны с насиженных мест. Но сама земля Берлина, болотистая и коварная, оказалась ненадежным фундаментом для гигантских монументов. А война, хоть и отодвинутая от границ Рейха, продолжала требовать свою дань бомбами и дефицитом стали.

Этот рассказ – о том, как титаническая задумка столкнулась с суровой реальностью. О том, как камни, добытые ценой неисчислимых страданий, начали трещать и осыпаться еще до того, как Вечность успела к ним прикоснуться. О том, как «Теория руинной ценности» обернулась горькой насмешкой. Это история о том, как гигантомания, подпитанная рабским трудом и ресурсами целого континента, все равно оказалась бессильна перед законами физики, логистики и собственной чудовищной, саморазрушительной сутью.

Добро пожаловать в кошмарный мир, где Берлин стал жертвой собственного предполагаемого величия. Добро пожаловать на стройплощадку «Германии».

Определим (хотя бы поверхностно) к чему стремится этот самый социализм:

Социальная справедливость - понятие, обозначающее справедливость, устанавливаемую при помощи общественных институтов. Предполагает справедливое распределение прав и благ внутри общества. Она предполагает, что каждый человек должен иметь равные шансы на доступ к образованию, здравоохранению, труду и участию в общественной жизни, а также защиту от дискриминации и эксплуатаций.

Социальное равенство - понятие, обозначающее равенство всех членов общества в определенных аспектах жизни общества. Это означает отсутствие дискриминации и привилегий для отдельных групп или лиц, а также равный доступ к образованию, здравоохранению, трудоустройству и другим сферам жизни.

Достижение социального равенства и социальной справедливости предполагается через общественную собственность на средства производства и контроль распределения ресурсов.

Это важно, поскольку последнее время (ну, последнее относительно формулировки идей социализма и коммунизма) стали появляться «социализмы», которые маскировались аналогичными идеями, не подразумевали обобществление средств производства. Оставим за ними право само называться как их душе угодно, но решительно отрицаем причастность этих идей к классическому социализму.

В целом еще 4 прекрасных человека - Карл Маркс и Фридрих Энгельс видели установление социализма как ряд мероприятий, самые значимые для нас из них:

- Ограничение частной собственности на средства производства и постепенная экспроприация КРУПНЫХ собственников.

- Организация рабочих мест пролетариям.

- Одинаковая обязательность труда для всех членов общества.

Чтобы не видеть социализм там, где его нет, нужно разделять государственное регулирование экономики и социалистический государственный контроль контроль над экономикой.

Тут нам таки придется определить еще один абстрактный термин: Экономическая свобода - возможность для субъектов хозяйствования выбора форм собственности и сферы приложения своих способностей, знаний, возможностей, профессии, способов распределения доходов, потребления материальных благ.

Экономические свободы и государственное регулирование часто рассматриваются как компоненты экономической системы, которые могут иногда противоречить друг другу, но они не обязательно являются антагонистами. Государственное регулирование в первую очередь включает в себя меры, направленные на защиту интересов общества, обеспечение справедливой конкуренции, защиту окружающей среды, безопасность потребителей и соблюдение трудовых прав. Таким образом, оно может как ограничивать, так и поддерживать экономические свободы.

Дак вот: социализм, вместе с его контролем над средствами производства лежит в сфере ограничения экономических свобод. Хотя при социализме само собой подразумевается высокий уровень государственного контроля, аналогичный уровень государственного контроля может существовать и при системе с достаточным количеством экономических свобод.

Как отделить правую систему с высоким уровнем государственного контроля и левыми лозунгами от социализма? Здесь есть целый ряд факторов, не один из которых нельзя назвать в полной мере достаточным, тем более что они не являются строгими требованиями.

Одним из немаловажных факторов, который можно использовать как критериальный в спорных ситуациях это отношение к прибавочному продукту: остается ли он в значительной мере в руках капиталиста или большей частью обобществляется для более справедливого распределения.

НЕ НУЖНО пытаться использовать государственное регулирование экономики с отсутствием контроля над прибылью как признак социализма!!!

Теперь можно перейти в тому, ради чего это все затевалось:

В рамках социализма – единственный (естественно виды коллективного хозяйствования для упрощения тоже отнесем сюда, так как суть одна – лишить собственника контроля над средством производства). Здесь смысл как раз в том, чтобы направить прибавочный продукт из кармана капиталиста на пользу всему социуму.

Кстати, крайне интересная аналогия. Так в Китайской политической философии есть такое учение как «Легизм». В рамках этой школы считается крайне необходимым лишить государственные элиты (в разные периоды времени это были как представители родовой аристократии, так и чиновники) личной власти вне рамок их рабочих полномочий.

То есть предпринимались меры по борьбе с рентой и пассивными доходами – каждый должен был работать, самые прибыльные сферы деятельности должны принадлежать государству, а самые влиятельные представители родовой аристократии должны потерять свое влияние. Ни у кого кроме государства не должно собираться слишком много влияния и ресурсов.

Это действительно при не очень внимательном прочтении может напоминать социализм. Правда есть существенные различия: частная собственность как таковая не ликвидировалась даже в теории, экономическая инициатива и предпринимательская деятельности не воспрещалась, а целью было не установление социальной справедливости как таковой, а укрепление государства.

Поэтому аналогия интересная, но тут каждый случай нужно рассматривать внимательно.

Только Юнкерс выступил против нацистов у власти, за что и был наказан. Это не пример национализации, а пример наказания своих политических оппонентов.

Как уже отмечалось выше - НЕ НУЖНО пытаться использовать государственное регулирование экономики с отсутствием контроля над прибылью как признак социализма!!!

(Речь идет о НЭП). Экономическую политику нацистской Германии в 1930-е годы иногда сравнивают с НЭПом по отдельным признакам, поскольку обе системы во многом были прагматическим компромиссом между тоталитарной властью и рыночной экономикой, но их сущность, цели и методы были принципиально разными.

Суть НЭПа заключалась в частичном возвращении рыночных отношений и элементов частного предпринимательства. В рамках этой политики крестьянам разрешили продавать часть своей продукции на рынке после уплаты продналога, появились частные мелкие и средние предприятия, а также кооперация, торговля и аренда земли. Государство, однако, сохраняло контроль над крупной промышленностью, транспортом, внешней торговлей и банковской системой. То есть, государство сохраняло контроль над самыми важными сферами деятельности.

