Винтовка Снайперская Специальная Крупнокалиберная "Выхлоп", известная так же, как СВ-1367 была разработана по специальному заказу Центра Специального Назначения ФСБ России. Основные задачи, которые призван решать снайперский комплекс "Выхлоп" - поражение малошумным и беспламенным выстрелом защищенных целей, в том числе использующих средства индивидуальной бронезащиты вплоть до 6 класса, а так же целей за преградами и укрытиями, автомобильной, небронированной и легкобронированной техники на дальностях до 1200 м.

Конструктивно представляет собой неавтоматическое оружие ручного перезаряжания с компоновкой частей и механизмов по схеме "булл пап" (магазин позади рукоятки). Значительную долю длины винтовки составляет глушитель внушительных размеров, обусловленных большой мощностью используемого боеприпаса. Корпус глушителя выполнен из композитного материала, не подверженного коррозии и более лёгкого, чем стальной. Полимерные материалы широко использованы в конструкции оружия, из них выполнено также цевье, ложа с приемником магазина и рукоятью управления огнем. Перезаряжание оружия ручное, рукоятка перезаряжания, расположенная с правой стороны винтовки, перемещается поступательно, что более эргономично, чем управление традиционным продольно скользящим поворотным затвором. Винтовка оснащена механическим прицелом диоптрического типа с складной мушкой и целиком, а также универсальной монтажной планкой для установки различных прицельных устройств.

Особого внимания заслуживают боеприпасы для этого мощного оружия. Для боевой стрельбы используются три типа специальных крупнокалиберных патронов 12,7x55 мм линейки СЦ-130 с дозвуковой скоростью пули:

— снайперский СЦ-130 ПТ повышенной точности с оболочечной пулей;

— снайперский СЦ-130 ПТ2 повышенной точности с цельной (однокомпонентной) бронзовой пулей;

— снайперский СЦ-130 ВПС с высокой пробивной способностью с бронебойной пулей с выступающим из оболочки термоупрочненным сердечником;

— учебный СЦ-130 ПУ, предназначен для обучения приемам обращения с оружием и проверки действия механизмов оружия.

Подобные патроны обеспечивают кучность стрельбы (рассеивание попаданий на дальности 100 м остается в пределах 25 мм, это порядка одной угловой минуты), а также пробитие 15-мм стальной плиты на дальности 200 м или бронежилета 5 класса защищённости на дальности 100 метров. В настоящий момент, ВССК "Выхлоп" состоит на вооружении спецподразделений ФСБ и МВД РФ, а также поставляется на экспорт в ряд стран._

Кажется, в соседней комнате звонил личный коммуникатор. Звонил-звонил и перестал. Всё это я отметил чисто на автомате так как утро начиналась с головной боли. Да не просто боли, а такой что разрывала мой череп на мелкие кусочки идя рука об руку с тошнотой и ломотой по всему телу. Не пил двадцать лет, точнее двадцать два с половиной года, и не надо было снова начинать…

Раскрыв глаза, в которые тут же ударил вроде бы не слишком яркий свет из окна, приглушённый закрытыми наполовину жалюзи (ями), я не сдержался и застонал от боли. Во рту было кисло и скопившуюся там слюну надо было срочно выплюнуть. Пить хотелось так что только одно воспоминание о прохладной жидкости кадык задвигался туда-сюда. Стиснув зубы, я сумел подняться и нетвёрдой походкой пройти на кухню. По дороге отметив, что одежда моя сложена аккуратно в соседней комнате на стуле и поверх неё лежит кобура, три запасных магазина и гарнитура связи. Пришёл пьяный в дрова, разделся, сложился, и только тогда рухнул на кровать. Многолетняя привычка справилась с алкоголем завладевшим сознанием. Интересно автомобиль по привычке заправил или всё-таки забыл?

Воды в кране не было индикатор моргал красным, да и местную воду пить я бы не стал. А вот бутилированная как назло закончилась. Надо было выползать на улицу, а там сейчас почти сорок пять жары и горячий воздух из пустыни Миндо от которого даже листья пальм сворачивались в трубочку и желтели. В гостинице-то красота кондиционеры трудятся в полную силу. Ладно, это потом. Сначала служба.

На личном коммуникаторе было десять не отвеченных вызовов: два от моей бывшей супруги, один от непосредственного начальника генерала Горелика Петра Ксенофонтовича, и семь от бабули. Валентина Фёдоровна держала руку на пульсе. Это надо же как тонко она чувствовало моё настроение находясь на другом конце вселенной. Месяц с ней не общались и ничего, а вчера, судя по времени когда я заглянул в этот проклятый бар, обзвонилась. Надо по-быстрому хоть сообщение написать ей, а то несмотря на свой почтенный возраст - в следующем ноября стукнет девяносто восемь, она быстренько прыгнет на ближайший рейс до Нового Колоокана, с её связями и разрешение в зону присоединения раздобудет. Мне вообще казалось, что бабуля перестала стареть после того как ей исполнилось шестьдесят девять. Я даже подозревал, что где-то в доме у неё хранится яйцо с иглой внутри.

Размышляя о своей боевой бабуле и при этом улыбаясь до ушей, я набрал номер Горелика.

- Слушаю вас внимательно, господин генерал.

- Григорий Максимович, как вы? – искренняя забота в голосе непосредственного начальника который всегда и обо всём был осведомлён, уже не удивляла. И по имени-отчеству, меня, полковника, генерал всё равно продолжал называть. Дело было не только в том, что я бывший Корсар, но и в том, что я до сих пор числился человеком князя Долголевского хоть тот на связь со мной в последний раз выходил года три назад. Вы не думайте. В контрразведке я трудился как и все на стандартных условиях без каких-либо поблажек и льгот. Наше управление занималось ликвидацией террористических и спящих ячеек на новоприсоединённых мирах. Последние полгода основательно вычистили и этот мирок заселённый потомками филиппинцев, индусов, пакистанцев и вьетнамцев. Новый Колоокан не захотел больше находится под властью Синдиката, категорически. Говорят, губернатор Дату Масипаг лично умолял Его Величество принять планету под свою длань. Видать очень хорошо просил.

- Всё хорошо, Пётр Ксенофонтович, - ответил я, отталкивая ногой, одетой в один носок робота-горничную порывавшуюся заправить постель.

- Вот и отлично. У меня к вам маленькая просьба.

- Слушаю.

- Ребята из группы Лесникова не слишком чисто сработали в прошлом месяце. Преследовали боевиков до жилого комплекса «Бокоро», те скрылись внутри и попытались местных использовать в своих интересах, прикрыться ими. Славу богу всё закончилось хорошо - убитых и раненых среди гражданских не было. Хотя десяток окон и парочку стен сломали.

