Обратной стороной любой большой войны всегда был прогресс науки и техники. Стремясь достичь мгновенного превосходства над врагом, за изобретение нового оружия брались не только те, кому это было положено, но и люди, ранее не помышлявшие об этом. В годы Великой Отечественной войны изобретатели-самоучки искренне верили в то, что их танки и бронетранспортёры смогут кардинально изменить ход боевых действий. По объективным причинам эти полтора десятка проектов бронетехники в числе многих других остались на бумаге, но они прекрасно передают дух своего времени.
Человеческая мысль в критической ситуации военного времени не стоит на месте, изобретая причудливые конструкции. Большая часть таких задумок не доходит даже до бумаги, но есть люди, которые идут дальше и отправляют свои проекты в министерства и ведомства, которые, по мнению изобретателей, должны заинтересоваться их детищами Движут этими людьми самые разные мотивы, что, впрочем, выходит за рамки повествования.
Поток подобных предложений в годы Великой Отечественной войны был очень велик, и, согласно принципу перехода количества в качество, среди нереализуемых проектов неизбежно попадались и полезные изобретения. В каждом наркомате или управлении был свой отдел изобретений, где проекты рассматривались на предмет дальнейшей реализации. Не было исключением и Главное автобронетанковое управление Красной Армии (ГАБТУ КА). Ниже – лишь небольшая часть интересных проектов, рассмотренных ГАБТУ в годы ВОВ. Среди них есть как абсурдные, так и вполне реализуемые, а часть опередила своё время.
Бронированный мотоцикл
Проект изобретателя И.А. Аверина под названием «Бронированный мотоцикл» был отправлен адресату 24 декабря 1940 года. Идея родилась на основе информационных сообщений в радио и газетах о войне в Европе, в которых подчёркивалась роль механизированных соединений, и о большом количестве мотоциклистов в немецких войсках. В Красной Армии тоже были мотоциклисты, поэтому изобретатель предлагал:
«…Вполне своевременно поставить вопрос о броне для мотоцикла. Важно бронировать мотоцикл с таким расчётом, чтобы, с одной стороны, не утяжелить чрезмерно машину, с другой – защитить наиболее важные органы водителя и узлы машины…»
На мотоцикл, по замыслу изобретателя, должен был надеваться бронированный стальной колпак, в плане имеющий вид сектора эллипса, закреплённый на шарнире, установленном в подножке, с возможностью перемещения «от руки» для обеспечения защиты с нужного направления. При установке в окопе конструкция превращалась бы в пулемётное гнездо. Для дополнительной защиты можно было поставить два сектора одновременно. Каково было заключение специалистов ГАБТУ, осталось неизвестным.
Подвижный ДОТ — мечта красноармейца
Солдатская мысль тоже не стояла на месте, особенно если выдавалась свободная минута. 2 апреля 1942 в ГАБТУ поступил проект красноармейца Г.Ф. Балашева, отправил его военком эвакогоспиталя №2847 политрук Каплун, в котором боец, вероятно, находился на лечении после ранения. Проект, оформленный на восьми листах, из которых шесть занимали эскизы, потрясает воображение.
Описание, орфография которого сохранена, больше похоже на недостижимую мечту пехотинца о неуязвимости. Так, двигаться ДОТ должен был «как и танка, но не гусеницеми, а отлитоми колесоми, которыя бы не могла препятствить связки гранат, а даже мина немаглабы повредить, даже и тяжолая артиллерия, и авиабомба…» Стальная бронированная стенка сооружения предполагалась «весма толсай, примерно сантиметров 60», а вооружение очень разнообразным: крупнокалиберное орудие, пушки малого калибра, пулемёты «крупнее обыкновенных» и аналогичные зенитные «спареннае пулемёты».
Ответ ГАБТУ изобретателю был дан в начале июля 1942 года. В нем терпеливо сообщалось, что предложение не новое. Конструкция будет иметь большой вес и плохую проходимость, а потому и не может быть принята для реализации.