В Германии 1930-х годов экономическая политика представляла собой в целом государственно-монополистическую модель, где государство под руководством нацистской партии активно направляло и регулировало экономику, но не ликвидировало частную собственность. Крупные предприятия оставались в частных руках, более того, крупные промышленники имели своих лоббистов в высших эшелонах власти, и государство сполна отплачивало поддерживающим его капиталистам.

Главное отличие — идеология и конечные задачи: НЭП нацелен на стабилизацию общества и экономики ради строительства социализма, при этом государство сохраняло свой контроль над самыми важными элементами экономики, немецкая политика — на милитаризацию, подготовку к агрессии и реализацию нацистской идеологии, при сохранении крупными капиталистами своей власти.

Нет, коммунистическое общество и монополистический капитализм — это разные экономические и социальные системы, несмотря на то что внешне при усилении государственного контроля могут возникать сходные черты. В коммунистической теории производство и распределение благ в идеале осуществляются в интересах всего общества, обеспечения потребностей каждого. Все-таки государство остается государством со всеми его обязанностями и ответственностью, чего нет у капиталистов в монополистический капитализме. Монополистический капитализм, напротив, характеризуется властью крупных частных монополий и стремлением к максимизации прибыли, что сопровождается концентрацией капитала. Даже если государство усиливает контроль, оно зачастую защищает интересы частных монополий, а средства производства по-прежнему находятся в частной собственности.

И еще немного по поводу определений

Существует цитата, приписываемая Гитлеру (вот уж в чьих цитатах особо не копался, не могу не подтвердить не опровергнуть), в которой он объясняет слово «социализм» в названии своей партии. Там он открыто объясняет, что использует не традиционное для его времени определение социализма, а дал свое определение, какого-то правого социализма.

Вообще, сейчас очень часто пытаются пере определить социализм подобно Гитлеру – как что-то правое, без отказа от перераспределения прибавочного продукта. Мы не можем мешать им самоназываться как им угодно, но для себя должны строго разделять и правильно маркировать их, понимая, что под одним термином-самоназванием могут скрываться совсем не тождественные вещи.  

Немцы не копировали чужие разработки?

Для начала, разберем миф о том, что военная техника Третьего рейха была полностью оригинальной, а немцы якобы никогда не заимствовали идеи у других стран. Особенно часто спорят о том, что наклонная броня танка "Пантера" - это чисто немецкое изобретение, а не вдохновение советским Т-34. Звучит как патриотический миф, но давайте разберемся по фактам!

Начнем с наклонной брони "Пантеры". Когда в 1941 году немцы столкнулись с советским Т-34, они были шокированы. Этот танк с его 76-мм пушкой и наклонной броней под углом 60 градусов в лобовой части пробивал их Pz. III и Pz. IV, а сам часто выдерживал попадания. Немецкие генералы, включая Гудериана, в своих мемуарах отмечали превосходство Т-34. В ноябре 1941 года была создана специальная "Панцеркомиссия", которая изучала трофейные Т-34. В результате немцы решили, что наклонная броня - ключ к повышению защиты без сильного увеличения веса.

Итог? В 1941 году фирмы MAN и Daimler-Benz получили заказ на новый танк, который позже стал "Пантерой". Прототип от Daimler-Benz, VK 30.01 (D), явно копировал компоновку Т-34: наклонная броня, заднее расположение двигателя, широкие гусеницы. Лоб "Пантеры" получил наклон 55 градусов - почти как у Т-34. Это не случайность: немецкие инженеры прямо вдохновлялись советским танком, чтобы повысить бронестойкость. Например, 80-мм лобовой лист "Пантеры" с наклоном выдерживал попадания 75-мм пушек, чего не могли старые немецкие танки с вертикальной броней.

Но это не всё! Немцы заимствовали и другие идеи. Например, их 88-мм зенитка, ставшая основой для пушек "Тигра" и "Фердинанда", отчасти вдохновлена советскими 85-мм зенитными орудиями, которые они изучали в 1930-х в рамках советско-германского сотрудничества.

Важный момент: немцы не просто копировали. Они брали идеи, адаптировали их под свои технологии и добавляли свои решения, вроде более сложной оптики или ходовой части. Но говорить, что они всё придумали с нуля, - это миф. Война - это всегда обмен идеями, и Третий рейх активно изучал трофейную технику, чтобы улучшить свою. Так что наклонная броня "Пантеры" - это прямой поклон Т-34, и это факт, подтвержденный мемуарами немецких военных, таких как Гудериан, а также техническими отчетами "Панцеркомиссии"!

Немцы изобрели первый реактивный самолет?

Messerschmitt Me-262 считается первым в мире реактивным истребителем, и многие думают, что это исключительно немецкое изобретение. Но правда ли это? Давайте копнем глубже и разберемся с фактами!

Начнем с Me-262. Этот самолет действительно стал первым боевым реактивным истребителем, поступившим на вооружение в июле 1944 года. Но идея реактивного двигателя не была исключительно немецкой. Первый турбореактивный двигатель запатентовал британский инженер Фрэнк Уиттл еще в 1930 году - на целых семь лет раньше, чем немец Ханс фон Охайн, который разработал двигатель для Me-262. Уиттл построил свой первый рабочий прототип двигателя в 1937 году, и уже 15 мая 1941 года британский самолет Gloster E.28/39 совершил первый полет на реактивной тяге. Это был экспериментальный самолет, не боевой, но он доказал, что реактивная технология работает. Немецкий Heinkel He 178, разработанный с двигателем фон Охайна, впервые взлетел чуть раньше - 27 августа 1939 года. То есть немцы опередили британцев по первому полету, но не по самой идее.

Почему тогда Me-262 стал первым боевым реактивным самолетом? Немцы вложили огромные ресурсы в военное применение технологии. В 1938 году министерство авиации Третьего рейха (RLM) профинансировало работы фон Охайна, а компания Messerschmitt начала проектировать Me-262 уже в 1939 году. Но у самолета были проблемы: двигатели Jumo 004 имели ресурс всего 25 часов и часто ломались. К тому же Гитлер настоял на использовании Me-262 как бомбардировщика, что задержало его ввод в строй как истребителя до 1944 года.