«ВОДА ПОДАЁТСЯ В ОБЫЧНОМ РЕЖИМЕ. ПОЛОМКА ИСПРАВЛЕНА. АДМИНИСТРАЦИЯ ГОСТИНИЦЫ ПРОСИТ ПРОЩЕНИЯ ЗА ДОСТАВЛЕННЫЕ НЕУДОБСТВА» - раздалось под потолком бездушным голосом ИИ.

- А почему тогда «не слишком часто сработали»? Были исковые заявления? – продолжая разговор с генералом я сбросил трусы и носок направляясь в душ.

- Да, одно. Зато какое! На двадцати страницах. В общем съезди к заявительнице, удели ей пять минут времени, чтобы она была уверена в наших серьёзных намерениях и почувствовала на себе заботу Империи.

- А что у неё случилось? Её квартиру повредили?

- Нет. Кота поранили.

- Кого?! – я даже слюной подавился хоть думал, что её у меня уже не осталось.

- Кота этой бабки. Я тебе скинул её данные, местоположение жилого комплекса на юге города. Зовут Лузвиминда Батунбакал… тьфу! Еле выговорил.

- Серьёзно кот?

- Серьёзно, Григорий Максимович. Политика Империи - местные должны быть уверены что мы несём добро.

- Да хоть бобро.

- Что?

- Ничего, господин генерал, заеду проверю, доложу.

- Докладывать не надо, - рассмеялся Горелик. - Просто проверь, улыбнись ей там в тридцать три зуба. Она компенсацию получила такую, что можно три лошади купить не то что кота. С отпуском тебя! Два денька всего осталось. Отдохни как следует. Заслужил.

* * *

Дожить ещё до отпуска надо. Обливаясь потом в чёртовом чёрном официальном костюме и остроносых туфлях, я прошёл через площадь перед тремя десятками шестиэтажек выстроившихся друг напротив друга. Просто «Гагарину», который я всё-таки вчера заправил, было некуда сесть здесь из-за валявшегося повсюду мусора, старых вещей и другого хлама неизвестного происхождения.

Чувствовал себя отвратительно. Два раза почистил зубы, а мерзостно кислый привкус во рту никуда не делся, принял контрастный душ, выпил кофе, а бодрости ни в одном глазу – ноги передвигал еле-еле. «Господи, дай мне пережить этот день и ещё двадцать лет я не буду пить», - обещал я, пережёвывая челюстями мятную жвачку.

Смуглые бабульки азиатской внешности в цветастых платьях и платках намотанных на манер тюрбанов, с подозрением взглянули мне вслед. По закону подлости лифта внутри конечно не было и пришлось топать на последний этаж пешком. На ступеньках, как назло непропорционально высоких, я взглянул на личный коммуникатор подметив, что тот автоматически передал мой сигнал в управление на пульт операторов. Я так сейчас и видел зависшую в воздухе перед какой-нибудь красавицей плашку с моим позывным: «Агент Беспредел вошёл в зону внимания».

Разговор с Лузвиминдой Батунбакал – внушительной женщиной размером в центнер с гаком и миллионом чёрных косичек, в которые были заплетены волосы, продолжался не более пяти минут. Хозяйка квартиры восседала на новеньком красном кожаном диване перед экраном последней марки головизора, а старый кот, на домашнего похожий как я на официального представителя Консулата, с левой лапкой в аппарате Илизарова лениво посматривая по сторонам кушал свой корм из настоящей серебряной миски.

- Паалам! – на прощание произнёс я, захлопывая дверь и утирая пот тыльной стороной ладони со лба. Адская жара за пределами жилья снова окружила меня.

Выдохнув представил себе обратный спуск по лестнице и прижался лбом к прохладной стене, то есть она должна была быть прохладной, но оказалось тёплой. В этом пекле надеется на иное было глупо. Чертыхаясь и мечтая о ледяном душе, я направился к выходу с этажа как вдруг услышал, что кто-то громко колотит во входную дверь одной из квартир.

- МИСТЕР ДУБАШИ, ОТКРОЙТЕ ДВЕРЬ НЕМЕДЛЕННО! – кричал мужчина в панцирном бронежилете с эмблемой местной полиции на спине, с нашивкой лейтенанта на груди и с кобурой на боку, замерший возле двери с номером 632. Справа и слева от него стояли его вооружённые пистолетами-пулемётами коллеги, позади двухметровый пакистанец удерживающий таран для выбивания дверей.

Перестав долбиться в дверь, лейтенант повернулся ко мне и внимательно посмотрел. Я же не останавливаясь прошёл мимо и начал спускаться по ступенькам на пятый этаж. В конце концов это не моё дело. Хотя…

Что-то заставило меня замереть на месте и задуматься. Нечто в полицейских меня насторожило. Нет, форма, значки и нашивки, в порядке, а вот позы. Где-то я это уже видел. Правая рука на расстёгнутой кобуре или на спусковой скобе пистолета-пулемёта висевшего на тактическом ремешке на груди, левая на чуть согнутом словно для броска вперёд колене, голова опущена, выстроились у двери треугольником. Вроде ерунда, но где-то я это недавно видел.

Сдув капли пота с верхней губы, я приказал мнемо-линзе в правом глазу найти автоматически сохранённое изображение лейтенанта и сбросить его в «Судоплатов». Поисковая сеть функционировала отлично и уже через несколько секунд мне сообщили, что в полиции города, да и планеты в целом, нет лейтенанта с такой внешностью. Поиск продолжился.

Наверху сначала раздался треск двери, а затем детский крик. Кажется, девочка-подросток кричала «Папа, Папа!», а потом завизжал ребёнок поменьше. «Нет, ну это уже не в какие ворота», - сказал сам себе я начиная подниматься обратно по лестнице и чувствуя как желудок мой словно хула-хуп закрутился вокруг позвоночника.

- Убирайтесь отсюда! – произнёс приятной наружности мужчина с ухоженной острой бородой в очках, чьи предки наверняка были индусы, получив сокрушающий удар кулаком в челюсть. Две девочки тут же заливаясь слезами закрыли собой отца рухнувшего на синий ковер с толстым ворсом.

Та что постарше чем-то была похожа на мою Ингу только кожа более смуглая. Зато глаза точь-в-точь как у моей бывшей супруги. Вторая совсем малышка годика четыре, в белом воздушном платье и с чёрными хвостиками, на мою вторую дочь не похожа, но возраст тот же. Из носа младшей на белое платье текла струйка крови. Ребёнка бить? – вспыхнувшая ярость во мне превратилась в холодное пламя.

