… Ирина до квартиры дошла весело, в пакете огурцы, в голове мысль «наконец-то нормальный душ». Но как только включила свет в прихожей, у неё внутри что-то тихо щёлкнуло. И не зря.

В гостиной, посреди ковра и темноты, стоял гроб.

Не воображаемый, не декоративный.

Настоящий.

С красной атласной обивкой и… женщиной внутри. Из тех, что обычно на фотографиях в овальных рамках.

Ирина замерла и полминуты стояла с пакетом как статуя. Даже чихнуть боялась. Вдруг эта фигура в гробу не совсем окончательно определилась.

Потом медленно, как в фильмах, написала хозяйке квартиры: «Светлана, добрый вечер, что происходит?»

Светлана ответила тоном, будто всего лишь привезла телевизор:

«У меня умерла мама. Это её квартира. Она должна дома отдохнуть перед кладбищем».

Ирина уставилась на экран. Сердце уже прыгало, как бешеное.

Перед каким кладбищем? Почему именно в моей квартире? И почему она так спокойно пишет это, как будто говорит «поставьте чайник»?

— А мне что с этим трупом делать? — пальцы дрожали, но она написала.

И тут прилетает вообще шедевр:

— Пусть постоит до утра. Переночуйте у подруги. Мы с вас денег не возьмём.

То есть человек буквально говорит: «У нас семейное горе. Спите где хотите, но можно вместе с усопшей, не желаете? Тогда съёмная побочная ставка закрыта».

Ирина почувствовала, как волосы на затылке сами встали в очередь на эвакуацию.

В квартире стало холодно, будто в неё тянуло прямо из-под крышки гроба.

Даже холодильник, который обычно гудел как трактор, сейчас молчал. Словно сам тоже офигел.

Ирина сняла ботинки... надела их обратно... ещё раз сняла... достала телефон и спокойно написала: «Я сегодня же съезжаю!»

А про себя добавила: «Я сюда переехала жить… а не нести ночное дежурство в морге».

Женщина тихо зашла в комнату, на цыпочках, боясь разбудить того, кого по идее уже не разбудить.

Собрала сумку вслепую: футболка, зубная щётка, удлинитель, почему-то половник... рука просто хватала всё подряд, как при чрезвычайной ситуации.

И вот уже повернулась к выходу…

В этот момент со стороны гостиной раздался очень лёгкий скрип... Такой, как если бы крышку гроба чуть-чуть подвинули. Может... кто-то ТАМ просто решил слегка поменять позу?!

Ирина застыла.

Дверная ручка в ладони намокла.

Всё тело превратилось в одно сплошное ухо.

Секунда.

Другая.

Тишина.

«Послышалось… ветер, наверное… ну, конечно, в квартире же сквозняк... между батареей и мёртвой бабушкой», — подумала она, одновременно надеясь, что сходит с ума. А не то, что это действительно бабка решила посмотреть, кто тут топчется ночью по её ковру.

Ирина не стала закрывать дверь, просто выскочила в подъезд с пакетами, босая в тапочках.

А внизу, у лифта, тихонько сказала вслух:

— Я просто хотела тишины… не ночевать в семейном склепе.

На утро, когда Ирина уже сидела у подруги, тихо попивая чай и проверяя пульс, пришло новое сообщение от Светланы:

«Надо было просто переждать. Вы слишком впечатлительная. Мама никому бы не помешала!»

Ирина перечитала три раза.

Потом поставила телефон на стол, как боеприпас, и спокойно сказала:

— Ну всё. Теперь точно съём жилья буду оформлять только с пунктом «без трупов по ночам».

© Ольга Sеребр_ова

Материал был ранее опубликован на https://dzen.ru/a/aKB9-bE6fxyxgnUN

Есть в Армении одно место, куда люди идут за чудом, а возвращаются… ну, кто с исцелением, кто с тростью, кто с лёгким сотрясением, но всё равно счастливыми.

