Российская Империя. Санкт-Петербург, 1910 год, лето, ранее утро, берег финского залива.
К берегу подплывает большая рыбацкая лодка с парусом, в лодке трое мужчин с угрюмыми лицами: двоё на вёслах, один - с рыжими волосами и круглым лицом, вглядывается в берег, держа в одной руке фонарь, во второй револьвер.
С берега им машет, подняв над головой станционный фонарь, высокий худой мужчина с острой бородкой, в длинной шинели, рядом с берегом стоит телега, кучер зябко кутается в короткий бушлат и курит сигарету.
Лодка причаливает к берегу, контрабандисты убирают парус и вёсла, худой с берега, держа за нос лодки, помогает подтащить её на берег.
Рыжий контрабандист, прячет револьвер за пояс, жмёт худому руку и озирается по сторонам, осматривая берег.
На берегу ни души, под деревом, свернувшись клубком, лежит старая дворовая собака, утки плавают у серых камней.
Рыжий, с финским акцентом:
Худой, подняв воротник, ровным спокойным голосом:
Двое контрабандистов выгружают из лодки три больших ящика: два длинных и один квадратный. Они ставят ящики на берег, худой, достав тонкий нож, вскрывает крышки ящиков: в одном лежат новенькие винтовки, во втором пулемёты «Льюис», в третьем - пистолеты «Маузер» в заводской упаковке.
Худой спокойно улыбается и кивает своему напарнику в телеге, тот слезает с телеги и несёт тяжелый саквояж. Но останавливается на пол пути и таращит глаза, глядя за спины контрабандистов.
Из воды встаёт филер Пётр Збруев, на нём облегающий костюм аквалангиста, тина и чучело уточки на голове, в руке пистолет с утолщением на конце ствола.
Двое контрабандистов, стоящие у ящиков пытаются выхватить револьверы. Збруев бесшумно стреляет одному в ногу, тот скрючившись, падает на землю. Збруев целится во второго, но вместо выстрела осечка.
Второй контрабандист бежит вдоль берега между больших камней, один из которых выпрямляется (это Глаша в сером плаще, разрисованном под камень), она бьёт контрабандиста в живот, тот сгибается попалам от боли и падает. Глаша надевает на него наручники, прижав коленом к земле:
Рыжий фин стреляет в Збруева из револьвера, тот пригибается, пуля отстреливает чучелу утки голову.
Рыжий прячется за камни и палит в сторону Збруева.
Лежащая клубком на берегу собака, поднимает голову, встаёт на задние лапы, бежит на Рыжего, и кидается ему сзади под ноги.
Рыжий падает, выронив револьвер, с ужасом оглядываясь на лилипута Луи в собачьей шкуре, который встав на колени, воткнул ствол маленького блестящего пистолета Рыжему в лоб.
Худой и его кучер бегут к телеге, худой запрыгивает в телегу, кучер на козлы.
Из ряда больших деревьев, с толстыми стволами, стоящих на берегу, одно начинает движение. Дерево подходит к телеге, и хватает его своими толстыми ветками.
Силач-Голиаф, обклеенный древесной корой и ветками, с криком переворачивает телегу, накрывает ею, как крышкой двух, опешивших от ужаса бандитов и садится сверху.
Голиаф смеётся и машет рукой-веткой Збруеву, Луи и Глаше:
На светлом экране появляется лист желтоватой старой бумаги, на котором под стук печатной машинки слово за словом появляется текст.
За кадром низкий мужской голос читает вслух:
«Филер – это агент уголовно-сыскной полиции России конца XIX – начала XX века, в обязанности которого входили проведение наружного наблюдения, негласный сбор информации о преступниках и их задержание».
На экране печатная машина отбивает надпись:
Лето, утро, Санкт-Петербург
Управление уголовно-сыскной полиции, отдел филеров, кабинет полковника Медникова.