Для моих противников внутри квартиры я оказался внезапно. Двухметровый пакистанец (вылитый адепт богини Кали из старинного, но любимого с детства фильма про американского археолога) получив ребром ладони в кадык превратился в мой щит. Приставив к его голове новенький сорокадвухзарядный «Смерш» (который клянчил у оружейников целый год) я вышел на середину комнаты где было много детских игрушек и чёрно-белых фотографий симпатичной темноволосой женщины с усталыми глазами. Мама девочек, сходство очевидно.

- Вы кто такие? – произнёс на имперском я ни секунды не сомневаясь, что меня поймут. Сейчас русский в той или иной мере знали многие. Голова моя не давая прицелится перемещалась то к одному, то ко второму плечу заложника.

- Лейтенант Шукла. Мы из полицейского управления города. Мистер Дубаши совершил серьёзное преступление… - начал было объяснять самозванец, но я перебил его.

- Ты такой же лейтенант как я ба… на этот раз перебил меня Шукла - просто пальнул трижды от бедра в пакестанца которым я прикрывался, стараясь достать меня. Тоже самое попытались сделать его коллеги, но первый не успев вскинуть пистолет-пулемёт получил от меня пулю в морду, а второй – жилистый тип с курчавыми бровями нажать на спусковой крючок успел, но его мёртвый двухметровый коллега рухнул сверху, дав мне пару секунд форы. Сначала пуля вонзилась в шею фальшивого лейтенанта, забрызгав кровью белоснежную стену и фарфорового слона на полочке, а потом в правый глаз бровастого пытавшегося столкнуть с себя пакистанца. Всё закончилось быстро.

В комнате наступила мёртвая тишина (ха-ха, не смешно!) отец и дети, раскрыв рот от изумления смотрели на возникшего в их квартире незнакомца и на дело моих рук.

- Полковник Безбрежных. Представитель Консулата, - только и сказал я, прислушиваясь к топоту ног на лестнице и крикам на улице попадающим в квартиру через раскрытое окно в настоящей деревянной раме.

- К-к-консулата? – переспросил Дубаши (так кажется его называли убитые мной спецназовцы, а в том, что это был спецназ у меня сомнений уже не было) разглядывая пистолет в моей руке и то как по-хозяйски и без паники я снял бронепанцирь с пакистанца напяливая на себя.

«Хорошая штучка», - подумал я, вынимая пару титановых пластин из броника Бровастого и вставляя их в передний и задний кармашек на груди своего. Пистолет-пулемёт неизвестной мне модели я рассмотрел куда более тщательно. Что-то вроде нашего «Карлсона» только магазин поменьше и ствол покороче. Вот только приклад только какой-то лёгкий, несерьёзный.

- Консулата-консулата, - подтвердил я, надевая бронежилет лейтенанта-самозванца на подростка, а второй на её отца (ну не буду же я рассказывать незнакомому гражданскому про оперативные подразделения контрразведки, вдруг испугается, занервничает). Малышка в панцирном жилете утонула бы я просто всучил её отцу.

- Быстро в трёх словах расскажите, что им от вас надо. То, что это не полицейские, а вы не преступник я уже понял.

Откашлявшись и прижав младшую к груди, мужчина затараторил так, что мне с большим трудом удавалось понимать суть.

- Я главный инженер на фабрике «Симудзу индустри». Перед тем как начальство сбежало на Новый Токио профсоюз принял решение оставить схемы и технологию производства Империи, чтобы показать, что мы рады вам, готовы к сотрудничеству…

- У вас есть таблетка от головы? – некстати спросил я так как в глаза долбило так, что хотелось либо зажмуриться, либо наблевать.

- Нет, - помотал головой Дубаши. – Есть аптека в двух кварталах отсюда.

- Спасибо, добрый человек, - ответил я, выглядывая в окно. Прямо на площадь, наплевав на мусор приземлилось два фургона с вооружёнными людьми. – Но в аптеку нам идти некогда. Что вы производили?

- Броню. Для шагоходов, истребителей, даже защитных костюмов. Правда в основном тяжёлых, для штурмовиков, - Дубаши с дочерью везде хвостиком следовали за мной.

- Где информация которую вы утаили от хозяев?

Постановка вопроса мужчине явно не понравилась, но спорить он не стал.

- Она у меня в голове. Мнемо-чип. Высокой степени защиты. Чтобы расшифровать его я им нужен живой.

- А они об этом знают?

Второй мой вопрос заставил Дубаши побледнеть, даже сквозь его смуглую кожу это было заметно.

О том, что инженер подверг опасности свою семью я говорить не стал. Всё очевидно. Личный коммуникатор горел красным, время подмоги шестьдесят минут. Совсем даже не оптимистично. В бою десять минут – целая жизнь.

ПОИСК ЗАКОНЧИЛСЯ, - сообщила мнемо-линза. Оба-на! Есть стопроцентное совпадение среди боевиков «Тростниковых тигров». Здравствуй капитан Ляо Зуонг.

* * *

Пули из штурмовой винтовки превратили в пчелиные соты угол за которым я прятался. В ответ я огрызался короткими очередями сквозь зубы ругаясь на оружия в моих руках. Дермище какое-то. Стреляет как швейная машинка. Ну ничего, сейчас затрафеимся калибром посерьёзнее. Зацепив очередью подлиннее первого стрелка, я добил второго, раненного в бок. Остаток магазина выпустил в коридор заставив одного противника рухнуть на спину, а второго притаскивая ногу скрыться на лестнице.

Сейчас бы спутник с инфракрасным наблюдением, но волна горячего ветра из пустыни сводит с ума большинство высокоточных имперских приборов. В руках у меня оказалась «Барракуда», тоже не фонтан, но довольно мощная штурмовая винтовка и восемь магазинов к ней. Нескольким гранатам и пластиду я тоже обрадовался, как ребёнок. Даже тошнота и головная боль куда, то ушли. Можно работать.

Бросив гранату по ступеням вниз, я дал сигнал отцу с детьми следовать за собой.

Дубаши Асай. Уроженец планеты Бангалора-2. Тридцать девять лет. Вдовец. Двое детей. Девочки. Главный инженер на фабрике «Симудзу индустри». Не судим. Информации в контрразведке о нём нет, - высветилась в мнемо-линзе информация о наглотавшемся пыли мужчине, кашлявшем позади.

- Оторвите кусок от своей одежды, сделайте платки для девочек и себя, - на ходу через плечо бросил я, выбивая ногой дверь квартиры напротив (слава богу внутри никого не было). – Это хорошая овечья шерсть, плохо пропускает пыль.

Прикрепив пластид на пол кухни, я подорвал его проделав отверстие на этаж ниже. Так как дома тут делали не из крепкого пенобетона, а из говна и палок проблем не возникло. Ну кроме кашлявшего дедушки в синем шервани и дастаре смотревшим на нас снизу. Спрыгнув на стол под ногами, я помог спустится вниз главному инженеру и его детям.

