По следам вчерашней презентации
Сегодня монтажник не особо знакомый с русским языком отжег:
Сегодня монтажник не особо знакомый с русским языком отжег, написал заявление на увольнение, на имя ген.директора, текст такой:
"Прошу вас уволится по собственному желанию."
Показали директору, подписывать оказался, но оставил на память
Ответ на пост «Светлое будущее и мы»
Увы все из этого списка теряет смысл когда ты уже живешь в светлом будущем.
Скорее всего нам всем не придется работать(или почти всем) если мы сможем создать например ии, либо искусственную форму жизни которая по сути будет нашими рабами))
В этой ситуации, особенно с ии не остаётся вещей (или почти), которые бы человек делал лучше чем ии. То есть готовить убирать учить кота и тд не нужно, высыпаться заебетесь, путешествовать, ради чего? Читать книги? Скорее всего тоже мимо т. к. Ии может сгенерировать фильмы.
В общем, как таковых целей для жизни не остаётся, по большей части люди деграднут просто, лишь редкие экземпляры будут заниматься чем то полезным, впрочем как и сейчас.
Лично я рад что нет какого то ии, и мы предоставлены сложным непонятным социальным системам, где все не равны, у тебя есть огромное количество неизвестных правил, в том числе и того как ведёт себя твой организм, вероятность неожиданно рипнуться всегда.
Этот сюжет гораздо интереснее чем какая либо игра которую я играл. Жизнь и без того ахуенна, можно не надо ии))
Богатая девушка из Барселоны 5 - 6
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Часть 2. Книжная лавка
Несильный, но неожиданный хлопок привёл Ивана в чувства. Он подскочил со скамьи, растирая глаза в попытке скорее проснуться и вернуть чёткость миру. Пока шла борьба с яркими, мигающими мушками перед глазами, внимание привлёк старческий недовольный голос.
— Столько прожил, а ума не нажил. Дурак одним словом. Нашёл место и время.
Мужчина лет шестидесяти негромко причитал, расправляя газету, которая пострадала от встречи с Ваниной головой. Его внешний вид был необычен: нечасто встретишь пенсионера в выглаженном костюме-двойке. За ним скрывалась серая рубашка, ботинки идеально начищены, а из кармана пиджака озорно выглядывал цветастый платок. Скрюченные под тяжестью прожитых лет пальцы мелкими, резкими движениями пытались разгладить каждую складку газетной бумаги.
— Что смотришь, хоть и паршивая печатня, а всё же обращения заслуживает хорошего. Эк замялось, а всё голова твоя дурная.
Ваня на мгновение почувствовал укол стыда, но почти сразу опомнился, ведь пострадавшая сторона тут он, а не бумажка, место которой мебель при ремонте закрывать от краски. Но не успел и рта открыть, как схлопотал вновь по голове.
— Не вам, молодой человек, судить о том, чему и где место. Своё бы нашли сначала. Эх, снова замял, — покрутив в руках несчастный кусок бумаги, старик перекинул его парню. Уже развернувшись спиной, продолжил. — Вставай, работу же искал. Считай, нашла она тебя сама.
Газета развернулась на коленях, страница пестрела астрологическими знаками. На глаза попался родной знак зодиака и статья рядом: «День обещает быть непростым, но судьба вам благоволит и посылает сигналы. Сегодня вам поступит предложение, от которого тяжело отказаться. Но будьте…» Конец было не различить, дешёвые чернила смазались от попыток разгладить газетёнку. Ваня не особо верил во все эти предсказания, но на душе стало неспокойно. Хотя и опасности нечего ждать от старика, и на собеседование он всё равно опоздал. Иван решил встать, чтобы продолжить разговор, но от резкого подъёма всё на миг потемнело, тело неприятно затекло от неудобного положения. Незнакомец, видимо, сочтя молчание за согласие, уже отошёл и продолжал быстро идти, несмотря на свой возраст. Потому Ваня ускорился, пытаясь его нагнать.
— Постойте! А как вас зовут? И что за работу вы хотели предложить? Просто у меня… — мысленно Ваня закончил словами «руки не оттуда растут». Но вслух после запинки сказал. — Опыта нет, совсем.
Попытка догнать собеседника и одновременно задать все вопросы привела лишь к тому, что дыхание окончательно сбилось и сил не осталось. Пришлось остановиться, чтобы отдышаться. Иван чуть ли не пополам согнулся, упёршись руками в колени.
«Вздохнуть, ещё маленький вздох и выдохнуть. Хотя это, кажется, для успокоения или засыпания. Ладно, главное — верить, что помогает».
Придя в норму, Иван разогнулся и посмотрел вперёд в полной уверенности, что странного старика и след простыл, но понял, что тот стоит прямо перед ним, держа руки за спиной. Под его взглядом становилось неуютно, совсем он не похож на пенсионеров, соседей Вани. От общения с теми становится тепло, спокойно, а тут мороз по коже. Вот что ещё не давало покоя: мороз, холодно на улице, а старик только в пиджаке и незаметно, чтобы мёрз, тем временем как сам Иван весь продрог.