Итог? Немцы не изобрели реактивный самолет с нуля. Фрэнк Уиттл заложил основы раньше, а первый полет Heinkel He 178 лишь слегка опередил британцев. Me-262 стал первым боевым реактивным самолетом не потому, что немцы были единственными гениальными инженерами, а из-за их военного фокуса и ресурсов. Но к 1944 году, когда он появился, война уже была проиграна - слишком поздно, чтобы изменить ход событий. Так что миф о "немецком изобретении" - это лишь часть правды. Реактивная авиация рождалась в конкурентной борьбе умов по всему миру!

Танк "Маус" был чудом инженерной мысли?

Сверхтяжелый танк "Маус" считается вершиной немецкой инженерной мысли, способной сокрушить любых врагов. Якобы, если бы их выпустили хотя бы несколько десятков штук, то они бы могли изменить ход войны. Но правда ли это? Давайте разберемся, что такое "Маус" и почему этот танк стал скорее символом амбиций, чем реальным супероружием.

Начнем с фактов. "Маус" - это сверхтяжелый танк, разработанный Porsche и Krupp по личному заказу Гитлера в 1942 году. Его вес достигал 188 тонн - это в три раза больше, чем у "Тигра"! Лобовая броня в 200-240 мм делала его практически неуязвимым для большинства противотанковых орудий того времени. А 128-мм пушка KwK 44 могла пробивать любой танк союзников даже на большой дистанции. Звучит как машина мечты, правда? Немцы надеялись, что "Маус" станет "крепостью на гусеницах", способной ломать оборону врага. Но давайте копнем глубже. Почему "Маус" не был чудом? Во-первых, его размеры и вес сделали танк невероятно непрактичным. Скорость не превышала 20 км/ч по шоссе, а на пересеченной местности он еле ползал. Большинство мостов в Европе просто не выдерживали 188 тонн, и танк мог застрять даже в мягком грунте.

Во-вторых, производство и обслуживание. Один "Маус" стоил как несколько "Пантер", а его сборка требовала огромных ресурсов и времени. К 1944 году Германия страдала от нехватки стали, топлива и рабочей силы из-за бомбежек союзников. Построили всего два прототипа: один с полноценной башней, второй без. Оба так и не увидели боя - их испытывали на полигоне в Куммерсдорфе, где они показали удручающую надежность. Двигатель мощностью 1200 л.с. был слаб для такой массы, а трансмиссия ломалась под нагрузкой.

А что с изменением хода войны? Даже если бы немцы выпустили десятки "Маусов", они бы не спасли Третий рейх. В 1944-1945 годах союзники доминировали в воздухе. Тяжелый и медленный "Маус" был бы легкой мишенью для бомбардировщиков и штурмовиков, вроде Ил-2 или P-47 Thunderbolt. Например, один "Тигр" мог быть эффективным в обороне, но десятки "Маусов" просто застревали бы на поле боя, становясь дорогими мишенями. К тому же логистика - топливо, транспортировка, ремонт - стала бы кошмаром для и без того ослабленной немецкой армии.

Немецкая пушка "Дора" была самым мощным оружием Второй мировой?

Железнодорожная пушка "Дора" считается самым мощным оружием Второй мировой войны. С калибром 807 миллиметров и весом в 1350 тонн, эта махина выглядит как воплощение разрушительной силы, способной стирать целые укрепрайоны одним выстрелом. Многие верят, что "Дора" могла переломить ход войны, будь её побольше. Но правда ли это? Давайте разберемся.

Эта сверхтяжелая железнодорожная пушка, построенная фирмой Krupp в 1941 году, была названа в честь жены главного конструктора. Её 807-мм ствол стрелял снарядами весом до 7 тонн на расстояние до 50 километров. Один выстрел мог пробить 7 метров бетона! "Дора" использовалась лишь дважды: при осаде Севастополя в 1942 году и в подавлении Варшавского восстания в 1944-м. Звучит как монстр, который мог сокрушить всё на своем пути. Но в реальности всё было иначе.

Во-первых, её мощь была больше теоретической. Точность пушки была ужасной - снаряды часто отклонялись на сотни метров, что делало её бесполезной против движущихся целей или небольших укреплений. Во время осады Севастополя "Дора" выпустила около 50 снарядов за несколько недель, но эффект был минимальным: советские укрепления выдержали.

Во-вторых, логистика - это был кошмар. "Дора" требовала 60 железнодорожных вагонов для транспортировки, 2500 человек для обслуживания и целую батарею зениток для защиты от авиации. Сборка занимала недели, а для стрельбы нужно было прокладывать специальные пути. В 1942 году в Крыму немцы потратили месяцы, чтобы подготовить "Дору" к бою, но её вклад оказался незначительным по сравнению с обычной артиллерией и бомбардировщиками.

А как насчет мощи? Да, "Дора" была самой крупнокалиберной пушкой войны, но союзники обходились без таких гигантов. Например, советская 203-мм гаубица Б-4 или американская 155-мм пушка "Long Tom" были мобильнее, дешевле и стреляли чаще, обеспечивая большую эффективность. А главное - авиация союзников, вроде Ил-2 или B-17, наносила гораздо больший урон, чем "Дора". Немцы построили "Дору" по заказу Гитлера, вдохновленного пушками Первой мировой, но Вторая мировая была войной мобильности и авиации, а не статичных монстров.

Немецкие "Фау-1" были первыми крылатыми ракетами?

Давайте разберём еще один миф о технике Третьего рейха: якобы, немецкая летающая бомба "Фау-1" является первой в мире крылатой ракетой. Её называют предком современных "Томагавков" из-за автономного полета и способности поражать цели на сотнях километров. Многие верят, что это уникальная разработка немцев, опередившая время. Но правда ли, что "Фау-1" была первой? Давайте разберемся с фактами и выясним, что к чему!

Что такое "Фау-1"? Официально V-1 - это беспилотная летающая бомба, разработанная и запущенная в серийное производство в 1944 году. "Фау-1" оснащалась пульсирующим воздушно-реактивным двигателем Argus As 014, летела со скоростью около 640 км/ч и могла нести 850 кг взрывчатки на расстояние до 250 км. Немцы запустили около 10 000 таких бомб по Лондону и другим городам союзников с июня 1944 года, называя их "оружием возмездия". Зловещий гул двигателя и взрывы наделали много шума, но была ли она первой крылатой ракетой?

"Фау-1" не была первой. Концепция крылатых ракет - беспилотных аппаратов с автономным управлением - появилась еще в Первую мировую войну. Американцы в 1918 году разработали "Kettering Bug" - беспилотный самолет с автопилотом, который мог нести 80 кг взрывчатки на 120 км. Его запускали с рельсов, как "Фау-1", но он использовал поршневой двигатель, а не реактивный. "Баг" не пошел в серию из-за окончания войны, но идея была та же: автономная атака цели.