Противники наши не ожидали увидеть меня в коридоре этажом ниже, и брошенная им под ноги граната разметала группу вооружённых людей по стенам. Мне осталось только добить их и собрать трофеи. Жаль, опять никаких таблеток от головы. Боль вернётся. Обязательно вернётся, как только уйдёт адреналин.

Внутренний таймер по привычке подгонял меня вперёд. Остановимся и всё. Дети погибнут, Асая на том свете колесо сансары не дождётся, а я так и не помирюсь с матерью своих детей которую до сих пор люблю даже через четыре года после развода). Новая выбитая дверь эвакуация хозяев в ванну и новая дырка в полу. Четвёртый этаж. Правда теперь противники наши сообразили, что почём и встретили меня огнём. Бросив гранату в коридор, я дождался взрыва и щучкой удерживая спусковой крючок нырнул следом, паля во всё что двигалось. Дважды опустошив магазин и бросив взгляд на след от пули вырвавшей кусочек мяса из левого плеча, я заставил Дубаши поторопиться.

Опять чья-то квартира и последний кусок пластида. Третий этаж и высунутся в коридор нам не дали. Пули так часто колотили в стену, что я на полном серьёзе опасался, что она сейчас треснет и перестанет быть надёжной защитой. Блин, ну кто так строит? Ну ничего, Империя научит вас возводить дома из крепких материалов. Промаршировав на кухню, я выглянул в окно, чтобы тут же встретится со стрелком в двери парящего в воздухе фургона. Тот сам не ожидал меня увидеть и схлопотал пулю так и не убрав с лица выражение изумления. Полный магазин в лобовое стекло заставил автомобиль рухнуть вниз, а мы вчетвером побежали крыше. Из-под трескавшейся пластиковой черепицы вылетали облачка не то бабочек, не то крупной моли. Насекомые меня волновали мало так как взглядом я искал лестницу на второй этаж. Должна же она тут быть!

Бабах! Тра-та-та-та-та! Шух! – в спину нам летели стальные шарики, пули и даже плазменные заряды, а лестницы мы никакой так и не нашли. Зато нашли бассейн в маленьком дворике этажом ниже куда благополучно и прыгнули - девочки с отцом визжа от страха, а я спиной вперёд выцеливая и поливая пулями преследующих нас по крыше убийц.

БЫСТРЕЕ! – буквально выбрасывая из воды одной рукой отца и малышку, второй я поймал идущую на дно в бронежилете подростка.

Пулп! – рядом со мной что-то плюхнулось в воду и прижимая девчонку к груди я стартанул к бортику со скоростью Карла Иванова победителя марсианской олимпиады по плаванию позапрошлого года.

БАБАМ! – взрывом гранаты меня подбросило в спину, что-то долбануло так как будто кто-то пытался переломить меня пополам, но вторая пластина, предусмотрительно установленная мною в квартире Дубаши спасла жизнь.

Выскочив из воды, я по мокрой плитке катнул отцу второго ребёнка и сменил магазин. Дослал патрон в патронник и опрокинувшись на спину дал длинную очередь в пытавшихся спустится на второй этаж преследователей. Трое рухнули вниз, марая чудесную голубую воду бассейна кровью, один успел сигануть к нам, а четвёртый повис на крае карниза.

Прыгун где-то утопил своё оружие и нырнув вылетел из воды прямо передо мной целясь в лицо клинком ножа. Перезаряжаться времени не было, а тактический ремешок штурмовой винтовки эта зеленоглазая сволочь разрезала пополам. Перекувырнувшись через голову назад, что поверьте в бронепанцире сделать было ой как нелегко, я соскочил на ноги укорачиваясь от выпадов противника в платке. Каким-то чудом ему удалось рассечь мне кожу под глазом. Воспользовавшись тем, что тот слишком близко ко мне подошёл, я схватил его правой рукой за руку, а левой раскрытой ладонью ударил в правое ухо.

Эффект был что надо. Атакующий меня вскрикнул и замотал головой потеряв драгоценное время. Его собственный нож под мышкой слева только добавил иллюзорности происходящему.

Взглянув на личный коммуникатор я с удивлением понял, что прошло почти полчаса. Неожиданно! Подавив желание хромать на левую ногу, я рванул вперёд от бассейна через кустики самых настоящих роз, затем через тростниковый забор, как часть декорации дворика с бассейном, и… все вместе мы выскочили на новенький серый «Ганди» замерший в открытом гараже.

Ключи просить было не у кого и подтолкнув спутников к машине я сам упал на водительское сидение. Пара манипуляций и двигатель ровно загудел наполняя приятной вибрацией салон.

- Садись за руль! - прокричал я главному инженеру. – Девочки на заднее сидение и лечь на пол.

Все мои приказы были выполнены быстро и чётко. Автомобиль взлетел вверх, и мы понеслись над рядами шестиэтажных домиков.

Зарядив магазин «Барракуды», я с горечью понял, что он последний. Переведя флажок предохранителя на одиночную стрельбу, я трижды наводил ствол на целившихся в нас снизу стрелков пока лобовое стекло не взорвалось осколками, а девчонки позади не закричали от ужаса. Второй фургон появился из ниоткуда безнаказанно расстреливая нас.

Прижав приклад к плечу и стараясь не обращать внимание на болтанку, Дубаши изо всех сил выкручивал руль, я выпустил остаток магазина в цель. Задымившись и оставляя за собой чёрный след, фургон врезался в одну из стен дома застряв там, а мы теряя скорость под новые крики и визги понеслись вниз.

* * *

- Спасибо Махатма. Ты был надёжен, - коснулся корпуса покорёженной машины спасшей нам жизнь, я, глупо улыбаясь Лесникову, который вместе со своими ребятами раньше времени прибыл нам на помощь. Над головами, заставив попрятаться местных туда-сюда летали настоящие «Филины». Такие же как у Бестужева.

- Гриш, ты же вчера в бар пошёл, - раскрывая забрало «Железного Феликса» произнёс Сергей. – Сказал пойду напьюсь как сволочь…

- Так и пошёл, - кивнул я, разглядывая выкладываемых в рядок убитых боевиков, дымящиеся тут и там автомобили и россыпь гильз под ногами. – Башка знаешь с утра как болела. Ксенафонтыч попросил меня к этой тётки с котом зайти, сказал ты занят…

Почесав в затылке Лесников с позывным «Камыш», от души рассмеялся из-за чего на лбу подполковника стал виден старый шрам, полученный ещё вовремя срочки.

