Про кухарку и трех мышей
В одном королевстве жила-была...кухарка. Да-да, вовсе даже не король или королева, не их прекрасный сын-принц или избалованная дочь-принцесса. Хотя они, конечно же, тоже были - какое это королевство без короля с женой и детьми. Но речь, друзья мои, пойдет в первую очередь о самой обычной кухарке. Хотя себя-то тетушка Августа совсем не считала обычной.
- Я, между прочим, стряпаю самому королю! - Хвасталась она на рынке, куда раз в два дня выходила на закупки. - Я запекаю такую дичь, что Его королевское Величество каждый раз просит добавки!
Король действительно не оставлял без внимания творения тетушки Августы, всегда требуя еще одного зайца или утку на стол. Впрочем, злые языки на том же рынке поговаривали, что заслуги кухарки в том было немного. Его Величество просто очень любил поесть. Наверное, оттого он был столь тучен, что уже давно не выезжал на охоту сам, оставляя эти забавы сыновьям.
- Не всякий жеребец меня поднимет, - усмехался король, и подданные почтительно кивали, пряча глаза. Его Величество уже с трудом помещалось в самую большую замковую карету, а четверка лошадей начинала отдуваться, едва трогаясь с места. Придворный художник каждый раз при написании портрета ломал голову, как бы исхитриться втиснуть королевские телеса на бумагу. А кровати в опочивальне короля менялись в среднем раз в неделю, пока отчаявшийся плотник не вступил в коварный сговор с каменщиком, поставив Его Величеству каменное ложе, которое пока держалось, но последнее время зловеще похрустывало по ночам.
Однажды, после особенно сытного ужина (молодой олень и парочка куропаток), король почувствовал себя плохо. Он не понимал, что это его раздувшееся пузо так подняло легкие, что стало почти невозможно дышать. С испуга Его Величество решил, что его отравили.
- Караул! - Возопил он, насколько позволяло собственное обжорство. - Покушение на особу королевской крови! Немедленно лекаря ко мне, и возьмите под стражу всю кухонную прислугу!
Придворные и стража со всех ног кинулись выполнять приказ, от чрезмерного усердия запутавшись в дверях, и к тому моменту, как королевский лекарь торопливо вбежал в тронный зал, тетушка Августа во главе кухонной челяди уже сидела за решеткой.
К счастью, лекарь был знаток своего дела и быстро разобрался, в чем причина недомогания короля.
- Ваше Величество, ваши слуги ни в чем не виноваты, - сказал он, прикладывая ухо к королевской груди и пузу попеременно. - Точнее, виноваты исключительно в стремлении угодить своему повелителю. Видимо, они готовят столь вкусно, что вы никак не можете ограничить свой воистину королевский аппетит. А именно он и причина ваших бед. Вам надо меньше есть, мой повелитель, - тихо постановил лекарь, опасаясь кончить свои дни на плахе за столь неприятный совет. - Потому что иначе вас просто...разорвет.
Король хотел было метнуть в лекаря подсвечник, стоящий у трона, однако для этого надо было нагнуться - а к таким испытаниям он давно уже не был готов. К тому же, лекарь пообещал прямо сейчас смешать снадобье, облегчающее состояние больного.
- Иди и смешивай! - Проревел король, с досадой глядя на подсвечник. - Занимайся своими флаконами, и не советуй мне всякую ерунду!
Лекарь выбежал из зала, чудом унося с собою голову на плечах.
При разговоре присутствовал старший сын короля. Принц быстро смекнул, что батюшка и не подумает исполнять наказ лекаря, а вступись он за него - так в гневе отец бывал страшен. Но как же быть?
Подумав, старший сын решил пойти другим путем. Он отправился прямиком в темницу, где за решеткой томились подвывающие от ужаса слуги, прощающиеся с жизнью на всякий случай, а в уголке, подперев голову рукой, горевала тетушка Августа. Она очень переживала за суп, который остался без присмотра в печи.
Принц постучал по решетке, и слуги испуганно стихли.
- Кто здесь главная кухарка? - Надменно вопросил он. Тетушка Августа откликнулась.
