II
Следующий рассвет Джузеппе привычно встретил в море. Завтра предстояло выбирать сети, сортировать рыбу, чистить садки и клети для омаров. День предстоял хлопотный. А сегодня он просто еще раз проплыл обычным маршрутом, проверяя все ли в порядке. А все и было в порядке, разве что маленьким, светлым вьюном вертелась вокруг лодки, появляясь то с одной стороны, то с другой, его вчерашняя знакомая, маленькая золотистая рыбка. Причем знакомая оказалось совершенна незнакома Джузеппе, несмотря на то, что он избороздил море в этом районе вдоль и поперек.
Достав смартфон, современную дань прогрессу, смотревшемуся совершенно неуместно в его старой лодке, стал изучать меню. Телефоном доселе Джузеппе пользовался всего несколько раз в жизни, считая ненужной и бесполезной игрушкой и умея в основном только включать и выключать, но как только они появились, Тереза поставила безоговорочный ультиматум - в море только с ним. Иначе будет Джузеппе перебирать водоросли на берегу. На его невинный вопрос, как же он плавал до этого вот уже двадцать лет без телефона, Тереза сначала накинулась на него с криком, потом вдруг обняла, крепко прижавшись всем телом и, оттолкнув, закрылась в спальне, пряча внезапно покрасневшие глаза. Такие глаза были ему очень хорошо знакомы. Он встречал их у вдов рыбаков. Некоторых товарищей он и сам провожал в последнее плавание. "Дурак", - сказал сам себе Джуз и толкнул дверь в спальню. Будучи, как и все мужчины, эгоистом, он не понимал всей тяжести ожидания, ложившихся на плечи жены, когда он выходил в море. И ничего удивительного, что она с такой надеждой хватается за любую соломинку. Больше об этом они не заговаривали, но Джузеппе исправно заряжал и каждый раз брал с собой телефон. С ними проблем не было, дома все время валялось несколько штук, с которыми легко расставались дети, приобретая более современные модели. Тереза никогда не звонила ему, когда он был занят работой. Не в ее натуре было отвлекать его по пустякам. Но она чувствовала себя спокойнее. Это Джуз знал точно. А что еще надо.
Разобравшись в настройках меню, сделал фото незнакомой гостьи, которая, поглядев на него укоризненно, развернулась и исчезла в густой синеве воды, махнув на прощание хвостом. А Джуз погреб к берегу. На сегодня все.
Поднявшись в город, который практически примыкал к деревне, купил несколько пар хороших брезентовых рукавиц, взамен истрепавшихся старых, завернул к мяснику, сказать, что завтра тот сможет существенно разнообразить меню и не стал отказываться от небольшого подарка, который Антонио буквально всучил ему. В пакете отказалась отличная вырезка. Что же, кому завтра тушеная камбала, а кому сегодня свежие сочные отбивные на ужин.
Зайдя домой, похвастался перед женой принесенным мясом, попутно дав понять, чего хотелось бы на ужин, перекусил и отправился на маяк. Завтра большую часть дня он проведет в море, потом развезет заказы, кроме того ночью он заступает на дежурство, поэтому лучше сегодня заранее сделать все, что сделать можно, потому как потом времени и сил на это просто не останется.
Введя присланные прогнозы и расчеты метеоусловий на ближайшие сутки и отправив, в свою очередь, данные наблюдений, зафиксированные приборами на маяке, спустился в генераторную, проверил систему освещения и после всех дел, скопировав фото рыбки с телефона на компьютер, попробовал в интернете найти описание его вчерашней и сегодняшней спутницы. Не было описания. Затруднялся интернет с классификацией. Все сводилось к тому, что конечно что-то вроде такое, да. Но вместе с тем, вроде бы и нет. "Вечно так в их сети, - крякнул Джузеппе, - все всё знают, но никто ни в чем не уверен". Махнув рукой, стал спускаться по лестнице. В конце – концов, рыбка - это не крокодил. Новые виды появляются постоянно. А с учетом того, сколько власти и корпорации вылили и затопили в морях всякой дряни, можно вообще ничему не удивляться. Жаль, сами не тонут. Ну, не тонет известно, что. А раз люди терпят, значит все пока всех устраивает. Уже говорили. А у него завтра тяжелый день. Так что ужинать и спать. Так Джузеппе и поступил.
III
Сегодня Джуз уже не болтался по морю в утлой лодчонке. Стоя на капитанском мостике траулера, он наблюдал, как помощники, подставив солнцу обгорелые до черноты спины, вытягивали сети, пытаясь наскоро производить первичную сортировку. Основная работа будет проделана на берегу, женами этих рыбаков, что сейчас суетились на палубе. Они с удовольствием нанимались помогать, а Джуз с благодарностью принимал помощь, не жадничая с оплатой. Деревня жила одной большой дружной семьей. Деля вместе успехи и горести. По другому тут не умели.