- Ты даже напиться Гриш не смог по-человечески. Не стоит и начинать. В управлении завтра спросят кто такой беспредел в «Бокоро» устроил? А я что отвечу? Беспредел устроил Беспредел?

- Получается так. Вода попить есть?

* * *

Попрощавшись с обнимавшим мои ноги Дубаши (еле-еле оторвал его от себя), главный инженер-то оказывается был уверен, что ему однозначно конец, и надеялся спасти хотя бы дочерей, я набрал сообщение бабушке, мол «твой внук живой, здоровый, скоро отпуск, целую», неожиданно почувствовав, как головная боль и тошнота вернулись. Я так и знал! Всё не слава богу! Оглянувшись по сторонам на снующих туда-сюда коллег, я со страданием и искренней мольбой в голосе прокричал:

- Эй! Есть у кого-нибудь таблетка от головы? Нет? Ну как же так мужики?

«Не мальчик уже сорок один годик стукнул, - думал прапорщик Семинеделин разглядывая своё отражение в иллюминаторе приземлявшегося на Чарушин дребезжавшего и скрипевшего старенького «Ворона» - имперского десантного корабля, переделанного для гражданских нужд. На их планетке так нормальный космопорт построить и не сподобились, только посадочная площадка как двадцать два года назад, когда он отсюда улетал…

В отражении на ветерана смотрел сероглазый брюнет с побитой сединой шевелюрой, тяжёлым подбородком, носом с горбинкой, шрамами над правой бровью и на нижней губе.

- Молодой человек вы к нам в гости или как? – спросил с улыбкой сидевший рядом дедок в красной вязанной шапке, брезентовом плаще и с курительной трубкой в зубах. Судя по виду из рыбаков-промысловиков, занимавшихся добычей местной макрели.

- Домой еду, - ответил прапорщик, оторвавшись от иллюминатора. - В отпуск.

- А, так вы местный? – сосед оживился и пододвинулся ближе коснувшись загорелыми заскорузлыми пальцами локтя военного. – Из Бианки или из Паустовского? Давно не были?

Сидевшие в салоне пассажиры - человек двадцать-двадцать пять будто по команде дружно замолчали и начали прислушиваться к разговору мужчин.

- Из Пришвина. Давно, - носком ботинка Семинеделин выпихнул из-под кресла потёртый, поцарапанный углепластиковый личный пенал с вещами (такие выдавали только военным) подхватив его за лямку. - В армию ушёл отсюда двадцать два года назад. Восемь лет назад приезжал на похороны матери всего на сутки. Но это не считается.

- Уууу! – затянула худая длинноносая тётка напротив, в старомодной шляпе с широкими полями и пером. – Пришвин - медвежий угол. Тем не менее вас мужчина ожидает много сюрпризов. Жизнь наша здесь повсеместно изменилась. И не в лучшую сторону…

Пассажиры вокруг только закивали как бы подтверждая этим слова незнакомки.

* * *

- Сева! Севочка! – сестра буквально врезалась в Семинеделина крепко обхватив его руками. Слёзы брызнули из глаз Нади и вот она уже навзрыд рыдала, уткнувшись в грудь старшего брата.

Горячий июльский ветер поднял полы куртки сестры словно превратив их в крылья. Прапорщик сразу вспомнил её прозвище в детстве – Журавлик.

Возле них замерла девчонка с толстой тёмно-русой косой лет десяти-одиннадцати в сером платье и жёлтых кожаных ботинках не по размеру. Спрятав руки за спину она с интересом разглядывала прапорщика.

- Это что Мира? – удивился Семинеделин только сейчас узнавший племянницу. – Ничего себе! Я-то её помнил вот такой! Малышкой!

- Конечно вот такой! Конечно малышкой! Ей же два годика было когда ты улетел, - с благодарностью приняв протянутый братом платок произнесла заплаканная Надежда. – Это что мой? Тот что я тебе вышивала? Сохранил?

И вот уже новый поток слёз брызнул из глаз женщины.

«А она состарилась», - некстати подумал Всеволод, ловя крупную слезинку со щеки сестры кончиком пальца. Сколько ей? Тридцать три-тридцать четыре. Морщинки, синяки под глазами, даже седина на висках. Вдова в двадцать три это тяжело. А худая то какая! Непорядок.

От Нади пахло мылом и порошком. Поцеловав сестру в острое плечико, прапорщик обнял её и легонько подтолкнул к выходу с посадочного поля. На них и так уже пялились все кому не лень.

- Пойдёмте мои хорошие, пойдёмте, по дороге поговорим.

* * *

Чарушин был небольшим, безопасным мирком всё богатство которого состояло из практически идентичной земной флоре и фауне. Тут и терраформирование то проводили в усечённом варианте. А вот полезных ископаемых бог не дал по крайней мере тех, что были востребованы современной цивилизацией.

- Как-то у нас всё изменилось. Или мне кажется? – старенький латанный грузовичок «Каппель» на магнитной подушке подпрыгивал по кочкам.

Вопрос был чисто риторический, ибо обнищание и запустение даже в проносящихся за окном крупных поселениях сразу бросались в глаза. Да и люди по улицам ходили какие-то хмурые, вялые. И самое главное – их было мало. Семинеделин ещё помнил заполненные народом тротуары, крики и смех детей, а сейчас что? Куда все подевались?

- Ничего не кажется, - вздёрнула подбородок как в детстве, сестра, спрятав за ухо седую прядку волос. – Границы Империи передвинулись, и мы теперь ни туда-ни сюда.

- В смысле? – прапорщик протянул руку и потрепал по щеке Мирку разглядывающую его подарок – настоящие механические часы на циферблате которых была изображена панда в шлеме с красной звездой.

- Ну матпомощь, товары первой необходимости, продукты, нам правительство перестало присылать. Мы же теперь не на границе. Статус потеряли. Даже военную базу перевезли на Ватутин, а она между прочим кормила здесь многих.

- 77-й перевели? Когда? – удивился мужчина, вспомнив как более двух десятков лет назад впервые переступил порог КПП «Чащи» с целью записаться в армию. Эх, как же он тогда волновался! Но по-хорошему…

- Да четыре года назад ещё, - рукой Надя коснулась плеча брата будто всё ещё не веря, что он рядом. - После этого у нас тут всё изменилось. Много чего позакрывалось, те что поумнее массово продавали бизнес, землю, дома и улетали на другие планеты. Начались перебои со снабжением, гады всякие вылупились. Мы жаловались, но консул сказал теперь всё сами, а то привыкли на всём готовеньком.

- Ты почему такая худая? – без связи с предыдущим задал беспокоивший его вопрос прапорщик.