- Я, - сказала она, подходя к принцу с другой стороны темницы. - Что же случилось, почему нас сюда запрятали? Неужели в олене не хватало соли? Неужели куропатки получились суховаты?
Принц нетерпеливо замахал на нее руками, приказывая замолчать.
- И куропатки твои хороши, женщина, и олень вне всяких похвал, - сурово ответил он, - и беда твоя тоже в этом. Отец мой дюже любит твою стряпню, каждый раз объедается да добавки требует, скоро на ноги встать не сможет. А сегодня чуть дышать не разучился от обжорства! Одним словом, вот тебе мой приказ: чтоб не смела больше вкусно готовить, чтоб готовила, как у всех заведено! Не дай боже, помрет мой отец, тогда и тебе не видать света белого!
Растерялась тетушка Августа от наказа такого. Где ж это видано, чтобы велели дело свое плохо делать.
- Но, господин мой, нельзя же плохо готовить, осерчает Его Величество... - заикнулась она, а принц возьми и ударь по решетке.
- Мне до того дела нет! - Закричал он. - Посерчает да смилуется, а вот если продолжишь так же сочно да вкусно блюда свои печь, я тебя не помилую, и отец не защитит, потому как убьешь ты его своим кашеварством! А теперь прочь ступайте на кухню свою, и помни, кухарка, мое предупреждение!
И велел принц выпустить прислугу кухонную. Тетушка Августа сразу к супу побежала, да где ж ему уцелеть, весь повыкипел да сбежал, только зря старалась. Расплакалась кухарка от обиды и страха - что же делать-то теперь?
Думала тетушка Августа, думала, да ничего путного в голову не лезло. Тогда завернулась она в платье походное, да и пошла ночью из замка к сестре своей, что жила на опушке королевского леса. Люди туда ходить не любили, поговаривали, что ведьминские это владения. Марта, сестра кухарки, без сомнения, была самой настоящей ведьмой, но зла людям никогда не желала. Потому и жила поодаль - чтобы такого желания не возникло. Кому надо чего, если уж припрет сильно - сами приходили, редко когда ведьма отказывала в нужде настоящей.
Постучалась к сестрице в ночи тетушка Августа, впустила ее Марта. Поведала кухарка о горе своем, плача и над супом заодно погибшим. Да ведьма улыбнулась только. Пошарила она в одеяниях своих бесконечных, да выудила из-под юбки трех мышей. Хотела тетушка Августа завизжать по привычке да на стол прыгнуть, да сестрица цыкнула предупреждающе:
- Не верещи, тут не услышат!
А без зрителей оно и не так интересно. Да и странные мыши это казались, непохожие на замковых. У тех шерстка темно-серая, лапки и хвосты розовые, нос и глазки бусинками. А эти черные, с глазами золотыми да хвостами серебряными. Будто игрушечные, только снуют в ведьминых руках, как живые.
- Гляди, - протянула ведьма мышей кухарке. - Вот тебе мой подарок. С собой мышей этих в замок возьмешь, да слушай внимательно, чего ты с ними сделаешь…
Зашептала дальше Марта совсем тихо, ни словечка не разобрать. Но тетушка Августа, видать, все поняла. Подхватила мышей, расцеловала сестрицу и вон из домика бросилась, а то светать уже начинало, ведьмам спать пора ложиться, а кухаркам самая пора к печи становиться, а ей ведь еще с лекарем поговорить надо.
Все успела тетушка Августа, а едва вошла на кухню, как закипела работа. Поварята горшки к печи тащат, угли вчерашние раздувают, служанки зелень крошат свежую, дымом пахнет, одним словом, идет дело. Отошла тетушка Августа в сторону, достала мышку одну - та смирно на руке сидит, не шелохнется, только глазки золотые светятся, - и зашептала ей в ушко черное:
- Не мышка, не кошка, хоть и черная шерстка, стань куропаткой, с красивыми лапками, с бронзовым пером, с широким крылом, и лети в тронный зал, чтоб король увидал!
И подбросила мышку в воздух. А та возьми да и обернись птицей - только крылья хлопнули, да перья яркие перед глазами мелькнули. Упорхнула куропатка волшебная.
