1. Задержания граждан начинались до начала акций. При этом задерживались и случайные люди, оказавшиеся в районе проведения акций. Задержание таких граждан продолжались и во время проведения акций.

2. Призывы к несовершеннолетним участвовать в публичных акциях не вызвало у них энтузиазма. Таких участников было ничтожно мало, что соответствует данным полиции по задержанию несовершеннолетних. Мы считаем недопустимым подвергать детей опасности.

3. Места проведения акций, чаще всего центры городов были заблокированы, что затруднило передвижение граждан, не имевших отношение к протестам.

4. Нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации, в которых были прописаны ограничения, связанные с пандемией, вводился запрет на проведение публичных мероприятий. Но запрету подверглись только акции гражданского протеста, в то время как проведение концертов, салютов, спортивных праздников и других массовых мероприятий согласуются властями по мере снятия ограничений.

5. В масс-медиа и социальных сетях размещены фото и видео материалы, демонстрирующие случаи жёсткого обращения сотрудников правоохранительных органов с мирными гражданами с использованием резиновых дубинок, и электрошокеров. Задержанные часами сидели в автозаках, а затем в отделах полиции без оформления протоколов, без еды, воды и лекарств.

6. Недостаточной была реакция правоохранительных органов на действия провокаторов, которые, находясь внутри группы участников несогласованной акции, пытались спровоцировать участников на противоправные действия.

7. Действия сотрудников полиции оказывались в большинстве случаев анонимными, так как сотрудники полиции при задержании в нарушение требований закона не представлялись, причину задержания не объясняли, нагрудные знаки часто либо отсутствовали, либо не были видны. Практически все сотрудники Росгвардии личных номеров не имели.

8. Полиция задерживала журналистов, имевших спецодежду, служебные удостоверения и редакционные задания, тем самым создавая препятствия для выполнения ими своих законных профессиональных обязанностей. Аналогичным образом полиция задерживала наблюдателей от различных правозащитных организаций, несмотря на наличие у них соответствующих документов и бейджей.

9. В ряде отделов полиции в разных городах был объявлен план «Крепость», хотя представителями общественности не было обнаружено никакой угрозы нападения на отделы, и туда не допускали адвокатов, членов общественных наблюдательных комиссий, не принимали передачи для задержанных.

10. У некоторых задержанных незаконно изъяли личные вещи, в том числе телефоны.

11. Проводилась не предусмотренная законом принудительная дактилоскопия граждан из числа лиц, к которым могла быть применена только добровольная дактилоскопия, под угрозой того, что их не отпустят и оставят в органе внутренних дел на 48 часов, несмотря на наличие у них паспортов и отсутствие необходимости устанавливать их личности.

12. Сотни задержанных провели ночь в автозаках, автобусах, в отделах полиции, в неприспособленных для ночлега помещениях, без оформления протоколов, без еды, воды и лекарств. Хотя по закону административное задержание не может превышать более трёх часов при наличии у них документов, удостоверяющих личность.

13. Судебные заседания проводились как в дневное, так и в ночное время. Было вынесено такое количество решений об административном аресте, что мест в спецприемниках не хватало, выстраивались очереди из автозаков и автобусов с людьми, к которым суды применили административный арест. Граждане жаловались на невозможность спать, холод и отсутствие еды и воды. Городские спецприемники переполнены, а изоляторы временного содержания, в которые в некоторых городах отправляют административно арестованных, не предназначены для исполнения административного наказания.

14. Наблюдались случаи, когда участники несогласованной акции применяли насилие к гражданам с иными лозунгами, сотрудникам полиции и Росгвардии, провоцировали их, вели себя в отношении них грубо и неуважительно, допускали действия, выходящие за рамки закона. Мы осуждаем подобные действия, которые идут вразрез с принципами гражданского согласия.

Мы считаем, с учетом позиции Конституционного Суда Российской Федерации, что государство не должно подходить к несогласованным массовым мероприятиям как к немирным, вне зависимости от реального поведения участников акций, при отсутствии с их стороны насильственных действий.

Мы предлагаем:

1. Изменить нормативные правовые акты и правоприменительную практику субъектов РФ, согласовывая проведение митингов и шествий наравне с прочими публичными мероприятиями, с не большими ограничениями, чем прочих массовых и публичных мероприятий, продолжить применение такого подхода в случае ослабления ограничительных мер при снижении эпидемической угрозы.

2. Прекратить использование спецсредств при задержании мирных участников мероприятий вне зависимости от их лозунгов и при отсутствии насильственных действий с их стороны.