Несостоявшаяся БМП
Среди поступавших в ГАБТУ проектов были и те, что несколько опередили своё время. Например, через день после нападения Германии на СССР, 23 июня 1941 года, на имя председателя СНК СССР маршала Советского Союза К.Е. Ворошилова был отправлен эскизный проект бронемашины на гусеничном ходу (десантного танка) для переброски «соединения в 24 человека с вооружением и боеприпасами». Предложение было «не более чем идеей» ленинградца, члена ВКП(б) И.П. Гречко.
Основой для появления подобного проекта послужили публикации в печати о ходе военных действий с «белофиннами» и просмотр военных кинофильмов. Вполне здравая идея опередила своё время и была реализована несколько позже – как известно, подобные машины являются основным средством передвижения современной пехоты.
Между картофелекопалкой и плугом
Жители освобождённых от оккупации сёл и деревень тоже стремились внести свой вклад в укрепление военной мощи Красной Армии. Зимой 1945 года от жителя белорусской деревни Тростяница Брестской области Фёдора Гриневича поступило несколько проектов: картофелекопалки-плуга, транспортной машины ножной тяги, плуга с приспособлением для рыхления и картофелекопалки тракторной тяги.
Транспортная машина была предназначена для «сохранения жизней и облегчения в передвижении Красной Армии и улучшении жизни всего народа». В описании отмечалось, что «этот механизм будет вращать в 5 раз сильнее от механизма в велосипедах, что я узнал на опыте». По уверению изобретателя, машина получалась «неопрокидываемой» и её можно было «легко за собой тянуть как велосипед при плохих дорогах». Подвижность аппарата оценивалась в два раза выше, чем у велосипеда, а цена всего лишь в полтора раза дороже.
Предложение попало в ГАБТУ от главного агронома и заместителя начальника Брестского землеотдела 11 июля 1945 года, но проект предсказуемо не заинтересовал военных.
Ни гусениц, ни колёс
22 марта 1944 года техник-лейтенант Б.К. Григоренко отправил в Совнарком СССР описание новой конструкции ходовой части для автомашин, тракторов, танков и амфибий. Изобретение не требовало ни колёс, ни гусеничных лент. Подчёркивалось, что новая ходовая позволит передвигаться по топким почвам болот, пескам, снегу, а при некоторых условиях и по воде.
Григоренко начал работы над проектом в январе 1943 года. К моменту отправки письма он проработал на автотранспорте 18 лет, воевал с первого дня войны сначала как танкоремонтник, затем как помпотех автотранспортного подразделения в кавалерийском корпусе. За полтора года войны фронтовик немало видел труднопроходимых дорог и имел хорошее представление о том, что предлагал. Ходовая состояла из «ведущего и ведомого червяка». Изобретение техника-лейтенанта Григоренко тоже опередило своё время: работоспособные шнеко-роторные машины были построены позднее.
«Танко-корабль-амфибия» из школы
Удивительным примером человеческого упорства и настойчивости может служить проект директора неполной средней школы из Тамбовской области Е.Д. Калягиной. Она неоднократно присылала свои рисунки и проекты, но ответа не получала. Очередной её проект попал в ГАБТУ в августе 1943 года, и на этот раз его удостоили внимания и ответа. Увы, вердикт был неутешительным: «Дальнейшие разработки вести нецелесообразно».
Проект представлял собой увеличенный танк почему-то с шестиконечной звездой на башне, способный передвигаться не только по суше, но и по морю. Внутри предполагалось разместить роту бойцов. Вооружение должны были составлять «зенитка, восемь пулемётов и несколько десятков снайперов». Для защиты от гранат, и бутылок с горючей жидкостью «танко-корабль-амфибия» предлагалось обтянуть «оградительной сеткой с особой упругостью», способной отражать в том числе и авиационные бомбы.