Надя немного смутилась, даже щёчки покраснели, а потом ответила:

- Да всё бегом, бегом, на двух работах вкалываю. Комбинат закрылся. Работу в лаборатории потеряла. Вот теперь в первую смену в прачечной тружусь, а во вторую в булочной. Да ты Сева не беспокойся, питаемся мы нормально. Зато ты такой красивый! Почему не женат до сих пор?

Женщина явно пыталась увести разговор в сторону, но Семинеделин уже заметочку в голове сделал. Разберёмся. Он девчонкам был должен, да и матери обещал. В конце концов они единственные его близкие люди. Больше нет никого.

- Откуда ты знаешь, что не женат?

- Сев, так кольца нет, - грустно улыбнулась сестра. - Да и ещё, что у тебя с правой рукой?

Мужчина немало удивился наблюдательности Надежды. И как только она разглядела? Вроде всё как всегда. Чуть сжав пальцы правой руки, он почувствовал онемение и покалывание посредине ладони.

- Да так, ерунда.

- Ерунда? Ты приехал на три месяца, а это значит отпуск по ранению. Руку бережёшь, а это значит она тебя беспокоит, - фыркнув начала перечисление Надя. – Братец ты наверное уже забыл, какой факультет университета я закончила?

- Да всё, всё успокойся, - улыбнулся прапорщик подняв вверх руки. - Просто немного повреждены мышцы. Плохо гнётся. Физиотерапию прошёл, частичное протезирование ряда мышц сделали - результата нет. Пока.

Грузовичок наконец-то выбрался за город и удалось набрать приличную скорость. Ветер засвистел в ушах. Указательным пальцем правой руки прапорщик коснулся клавиши на руле, чтобы закрыть открытые окна автомобиля. Получилось это у него не с первого раза.

- Ничего себе, - продолжала возмущаться Надя, переглянувшись с дочерью. - Тебя комиссовать могут? Только честно?

Мирка перестав играть с часами высунула острую мордочку между водительским и пассажирским сидением ожидая ответа дяди. «Наверное, им бы это понравилось», - подумал Семинеделин тем не менее вслух ничего не сказав.

- Не выдумывай. Всё нормально у меня. Отпуск большой потому что не был давно. Где я только не побывал. Всю галактику облетел и не только.

На самом деле прапорщик конечно соврал. Могут комиссовать и ещё как. Майор так и сказал: «Семёныч, ты конечно офицер геройский, но сам всё понимаешь. В ВС Империи с этим строго. Если после отпуска комиссия тебя не пропустит сделать мы ничего не сможем». Правда надежду давала случайная встреча, состоявшаяся на космическом лайнере по дороге сюда. Подполковник Горелов (классный мужик), его сосед по каюте, изучив медицинскую карту, диагноз и осмотрев руку, сказал, что ситуация и правда серьёзнее некуда. Но есть способ. Старый, дедовский. Поможет работа. «Наплюй на рекомендации и дай ей нагрузку».

- Мирка так подросла, - теперь настала очередь Семинеделина соскользнуть с неприятной темы. - Почти невеста.

* * *

- А чего это у вас со стенами? – спросил прапорщик, уставившись на сборный одноэтажный домик из полимерных панелей в котором жили его девчонки.

Весь он был покрыт какими-то потёками и ржавыми пятнами. Совсем не таким мужчина его помнил. Словно не жилой дом, а сарай какой-то.

- Это ты ещё внутри не видел. Полимеры конечно вещь – прочные, лёгкие, долговечные, с хорошей теплоизоляцией, но вот беда выцветают с годами на воздухе, - пояснила сестра, распахивая дверь. – А покрасить нельзя. Сам знаешь краска к ним не пристаёт.

Внутри и правда всё было ещё страшнее, прапорщик ругнувшись покачал головой. Сестре можно было верить ведь по образованию она была химиком.

- Ужас, - только и сказал прапорщик, а потом чуть подумав добавил: - Построим дом.

- Из чего это? – удивилась Надя надув щёки и уперев руки в боки.

Семинеделин махнул рукой за спину.

- Из настоящего дерева. Вон у нас его сколько.

Мужчина спустившись с крыльца неторопливой походкой направился к крепким соснам за оградой.

- Так нельзя же! – бросилась за ним сестра. – Запрещено!

- Мне можно. Я полный ветеран. Пенсион выслужил. Это одна из моих привилегий.

От перспективы жить в настоящем деревянном доме у Надежды даже дух захватило. И больше она ничего не сказала. Только молча наблюдала за братом, ходившим среди деревьев. Но эстафету матери перехватила дочь:

- Дядя Сева, - сказала Мира, - дерево — это конечно хорошо, но другие стройматериалы денег стоят.

- Есть деньги. Шестьдесят тысяч кредитов. В рублях почти двадцать.

Девчонки ахнули. В ответ прапорщик, проведя здоровой рукой по шершавому стволу сосны пояснил:

- Это деньги за ранение, страховка, ну и так по мелочи накопил…

- Ничего себе по мелочи… - прыснула от смеха племянница. – Мы таких деньжищ не видели никогда.

- И всё-таки Мирка права, - нарушила молчание Надя, тоже проведя рукой по дереву рядом. - Цены на материалы тебя неприятно удивят.

- С чего вдруг?

- Скажем так: у нас всё стоит раз в пять-шесть дороже.

Прапорщик спрашивать ничего не стал, а просто вопросительно взглянул на сестру.

- Да это всё проклятый Веха! Выиграл со своими людьми тендер на снабжение Чарушина, а цены на товары заламывает огромные! Нет на него управы. Сын Макарова было возмутился так они его убили…

- Что-о-о? – не поверив словам сестры мужчина обернулся.

- Да Севочка, - кивнула Надя. - Они его просто застрелили. Я сама видела.

* * *

На следующее утро Семинеделин вместе с Миркой прогулялись до брошенной военной базы. Впрочем, её даже не бросили, а просто аккуратно разобрали и увезли. Зачем попёрлись в такую даль? Наверное, чтобы поностальгировать, - решил для себя прапорщик, опять списав всё на возраст.

Располагающийся между холмами купол просто исчез словно его и не было никогда, а растительность постепенно начала пробиваться даже сквозь залитый асфальтом плац. Сейчас о «Чаще» напоминала только хорошая дорога ведущая из ближайшего города и кое-где сохранившаяся изгородь.

Прапорщик помнил в мельчайших подробностях как пришёл сюда преисполненный самых радостных надежд и ожиданий салагой. Ну как же, армия, космос, другие миры, риск, сражения и награды! Наивный дурачок, если бы он только знал тогда, что служба состоит совсем из других вещей. А ещё мужчина запомнил как проходил тут учебный курс, изредка, как и другие курсанты навещаемый матерью, таскавшей ему пирожки с малиной, но лучше всего он сохранил в памяти воспоминания о том, как улетал отсюда и слёзы в глазах самого дорогого человека за проволочной оградой посадочной площадки. От воспоминаний о матери перед которой он был виноват в горле встал ком.