В СССР в 1936 году Сергеем Королёвым была спроектирована советская экспериментальная крылатая "Ракета 212". Она испытывалась дважды, прежде чем была отменена в 1939 году. Проект был неудачным, но и финансирование было крайне скудным. Однако сама идея появилась у Королёва до Фау-1.

Немцы первыми применили такую технологию массово и в боевых условиях. "Фау-1" была больше психологическим оружием, чем стратегическим. Они надеялись подорвать моральный дух британцев, но эффект был обратным: Лондон выстоял, а ресурсы на производство "Фау-1" (около 30 000 единиц) отвлекали от более нужных танков и самолетов.

Мы развенчали мифы о 'Пантере', Me-262, 'Маусе', 'Доре' и 'Фау-1'. Немецкая техника была впечатляющей, но не такой уникальной или непобедимой, как кажется. Война - это не только технологии, но и стратегия, ресурсы и стойкость.

На третьем этапе, в феврале-мае 1945 года союзники окончательно прорвали линию Зигфрида, форсировали Рейн и вышли к Эльбе. Общее продвижение составило 500 км. Средневзвешенная численность сухопутных войск - 2,75 млн. человек, из них 1,65 млн.американцев. Про численность немцев можно только гадать, но вероятной оценкой будет 600-700 тыс. Превосходство союзников примерно 4:1. За три с маленьким хвостиком месяца потери союзников составили примерно 170 тыс. человек. Немецкие потери - 485 тыс. Соотношение потерь почти 3:1 в пользу союзников, что в общем-то неудивительно при таком превосходстве. В среднем каждые 10 тысяч солдат союзников в месяц выводили из строя 570 солдат вермахта. В среднем каждые 10 тысяч немецких солдат выводили из строя 780 солдат союзников в месяц. Даже накануне разгрома немцы в 1,4 раза эффективнее.

Цифры приведены по книге "Numbers, prediction, and war" ("Числа, прогнозы и война") американского историка Тревора Дюпюи, и по его же "Military History Of World War II" ("Военная история Второй мировой войны"). На русский они, кажется, не переводились.

• Действия Уэйк-Уокера: Опасаясь атаки подлодок или попытки "Бисмарка" внезапно развернуться и атаковать, Уэйк-Уокер приказывает кораблям выполнить противолодочный зигзаг. Это стандартный маневр, но он временно уводит "Саффолк" с прямой линии слежения.

• Действия Лютьенса: Воспользовавшись моментом (и, возможно, заметив изменение курса преследователей или ухудшение видимости), Лютьенс приказывает "Бисмарку" совершить резкий разворот на 270° (почти полный круг) вправо (по часовой стрелке). Конечный курс — примерно 340° (северо-северо-запад) — противоположный первоначальному направлению! Этот смелый маневр выполнялся в условиях плохой видимости и дождевых шквалов.

• Критический сбой: В самый ответственный момент радар "Саффолка" выходит из строя. Операторы теряют контакт.

• Результат: Когда "Саффолк" завершает зигзаг и радар снова включается (около 03:06), цель исчезла. "Бисмарк", совершив круговой маневр, оказался позади и севернее преследователей, двигаясь в противоположную сторону. Расстояние быстро увеличивалось.

3. Реакция британцев и ошибочный поиск:

• Паника: На "Саффолке" и "Норфолке" осознают катастрофу. Начинается лихорадочный поиск радарами и визуально, но тщетно.

• Ошибочная предпосылка Тови: Адмирал Тови (на "King George V" северо-восточнее) получает донесение о потере контакта. Он делает роковое предположение: "Бисмарк", имея повреждения и нехватку топлива, продолжит путь к ближайшему порту — Бресту (юго-восток). Это игнорировало возможность маневра Лютьенса на север.

• Неправильный курс Тови: Тови разворачивает главные силы ("KGV", авианосец "Victorious", крейсер "Galatea") на юг и юго-восток, перекрывая пути к Бресту и Сен-Назеру. Он отправляет "Принца Уэльса" на юг для дозаправки.

• Ошибка Уэйк-Уокера: "Норфолк" и "Саффолк" первоначально также ищут на юге и востоке, лишь позже расширяя поиск на запад и север.

4. Почему поиск на юге был ошибкой?

• Нечаянная радиопеленгаторная "уловка": Утром 25 мая (около 07:00) "Бисмарк" передает длинную радиограмму в штаб Кригсмарине (та самая, где Лютьенс сообщает о решении идти в Сен-Назер). Это сообщение длилось 30 минут.

• Пеленгация: Британская служба радиоперехвата Y-служба и корабли запеленговали эту передачу. Однако: Пеленгаторы дали два возможных направления на источник сигнала с большой погрешностью:

  • Один пеленг указывал примерно на юго-восток (к Бресту, что подтверждало теорию Тови).

  • Другой пеленг указывал на северо-запад.

• Роковой выбор: Штаб Адмиралтейства и Тови проигнорировали северо-западный пеленг, сочтя его невозможным. Они посчитали, что сигнал шел с юго-востока, подтверждая курс "Бисмарка" к Франции. Это была критическая ошибка анализа. На самом деле "Бисмарк" в момент передачи находился северо-западнее преследователей, двигаясь на северо-запад!

"Бисмарк" был потерян для британцев более чем на сутки. Тем не менее фатализм и трезвый расчет не позволили Лютьенсу проявить хоть какой то оптимизм.

Речь Лютьенса 25 мая:

"Моряки линкора "Бисмарк"!

Вы покрыли себя славой! Потопление "Худа" имеет не только военное, но и политическое значение, поскольку он был гордостью Англии. Поэтому враг бросил против нас все, что у них есть. Вчера я отдал приказ "Принцу Ойгену" отделиться и продолжить действовать самостоятельно. Ему удалось ускользнуть от врага.

Нам, несмотря на все наши усилия, не удалось оторваться от преследования британских кораблей.

В связи с этим я принял решение: мы идем в Сен-Назер. Только там, в единственном подходящем доке на побережье, мы сможем получить необходимый ремонт для устранения полученных повреждений.

Теперь я должен сказать вам прямо: Наш путь к порту будет крайне опасен. Англичане сделают все возможное, чтобы уничтожить нас до того, как мы достигнем порта. Нам предстоит сражаться. Сражаться с превосходящими силами противника.