Автор, как истинный гений, не перегружала проект техническими деталями: «Больших описаний делать не стану. Посмотрите, если это Вам понравится, то запросите». Заканчивалось письмо неожиданно и пронзительно:
«Желаю установить возможность поступления меня в военно-инженерную академию, где бы я могла и имела возможность получить как можно больше знаний для выполнения большого количества собственных изобретений, что бы дало мне возможность использовать мои знания и поставить советскую военную технику на самую высокую ступень мира».
«Парашютный танк»
Фамилия автора следующего изобретения осталась неизвестна, как и точная дата, но его можно отнести к 1942–1943 гг. Это был танк для десантных подразделений, который мог бы выбрасываться на парашюте. Проект явно опередил своё время, подобная техника была построена позже.
Проект был достаточно детально проработан и снабжён схемами: проводился расчёт веса корпуса, узлов, деталей и вооружения. Помимо расчёта машины, были рассчитаны площадь и грузоподъёмность купола парашюта.
Танк предполагалось делать одноместным. Он оснащался бы серийным авиационным пятицилиндровым звездообразным мотором М-11Г мощностью 100 л.с. – такой устанавливался на самолёте По-2. Вооружение закладывалось в виде единой установки из 47-мм полуавтоматической танковой пушки и пулемёта ДТ. Бронирование также было довольно реальным: 30-мм лобовая броня, 20-мм крыша и борта, 10-мм днище и 25-мм корма. Общий вес машины в снаряжённом состоянии, включая танкиста, оценивался автором в 2600 кг.
Прыгучий шестиножник Сталина?
Футуристический проект машины под названием «КАРАР» был отправлен на имя народного комиссара обороны СССР И.В. Сталина заместителем политрука А.Г. Корнеевым 2 октября 1942 года. В это время он был слушателем курсов усовершенствования политсостава Волховского фронта. Письмо оперативно пошло по инстанциям: сначала командованию курсов, потом в отдел изобретательства НКО, а оттуда 13 октября попало в ГАБТУ. Отмечалось, что проект разработан в боевой обстановке и в нем отсутствует ряд технических моментов из-за отсутствия времени.
«КАРАР» представлял собой шаровидную башню, установленную на шести ногах, получавших движение от мотора в башне. Перемещение осуществлялось прыжками на расстояние от 5 до 20 метров. Прыжок осуществлялся за счёт двух ног, остальные в это время подгибались. Башня перед прыжком могла вращаться в одно из шести положений. Управлялся «КАРАР» одним человеком, совмещавшим функции стрелка и водителя.
Высота конструкции – около 3 метров, диаметр башни до 1,25 метра, внешний диаметр окружности, по которой располагались опорные части ног – 3,5 метра. Корпус должен был изготавливаться из «лёгких прочных сплавов». Мотор требовался «малой мощности, расходующий горючего немного больше, чем мотор мотоцикла».
Вооружением машины должны были быть четыре пистолета-пулемёта ППШ-41, стационарно установленные в бойницах. Для борьбы с танками предполагалось использовать укороченные противотанковые ружья. Кроме того, автор проекта вооружал «КАРАР» пульверизатором для выбрасывания горючей жидкости, которая годилась против всех целей и инженерных сооружений.
Была предусмотрена и своеобразная организационно-штатная структура: шесть «КАРАРов» образовывали отделение, 24 – взвод, 72 – бригаду. Каждой бригаде для усиления полагалось 10 танков. Переброска «КАРАРов» на дальние расстояния планировалось на грузовиках по две штуки с комплектом горючего и ЗИП.
Ответ ГАБТУ перечислял пять основных пунктов, по которым проект «КАРАРа» нельзя было реализовать: большая высота, высокое давление на грунт, большие перегрузки на водителя при прыжках, невозможность разместить агрегаты, человека и вооружение в шаре диаметром 1,25 метра, низкая устойчивость машины.