Нужные слова никак не хотели подбираться, тишина начинала давить. Парень будто вновь попал в детство, когда в ответ на вопросы малознакомых людей мог только смотреть и молчать, поджимая губы. Мама говорила, что он стеснялся, Иван же точно помнил, что не хотел говорить с теми, у кого глаза недобрые. Повзрослев, он больше не наделял глаза «характером», был одинаково приветлив со всеми, с кем его сталкивала жизнь. Но этот человек не вызывал доверия.
— А я верить-то и не прошу, на что мне твоё доверие? На полку не положишь, не отдашь, не обменяешь. Бестолковое оно. Коль я страшный такой, оставайся, автобус редко, но ходит. А можешь прогуляться со стариком-то, уважить. Не понравится работа — рядом остановка, там чаще ходят.
Стало даже стыдно, понапридумывал всякого про человека. На задворках сознания скреблась мысль о том, что вслух он такого не говорил, а незнакомец слишком складно ответил, будто в голову залез. Но Иван гнал её от себя, запихивая подальше. «Так и до парнойи недалеко: и рекламы со мной говорят, и газеты подсказки дают, и люди в голове копаются. Хватит». Молчание уже переходило все грани вежливости, пора было принять решение. «Что ж, направо пойдёшь — домой нескоро попадёшь, прямо пойдёшь — работу найдёшь, налево… А вот про лево ничего не сказали, ну, допустим, во дворы попадёшь. Кривоватая сказка выходит, а, ладно, прямо так прямо». Иван махнул рукой на свои размышления и заговорил.
— Отчего бы не уважить старика, — заметив неодобрение, Иван стушевался и продолжил, уже не подражая манере речи собеседника, — то есть пойдёмте.
Старик, так и не представившись, покачал головой и развернулся. Иван направился за ним, не отставая ни на шаг.
***
Путь оказался недолгим, но они столько раз поворачивали, что, даже захотев, Иван бы уже не вспомнил, как вернуться. Город вокруг стал более оживлённым: машины сновали по дороге туда-сюда, водители раздражённо сигналили медленным пешеходам, те в ответ сонно переругивались. Судя по детям с большими рюкзаками, чудом не перевешивающими их, которые сбивались в группки и шли в одном направлении, где-то недалеко была школа. «Как муравьи, спешат в школу-муравейник». От этой картины нахлынули воспоминания. Шумные третьеклашки, которые облепливали его каждый день, пока он работал в школе, походы в театры, попытки выстроить парами толпу галдящей малышни, которая уже отучилась уроков пять и хотела лишь играть, а не идти куда-то. Вспомнил, как его добивали и смешили вопросы в духе: «А число писать?», заданные через секунду после того, как он говорил: «Ребята, пишем число, как на доске». До сих пор было жаль, что отучился четыре года в университете, а работать не смог. Его засыпало горами бумаг, отчётами, совещаниями и срочными распоряжениями, на детей не оставалось уже ни сил, ни желания. Потому и уволился, пока совсем не выгорел. «Когда-нибудь вернусь, попробую ещё раз, надо только стрессоустойчивость раздобыть. Может, моя где-то под кустиком лежит и ждёт? — нервный смешок прорвался наружу. — А пока сойдёт любая работа».
Тем временем старик уже открывал дверь, ключ проворачивался в замке с ужасным скрипом, будто в последний раз они встречались лет сто назад, если не больше. Но всё же механизм поддался, мужчина под удивлённым взглядом Ивана три раза постучал в деревянный косяк и зашёл в помещение, из темноты крикнул гостю:
— Не стой столбом, постучи три раза и заходи, но на порог…
Не дослушав до конца, Иван сделал, как было сказано, и шагнул вперёд. Но застыл от ощущения тяжёлого взгляда, он растерянно сделал шаг назад.
— Что? — чтобы разрядить обстановку, парень задал вопрос и улыбнулся.
— Не наступай, — запоздало закончил старик. — Ничему вас, что ли, не учат. Наступил уже, заходи, дурень. Дверь захлопни, сама закроется. Вешалка у двери, потом проходи.
Старик продолжал шёпотом сокрушаться, но слов Иван уже не мог разобрать. Пожав плечами на такие причуды, он повесил куртку, но она тут же свалилась на пол. «Петля, что ли, оторвалась?» Но внимательный осмотр показал, что одежда цела. Насмотревшись вдоволь, Иван убедил себя, что в темноте просто не попал. Ещё одна попытка закончилась тем, что он по-глупому махнул курткой, будто ловил кого-то. Вешалки не оказалось там, где она стояла мгновение назад. Парень старательно моргнул пару раз, надеясь, что это как-то поможет. «Вешалки не пропадают, не скидывают одежду», — успокаивал он себя.