Каждый из вас должен выполнить свой долг перед Фюрером и Германией до самого конца. Немецкий народ с вами, и мы будем стрелять до тех пор, пока не раскалятся орудийные стволы и пока не будет выпущен последний снаряд. Для нас, солдат, может быть только победа или смерть!!"

Все, кто слышал обращение, посчитал, что шансы "Бисмарка" дойти до Франции близки к нулю. После обращения командующего, моральный дух, бывший до этого превосходным, определенно упал.

Восстановление контакта (26 мая, около 10:30 по Гринвичу):

• Расширение поиска: Осознав, что южное направление пусто, Тови и Адмиралтейство вынуждены были рассмотреть другие варианты. Они начали направлять поисковые самолеты в сектор северо-запада.

• Роль авиации: Ключевую роль сыграли летающие лодки Catalina 209-й эскадрильи RAF, взлетевшие с базы Лох-Эрн в Северной Ирландии.

• Обнаружение: Один из "Каталин" (бортовой номер "Z», пилот – Энсийн Леонард Б. Смит (американский доброволец), обследуя сектор к юго-западу от Ирландии, визуально заметил огромный линкор в разрыве облаков в 10:30. Самолет шел на высоте около 500 метров в условиях сильной облачности.

• Действия "Бисмарка": Корабль немедленно открыл ураганный зенитный огонь. "Каталина", маневрируя в облаках, сумела удержать визуальный контакт и передать жизненно важное сообщение: "Один линкор, курс 150°, скорость 20 узлов. Позиция 49°33' с.ш., 21°50' з.д."

• Значение: Эта позиция показала, что "Бисмарк" находится всего в 690 милях от Бреста и уверенно движется к спасению. Он находился значительно восточнее и южнее, чем предполагал Тови, который со своими главными силами совсем недавно пересек курс "Бисмарка" и сейчас находился на 120 миль севернее.

  Стало ясно, что только авиация Соединения H (с авианосца "Ark Royal") могут перехватить "Бисмарк" до подхода к Франции. Вице-адмирал Сомервилл получил приказ любой ценой атаковать "Бисмарк" самолетами с "Ark Royal".

Вторая воздушная атака (вечер 26 мая):

• Обнаружение и Заход:

  • Swordfish используют низкую облачность и дождевые шквалы для скрытного подхода на сверхмалой высоте (15-30 м). Они разделяются на группы для атаки с разных направлений: одна группа с левого борта, одна с правого, одна – с кормы.

  • Тревога: На Bismarck объявляется воздушная тревога. Расчеты ПВО занимают места. Командиры зенитных батарей получают целеуказание от поста управления FuMO 21: "Множественные низколетящие цели, пеленг 180°, 210°, 300°, дистанция 10 км!".

• Отражение Кормовой Атаки:

  • Группа из 4 Swordfish, выбравшая для атаки наиболее опасный кормовой сектор, выходит из последнего дождевого шквала на дистанцию около 5 км. Их цель – поразить корму и вывести из строя рули.

  • Встречающий огонь: Кормовые сектора "Бисмарк" уже готовы. Новые счетверенные 20-мм "Фирлинги" (Flakvierling 38) на юте и надстройке, а также стандартные 20-мм и 37-мм автоматы открывают сосредоточенный, плотный заградительный огонь. Огненные трассы прошивают воздух навстречу медленным бипланам.

  • Эффект усиленной ПВО: Комбинация большего количества стволов малого калибра (20-мм) и раннего предупреждения от FuMO 21 оказывается критической. Два Swordfish кормовой группы получают прямые попадания 20-мм снарядов на дистанции 2,5 км и падают в море, не успев сбросить торпеды. Еще один, тяжело поврежденный, выходит из атаки. Оставшийся 1 самолет, вынуждены сбросить торпеду с дистанции более 1800 м под шквальным огнем, не имея возможности точно прицелиться.

  • Результат кормовой атаки: Торпеда, сброшенные по корме, проходит мимо цели. Экипаж кормовых зениток ликует.

• Бортовые Атаки и Попадания:

  • Пока кормовая группа отбита, группы Swordfish, атакующие с левого и правого бортов (под углами 60-80° к курсу), начинают свои заходы. Их тоже встречает сильный огонь, но плотность ПВО на бортах, хотя и усиленная, не столь сконцентрирована, как на корме. Немцы вынуждены распределять огонь.

  • Сброс торпед: Несколько самолетов прорываются сквозь завесу огня. Торпеды сбрасываются с дистанции 900-1100 м с высоты 15 м.

  • Попадания: Bismarck энергично маневрирует (циркуляция вправо), но его огромные размеры и повреждения от предыдущих боев (дифферент на нос, крен) делают его уязвимым.

    • Два попадания в левый борт: Одна торпеда поражает район шпангоутов 145-150 (средняя часть, чуть впереди миделя), вторая – шпангоут 110 (ближе к носу, в районе броневого пояса).

    • Эффект попаданий:

      • Взрывы вызывают местные затопления в отсеках за бортовой противоторпедной защитой (ПТЗ).

      • Возникает дополнительный крен на левый борт (5-8 градусов) и усиливается дифферент на нос.

      • Происходит из-за сотрясения корпуса и маневрирования снова повреждены заплатки носовых отсеков. Максимально возможная скорость падает до 16 узлов.

      • Критических повреждений рулей, винтов, машинно-котельных установок – нет. Корабль сохраняет управляемость и ход.

• Завершение Атаки и Итоги:

  • Последние Swordfish, сбросив торпеды (большинство мимо), уходят на бреющем полете под огнем. Немцы заявляют о сбитии 5-7 самолетов (реальные потери 2 сбитыми, несколько повреждено).

  • На "Бисмарке" - ликование по поводу отраженной атаки и сохранения управляемости быстро сменяется трезвой оценкой ситуации:

    • Новые пробоины в борту и усилившиеся затопления.

    • Значительное снижение скорости (14-16 узлов).

    • Усилившийся крен и дифферент, делающие корабль еще более уязвимым.

    • Осознание, что атака была лишь первой волной, а силы Королевского флота неумолимо сближаются.

Лютьенс меняет курс с Сен-Назера на Брест. Скорость соединения Тови теперь выше чем у "Бисмарка", но успеют ли "Родни" и "Кинг Джодж V" догнать его до входа в зону действия Люфтваффе?