Танк с длинной шеей
В январе 1943 года инженер-электрик из Костромы В.Ф. Лентовский предложил вариант «Машины ТИЛ», что, видимо, означало «Танк инженера Леонтовского», оснащённой подъёмной башней. Изобретатель предлагал два варианта – с одной или двумя башнями.
В проекте варианта с двумя башнями одна была стационарной, а вторая, подвижная, размещалась позади. Высота подъёма башни над корпусом машины составляла до 10 метров, скорость подъёма 2 м/с. Подъем осуществлялся при помощи телескопического механизма из двух трубчатых колонн. В дне подъёмной башни был предусмотрен люк для подачи боеприпасов, сообщения башенного стрелка с экипажем машины и управления. Низ башни и корпус соединялись также складным брезентовым чехлом-гармошкой, складки которого одновременно были ступеньками для башнера.
Подъёмная башня, по мнению автора, давала преимущество в городских боях, при стрельбе из-за укрытий, при ведении огня по верхним этажам. Её можно было использовать в качестве наблюдательного пункта и для разрушения линий связи и электросети. Помимо танка, подъёмные башни можно было ставить в бронепоезда.
Проект попал в ГАБТУ в начале февраля 1943 года, отрицательный ответ последовал в июле. В качестве недостатков отмечалось, что телескопическое устройство будет недостаточно жёстким для прицельной стрельбы, дополнительные противооткатные приспособления сильно увеличат вес конструкции, а башню будет невозможно выдвигать на подъёмах, спусках и кренах.
Реактивный танк
Оригинальный проект в июле 1942 года представили в ГАБТУ военинженер 3-го ранга Н.М. Мадатов и старший техник-лейтенант Д.Н. Рутковский, служившие, как ни странно, в ВВС Тихоокеанского флота. Они предложили «Реактивный танк РТ», в конструкции которого явно прослеживались «авиационные» ноты.
Реактивный танк представлял собой металлический бронированный короб обтекаемой формы, поставленный на колёсный ход и оснащённый реактивным двигателем. Зимой предполагалось заменять колеса лыжами. Кабина была рассчитана на двух человек – водителя и стрелка. Экипаж располагался внутри лёжа и пристёгивался к ложементу ремнями.
Вооружением РТ были шесть направляющих с реактивными снарядами РС-82, сгруппированных в две батареи, между которыми устанавливался авиационный пулемёт ШКАС. Оружие размещалось в башне, наводящейся по вертикали и горизонтали. Стрельба могла вестись как на ходу, так и с места, запуск РС – как залпом, так и одиночно.
Интересным был движитель танка – серии зарядов от реактивных снарядов РС-132 в трубках, расположенных в корме, связанных единой электрической системой зажигания. Скорость движения регулировалась за счёт количества горящих зарядов. Питание электросистемы осуществлялось от щелочного аккумулятора. Такой движитель обеспечивал высокую проходимость, т.к. колеса или гусеницы не имели привода и не буксовали в грязи или мягком грунте.
Тактика применения также была интересной. Реактивные танки размещались либо в ближнем тылу, либо непосредственно на передовой, выпускались навстречу идущим танкам противника и расстреливали их РСами прямой наводкой, после чего подавляли из пулемёта пехоту. Малые габариты, броня и скорость должны были сделать РТ неуязвимым для артиллерии и ружейно-пулемётного огня. Авторы считали, что моральный эффект от внезапного применения окажет парализующее действие на противника. Общий вес с экипажем оценивался в 750–800 кг, максимальная скорость в 100 км/ч, до которой РТ должен был разгоняться за шесть секунд, запас хода – 15 км по ровной и 10 км по гористой местности.
9 декабря 1942 года проект попал в ГАБТУ, а 15 января 1943 года был отклонён ввиду того, что обзор из РТ был бы затруднён, рабочее положение экипажа утомительно, управление затруднено или невозможно. Кроме того, бронепробиваемость РС-82 составляла всего 25 мм, а взрывчатые вещества, используемые в качестве топлива, были в дефиците.