3. Начать как служебные, так и процессуальные проверки по фактам превышения служебных полномочий, препятствования работе адвокатов и журналистов, не только в тех случаях, когда заявления об этом будут поданы, но и по сведениям, имеющимся в СМИ.

4. Обеспечить своевременный доступ адвокатов в здания полиции и спецприемники, в которых находятся лица доставленные или отбывающие административное наказание.

5. Запретить практику препятствования журналистам при выполнении их профессиональной деятельности.

6. Сотрудничать с наблюдателями от общественных правозащитных организаций, имеющими опознавательные знаки и поручения от организаций, при разрешении конфликтов во время проведения публичных акций.

7. Лица, в отношении которых судами были вынесены решения об административных арестах, часто принимаются в спецприемники с превышением установленного лимита наполнения, или в ИВС, или не принимаются длительное время в спецприемники в связи с их переполнением. По таким делам прокуроры должны незамедлительно принести апелляционные представления по отсрочке исполнения постановления о назначении административного наказания". Суды в первоочередном порядке должны рассмотреть эти представления.

Мы призываем участников протестных митингов и местные власти к переговорам в поисках компромиссов для согласования публичных мероприятий во избежание эскалации насилия в общественной жизни. Члены Совета готовы выступить посредниками в организации и проведении таких переговоров.

Члены Совета:

1. Андреева Татьяна Константиновна

2. Асмолов Александр Григорьевич

3. Бабушкин Андрей Владимирович

4. Верховский Александр Маркович

5. Винокурова Екатерина Владимировна

6. Евдокимова Наталия Леонидовна

7. Засурский Иван Иванович

8. Каляпин Игорь Александрович

9. Ковлер Анатолий Иванович

10. Кравченко Борис Евгеньевич

11. Маковецкая Светлана Георгиевна

12. Марголина Татьяна Ивановна

13. Мерзлякова Татьяна Георгиевна

14. Меркачёва Ева Михайловна

15. Никитинский Леонид Васильевич

16. Пастухов Игорь Николаевич

17. Полякова Мара Федоровна

18. Резник Генри Маркович

19. Ряховский Владимир Васильевич

20. Сванидзе Николай Карлович

21. Сокуров Александр Николаевич

22. Юргенс Игорь Юрьевич

23. Ясин Евгений Григорьевич

https://www.mhg.ru/news/zayavlenie-chlenov-spch-o-sobytiyah-...

https://echo.msk.ru/blog/echomsk/2785524-echo/

Совет при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека является консультативным органом при главе российского государства. Он образован в целях оказания содействия главе государства в реализации его конституционных полномочий в области обеспечения и защиты прав и свобод человека и гражданина, информирования Президента Российской Федерации о положении дел в этой области, содействия развитию институтов гражданского общества, подготовки предложений главе государства по вопросам, входящим в компетенцию Совета.

Нормативно-правовую базу деятельности Совета составляет Указ Президента Российской Федерации № 120 от 01.02.2011г. «О Совете при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека".

http://president-sovet.ru/about/mission/

На 6 февраля по данным  официального сайта в  состав СПЧ входят 50 человек

http://president-sovet.ru/members/constitution/

31 января. Протесты в России

Вторая часть

Третья часть

Кирилл Вышинский

Я стал членом Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека с осени прошлого года, в cовете вошел в комиссию по международному сотрудничеству в области прав человека. Этим летом присоединился еще к комиссии по свободе информации и правам журналистов.

Среди первых обращений ко мне — письма от журналистских коллективов информагентств ANNA-NEWS, News Front и телеканала "Царьград", чьи аккаунты были заблокированы весной и летом нынешнего года на платформе YouTube без права восстановления.

Число подписчиков этих каналов приближалось к двум миллионам пользователей, количество просмотров — несколько сотен миллионов. Все блокировки прошли без предварительных предупреждений со стороны администраторов YouTube о нарушениях российскими СМИ чьих-то авторских прав или правил самого YouTube. Кроме того, администрация видеохостинга после акта цензуры так и не пояснила руководителям и журналистам агентств, что они нарушили и каковы причины блокировки и удаления их аккаунтов.

Казалось бы, помочь коллегам — святое дело. Тем более что главное оружие СПЧ в таких случаях — это привлечение внимания к ситуации, ее оценка, обращение к официальным органам и правозащитным институтам с просьбой заявить о недопустимости подобных действий и этим повлиять на ситуацию. Одним словом, назвать вещи своими именами (в данном случае цензуру — цензурой), поддержать коллег, заявить правозащитную позицию.

Я достаточно быстро составил проекты заявления комиссии и обращения к Международной федерации журналистов и уполномоченному ОБСЕ по свободе слова и отправил тексты коллегам — для обсуждения и голосования.