Часовня Святого Ованеса в Артагюх. Говорят, там хранится частичка мощей Иоанна Крестителя, и если поднимешься к ней с верой, то Господь услышит твою просьбу. Такой доступ к небесной канцелярии по заявкам на чудеса.

По негласным правилам, подниматься в гору лучше пешком. Три километра вверх, над уровнем моря. Люди специально снимают обувь, некоторые ползут на коленях… Видимо, чтобы Бог оценил вклад в виде содранных до крови суставов.

А пока поднимаешься, в груди тихо горит твоя просьба. У каждого своя: кто молчит о здоровье, кто несёт в сердце мечту о ребёнке, кто просит о доме или о мире в семье. Идёшь, и всё это с тобой, шаг за шагом.

Я, конечно, решила идти на своих двоих, но в какой-то момент тело шёпотом, а потом уже криком заявило: «Дальше без меня».

Для таких, как я, предусмотрены местные «такси милосердия». Машина, которая за умеренную плату и окончательно растоптанную гордость довезёт до вершины.

Я уже почти повернула вниз, но тут… будто кто-то толкнул меня под ногу. Не упала, но обернулась: никого. Ладно, подумала, случайность. Пошла дальше вниз, снова толчок. Ну всё, думаю, раз уж даже Небо намекает: «Не ной», — поеду.

Подъём на машине, отдельная молитва. Каждый камень на дороге казался последним в моей жизни. Я уже мысленно писала себе эпитафию: «Не дошла — доехала». Летела по ямам Памбакского хребта так, что думала всё, сейчас вылечу из машины и сразу к Господу на приём.

Такое чувство, что в этот день Армения решила провести общее собрание верующих.

Важно то, что надо обойти часовню семь раз против часовой стрелки. Держа внутри заветную просьбу. Легко сказать, когда тебя несёт поток людей, а ты не уверен, это третий круг или уже восьмой.

Потом я встала в очередь в саму часовню. Несмотря на столпотворение, просочилась внутрь спустя минут 20.

Внутри темно, стены чёрные от копоти свечей, жара, теснота. И среди всего этого икона Христа. Почерневшее лицо, но глаза… глаза, в которых столько любви и боли, что я забыла все свои заранее выученные просьбы.

Осталась только одна: «Прости меня, Господи, за всё». Потом уже, собравшись, шёпотом добавила и то, ради чего пришла, но с оговоркой: «На всё Твоя воля».

Многие принесли сюда вещи своих близких. Шарф, крестик, детскую рубашку и тихо прижимали их к стенам, пропитанным веками молитв. Потом забирали обратно, чтобы дома носить их рядом с сердцем, чувствуя, как сквозь ткань идёт тепло и сила этого места.

Я зажгла свечи, но ставить их не стала, забрала домой, чтобы в тишине, без толпы, продолжить разговор с Всевышним. Так можно.

В благодарность за исполненные желания люди ставят здесь хачкары — резные армянские кресты. Счёт им уже, наверное, давно потерян, хоть лотерею устраивай — найди свой среди сотен других. Стоят плечом к плечу, как каменные свидетели чужих чудес. И смотришь на всё это, дух захватывает…

Спуск оказался сложнее подъёма. В прошлом году тут 65 человек получили травмы, и я абсолютно понимаю, как это возможно. На некоторых участках, кажется, что гравитация в шутку решила тебя проверить.

И всё же… когда стоишь на той высоте, смотришь на горы, на небо, которое можно почти потрогать, понимаешь, что чудо уже случилось. Оно в том, что ты здесь, что дышишь, что живёшь.

Мы с подругой решили, вернёмся через год, с благодарностью. А если ноги снова откажутся идти, ну что ж, значит, есть время потренироваться, чтобы в следующий раз подняться как герой, а не как пассажир на подножке веры.

© Ольга Sеребр_ова

Материал был ранее опубликован на https://dzen.ru/a/aJnu4QGauVwbdjyA