Монстр от младшего лейтенанта
Эскизный проект техника 833-го артиллерийского полка 291-й стрелковой дивизии младшего лейтенанта С.И. Машинцева был отправлен 8 января 1942 года в НКВД СССР, откуда он 7 февраля того же года попал в ГАБТУ.
Машинцев предлагал «скоростной танк», вооружённый, ни много ни мало, тремя 152-мм гаубицами, восемью пулемётами, четырьмя противотанковыми ружьями и парой зенитных пулемётов. При габаритах 9×4×2 метра вес танка оценивался в 50 тонн. Экипаж составлял 10 человек, а два двигателя должны были разгонять конструкцию до 100 км/ч при «эксплуатационной» скорости 40–60 км/ч. Запас хода составлял «не менее 300 км». Закладывалась лобовая броня толщиной 40–50 мм, стенок и кормы – 40 мм, крыши и днища – 20 мм. В проекте не предусматривалось орудийной башни.
Танк на большой скорости должен был пройти все средства ПТО противника, после чего имеющимися огневыми средствами разрушать линию обороны, истребляя живую силу и технику. После прорыва линии обороны он мог действовать в тылу, уничтожая колонны автомашин и повозки, живую силу и укреплённые узлы сопротивления. Автор отмечал, что 3–4 таких танка могут уничтожить танковую дивизию врага.
Особенностями конструкции были размещение пулемётов со стволами в заброневом пространстве (стрельба предполагалась через отверстия в специальных установках), возможность герметизации боевого отделения (в случае угрозы поражения отравляющими веществами или огнесмесью), необычные траки овальной формы, которыми «обеспечивается обтекаемость». К огорчению изобретателя, проект ГАБТУ не заинтересовал.
Легкий, дешевый, невостребованный
Хорошо проработанный вариант танка-истребителя разработали заместитель главного инженера Томского подшипникового завода С.В. Пинегин и его коллега – главный инженер филиала Куйбышевского подшипникового завода Н.М. Федосеев. В середине июня 1942 года они изобрели не только машину и оригинальные траки для неё, но и проработали концепцию её боевого применения. По их мнению, проект под обозначением П-Ф-1 предназначался уничтожения танков, замены мотоцикла в разведке, а также как массовая тактическая машина поля боя.
П-Ф-1 представлял собой машину на гусеничном ходу на колёсах-пневматиках, пригодную для всех времён года кроме зимы (зимой предполагалось использование аналога, аэросаней П-Ф-2). Рассчитывался П-Ф-1 на одного бойца. При габаритах кабины 1,8×1×1 метр танк имел клиренс 0,2 метра. Вес конструкции без бойца оценивался всего в 280 кг, скорость на гусеницах и колёсах – 60 и 100 км/ч соответственно.
Вооружался танк двумя 90-мм реактивными миномётами с четырьмя минами (воздушными торпедами) весом по 20 кг. Вспомогательным оружием был пистолет-пулемёт на турели с углом обстрела 360° и углом подъёма 120°. При борьбе с танками П-Ф-1 должны были действовать аналогично торпедным катерам на море, реализуя концепцию «москитных» отрядов лёгких и дешёвых сухопутных торпедоносцев.
Проект был хорошо описан и иллюстрирован, и имел определённый потенциал, но дальше бумаги не пошёл.
«Танк-истребитель тяжёлого типа»
Сразу несколько изобретений предложил в марте 1944 года командир стрелкового взвода лейтенант Л.В. Розанов, находившийся в это время в 17-м отдельном полку резерва офицерского состава. Это был танк-истребитель тяжёлого типа на основе конструкции серийного Т-34, оснащённый «крупнокалиберным орудием автоматического действия».
Проект танка-истребителя было рассмотрен в ГАБТУ в первых числах июня 1944 года, а второе предложение изобретателя было отправлено в отдел изобретений Главного артиллерийского управления Красной Армии.