Первое заседание по моей инициативе прошло в начале августа — обсуждение было долгим, принял в нем участие и председатель совета Валерий Фадеев.

С самого начало оно приняло странный оборот. Возник спор, а являются ли действия YouTube цензурой вообще? Я слегка оторопел — российским СМИ, зарегистрированным по российскому законодательству, вещающим в интернете для русскоязычных зрителей, американская корпорация неожиданно и без каких-либо объяснений блокирует доступ к зрителям. Если это не цензура, то что такое цензура вообще? В этом мы сошлись с Валерием Фадеевым.

Но коллеги-журналисты (а в комиссии в основном журналисты из разных сфер — ТВ, газеты, интернет-СМИ) внезапно засомневались. И решили написать письмо в российский офис Google, чьим подразделением является платформа YouTube. Мол, поясните причины блокировки — может, ANNA-NEWS, News Front и телеканал "Царьград" действительно нарушили какие-то правила журналисткой этики, были замечены в экстремизме, пропаганде войны, еще каких-либо вещах, запрещенных на пространстве Интернета?

В ответ — нет, не тишина, которая была вполне ожидаемой, а просто… казенная отписка: пишите в Америку, в центральный офис, мы здесь ни при чем. То есть российский Google не стал отвечать по существу на запрос СПЧ при президенте России. Встает вопрос: если там не отвечают за действия сотрудников этой корпорации, то что он вообще делает на территории России?

Казалось бы, все ясно — Google включил дурака и пустил претензии по большому бюрократическому кругу. Значит, нужно заявлять позицию комиссии СПЧ и защищать права не только журналистов, но и русскоязычных зрителей, соотечественников, которые смотрели эти каналы и чьи права на свободное получение информации после ничем не объяснимого закрытия тоже были нарушены. Очевидное решение, но… коллеги по комиссии голосуют за очередное письмо, теперь уже в Америку, и "более глубокое изучение вопроса". Без этого — никакой реакции по обращениям журналистов ANNA-NEWS, News Front и "Царьграда" не будет, решают члены СПЧ. Странная позиция, но она была принята большинством — что ж, набираюсь терпения и жду очередного, уже третьего, заседания, созванного по моей инициативе.

Третье заседание состоялось в конце августа — примерно через месяц после того, как я подготовил тексты заявления и обращений. Подготовились основательно: есть справка о том, кого и как беспричинно блокировал YouTube (не только на территории России); есть тексты обращений; есть месячная безрезультатная переписка с Google. Есть даже внутренняя, высказанная главой комиссии Павлом Гусевым, оценка произошедшего с аккаунтами российских СМИ — это вполне можно расценивать как препятствование журналистской деятельности, можно дело заводить по соответствующей статье УК России. Именно так и предложил трактовать действия Google председатель СПЧ Валерий Фадеев.

В общем, все есть и все понятно — нет только позиции комиссии СПЧ и ясности, почему она отсутствует.

Впрочем, в ходе обсуждения все прояснилось — коллеги, как оказалось, просто боятся "потерять лицо", поддержав в конфликте с YouTube журналистов из редакций, чьи позиции и оценки они не разделяют. Николай Сванидзе, опытный журналист и давний член СПЧ, так и заявил: "Посмотрите, что они пишут про Белоруссию, я после этого поддерживать их не готов". Ему практически никто не возразил, наоборот — в поддержку зазвучали голоса: "Если мы поддержим такие одиозные СМИ, то совет и его комиссия потеряют свое лицо…"

Как говорят сегодня в таких случаях — "я завис!" От удивления даже не стал задавать очевидные вопросы: а как же свобода информации, которую мы призваны защищать? А как быть с правами журналистов, которые вынесены в название комиссии? Их, этих прав, разве нет у тех, чьи взгляды могут не разделять члены СПЧ? После такого обсуждения оставалось только голосовать. Но за что? Есть мое предложение высказать позицию комиссии по откровенной цензуре со стороны Google и принять по этому поводу заявление. Уверен, молчать в этом случае нельзя: это только начало кампании самой массовой видеоплатформы в Сети против российских СМИ. Не отреагируем сейчас — дальше YouTube не остановить, будут блокировать всех, кто им не понравится. Без причины, без объяснений, в нарушение собственных же правил, просто по праву хозяина положения. Да и не может Совет по правам человека не реагировать на нарушения прав журналистов и сотен тысяч их зрителей — я в этом убежден.

Но нет. Оказывается, может. Коллеги предложили проголосовать за то, чтобы… не голосовать за заявление по YouTube и не высказывать мнение комиссии по правам журналистов в данном конкретном случае нарушения прав их "одиозных" коллег. Решение принято — семью голосами против одного.