Послонявшись туда-сюда по территории базы, Семинеделин вдруг заметил, что-то вроде пирамиды в кустах у ограды из пенобетона.

- Вот так сюрприз! – вслух удивился он, разглядывая квадратные побитые корпуса роботов-строителей находящихся сейчас в состоянии покоя.

- Один! Два! Три! Четыре! Пять! – считала Мирка вытянутой веточкой РСУ-200.

Конечно лучше бы чтобы их было шесть ведь работаю они парами, но даренному коню как известно в зубы не смотрят. В конце концов «работяг» можно настроить и на работу втроём.

– Дядя Сева думаешь они включатся? – Мирка что-то жевала набив полный рот. - Вон они какие старые. Наверное, поэтому их тут и бросили.

- Проверим. Запасной аккумулятор в грузовичке есть.

Повторно, но уже с куда большим энтузиазмом, обшарив территорию «Чащи» и заглянув под каждый куст и камень, они обнаружили ещё кое-что.

- Это что винтовка? – выпучила глаза от изумления племянница, склонившись над прапорщиком, стоявшим на коленях. Из какой-то щели в фундаменте он вытащил нечто со стволом и прикладом.

- Нет милая, это дробовик. ДВК-20 или как его зовут солдаты «Комбайн». Сломанный только. Починю.

- А почему «Комбайн»? – удивилась Мирка.

- А вот этого тебе лучше не знать.

* * *

Роботы работали и ещё как. Правда двоим из них пришлось сделать серьёзный ремонт. Прапорщик провозился с ними почти неделю. Но это всё из-за не слушавшейся его руки.

Уведомив пришвинского мэра – старика Макарова о своих планах и получив разрешение на строительство (местные тут же все обзавидовались) Семинеделин начал работу. Нет, ну сначала то он внимательно изучил чертежи в «Имперском статуте», выбрал подходящий им двухэтажный вариант уютного домика с пятью комнатами, санузлом, кладовкой, чердаком и кухней, посмотрел пару десятков видео и только тогда…

Прапорщику нравилось работать с деревом. Оно было тёплое, живое. А какой запах! Не то что эти выцветшие, холодные панели. Оказывается, строить дом было не так уж и сложно. Особенно вместе с пятёркой послушных роботов бросавшихся выполнять любой приказ прапорщика. Всего спустя две недели первый этаж был готов.

Всё это время его беспокоил рассказ сестры про Веху вмести с дружками убившего сына старосты. Возмущению Семинеделина не было придела. Он даже в Пришвин съездил к местному законнику, но тот только развёл руками. Типа время было позднее, свидетелей не было (Надежда оказывается никому об этом не рассказывала), да и Иван дерзкий был и на язык не сдержан. То есть этот бесхребетный слизень Паршуков убийц ещё и оправдывал. Хотя всё-таки подпоручик поведал много интересного.

Кстати и проблемы со снабжением прапорщик тоже наблюдал собственными глазами. Магазинчики и лавочки колонистов стояли почти пустые, а в сетевых супермаркетах всё стоило втридорого, да что там, в пять-шесть раз дороже. Послушав горожан, Семинеделин сделал вывод, что решать проблему самостоятельно они не собираются. Некоторые планировали отъезд и… всё! Даже на приём к консулу на Калашников летали его сестра и Макаров, остальные отказались или не хотели связываться с Якубом Вехой, который по слухам имел богатого, влиятельного папочку и ранее сидел в тюрьме.

Топор прикрученный к руке кожаным ремнём чуть медленнее чем следовало, но всё же рубил дерево, когда рядом, пропустив сновавших вокруг РСУ-200 общавшихся друг с другом посредством пиликания и пищания, остановилась сестра.

- Макаров зовёт всех на собрание. И тебя Сева тоже.

- А что там?

- Кажется Веха предлагает колонистам продать часть участков земли, - пояснила, нахмурившись Надя. - Какое-то производство наладить хочет.

- По берегам реки, правда? – обернулся к сестре Семинеделин смахнув рукой пот выступивший на лбу.

- Откуда ты знаешь?

- Паршуков рассказал, что он уже полгода окучивает фермеров владеющих участками на берегу. Трое уже улетело уступив ему. Любое производство нуждается в воде так что всё понятно, - топор вонзился глубоко в бревно.

- Он не сможет завладеть землёй без голосования общины города, - помотала головой сестра. - В уставе колонии чётко сказано.

- Скорее всего он обработал Макарова. Так что дело сделано. Знаешь, что сестра возьми ка дочь и съезде к подруге в Паустовский. К Маше да? Очень тебя прошу.

* * *

- Почему Империя не может навести порядок?!

- Кто избавит нас от этих бандитов?!

- Мы словно на периферии, а не в пределах внутреннего круга!

- А может мы с ними договоримся?

В зале мэрии собралось почти пятьсот человек. Большая часть претворившись статуями молчала, предпочитая слушать, но были и такие которые психовали, кричали, уговаривали, угрожали, только непонятно кому. Михаил Кузьмич Макаров всё это время тихо сидел на своём месте на возвышении сложив морщинистые руки перед собой.

Когда беснующаяся часть колонистов выдохлась он встал и просто сказал:

- Вчера ночью сожгли дом Кондакова и ферму Берга. У Кондакова погибла вся семья. Давайте голосовать…

«Здрасте! И это все?!» - сидевший в сторонке Семинеделин подавил в себе желание посквернословить и поднялся на ноги. Военная форма, кобура с «Доводом» на бедре. Это внушало и люди сразу притихли.

- Веха просто хочет обмануть вас. Он скупит участки у воды за копейки и наладит там вредное производство. Паршуков говорит планируется выпускать какие-то растворители и краску. Вы ничего не получите, да ещё и пить будете грязную воду! – начал прапорщик, повернувшись спиной к Макарову.

- Думаешь мы этого не знаем? – подскочил на своём месте Селивёрстов с которым Всеволод вместе вырос. - Но, что нам делать?

- Сопротивляться.

- Мы не умеем.

- Мы не военные! У нас и оружия даже нет, - поднялся коренастый мужчина в комбинезоне водителя фуры. – Низкий коэффициент опасности планеты. Хищников крупнее лисицы нет и не было никогда. Оружие, которое было, мы продали…

- Кому? – вопрос этот прозвучал под сводами зала словно выстрел.

Кашлянув и смутившись, водитель сел на своё место.

Семинеделин положив руку на рукоять табельного пистолета повернулся к Макарову. В усталых глазах старика страха не было. Нет, тот не трусил, он скорее просто нуждался в поддержке. К тому же желал отомстить за сына.