Закончив с первой партией сетей, так же споро и ловко разобрались со второй. Команда работала слаженно, дружно. Скрипели канаты, мокрой грудой падала в резервуары сейнера очередная порция рыбы, иногда вываливаясь, шлепала по палубе, выгибаясь дугой, пока сильные руки не отправляли ее к остальным товаркам. Последняя, перед тем, как нырнуть в металлический куб, заполненный водой, напоследок от души зарядила хвостом по физиономии Луиджи, самого молодого в их команде, женившегося лишь в прошлом году. Наполнился соленый воздух не менее солеными шуточками и дружным хохотом команды, дескать, что, Луиджи, потянуло на русалок. Смеялись все, в том числе и сам недавний жених, оттиравший чешую с молодого, не так давно познавшего бритву лица.
Траулер тем временем подошел к мелководью, работники спустили шлюпку, потому что дальше корабль не пойдет из-за опасности сесть на мель и оттуда передавали на берег клети с омарами. Закончив, быстро поднялись на борт, подняли и принайтовали шлюпку и направились к последним, дальним сетям, рассчитанными на крупную рыбу. Джуз был доволен сегодняшним уловом, лучше обычного, но если везет, то везет во всем - в сетях сегодня не было никаких дельфинов, а трепыхались две средние акулы, разевая зубастые пасти. Их выгребли из воды прямо в сетях, не распутывая. Ну кому, спрашивается, нужна очень злая акула с полной свободой действий.
Позвонив в "свои" рестораны, сообщил, что сегодня смогут порадовать завсегдатаев и, поморщившись, отставил радостно восхвалявшую его рыболовное мастерство и удачу, трубку от уха. Дав приказ рулевому держать курс на берег, спустился вниз, осторожно ступая резиновыми сапогами по мокрой, все сильнее раскачивающейся палубе. Сегодня ему действительно повезло. Еще утром, перед выходом в море, он видел легкие облачка на самом горизонте. Джузеппе прекрасно знал, во что эти невинные облака превратятся вечером. Это подтверждали вчерашние прогнозы синоптиков, которые он изучил, пока был на маяке. Так что в ближайшие пару дней о морских прогулках можно забыть. Если не хочешь закончить эти прогулки на дне.
Проходя мимо "аквариумов", остановился посмотреть на улов. Вода вскипала от бесчисленного количества взрезавших ее рыбьих спин и плавников. Стоп, а это еще что? Джузеппе не поверил своим глазам. Крикнув ближайшему из рыбаков принести поскорее сачок и чистое ведро с морской водой, сам остался, пытаясь не упустить из виду что-то, чрезвычайно его заинтересовавшее. Схватив не глядя, протянутый сачок, осторожно опустил его в чан и вытащил свою старую знакомую - пеструю рыбку радужной расцветки. Не обращая внимания на недоуменные взгляды команды, опустил добычу в воду и споро поднялся на капитанский мостик, где перегрузил ее в банку, запас которых он всегда держал наготове для разных морских находок. И только тогда успокоился. "И как они, ротозеи, тебя прошляпили, - сказал он, глядя на нее сквозь стекло, - сунули вместе с сельдью. На берегу нашли бы, но дотянула бы ты до того берега". Рыбка застыла в воде, едва шевеля плавниками и точно так же глядела на Джуза. На вид ничуть не пострадала. И слава Богу. Выйдя на палубу, сказал команде, что возможно найден новый вид и этот ответ удовлетворил всех. Случалось. Про то, что рыбка каким-то образом преследует его, говорить не стал. Да и может это вовсе не та же самая рыбка. Кто знает, сколько их сейчас, рыбок таких, скользит под днищем корабля. Но оставлять ее в чане он не хотел. Красивая очень. И хрупкая какая-то. В море выпускать пока рано. А если помяли, пока из сетей вместе с остальными выгребали. Пусть пока в банке посидит. Там видно будет.
Корабль подошел к причалу и закипела обычная в таких случаях работа. Женщины поднялись на борт и принялись сортировать улов уже более тщательно. Мужчины ощутимо расслабились и закурили, в последние 15 минут, то один, то другой бросал напряженный взгляд на быстро темневшее море и наползавшие сверху тучи, прикидывая, успеют ли. Но Бог миловал. Бросили якорь, а еще даже не начался, обычно предшествующий любой серьезной грозе, мелкий дождь.