За то, чтобы не высказываться по проблеме, не защищать журналистов ANNA-NEWS, News Front и телеканала "Царьград" — семь членов комиссии. Против — один Кирилл Вышинский. Обсуждение длиною в месяц закончилось ничем. Вернее, совершенно абсурдным и постыдным, на мой взгляд, решением комиссии — за этих вступаться не будем. Хотя, объективности ради, скажу, что было принято решение готовить очередное письмо в Америку, в этот раз в ООН. Когда-то классик предлагал еще и в "Спортлото" написать.

Письма пишутся, голосуются решения не голосовать, но проблема никуда не исчезла: глобальные платформы в Сети и современные сервисы распространения медиа, которые контролирует американский бизнес, начали системную цензурную кампанию против российских СМИ в интернете. Последний пример — история с требованием Службы безопасности Украины удалить из виртуального магазина AppStore мобильные приложения крупнейших российских медиахолдингов — ВГТРК и МИА "Россия сегодня".

Сообщение об этом событии вызвало синхронную и однозначную реакцию — актом цензуры и попыткой изолировать российские СМИ назвала такие действия Общественная палата России. Об этом же заявил и Союз журналистов. А что комиссия по свободе информации и правам журналистов СПЧ?

Как говорят в Одессе, вы будете смеяться, хотя смешного мало. Снова решили проголосовать за то, чтобы не голосовать! Большинством в комиссии решили не голосовать за подготовленный мною текст обращения по продолжению цензуры американскими корпорациями в отношении российских СМИ.

В этот раз мотив — а зачем заступаться за чьи-то права, когда цензурируют российские государственные издания (член комиссии СПЧ И. Засурский)? Пусть за них вступаются МИД или Союз журналистов России. Про права журналистов этих СМИ, про права читателей и зрителей этих медиа речь не идет — похоже, для комиссии по свободе информации и правам журналистов ни то ни другое не имеет значения, если эти СМИ государственные.

А теперь краткий вывод.

Как-то странно устроено понимание прав и свобод, которые нужно защищать, у членов комиссии по свободе информации и правам журналистов. Нет, не у всех, но у большинства.

Эти "защитники журналистов" не видят причин защищать журналистов от откровенной и хамской цензуры YouTube (ведь пострадавшие журналисты неправильные). Они также не видят причин реагировать на запрет мобильных приложений российских СМИ на Украине (ведь это неправильные СМИ).

Права журналистов государственных СМИ и их читателей пусть защищают другие, права журналистов, "чьи взгляды мы не разделяем", тоже пусть остаются без защиты.

Что ж, в таком случае речь идет не о защите принципов и ценностей — свободы информации и прав журналистов — а о защите избирательно тех, кто лично "защитникам" близок. То есть они делят всех коллег по своему усмотрению — на тех, кому стоит помогать, и тех, кому не стоит.

Источник: https://ria.ru/20200923/vyshinskiy-1577626077.html

Продолжение этого поста.

Около часа общались с коллегами. Увидел понимание ситуации и желание разобраться.

Информация о вопиющих злоупотреблениях в ходе «расследования» СК РФ т.н. «дела врачей» с доказательной базой будет завтра отправлена в Генеральную прокуратуру РФ с требованием о возбуждении уголовного дела против следовательницы Смирновой, препятствующей осуществлению правосудия и отправившей заведомо невиновных за решетку.

Константин Николаевич Свитнев заявил, что располагает неопровержимыми доказательствами генетического родства между родителями и их «суррогатными» детьми по всем «11 эпизодам следовательницы Смирновой». Скоро полетят погоны.

«Совет по правам человека через доверенных лиц получил обращения от (биологических – прим. ред.) родителей с просьбой восстановить семьи. [...] Вопрос в том, что по каким-то моментам нет генетических тестов, чтобы было подтверждено родство с ребенком, который находится на территории Российской Федерации», - сказала Киркора.

По ее словам, родители, граждане иностранных государств, готовы сделать генетические тесты.

«Наша задача – максимально быстро помочь в организации процессов тестирования, подтверждения возможности в соединении, в том числе физической – это виза, въезд, возможно, борт. Это очень много нюансов, которые хотелось бы максимально быстро осуществить», - отметила зампред СПЧ.

P.S. Пользуясь случаем, хотели бы оповестить друзей, коллег, подписчиков и врагов, что К.Н. Свитнев жив, здоров и полон сил довести до логического завершения уголовное дело против майора Смирновой, и умирать или же уходить из жизни любым другим способом не собирается.

СПЧ постарается помочь семьям вернуть рождённых суррогатными матерями детей.