Да и полетела она прямиком куда велено, и влетела в окно тронного зала, как раз когда король туда пожаловал.
Увидел тот птицу волшебную - дар речи потерял. Сидит птица дивная, таких во всем королевстве не сыщешь. Перья отливают бронзой настоящей, будто кто из монет чудо-юдо отлил. И смотрит еще лукаво так, мол, ну, что делать будешь?
- Поймайте мне ее! - Приказал король немедля. - Я хочу эту птицу сегодня на завтрак!
Кинулись все придворные выполнять приказ. Особенно палач усердствовал, как вскинул топор свой - так половину колпака шуту напрочь снес, так торопился птицу усечь. Да только едва кто пытался птицу ухватить, как та - пуфф! - и исчезала. А потом - пуфф! - в другом конце зала маячит. Тут невольно из сил выбьешься, тронный зал, он большой…
- Ваше Величество, - тут лекарь, пользуясь суматохой, к королю подкрался. Тот не отвечает, взглядом к птице прикованный. На других эта куропатка и не смотрит, только на него. - Никто, кроме вас, птицу эту не поймает…
- Это еще почему? - Встрепенулся король. Как раз казначей попытался своим сундучком куропатку прихлопнуть, хорошо еще, тот пустой был. Кстати, надо спросить, куда прохиндей из него золото подевал…
- Это волшебная птица, я про такую в своих медицинских книжках читал, - вдохновенно начал лекарь сочинять. - Раз в столетие появляется, самого достойного выбирает, чтобы тот попробовал ее поймать да съесть. Коли удастся вам, так сила неведомая на вас снизойдет, болезни отпугнет любые, омолодит и душу, и тело. Только другим вы даже не приказывайте, бесполезно, по всему видать - птица вас выбрала. То и правильно, даже волшебные твари в королях силу признают…таковые очень редко приходят, говорят, ежели одну поймать и употребить, так потом другие пожалуют, как и полагается - серебро да золото после бронзы....
Задумался тут король. Видит, пытается начальник стражи на копье куропатку насадить. А та как порхнет в сторону - копье только о стену клацнуло. Шуту и подавно делать там нечего, смех один, на то он и шут. Выдохлись уже придворные, посматривают на короля в надежде - а ну как отменит приказ?
- Хватит! - Хлопнул повелитель по подлокотнику трона. - Толку от вас, неумехи. Сам сейчас все сделаю!
И сполз с трона медленно, куда уж с такой тушей бегать. Расступились почтительно придворные. А король, отдуваясь, к птице идет. Та чирикнула радостно и прыг, прыг по полу замковому. Он за ней торопится, а она прыгает, но не улетает. Вот-вот схватит ее за перья, буквально шаг остался!
И не замечает он, что уже два круга так за птицей гоняется, все быстрее и быстрее, аж на бег почти переходит. Пот в три ручья льется, задыхается весь, но с каждым кругом куропатка все ближе и ближе оказывается.
- Не мешать! - Орет, по залу бегая. А придворные и не думают. Эвона, диво какое - монарх их любимый за год столько не проходил, сколько за утро по залу пробежал, тут никто мешать не осмелится.
Поймал-таки король куропатку, схватил за перья бронзовые. Чирикнула та победно и обвисла в руках его. Правитель дышит тяжело, но птицу триумфально поднимает, подданным демонстрирует. Те хлопают почтительно.
- Так вот охоту вести надо! - Постановило Его Величество. И велело куропатку немедля сготовить на завтрак.
Принесли трофей сей волшебный кухарке, со строжайшим наказом сию минуту испечь как должно. Тетушка Августа покивала с лицом серьезным, а как одна осталась, так к тушке наклонилась и зашептала в глазки закрытые:
- Сослужила птица службу, бронзовое перышко. Так ступай теперь домой, к ведьме в дом за зернышком!
Трепыхнулась птица в руках кухаркиных, да и обернулась мышкой снова. Пискнула прощально и с рук спрыгнула, в тот же миг в воздухе растаяв. А тетушка Августа принялась обычную куропатку запекать, только с травами новыми.