На берегу маялись, переругиваясь между собой, работники двух ресторанов, которым Джуз поставлял деликатесы. Акулы оказались одинаковыми, так что в этот раз обошлось без ссор, громких угроз и картинных проклятий, коими так славятся смешливые итальянцы, любящие любое действо обставлять как спектакль. А главное, обошлось без обид, что для Джуза было важнее. Раздав последние указания помощникам и сказав, куда какой улов следует отправлять, с банкой под мышкой спустился на берег, кивнув нескольким заказчикам, которые пришли, чтобы получить товар на месте.
Оставив рыбку на маяке, решив, что там ей пока самое место, сменил в банке воду и поспешил к выходу. Сегодня он сюда еще вернется. Нести ее в дом не хотелось. Это вызвало бы ненужные вопросы, на которые он не знал что ответить. Много ли стариков в наше время разгуливают по улице с аквариумами. Джузу хотелось бы чтобы при упоминании его имени, люди не крутили пальцем у виска, понимающе улыбаясь. "Выпусти ее в море, - скажет Тереза, - мало ты рыбы перевидал в своей жизни", - и будет права. Но не хотелось ему отпускать ее. "Не такая она глупая, чтобы в сети попасться, - полагал Джуз. - Что-то тут неясно. Так что пусть пока на маяке поживет".
Зайдя домой, быстро перекусил, рассказывая Терезе о сегодняшней рыбалке. Так как о своей находке он промолчал, то ничего нового, она не узнала. Все было как обычно. Чмокнув в щеку, отправился обратно на причал. Вздохнув, она включила телевизор и принялась готовить ужин и бутерброды - сегодня мужу еще дежурить.
А Джуз снова был на сейнере. Стало заметно темнее и пошел дождь. Волны жадно бились о борт траулера, стараясь раскачать монолитную махину, но возле причала судно было в безопасности. А волны бросались снова и снова, на корабль, причал, мол, накатываясь на берег, стараясь захватить все больше пространства, задержаться подольше. "Сегодня наша ночь", - глухо перешептывались волны, а дальше, на просторе, море сливалось с тучами в одну сплошную черноту, в которой без перерыва вспыхивали изломы молний и слышалось глухое рокотание стихии.
Но работа уже заканчивалась. Отъезжали грузовики с эмблемами крупного торгового центра, давно получили свои заказы предприниматели помельче. Расходились жены рыбаков, унося с собой свежие дары моря, такой у них с Джузом был уговор, на палубе сверкали огоньки сигарет, мужчины закончили уборку, с этим было строго, иначе от запаха не избавишься, окатили палубу мощной струей воды из шланга, смывая в море чешую и прочий рыбий мусор, сполоснули цистерны и ждали его. Расплатившись и пожав руку каждому, Джуз назвал ориентировочную дату следующего выхода. Шумная компания отправилась в сторону ближайшего винного погребка, отметить удачный день, а Джуз сел в старый фургон и отправился в город. В кузове были сложены несколько заказов, которые Джуз всегда отвозил сам. От него не убудет, а хорошее отношение есть хорошее отношение. Аптекарю, мяснику и прочим льстило, что Джуз привозил им товар лично и сами они, в свою очередь, не упускали случая отблагодарить рыбака. Такая вот нехитрая наука человеческих отношений.
Проезжая вдоль берега, видел, что шторм подобрался уже практически вплотную. Тащили последние столики с террас официанты, захлопывались крепче двери и окна, море стало совершенно черным, грозным, хмурясь седыми шапками пены.
Заскочил еще раз домой, помог Терезе, в одиночку воевавшей со ставнями, хлопавшими на ветру. "Еще немного и остались бы без стекол", - благодарно улыбнулась ему жена. Забрал пакет с ужином и отправился на дежурство. Неизвестно еще, каким оно будет. Ну ничего, завтра отоспится за два дня.
Внутри маяка шторм практически не ощущался. Толстым стенам ветер был нипочем, а бушевавшие снаружи волны, здесь отдавались едва слышным гулом. Успокаивающе гудел генератор, перемигивались лампочками приборы, возле прожектора вкусно пахло электричеством. Поставив на тумбочку рядом с рабочим столом аквариум (еще одна причина поездки в город) со свежей морской водой, выпустил туда рыбку и насыпал, не жалея, корма, стараясь компенсировать все сегодняшние неудобства. День у рыбки тоже выдался напряженным. Пускай успокаивается.
Спустя несколько часов Джузу стало не до рыбки.