Сразу после атаки торпедоносцев "Бимарк" подвергся атаке 4-й флотилии британских эсминцев командой кэптена Филипа Виана. Флотилия, состоявшая из эсминцев «Коссак», «Сикх», «Маори», «Зулу» и польского эсминца «Пёрун» атаковала линкор до 7:00 27 мая. Эсминцы израсходовали все торпеды, но не добились ни одного попадания. "Бисмарк", в свою очередь, долился нескольких накрытий эсминцев осколками.

Тови сомневался, хватит ли сил "Родни" и "Кинг Джорджа V" для потопления "Бисмарка" и хватит ли топлива для преследования. Радиограмма адмирала сэра Дадли Паунда ставила точку в сомнениях Тови:

«Бисмарк» необходимо потопить любой ценой, а раз так, то «Кинг Джордж V» должен оставаться на поле боя. Он должен это сделать, даже если его придётся туда тащить на буксире.

Из донесений эсминцев Тови знал, о том, что "Бисмарк" в среднем идет не быстрее 16 узлов. «Кинг Джордж V» и «Родни» должны были догнать немецкий линкор до входа в зону действия Люфтваффе.

ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА. СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.
От: Командующий Флотом Метрополии (Тови)
Кому: Первому Морскому Лорду (Адмирал сэр Дадли Паунд)
Дата: 28 мая 1941 года, 12:00
Место: Флагманский корабль HMS King George V (в море)
Тема: Действия против германского линкора Bismarck 27 мая 1941 г.

ТЕКСТ ДОНЕСЕНИЯ:

1. Вводные данные: В 18:40 27 мая силы в составе HMS Rodney, HMS King George V, крейсеров Norfolk, Dorsetshire и эсминцев установили визуальный контакт с Bismarck в позиции [указаны координаты], примерно в 250 милях к западу от Бреста. Корабль противника имел ход около 16 узлов, маневрировал активно.

2. Начало боя: Бой начался в 18:45 на дистанции 23 400 ярдов. Bismarck немедленно сосредоточил весь огонь на Rodney. Противник продемонстрировал исключительную точность первых залпов.

3. Повреждения HMS Rodney: В 18:52 Rodney получил два попадания 380-мм снарядами в носовую часть:

   • Первое попадание: Деформация барбета башни "А". Башня заклинена.

   • Второе попадание: Пробитие крыши башни "В". Массивный пожар в башне и подачной группе. Башня "В" уничтожена. Носовые погреба 16-дм орудий затоплены во избежание детонации. Эффективность главного калибра Rodney снижена на 66%.

   • Одновременно ответным залпом Rodney была полностью выведена из строя башня Бруно и повреждено одно орудие башни Антон противника.

4. Действия соединения: King George V и крейсера усилили огонь по Bismarck. Несмотря на подавляющее преимущество в весе бортового залпа, активное маневрирование противника затрудняли нанесение решающих повреждений его цитадели. Bismarck получил многочисленные попадания в надстройки и небронированные оконечности, вызвавшие обширные пожары и постепенную потерю скорости, но сохранял частичную боеспособность главного калибра до 19:20.

5. Критическое ухудшение состояния Bismarck: К 19:25 Bismarck представлял собой пылающую развалину. Управление огнем полностью нарушено. Все орудия ГК и часть СК выведены из строя прямыми попаданиями, пожарами или выходом расчетов. Скорость упала до 5-6 узлов. Противник потерял способность вести эффективный огонь. Однако плавучесть и минимальный ход сохранялись.

6. Появление авиации противника и решение об отходе: В 19:30 соединение было атаковано 15 бомбардировщиками Люфтваффе, поднятыми с баз во Франции. Атака была отбита без потерь кораблей (легкие повреждения от осколков на Rodney и нескольких эсминцев), однако:

   • Угроза новых, более массированных налетов Люфтваффе в пределах их операционного радиуса была крайне высокой.

   • Bismarck, будучи полностью лишенным боеспособности и обреченным на гибель от полученных повреждений, не представлял немедленной угрозы.

     Учитывая состояние Rodney, ценность сохранения HMS King George V как единственного полностью боеспособного линкора Флота Метрополии и высокий риск потерь от авиации, в 19:35 мною отдан приказ всему соединению прекратить бой и отходить полным ходом на северо-запад под прикрытием дымзавес.

7. Состояние сил:

   • HMS Rodney : Тяжело поврежден. Башни "А" и "В" главного калибра выведены из строя. Серьезные структурные повреждения носовой части. Потери личного состава. Требует немедленного ремонта в сухом доке. Скорость ограничена 16 узлами.

   • HMS King George V: Повреждений, влияющих на боеспособность, не имеет. Незначительные повреждения надстроек от осколков.

   • Крейсера и эсминцы: Легкие повреждения (Norfolk, Dorsetshire), потерь личного состава от огня противника нет.

8. Оценка Bismarck: К моменту отхода корабль представлял собой горящую, неуправляемую конструкцию с минимальным ходом. Шансы достичь порта оцениваю как ничтожные. Вероятная судьба – гибель от прогрессирующих повреждений, затопления или добивание подлодками/авиацией противника в ближайшие 12-24 часа. Потопление не подтверждено визуально.

9. Выводы: Операция по уничтожению Bismarck не достигла конечной цели – визуально подтвержденного потопления – из-за своевременного вмешательства авиации противника и тяжелых повреждений, полученных HMS "Родни" в начале боя. Тем не менее, Bismarck как боевая единица уничтожен. Его возвращение в строй в обозримом будущем исключено. Потери Королевского Флота (гибель Hood, тяжелые повреждения Prince of Wales и Rodney) чрезвычайно тяжелы. Требуется срочное усиление Флота Метрополии.

Подпись: Дж. К. Тови, Адмирал, Командующий Флотом Метрополии.

Реакция в Адмиралтействе (Лондон, Белая Комната):

Первый Морской Лорд, Адмирал сэр Дадли Паунд (бледен, сжимает кулаки): "Не потоплен?! "Родни" выведен из строя?! После всего этого – он все еще на плаву?! Тови отступил?!" "Черчилль... Господи, Черчилль разорвет нас на части. "Худ" на дне, "Принц Уэльский", и теперь "Родни" требуют ремонта, а этот... этот чудовищный корабль все еще плывет?! Это катастрофа. Политическая катастрофа."