В этот день на завтрак король только куропатку ту и съел, не пожелал он ни оленьей ножки, и кроличьего бедрышка, ни даже ягод заморских себе на десерт. Волшебное, говорит, вкуснее, хоть и мало его.
А откушамши, осознал внезапно он, что дышится-то ему куда легче. Видать, куропатка подсобила, отогнала хворь дыхательную!
- Видишь, - сварливо сказал король лекарю, - не в еде дело-то было! Птица волшебная подлечила меня!
Лекарь только кивнул почтительно.
Так король увлечен был охотой своей на птицу волшебную, что аж обед пропустил, рассказывая раз за разом историю утреннюю. Сначала жене рассказал (та поспать любила и завтракала отдельно), потом детям (которые частенько раньше отца вставали), дальше придворным (хотя те все сами видели и участие непосредственное принимали), а там уже и до слуг дошло. Хотя им-то все в радость, что угодно слушать готовы, лишь бы не работать.
Только к ужину опомнилось Его Величество, что с утра-то, окромя куропатки, крошки во рту не было. Поел торопливо и без интереса - неволшебное не так интересно! - и велел библиотекаря к нему звать и художника, чтобы один в письмах, а второй в рисунках подвиг королевский увековечили. Так и день закончился.
Следующим утром тетушка Августа вторую мышку из кармана достала, покрупнее прошлой. Но сидит так же смирно, слушает внимательно.
- Не кошка и не мышка, будь серебряным зайчишкой, с длинными ушами, с большими глазами, скачи пред очи короля, пусть попытается поймать тебя!
Мышка как спрыгнет с ладоней тетушки, и бах! - на кухонном полу заяц настоящий стоит. Только такого-то и свет не видывал, шерсть серебром отливает будто, в глазищах утонуть можно, уши огромные туда-сюда ходуном ходят. Подергал косой носом, осмотрелся, да и дал деру из кухни. Прямиком в тронный зал влетел, да в короля и врезался, тот аж отшатнулся и на пол шлепнулся.
- Что? Кто? - Заморгал он. - Кто посмел уронить королевскую особь?!
- Да заяц это, Ваше Величество! - Доложил советник, по долгу службы рядом оказавшийся. - Вон какой здоровый русак. Только серым его и не назовешь, шерсть какая странная, залюбуешься, посмотрите!
Глянул король на зайца волшебного и враз все понял. И этот зверь для него послан!
- А ну, подать мне копье! - Приказал он, подняться силясь. Кинулись слуги поднимать своего владыку, и вот дело удивительное - обычно пятерых еле хватало, а сегодня трое легко справились. Король и сам не заметил, как на ногах оказался. - Я его сам затравлю и на завтрак откушаю!
Только заяц-то не стал ждать, пока его затравят. Едва король приноровится в него копьем ткнуть, как тот - прыг - и в сторону подается, все дальше и дальше от трона. Далеко при том не убегает, держится при короле, вот-вот достанет тот его.
Сам не заметил монарх, как из тронного зала за зайцем выскочил, да через три коридора замковых в погоне промчался, пока во двор оба они не выскочили. Еле поспевает за добычей Его Величество, пот уже не в три - в десять ручьев льется, копье уже как посох использует, и не тыкает никуда давно, лишь бы опора какая была. А заяц-то почти до ворот уже доскакал, еще немного, и упустит его король…
Набрался он тогда сил, отшвырнул копье да и кинулся на зайца с голыми руками. Настиг-таки косого! Поднял за уши тушку враз обмершую, да потряс перед челядью обомлелой, со всего двора сбежавшейся. Те намек поняли и хором короля восславили. Едва дыхание переведя, всучил король добычу свою служанке да повелел немедля кухарке снести, чтоб та его на завтрак сготовила.
- Так ведь обед скоро, - робко проблеяла служанка, на часы показывая. Король-то и не заметил, как вместо завтрака охота у него случилась. - Или прикажете завтрак накрывать?
- Пусть будет обед, мне без разницы, лишь бы приготовили как должно! - Приказал король. Чувствовал он, что одеяние королевское ему больно свободно стало, будто с чужого плеча вещи носит. Хотел было призвать к ответу служку, что по утрам его одевает, но сообразил, что и носки туфель своих видит куда яснее, чем раньше - видать, живот уменьшился, а, значит, одёжа велика просто. Как раз перед обедом и успел переодеться.