Штормы бывают разные. Есть шторм приключенческий, для души. Он игриво бросается на берег, норовит перевернуть наиболее легкие из лодок. Он дает людям возможность ощутить свою власть над стихией. Расправляют девушки над головой легкие газовые накидки, застывают птицами. Хмурясь, смотрят в море мужчины. Дельфинами резвятся в высоких волнах опытные пловцы. Выплевывают песок авантюристы, которых море основательно поваляло у берега, прежде чем, смеясь, отпустить. Среди латаного покрывала облаков, просовывает в прорехи свою мордочку солнце, машет ладошкой, подкрашивает напускную серость волн, расцвечивает дно пятнашками цвета. Бегают суетливо по дну крабы, составляя узоры. Небо украдкой опускается в море, смывая душную пыль и остатки облаков и режет глаз свежей чистотой синевы. Кружится голова, не упасть бы. В небо. Туда, где на радуге уже рассаживаются мечты. Загадывают желания люди, улыбаясь чему-то в себе. Желают добра. Всем. Просто так.
Есть шторм обычный. Житейский. Все просыпаются уже пасмурными. В море выходят с опаской. Ну только если очень надо. Уныло точат слезу тучи, сонной дремой застыла у дна рыба, стоят на рейде сухогрузы и пузатые танкеры. В порт не зайти, у берега неспокойно. Море раздраженно бьется о берег и само не может объяснить причину этой глупой нервозности. Делами занимаются в силу необходимости. Романтики кутаются в пледы, сморкаются в платки, пьют кофе или вино, пишут письма тем, кто ушел навсегда. В такие дни вспоминается то прошлое, в котором мы оставили что-то очень важное. Случается, что и сердце.
А есть шторм настоящий. Когда море сходит с ума. Когда переполняется глубина душ морских они решает вернуть немного того отношения, что люди демонстрируют ежедневно. Море вздыхает поглубже и вываливается на берег всей той дрянью, что в него накидали за последние годы. Широкими волнами выплескивает негодование, привольно заливает посевы и вторгается в дома. Оно заливает очаги и подстанции, смывает дома и людей. "Этого? Вы этого хотите?" - слышится исступленный крик среди ветра и шума волн и люди не поднимают глаз, понимая, что в чем-то оно право. Сам взял, сам и дай. Рыбам рыбово. В такие штормы люди всерьез задумываются, а не настал ли тот самый момент переезда в места, где поспокойнее. Морской воздух - это, конечно, хорошо. Но не всегда для здоровья полезно, как оказывается. Но если ты каждый день выливаешь в море помои, разоряешь гнезда и вылавливаешь рыбу, идущую на нерест, то почему ты так удивляешься, когда колесо кармы вернуло тебе немного сдачи. Но такие люди не хотят думать. Они переезжают. И пожалуй хватит о них.
В такой шторм в море выходят лишь те, кто твердо решил, что на земле его больше ничего не держит. Потому что путь свой он закончит на дне. А те, кого шторм застиг в пути. Пожелаем им удачи. У их ангелов-хранителей сегодня будет много работы.
Джуз на своей долгой жизни застал три таких шторма. Когда море смывало и обновляло пляжи, будто пытаясь оттереться от налипшей корки грязи, срывало крыши и валило столбы. Когда море что-то пыталось сказать. Этот был четвертым.
Спокойного дежурства не вышло. Перемещаясь вдоль приборов наблюдения, считывал информацию, фиксировал, отправлял каждую минуту новые данные. Регулярно спускался вниз, проверить генератор, от которого сейчас целиком зависела работа маяка, электричество пропало еще несколько часов назад. Точной картины он не знал, но даже через свои окна видел болтающиеся на ветру клочья проводов, на изрядно поредевших опорах. Видел не только провода. Видел пляж, полностью залитый черной, бурлящей водой, в которой появлялись, кружась в водовороте мусора, пластиковые стулья. "Нету больше кафе", - подумалось ему. Нету и нету. Подсчитывать ущерб завтра будут. Сейчас главное людей спасти. Все суда были оповещены береговой охраной, загодя снялись с якоря и ушли дальше. Звонила жена, мобильная связь пока работала, и сообщила, что все живы, сидят в бункере, построенным когда-то мэром, на случай ядерной атаки. Этот раритет, служивший памятником эпохи противостояния двух держав, в их деревушке оказался очень полезен. Выдерживал любые непогоды и стихии. Живы и ладно. "Все хорошо будет", - подмигнул он рыбке, лениво шевелившей плавниками в подсвеченной огоньками приборов воде аквариума, как вдруг ожила рация.
"Знал, же знал, что не может все идти хорошо, обязательно что-то пойдет не так", - разом вспотев, Джуз щелкал тумблерами рации, с ужасом смотрел на радар и слышал в наушниках, что ему сейчас меньше всего хотелось услышать. Обреченные голоса живых мертвецов.