Реакция премьер-министра У. Черчилля (Кабинет премьер-министра):

Первые минуты (после получения доклада Паунда): Взрыв ярости. "ОТСТУПИЛИ?! ПЕРЕД КАКОЙ-ТО ГОРСТКОЙ САМОЛЕТОВ?! "Родни" разбит, а этот... этот Bismarck все еще оскверняет море своим присутствием?! Это не просто неудача, Паунд, это – непростительное поражение!" Стучит кулаком по столу. "Тови имел все шансы! ДВА линкора! Он обязан был добить его, даже если бы пришлось таранить!"

После первоначальной ярости Черчилль остывает, его ум начинает работать как у политика и стратега. "Состояние Bismarck? Пылающая развалина? Ход 5 узлов? Боеспособность нулевая? Хм..." Закуривает сигару. "Значит, технически Тови прав. Бросить "Кинг Джорджа V" под бомбы ради добивания обреченного остова – безумие. "Родни" и так потерян на месяцы." Взгляд становится жестким. "Но народ знает: "Худ" потоплен, а "Бисмарк" – нет. Это удар по престижу. Удар по морали."

"Слушайте меня внимательно, что мы сделаем:

• Информационная блокада. Ни слова о том, что он не потоплен в бою! Газеты получат только: "Бисмарк" вступил в последний бой с превосходящими силами Флота Его Величества. Получив чудовищные повреждения, превращен в пылающую, неуправляемую развалину.

• Героизм экипажа "Родни", принявшего на себя сосредоточенный удар врага и выстоявшего. Их повреждения – свидетельство яростного боя.

• И мы отдадим Гитлеру его чудовище. Вы не справились и теперь я запрещаю Вам рисковать людьми и техникой в попытках потопить останки "Бисмарка". Гитлер и Геббельс могут сколько угодно кричать об арийской стойкости. Но эта развалина оттянет на свой ремонт гигантское количество времени, стали и рабочих рук, а находясь в Бресте он всегда будет мишенью для RAF. В ближайшей перспективе забудьте о "Бисмарке".

Место: Кабинет Фюрера, Рейхсканцелярия, Берлин.
Время: Вечер, 28 мая 1941 года.
Ситуация: Редер вызван для личного доклада. Гитлер уже получил восторженные сводки от Геринга и геббельсовской пропаганды ("Непотопленный титан! Люфтваффе спасает флот!"), но также прочитал мрачный рапорт самого Редера о реальном состоянии корабля.

(Редер стоит по стойке "смирно" перед массивным столом. Гитлер сидит, нервно перебирая стопку донесений. Лицо Фюрера бледно, глаза горят лихорадочным блеском. В кабинете царит гнетущая тишина.)

Гитлер: (Резко швыряет папку с докладом Кригсмарине на стол. Звук подобен выстрелу.) Мне докладывают о триумфе! Геринг трубит о победе своих орлов! Геббельс готовит плакаты! А вы... (Останавливается, в упор смотрит на Редера, голос становится шипящим, полным невероятной обиды и ярости.) ...вы приносите мне это! Пылающий остов! Пять узлов хода! Башни – груды металла! Экипаж – перебитые, обгоревшие калеки! И вы говорите, он может быть отбуксирован? Годы ремонта?! Вы считаете, это победа, гросс-адмирал?!

Редер: (Сохраняя ледяное спокойствие, но внутри сжимаясь от предчувствия бури.) Мой фюрер, я докладываю факты. Благодаря героизму экипажа и вмешательству Люфтваффе, корабль избежал немедленного потопления в артиллерийском бою. Он нанес тяжелые повреждения британскому линкору "Родни". Однако... (делает паузу, выбирая слова) ...его состояние катастрофично. Как боевая единица, способная вести рейдерство или эскадренный бой, "Бисмарк" потерян. Возвращение в строй потребует титанических усилий и времени, которого у нас нет. Англичане не оставят его в покое. Шансы достичь порта...

Гитлер: (Внезапно впадает в истерику, бьет кулаком по столу.) Шансы?! Время?! Какое время?! Я дал флоту его "чудо-оружие"! Самый мощный линкор в мире! А вы... вы позволили ему быть избитым до полусмерти! Как смели они?! Как посмели эти пираты-англичане так обращаться с символом мощи Рейха?! (Голос срывается на крик.) И Лютьенс! Где был его гений?! Чем оправдать такое - некомпетентностью?! Или саботажем?!

Редер: (Твердо, пытаясь вернуть разговор в конструктивное русло.) В бою Лютьенс проявил величайшее мужество и мастерство, сосредоточив огонь и нанеся сокрушительный удар "Родни". Без этого...

Гитлер: (Перебивает, язвительно.) Мастерство? Мужество? Результат – пылающий хлам! (Внезапно резко успокаивается, голос становится холодным и опасным.) Вы знаете, что я вижу, Редер? Я вижу подтверждение! Подтверждение моих самых глубоких сомнений! Ваши гигантские, дорогие корабли... они не годятся для этой войны! Они – мишени! Громадные, беспомощные мишени для вражеских бомб и снарядов! Трата ресурсов! Трата стали! Трата лучших людей! (Подходит вплотную к Редера, смотрит ему в глаза.) "Бисмарк" должен был господствовать в океане! А он едва выбрался из родных вод, чтобы стать... чем? Пылающим памятником тщетности ваших амбиций?!

Редер: (Сдерживая гнев и унижение.) Мой фюрер, "Бисмарк" выполнил свою задачу. Он сковал и нанес урон превосходящим силам противника. Он доказал...

Гитлер: (Резкий жест рукой, отмахиваясь.) Доказал?! Он доказал только то, что Дёниц был прав! Подводные лодки! Вот настоящее оружие! Дешевое, массовое, смертоносное! А не эти плавучие крепости, которые горят при первом же серьезном столкновении! (Отворачивается, смотрит в окно.) Ваш "не потопленный"... дотащите его до Бреста, если сможете. Пусть ремонтируется 3 года, 5 лет - мне все равно. И знайте, Редер... (оборачивается, взгляд ледяной) ...ни одного нового линкора, ни одного тяжелого крейсера! Больше ни тонны стали, ни одного рабочего для ваших динозавров! Все ресурсы – Дёницу!

(Гитлер садится, откинувшись в кресло. Его ярость сменилась холодной, мстительной решимостью.)