Шепнула тетушка Августа зайцу принесенному “Зайчонок серебристый, скачи домой быстро, к Марте в избушку, что на опушке”, и тот был таков немедля. А кухарка принялась заранее припасенного зайца выпекать да жарить, чтоб никто подмены не заметил.
Отобедал зайцем король и подобрел окончательно.
- Чувствую, - делился он с лекарем, - прямо сила просыпается во мне стародавняя. И двигаться я быстрее стал, и хожу без помощи. Чудотворные звери, правда твоя!
Кивал лекарь, помалкивая.
Наступил третий день, и третьего, самого крупного мышонка, достала тетушка Августа из-за пазухи. Глянул тот на нее своими умными глазами.
- Мы мышку сегодня на другое заменим. Стань ценным, большим, золотистым оленем, рога у которого солнцем сияют...тебя наш король на свой вес променяет! - Нараспев проговорила тетушка Августа, держа в ладонях мышку. Та дернулась, шлепнулась из ее рук на пол и немедленно раздалась в стороны, наполняясь таким сиянием, что глазами больно.
Когда проморгалась кухарка, перед ней стоял сказочный олень. Шкура его была словно усыпана золотыми искорками, а рога светились настоящим солнечным светом. Животное ласково коснулось бархатными губами рукава кухарки, развернулось и бросилось прочь из кухни.
На сей раз король так спешил в тронный зал, что они с оленем вбежали туда одновременно.
- Ага!!! - Торжествующе закричал он, узрев свою новую добычу. - Ну, сегодня я готов!
И впрямь - на боку Его Величества висел меч, который уже лет пять по причине тучности пылился в сундуках. А за спиной короля виднелся колчан со стрелами и лук. Выхватил их король да прицелился немедля. А олень развернулся изящно - и вон из зала бросился.
- Стой! Стой!! - Возопило Его Величество, бросаясь в погоню.
Долгий это был бег. Олень промчался по всем коридорам этажа, элегантным прыжком преодолел лестницу и заставил короля следовать за собой по этажу следующему, и следующему, и следующему...когда Его Величество выдыхалось, зверь тоже замедлял бег, провокационно шевелил ушами, пригарцовывал на месте, приглашая охотника вновь последовать за своей добычей. Король как переведет дух - так и снова в бой.
Три часа гонялся он за оленем по замку, пока тот не выскочил во двор. Возликовал монарх - тут-то ты мне и попадешься! - однако зверь волшебный одним прыжком перемахнул через ворота, да неторопливо к лесу направился.
- Коня мне немедленно! - Стребовал правитель сию же секунду. Не посмели ему перечить, глядя, в каком возбуждении находится владыка, заседлали тотчас коня. Вскочил на него король, как молоденький - слуги от изумления рты поразевали - и пришпорил лихо, едва успевай ворота открывать.
Скрылся король в лесах за оленем следом. Покуда свита, растерявшись, сама собралась да на коней взгромоздилась, тот уже и вернулся. Помолодевший лет на двадцать, да в два раза больший вес с себя сбросивший. Сияет, будто оленя уже употребил и тот изнутри светится. Только не видать добычи.
- А как же… - заикнулся лекарь. Но царственно махнул король рукой, отметая все вопросы.
Не будет же он рассказывать, как в погоне за оленем на избушку Марты выскочил, как та его встретила и все объяснила, как олень на его глазах в мышку превратился и в руках у ведьмы растаял, а он себя в зеркале увидел да обомлел от счастья и гордости.
- Я употребил оленя как должно, - постановил повелитель. - А завтра поедем на волков.
Говорят, тетушка Августа после этого стала главной по провизии во всем замке и окрестностях, а ведьме Марте была дарована грамота, от всех неучей суеверных ее защищающая да позволяющая раз в месяц в королевских погребах невозбранно хозяйничать, забирая все, что требуется для ведьмовского дела или пропитания.
Паблик с моими рассказами в вк: https://vk.com/samopisanina