Рыбацкое судно, по сути такое же, на котором он выходил в море сегодня днем, за несколько часов унесенное штормом на сотни километров от дома, измочаленное и избитое о волны, с полным брюхом воды и измотанным, но не сдавшимся экипажем. Команда латала дыры, ставя свежие заплаты поверх старых, кидая в новые щели мешки с песком и сменяя друг друга у бесперебойно работавших ручных помп, электронасосы давно вырубились, не справившись с количеством воды, надеялась на чудо.
Но капитан по-прежнему стоял и руля и твердым голосом отдавал приказания, властность его голоса доносилась до Джуза даже через наушники, невзирая на треск и помехи. Радист сообщил, что судно потеряло все навигационное оборудование и последние два часа просто дрейфовало, стараясь удержаться на плаву, пока он на аварийной частоте постоянно выходил в эфир, надеясь передать сигнал "SOS".
"Хорошо, что перед выходом, батареи на всякий случай заменил на новые", - по спокойной отрешенности его голоса становилось ясно, что лично радисту было уже все равно. Так говорят или очень уставшие или смирившиеся люди. А вот капитан продолжал бороться. Сказав им не уходить с частоты и не выключать рацию, Джуз забегал быстрее чем в молодости. Для начала связался с береговой службой спасения, свел маяк, терпящее бедствие судно и спасателей в единый канал. Потом пулей понесся наверх, пошарил прожектором по морю, выхватив среди могучих валов судно, казавшееся маленькой игрушкой, то появлявшейся на гребне, то ухавшей вниз, в пропасть, насовсем пропадая из виду, но вновь взлетавшей вверх, будто птица с перебитым крылом. На судне увидели прожектор, поймали сигнал аварийной частоты и на всякий случай сверили с компасом. Теперь рыбаки имели ориентир и не заблудятся, даже в случае погасшего прожектора.
Береговая служба тоже вела корабль, но пока помочь могла не больше чем Джуз. В такую погоду ни одно судно не выйдет в море, если учесть еще, что добрая половина из них сейчас выброшена на берег. Про авиацию речи даже не шло. Все всё понимали. Джузу оставалось лишь стиснув зубы так, что получалось разве что мычать про себя что-то невнятное, следить за горсткой смертельно уставших, но не сломленных людей, не желавших опускать руки перед лицом стихии. Так прошел час.
Ситуацию осложняло то, что из-за сильного бокового ветра, судно не могло подойти ближе к берегу, не рискуя быть разбитым о скалы. А время шло. "Все, - раздался голос капитана. - Сделали все, что могли. Топлива для маневров не осталось. Машинное отделение в воде. Отдал команде приказ покинуть корабль. Спасательные жилеты надеты. Запас воды и ракетница в шлюпке. Координаты знаете. Если успеете, заберите хотя бы тела. Остаюсь за штурвалом". Раздался щелчок выключаемой радиостанции и тишина оглушила Джуза
"Господи, - взмолился он, - не замечая, что говорит вслух, - боги земные, боги морские, помогите этим отважным людям. Рано, рано им на небо, много еще на земле не исправлено. Пускай побудут здесь, отработают. Не тех, забираешь, господи. Тебе виднее, но не за себя прошу, за нас всех молю. Мало хороших людей. Очень мало осталось". Шептал и шептал, скуля и повторяя, размазывая по щекам слезы боли от обиды и несправедливости.
Зашумел, дернулся и потух прожектор, у генератора кончилось горючее. Вконец обессиленный Джуз встал и прижался горячим лбом к холодному стеклу, глядя сквозь сбегающие дождевые капли на едва светлеющее небо. Эта серость обозначала конец ночи и наступление нового дня.
И в этих рассветных сумерках Джуз увидел, как сквозь клочья тумана, покрывавшие быстро успокаивающееся море, показался черный силуэт, стремительно приближающийся к пляжу, будто влекомый чьей-то мощной рукой. Не сбавляя скорости, судно с шумом въехало в песчаную отмель и остановилось. Джуз достал мобильный телефон, ничего больше на маяке не работало, непослушными пальцами набрал номер службы спасения и сказал: "Высылайте бригаду. Они смогли". Прошел мимо рыбки, глядевшей на него с любопытством, покачал головой, вышел из маяка и побрел домой по изменившемуся до неузнаваемости пляжу. Открывая дверь, уже слышал шум подъезжающих к пляжу карет скорой помощи. Дом устоял, даже окна уцелели, благодаря ставням. Не дожидаясь жены, которая еще не вернулась из убежища, рухнул на кровать и уснул. Шторм кончился.