Конструкция танка Розанова предусматривала следующие новшества в конструкции Т-34. Так, к бортам танка крепились броневые щиты, которые могли откидываться и прикрывать ходовую часть в бою. Сама ходовая часть разбивалась на две части – непосредственно гусеничный ход и дополнительные броневые катки, прикреплённые спереди и связанные цепным приводом с гусеничным ходом. Назначение катков – защита гусениц с лобовых проекций. Монтаж катков реализован на подрессоренных рычагах с возможностью перемещения по вертикали.
На борта танка должны были монтироваться откидные бронещитки для защиты десанта от ружейно-пулемётного огня, управление щитками осуществлялось изнутри танка. Для увеличения интенсивности огня танк вооружался некоей крупнокалиберной автоматической пушкой.
Предложения Розанова не нашли поддержки в ГАБТУ, но с современной точки зрения они кажутся оправданными. Концепция же бронекатков нашла свою реализацию в танковых минных тралах.
Четыре гусеницы для КВ
Проект появился весной 1942 года. Главной его целью было увеличение проходимости тяжёлого КВ путём уменьшения удельного давления на грунт. Сделать это предполагалось установкой под днищем дополнительной пары гусениц, приводимых в движение посредством цепного привода от ведущего колеса. Если бы проект был реализован, то проходимость КВ по топким грунтам, надолбам и снежной целине значительно бы возросла.
Проект, содержащий расчёты проходимости и чертежи движителя, нашёл поддержку в лице начальника и военкома научно-исследовательского бронетанкового полигона, однако его отклонил заместитель главного конструктора наркомата танковой промышленности И.С. Бер. Основанием послужило увеличение общего веса танка на 5–6 тонн, уменьшение клиренса, слабая защищённость дополнительного движителя от камней и земли при движении, а цепной привод был бы легко уязвим для вражеского огня. Остальные недостатки даже не были рассмотрены.
Дальнейшим направлением работ, по мнению наркомата танковой промышленности, могло стать создание специальной болотной гусеницы, что повысило бы проходимость без ухудшения тактических свойств.
Жестокий полковник Страздынь
Проект этого танка родился ещё перед войной, в апреле 1941 года, в стенах Военной академии имени М.В. Фрунзе. Автором стал старший преподаватель метеорологии полковник Я.М. Страздынь. По задумке автора, эта машина могла блокировать ДОТы и пушечные капониры, о чем он доложил в кратком рапорте с приложением чертежей.
«Изюминкой» танка было его вооружение. Помимо традиционных пулемёта и противотанковой пушки, он имел автоген и термитный аппарат (огнемёт), но самой удивительной была другая установка. На танке должен был разместиться миксер с желобом для подачи жидкого чугуна или стали, разогреваемый выхлопными газами двигателя и вмещающий до тонны расплава.
Сложно назвать проект иначе, как «адской машиной». Работу агрегатов танка ветеран Гражданской войны Ян Мартынович Страздынь, – человек, очевидно, лишённый сантиментов, – описывал следующим образом:
«Аппаратом при помощи расплавленной стали завариваются броневые двери ДОТ, потом термитным или автогенным аппаратом вырезается кромка по верхнему краю амбразуры. По образовавшейся борозде пускается расплавленная сталь из миксера и заливается амбразурная щель, или термитом выжигается гарнизон. Таким же образом выводится из строя вооружение ДОТ. Запасные выходы на обратных скатах подрываются штурмовой группой из танка».
Абсурдность перевозки расплавленной стали в миксере, а особенно поддержание её в жидком виде с помощью выхлопных газов, достаточно очевидны, однако представителям ГАБТУ пришлось в письме обосновывать техническую невозможность реализации проекта.
Статья написана по документам фонда Главного автобронетанкового управления Красной Армии, хранящимся в Центральном архиве Министерства обороны Российской Федерации.