Редер: (Совершенно бесстрастно, щелкнув каблуками.) Я понял, мой фюрер. Ваша воля будет исполнена. (Разворачивается и выходит, не опуская головы, но неся в себе тяжесть краха всех своих надежд и стратегий).

Место: Кабинет Гросс-адмирала Редера, Берлин.
Время: Утро 29 мая 1941 года. Дымящийся остов "Бисмарка" еще только приближается к Бресту на буксире.
Атмосфера: Редер стоит у карты Атлантики. Геринг вваливается без стука, лицо сияет от самодовольства.

(Дверь распахивается. Геринг, в белом парадном мундире, входит, размахивая листком бумаги.)

Геринг: Эрих! Старина! Ну что, получил сводку из Бреста? (Бросает листок на стол перед Редером.) Видишь? Видишь?! Мои орлы! Мои соколы! Они сделали это! Вырвали твоего драгоценного гиганта прямо из пасти англичан! Тови кусает локти! Черчилль рвет волосы на своем жирном затылке! (Громко смеется, хлопая себя по бедру.) Это же триумф! Абсолютный триумф Люфтваффе! Без нас твой "Бисмарк" уже кормил бы рыб!

Редер: (Медленно поворачивается от карты. Лицо – каменная маска. Поднимает сводку, бегло просматривает. Голос ледяной.) Я вижу отчет командира буксира "Фауно". "Корабль входит в бухту. Пожары частично локализованы. Дифферент на нос 12 градусов. Крен 5 градусов на левый борт. Носовая часть разрушена до шпангоута 80. Башни 'Антон' и 'Бруно' не существуют. Корма..." (Резко бросает бумагу на стол.) ...дальше можно не читать. Мы притащили в Брест не линкор, Герман. Мы притащили остов. Горящую, искалеченную груду металла. Его война закончилась, не успев начаться.

Геринг: (Ухмылка слегка съезжает, голос становится резче.) Остов? Он на плаву и он почти в порту! Это символ, Эрих! Символ несгибаемой воли Фюрера и мощи Германии! И этот символ спасло Люфтваффе! Мои пилоты отогнали английских стервятников! Мои истребители прикрыли буксиры! Именно мои силы переломили ход событий! Ваши моряки лишь героически держались на плаву – честь им и хвала, конечно. Но решающий удар нанесли с воздуха! Геббельс это прекрасно понимает!

Редер: (Сжимая кулаки за спиной.) Геббельс... Да. Он уже звонил. Ликовал. Говорил о "непотопляемом Титане", о "чуде спасения по воле Фюрера". Он планирует грандиозную кампанию. Плакаты, кинохроника, речи...

Геринг: (Перебивая, с горящими глазами.) И правильно! Это же золото для пропаганды! "Весь британский флот не смог потопить один поврежденный корабль!" – это же шедевр! Это деморализует англичан! Это поднимет дух всей нации! "Бисмарк", пылающий, но гордо входящий в Брест под защитой Люфтваффе – это образ на века, Эрих! Геббельс создаст из этого миф! Миф о непобедимости! И в центре этого мифа будет... (пауза для эффекта) ...Люфтваффе. Наши жертвы, наше мастерство, наша решимость. Фюрер будет в восторге!

Редер: (Голос тихий, но с убийственной твердостью.) Миф. Да. Красивый миф о корабле, который больше никогда не выйдет в море. О корабле, на восстановление которого потребуются годы и ресурсы, которых у нас нет. О корабле, который теперь – идеальная мишень для следующих налетов RAF. Геббельс превратит его в символ, но символ чего, Герман? Беспомощности большого флота? Зависимости от вашей авиации? Дорогостоящей игрушки, которую еле спасли?

Геринг: (Напрягается, ухмылка исчезает.) Ты не понимаешь силу пропаганды, старик! Это поднимет дух! Это унизит врага! Это...

Редер: (Резко перебивает, впервые повышая голос.) Это отвлечет от правды! Правды о том, что операция провалена! Что лучший корабль флота уничтожен как боевая единица в первом же походе! Что экипаж понес чудовищные потери! Что теперь эта развалина будет висеть на шее Кригсмарине, требуя охраны, ремонта, ресурсов, которые нужны фронту! И Геббельс своим "триумфом" лишь добьет репутацию больших кораблей в глазах Фюрера! Он уже отдал все подлодкам! А теперь увидит твой "триумф" – спасение руин – и скажет: "Видите? Так и есть - гиганты бесполезны! Только авиация и подлодки решают!" Ты и Геббельс хороните флот, который я строил!

(Герингу нечего возразить. Он чувствует, что Редер прав в главном, но его гложет злорадство.)

Геринг: (Пожимая плечами, с фальшивой небрежностью.) История рассудит, Эрих. Но сегодня – это наша победа. Победа Люфтваффе. Геббельс это донесет до каждого немца. Смирись. И наслаждайся тем, что твой флагман хотя бы не на дне. (Разворачивается к выходу.)

Редер: (Останавливает его ледяным тоном.) Подожди, Герман. Наслаждаться нечем. Ты хотел знать мое решение? Оно принято. (Берет трубку внутренней связи, говорит четко и без эмоций.) Соедините меня с Карлом Кумметцом. Немедленно. (Пауза. Геринг замер у двери.) Конт-адмирал Кумметц? Редер. Слушайте внимательно:

1. Как только "Бисмарк" окажется в гавани - вывести на безопасное удаление от фарватера и эвакуировать весь экипаж.

2. Подготовить подрывные заряды в машинных отделениях и у ключевых переборок.

3. После эвакуации – подорвать корабль. Добиться гарантированного затопления.

4. Официальная версия: "Бисмарк", героически доведенный до порта, получил критические повреждения, несовместимые с удержанием на плаву. Экипаж спасен в полном составе".
   

   (Кладет трубку. Смотрит на ошеломленного Геринга.)
   Твой "символ" и мой линкор Герман, будут лежать на дне брестской бухты. Тихо. Без фанфар Геббельса. Лучше контролируемый конец, чем вечная пытка быть мишенью, обузой и орудием пропаганды против своего же флота. И да – экипаж спасен. Это единственная настоящая победа сегодня.

Геринг молчит, его самодовольство сменяется яростью и непониманием. Он хлопает дверью так, что стекла дребезжат. Редер смотрит на карту. На месте "Бисмарка" он мысленно ставит жирный крест. Его мечты о мощном флоте надводных кораблей умерли вместе с линкором. Теперь предстоит похоронить его достойно и без шума.