- Вы мне доверяете?

* * *

Старенькая, но вполне ещё пригодная лёгкая броня «Тевтонец» — это всё что было у Паршукова (да и то пришлось её забирать чуть ли не силой), полетела в угол у входной двери.

- Я не знаю Сева… - встретила его за дверью Надежда, прижимавшая к груди Мирку, - зачем ты попросил Михаила Кузмича продать ему все участки на берегу реки?

- Почему ты не уехала? – вопросом на вопрос ответил прапорщик посмотрев время на личном коммуникаторе.

- Оставить тебя одного?

С силой сжав ладонь правой руки Семинеделин впервые не почувствовал знакомого онемения, только лёгкое еле заметное покалывание.

- Так было бы лучше. А теперь ты подвергла дочь и себя опасности!

- О чём ты?

Прапорщик хотел было вывести девчонок наружу, посадить в грузовичок и…

Дррррр! - снаружи раздались звуки опускавшихся на лужайку автомобилей. «Опоздал!» – бросился к окну Семинеделин. Не меньше трёх. А это значит максимум двенадцать человек.

- В комнату! – приказал он сестре вынимая из шкафа только накануне отремонтированный «Комбайн» и прижимая модернизированный им приклад к плечу. Ружейные патроны, над которыми он тоже поколдовал были уже внутри.

Дверь с треском распахнулась и внутрь влетело трое мужчин. Только один из них было вооружён настоящим оружием. В руках красномордого, невысокого крепыша в кепке с иностранными буквами поблёскивала новенькая штурмовая винтовка «Щегол». В жизни прапорщик конечно никогда бы эту модель не выбрал из-за высокой скорострельности и сложности в эксплуатации, но сейчас обрадовался ей. Толстяк с залысинами и носом-картошкой и среднего роста бандит в бандане с черепами, были вооружены автоматическими пистолетами «Жар-птица» - мажорская игрушка: стрельба одиночными и очередями по три, тридцать патронов в магазине. Первый кстати был в лёгком бронекостюме иностранного производства без шлема.

- Я вроде гостей не звал!

- А мы сами…

БАБАХ! - крупная дробь вылетевшая из ствола дробовика буквально превратила в фарш с осколками костей ступни ног вооружённого штурмовой винтовкой крепыша в кепке. Второй выстрел взорвал голову типа в бандане запачкав стену, а третий отбросил к окну толстяка в бронекостюме. Едкий пороховой дым наполнил помещение. Что ж, патроны пришлось тоже делать самому.

Подняв с пола штурмовую винтовку, Семинеделин привычно проверил магазин оружия и дослав патрон в патронник прицелился в стонущего толстяка, пытавшегося подняться на ноги. Мгновение, и поймав голову толстяка в прицел он нажал на спусковой крючок.

- СЕВА! – побледнев закричала за спиной Надежда.

- ЗАКРОЙ ДВЕРЬ НЕМЕДЛЕННО! ЧТО Я ТЕБЕ СКАЗАЛ?! ОБЕ БЫСТРО ПОД КРОВАТЬ!

Мирка-умница только кивнула и потянула мать за собой захлопнув дверь.

Шустро натянув на себя «Тевтонца» (и опять почти забыв про боль в руке), нахлобучив на голову дурацкий шлем, прапорщик, сунул в специальные кармашки за спиной два запасных магазина и ударом ноги раскрыл повреждённую мёртвыми мерзавцами входную дверь. На улице их подельники развлекались стрельбой по его роботам. Кувыркнувшись через голову мужчина выкатился наружу. Его там наверняка ждали. Не могли не ждать.

Тра-та-та-та-та! - над головой ударила длинная, но не слишком меткая автоматная очередь, а затем горохом застучали пистолетные выстрелы от которых старенькая броня его всё-таки защитила хоть без синяков и гематом конечно не обойдётся.

Короткие очереди из штурмовой винтовки раз за разом находили себе очередную жертву. Это вам не мирных колонистов кошмарить! После четвёртого подельника рухнувшего в пыль, налётчики побежали. Семинеделин жал на спусковой крючок снова и снова стреляя бегущим в спину. Никто не должен был уйти с его участка. Проблемы с законом его семье были не нужны. «My house is my castle», - так кажется на английском. Пришли с оружием на принадлежащую мне землю? Очень зря…

Кто-то успел запрыгнуть в автомобиль, двигатель взревел, подбрасывая недешёвый тёмно-красный «Леви» над землей. Не уйдёшь! Ловко сменив магазин, прапорщик всадил в переднее стекло кабины все пятьдесят пуль. Грузовичок нырнув вниз врезался в землю у его ног подняв облако пыли. Кажется, сбежать собирался тот самый Веха. По крайней мере изображение именно этого типа показывал ему подпоручик в участке.

Снова сменив магазин, Семинеделин сначала сделал контрольный выстрел в негодяя, а затем забросил «Щегла» за спину и достал из кобуры на бедре табельный «Довод». Раненых не будет…

* * *

Спустя пару месяцев, когда второй этаж был закончен рука совсем прошла. А какой у прапорщика получился чердак! Ммм, это будет его комната.

- Жалование своё я отписал вам. Будет приходить на твой счёт каждый месяц, - обнял сестру напоследок старший брат. - Две с половиной тысячи кредитов.

Надя ахнув прижала ладошки к щекам и снова собралась плакать.

- А ты как же? Всё нам отдал…

- У меня ещё ветеранские, командирские, да ещё мне как мастеру-оружейнику платят, так что не переживай.

Провожать прапорщика пришёл весь город. Без преувеличения. С цветами и шариками. Ещё бы, он же добился государственного снабжения Чарушина и открытия парочки средней руки производств лично пробившись на приём к консулу. Полному ветерану Дементьев отказать не смог. Разговор длился почти два часа.

Мирка тоже уткнулась в бедро дяди. Слёзки на колёсках, ещё нет, но вот-вот побегут.

В отражении витрины газетного киоска на прапорщика смотрел молодой ещё широкоплечий мужчина с короткой стрижкой и уверенным взглядом. Он совсем не был похож на того измотанного невзгодами ветерана, прибывшего сюда три месяца назад. Мать была права – нельзя отрываться от своих корней. Он делают нас сильнее.

Дотянувшись до уха брата и пощекотав длинными ресницами щёку, Надежда, тоже весьма похорошевшая, с румяными щёчками, без синяков под глазами и в новом брючном костюме (новая должность обязывает), прошептала:

- Приезжай на следующий год братик, я тебе справную невесту найду.

- Обещаешь? – рассмеялся Семинеделин забросив лямку пенала на плечо.