Люди вида «вы мне обязаны» всегда забывают о том, что далеко не все можно зарегламентировать.
В своё время я работала на почте. В том числе, выдавала пенсию. На почте существует график выдачи пенсий, установленный Пенсионным фондом. В начале месяца он вывешивается в отделении. Обычно пенсионеры прекрасно знают свой выплатной день, который может сдвинуться только если выпадает на выходной или праздник. Смысл существования этого графика заключается в том, чтобы, во-первых, на почте не было толп, а во-вторых, в том, чтобы на почтовом отделении не лежало слишком много денег. Общий пенсионный массив моего отделения мог достигать ста-ста пятидесяти миллионов. На каждый день приходилось от пяти до двадцати миллионов. Утром инкассаторы привозили необходимую сумму, вечером вывозили невостребованные остатки. И все было бы идеально, если бы люди не были людьми.
Итак. Пятница 13-е, двойной пенсионный день, вечер. Я уже раздала около десяти миллионов, моя коллега не отстаёт. Деньги на отделении потихоньку заканчиваются. Дело в том, что далеко не все приходят в свой выплатной день. То на дачу уедут, то в больницу лягут, то забудут. Потом вспоминают и приходят, когда им удобно, поэтому деньги мы заказываем с запасом из расчёта на таких опаздывающих. А ещё мы выдаём денежные переводы, которые вообще нельзя предсказать - может быть, сегодня будет один перевод на 800 рублей, а может, три на полмиллиона каждый. В общем, деньги в тот вечер подошли к концу. Начальница уже позвонила инкассаторам и отказалась от вывоза, я достала из сейфа последние пятьдесят тысяч нормальными купюрами с мыслью «ну на пару пенсионеров должно хватить». Хватило. Унесли у меня эти деньги, в кассе пятерка сотнями, в сейфе - два банковских брикета по тысяче купюр полтинников (мы же обязаны иметь размен, да?), в кассе у коллеги тоже в районе десяти тысяч мелкими купюрами. И тут заходит ОНА. Пенсионерка, чья фамилия когда-то повергала в ужас все наше отделение, отдел по работе с заявлениями клиентов и, кажется, даже начальника почтамта, а потом стала вызывать только усталое «ну что ещё?» Самое ласковое слово, которым мы ее между собой называли, было «мразь». Так и буду звать ее дальше, пожалуй.
Выплатной день у Мрази - 3-е число каждого месяца. Пенсия со всеми доплатами - чуть за сотню. Выглядела она, как обычная бабушка-божий одуванчик, разговаривала медовым голосом, мозги ебала подолгу и со вкусом. Одно из любимых ее развлечений было приходить каждый день в течении недели и узнавать стоимость одной и той же услуги. А сколько стоит? А у меня инвалидность. А если за месяц? А если за два? И так по часу. Оператору-то что, он, если не слишком нервный, сидит и отвечает на вопросы, а вот очередь позади Мрази была совсем не в восторге. А скажешь ей, мол, Мразь Пидарасовна, я ж вчера вам это все уже говорила, у вас же даже запись в блокноте цифра в цифру совпадает, так тут ж включалась сирена, в книге жалоб появлялось художественное произведение на тему «обижают ветерана» (на самом деле она даже ребёнком блокады не была), а потом совершался звонок на горячую линию с жалобой на то, какие мы все здесь суки. И вот заходит Мразь и берет талон на получение пенсии. Вечер переставал быть томным.
Перед Мразью еще два пенсионера. Я их быстренько вызываю, объясняю ситуацию, они отказываются получать пенсию полтинниками и обещают прийти завтра в 9 утра. Подходит очередь Мрази.
- Здравствуйте, Мразь Пидарасовна. К сожалению, в отделении закончились крупные купюры, так что выплатить вам пенсию мы сможем только пятидесятирублевками.
- Вы обязаны выдать мне мои деньги.
- Конечно-конечно, давайте паспорт.
Оформляю выплату и достаю пятидесятирублевые брикеты. Все, что сверху, отсчитываю сотнями. Поднимаю глаза.
- Пересчитывать будете?
- Я это не возьму!
- Я вас предупредила заранее, что денег, кроме мелких, в отделении нет.
- Вы обязаны выплатить мне мои деньги!
- Я выплачиваю.
- Это не деньги!
- Ну почему же, вполне себе деньги, вот ж написано: «Билет банка России».
- Вы издеваетесь!
- Никак нет, у нас действительно закончились деньги.
- Кому вы их отдали?!
- Пенсионерам, у которых сегодня выплатной день, и которые пришли за своими пенсиями.
- Вы должны были хранить мои деньги!
- Так вот же ваши деньги.
- Это не деньги!
- Да отчего же?…
Ну и так далее.
Теоретически, конечно, мы можем отложить «своим» пенсионерам деньги, чтобы им не пришлось уходить с брикетами полтинников. Вот только «можем», «должны» и «обязаны» - не всегда пересекающиеся множества. И чтобы работник сделал что-то сверх своих должностных инструкций, надо его хотя бы не злить.
Мразь ушла с полтинниками, поклявшись натравить на нас президента и Гаагу. За год, который я ещё проработала на почте, ни президент, ни представители трибунала к нам не приходили. Зато приходила уже настоящая ветеран, которая крыла хуями всех, от начальника почтамта до президента, постоянно добавляя в конце «но вы, девочки, конечно не виноваты».