— Не шали, — раздалось откуда-то из темноты.
Только Иван собрался, сказать, что не шалит, хотя слово казалось таким странным и чужеродным, что даже произносить его не хотелось, как вешалка вернулась на место. Ещё и покачивалась, будто посмеивалась над ним издевательски. «Почудилось». В этот раз куртка цепко держалась и не падала. Отходя, Иван ещё пару раз резко оборачивался, чтобы убедиться, что всё на месте.
Следуя в ту часть помещения, откуда был слышен голос, парень осматривался в полутьме, но различил только шкафы, стоящие рядами. Через десяток несмелых шагов за ещё одним закрытым шкафом через щель между дверью и полом пробивался свет. Уже не зная, чего ждать от дома и его хозяина, Иван постучался в дверь, на всякий случай три раза.
— Заходи уже. Едет Емеля, а ждать его неделю, — старик махнул рукой в сторону стула.
— Да я бы быстрее пришёл, но темно было. И вешалка… Неважно, просто не видно ничего.
Старик лишь хмыкнул и поставил на стол чашки с чаем, выудил бумаги с ручкой из ящичка, отложив их на край.
— Зовут меня Афанасий Афанасьевич, шутки про отсутствие фантазии у родителей отклоняются. — Иван лишь поднял руки, мол, и в мыслях не было, и взялся за чашку. — Вот и славно. Это книжный магазин. Я не молод, нужен помощник. Работа несложная: заполнять списки книг — проданное исключать, новым дополнять, клиентам помогать и за порядком следить. Технику я не жалую, оттого журнал с продажами бумажный. В восемь пришёл, к четырём уж свободен, как птица. Выходной один, но любой день выберешь. Плачу двадцать тысяч. Согласен, аль тяжело для тебя?
Чай как раз закончился, а ответа не было. Так всё хорошо складывалось, что не верилось. Так и тянуло поддаться на подначку, заспорить, что с такими поручениями он точно справится.
— Нетяжело, но подумать нужно, у меня ещё…
Афанасий Афанасьевич со стуком опустил чашку на стол, сбив Ивана. Добродушное выражение лица сменилось уставшим.
— Что ещё? Вахтёром будешь в политехническом нашем? — хозяин лавки рассмеялся. — Одно ищут только, не держатся люди долго. Работать ночью, а студентики, даром, что дети, всякое вытворяют. Вот и уходят работники. Больше тебе там не предложат, но ты сходи, конечно, сходи. Что это я пугаю тебя. А коль хочешь все деньги мира заработать, так работай днём у меня, а ночью там отсыпайся. Так что, Ваня?
За время разговора мужчина незаметно оказался рядом, стоя за спиной Ивана, пододвинул бумаги. Постукивая пальцем по месту, где требовалась подпись, продолжил:
— Читай внимательно, чтобы не жаловался потом, да подписывай, а завтра на обучение придёшь.
От духоты закружилась голова, или от чая так разморило. Иван скользил взглядом по листу бумаги, читая договор. Что-то в разговоре не давало покоя, вроде и условия хорошие, и вовремя подвернулось предложение. В ушах непривычно зашумело. «Давно уже такого не было». Читать замысловатые выражения было непросто, предложения складывались в текст, но смысл ускользал. Давило и продолжавшееся постукивание по столу, будто отсчитывающее секунды.
«Ладно», — внутренне согласился Иван, поставив подпись. Тут же исчез шум, и температура будто снизилась. Листы договора старик забрал, сложил их в бумажный конверт и вернул в ящик стола. В тот же момент Ивана осенило, что было не так. Имя с фамилией и отчеством были впечатаны в договор, его имя, и в разговоре старик назвал его, хотя парень не успел представиться.
— Постойте, там, в договоре, было имя. Откуда? — Иван поднялся из-за стола.
— Юноша, вы что-то путаете, сами вы его вписали, своей рукой. Кто я, по-вашему, если мысли читаю? — уверенный голос сбивал с толку.
— Нет, и имя вы моё назвали, но я не говорил его.
— Верно, устал ты, запамятовал. На остановке и назвался Иваном, спросонья и не запомнил. Отоспаться нужно перед работой, ступай. На улице свернёшь направо, там остановка, любой автобус до центра довезёт. Вот держи, завтра не опаздывай.
Старик засуетился, направляя опешившего Ивана к выходу из лавки. Уже у порога, почти выталкивая его, всунул в руки куртку и картонку. Дверь захлопнулась перед самым носом, отрезая возможность задать вопросы. Парень так и пошёл с курткой в руках, не чувствуя холода. Картонкой оказалась визитка магазина «Книжная лавка А. А. Худова» с адресом на обороте. Иван засунул её в карман.
Отвлекая от раздумий, к остановке подъезжала маршрутка со знакомым номером, она бы его довезла до самого дома, парень ускорился, не веря своей удаче.
«А договор… Может, в самом деле я всё придумал. Спать нужно больше, это точно».