Эй, толстый! 1 сезон в HD качестве

А что же поделывает настоящий Жирный, который, как мы знаем, поборол в дроч-континууме мультисущество «Малахов» и рассредоточил себя по физическим воплощениям этой опасной некогда многоликой сущности?

Пока в ночи Малаховы-Жирные играли в гороховые карты с президентом братской постсоветской республики, в администрации другого президента принимали решение о судьбе бывшего мультисущества. Ломались копья, лился корвалол и дорогой коньяк. Наконец, под утро решение было принято.

Малаховы и Катя спустились к завтраку, который, как то и положено в президентском отеле, был шикарен. Испускали ароматы каши, ароматные булочки, жареное мясо, салаты, фуагра. Бывшие Жирные налетели на еду. Стали забивать ее себе на подносы. В завершение столпились около дядьки, который жарил на огне телячью ногу и отпиливал ножичком тонкие кусочки.

Ели бывшие Жирные жадно. Еще жива была фантомная боль от питания гнусным поносным хрючевом из трехлитровых банок.

Потом Малаховы договорились сыграть Deathmatch в гороховые карты. Не на громкость и сейсмичность. На глаза. Кому первым глаза зарежет, тот проиграл. А кто вытерпит – тот и щелбаны всем раздает.

Но состояться гороховому турниру было не суждено. На выходе из столовой Малаховых-Жирных остановили люди в ослепительно белых костюмах биологической защиты.

– Стойте, господа Малаховы! – сказали люди в белом. – Мы представители Санэпиднадзора. Вы подозреваетесь в распространении коронавируса.

– А чо мы-то? – нестройно сказали Малаховы.

– Извините, положено, – сказали медики.

Один из них достал из белой сумки что-то вроде белого пистолета из фантастических фильмов и выстрелил сгустком прозрачной энергии в лоб Малахову с выбитыми зубами.

– Что это? – завизжал беззубый Малахов.

– Это дистанционный индикатор заражения. Так, вас мы попросим остаться.

О том же попросили и Малахова с подбитым глазом. И еще одного. И третьего. В общем итоге, на карантин задержали четверых Малаховых. А выпустили того из них, которому в ночной драке перепало по яйцам. Что было больно, но на лице не отразилось никак. И еще выпустили брюнетку Катю.

– Мы что, здесь останемся? – спросили четверо Малаховых у людей в белом.

– Да, здесь!

– Слышите вы, лошары, мы тут остаемся, жрать будем! – завопил один из оставшихся на карантин. – А вы пиздуйте, у родаков хрючево из банки жрите.

– У-га-га-га! – заржали остальные Малаховы.

Один из них радостно грохнул гороховым королем.

***

Малахов-который-получил-по-яйцам выходил из президентского отеля, как оплеванный. Ему было так стыдно и горько, что он даже не смотрел на Катю. Той тоже было стыдно и горько. Вот как так?! Бывает же, чтобы так не везло. И Малахов-КППЯ, и Катя чувствовали себя изгоями. Когда все гоняют в мячик, а ты, жиртрест, стой в сторонке и не мешайся.

– Прошу вас, – пригласил Малахова и его спутницу в лимузин угодливый водитель с гвардейской выправкой. – Куда вас подбросить?

– Домой, – сказал Малахов-КППЯ.

– Хорошо, – сказал водитель, не переспрашивая адрес.

Малахов-КППЯ сидел на удобном диване и смотрел на Катю. КППЯ думал, что не худо бы поебаться. Наконец, чтобы с живым человеческим существом, а не со Вселенной или какими-то призрачными девочками. А у Кати были очень пиздатые, красивые ноги. И сиси были, налитые такие. КППЯ сидел и тупил.

«Может, предложить ей со мной поебаться? – думал осколок Жирного в теле Малахова. – Блин, стесняюсь чота».

– Чо вылупился? – спросила Катя, сама, по счастью, начав разговор.

– Да так, – сказал КППЯ. – Чо, нельзя, что ли?

– Тебе – нет, – отрезала брюнетка.

– Э! А чо?

– Да через плечо.

– Э! Ты же – это я! – осмелел КППЯ.

– Головка от хуя, – парировала Катя.

– Пошли поебемся, типа?

– Нет, – сказала Катя.

– Э, слушай! Ты же это я! И ты мне не даешь?

– Именно потому, что ты – это я, хуй ты получишь, а не ебаться.

– Как так?! – удивился КППЯ.

– А вот так.

– Хуй вас, баб, проссышь, – сказал разочарованный Малахов-КППЯ.

«Ладно, – зло подумал КППЯ. – Я придумаю, как мне поебаться».

Катю высадили где-то в Барвихе. А КППЯ повезли дальше. Наверное, водитель знал, куда ехать. Ну, и хорошо.

***

Четверо Малаховых-Жирных, оставшихся на карантине, еще некоторое время проржали в кругу людей в белом. А потом те стали подталкивать своих пленников куда-то в сторону другого крыла здания.

– Вам надо пройти гигиеническую обработку, – сказал человек с диагностическим пистолетом. – Идите в баню.

– О, ништяк! – обрадовался Малахов-с-синяком-под-глазом. – В парной гороховые забацаем!

Гороховый турнир в парной, тем не менее, не задался. Наверное, потому, что в условиях высокой температуры зловоние переносится совсем плохо. И глаза зарезало сразу у всех Малаховых.

По счастью, сразу за парной располагался ништячный бассейн с прохладной водицей, куда все Малаховы радостно поплюхались. Плавать никто не умел, как не умел этого делать и Саня Жирный, их прародитель.

Поэтому Малаховы-Жирные плескались на мелководье. Малахов-которому-уебали-по-коленке стал пердеть в воду. Получались забавные пузырики. Инициативу поддержал Малахов-с-побитым-глазом. А потом и все остальные.

Какое-то время Малаховы-Жирные радостными поросятками попердывали в бассейн. Но душа просила чего-то большего.

И тут Малахов-СПГ увидел какой-то интересный предмет. Это был металлический резервуар. СПГ открыл его, увидел кубики сухого льда, которые распространяли вокруг себя обжигающе холодный пар. СПГ подхватил один из кубиков пальцами. Пальцы онемели и прилипли. Малахов-СПГ высунул изо рта язык и положил на него кубик льда. Тот немедленно прилип и к языку. СПГ стало очень больно.

Малахов-СПГ истошно замычал и метнулся к бассейну. Плюхнувшись на мелководье, он стал полоскать язык в воде бассейна. От воды пошел густой дым.

– Ох, ни хуя ж себе! – сказали остальные Малаховы-Жирные.

Они срочно вылезли из бассейна. Двое из них схватились за ручки тяжелого – килограмм 25 – резервуара, подтащили его к краю бассейна, а третий Малахов перевернул его. Лед с шуршанием посыпался в воду. Пошел густой, как при пожаре, дым. Воздух как-то стремительно кончился.

***

В это самое время единственный оставшийся Малахов-КППЯ печально дрочил в ванной своего особняка и думал о том, что жизнь – говно.

Но, конечно же, он был неправ.

Впрочем, то же самое думала и брюнетка Катя, которая лежала в ванной своего особняка и перебирала пальцами совершенно незнакомую новому владельцу пизду. Катя-Жирный думала о том, что надо бы с кем-нибудь поебаться, но с мужиками не хотелось. И как быть? Или можно все-таки с мужиками? И как понять – целка ты или нет? И что будет, если засунуть глубоко-глубоко палец? Получилось неожиданно приятно. Катя увлеклась.

Продолжение следует...