За столом сидит полковник Медников, напротив его помощник - Николай Николаевич и филера: Збруев, Голиаф, Глаша и Луи.
Господа, читал доклад об успешной операции, спасибо всем за удачное задержание банды контрабандистов! Все проявили себя отлично, особенно циркачи (Голиаф и Луи смущённо улыбаются)! Теперь разберём ошибки. Первое - идея пометить телегу фосфорной краской с помощью городового, сработала. Полицейские-наблюдатели отчётливо видели телегу в бинокль даже в темноте на всех постах с высоты стационарных воздушных шаров. Но, во-первых, если бы преступники заметили, спрятанную в рукаве кисть с краской, операция закончилась бы не начавшись. Во-вторых, на время помеченная телега пропадала из виду за особо высокими зданиями и деревьями.
Дельная мысль, Глафира Петровна, только если ветер в другую сторону, шарик, как вы выразились, поменяет направление. Ладно, подумаем! Кстати, Глаша, не бейте так сильно задержанных, они после ваших ударов пол дня в лазарете!
Глаша, смущённо улыбаясь:
Медников, кивая помощнику:
Санкт-Петербург, лето, день.
Управление уголовно-сыскной полиции, камера для задержанных
Худой контрабандист, запахнув шинель с понятым воротником, угрюмо сидит на железой кровати, напротив на табурете сидит Медников, у дверей стоит полицейский надзиратель с винтовкой.
Полно запираться сударь, мы отправили ваш словесный портрет и данные бертельонажа в картотеку московского сыска. Мы всё равно узнаем кто вы, позвольте поинтересоваться, кому предназначалось это оружие?
Во-первых, спасибо за внимание к моей скромной персоне, во-вторых, я оружие в руки не брал, никакую сделку не совершал. В-третьих, я не оказывал сопротивление полиции, оружие при себе не имел. А то что я пытался убежать, так это сделал бы любой, на кого напали лесные разбойники!
У вас по истине юридические познания! Но вы не обратили внимание на вспышки во время задержания? Это работали две фотографические камеры с магнием, зафиксировав вашу преступную сделку, как фотографическое изображение. Вместе с показанием сотрудников сыскной полиции, участвующих в задержании, суду этого будет достаточно, чтобы на долгий срок отправить вас на каторгу.
Задержанный, усмехнувшись:
Медников, вставая и направляясь к двери камеры:
Задержанный, холодно улыбаясь:
Санкт-Петербург, сыскное управление, отдел филеров.
Комната для отдыха сотрудников.
На железной кровати лежит Голиаф, перед ним на табурете сидит Глаша и забинтовывать ему ладонь.
Луи тренируется, бросая тонкие ножи в деревянную мишень на стене.
Ты, Глафира, не сердись на моего братца! Он просто очень смелый и очень сильный! Герой одним словом! И по-моему, ты ему нравишься! - помигивает Голиафу.
Тот приподнимается на кровати и показывает Луи кулак.
Глаша укладывает Голиафа назад рукой за плечо, ласково смотрит на него и гладит забинтованную руку:
Окраина Санкт-Петербурга, небольшой кирпичный особняк.
В ворота заезжает закрытая чёрная карета, из неё быстро выходит помощник Медникова - Николай Николаевич.
Он тревожно оглядывается и стучит в дверь дома три раза, через несколько секунд ему открывают.
В зале особняка за большим столом сидят новые филера - артисты театра: Володя Усов и Настасия Павловна.
Они завтракают и пьют кофе.
Николай Николаевич здоровается и садится за стол.
Мы получили записку от нашего человека в ресторане «Медведь», что вам удалось показаться в обществе Григория Котовского после удачного нападения на банковский дилижанс. Кстати, об этом нападении уже напечатали все газеты, включая московские. Господин Медников также добавил в статью ваши словесные портреты. Поздравляю, господа теперь вы часть преступного мира!
Настасья Павловна:
Виват господа, я всю жизнь мечтала о роли главной преступности современности!
- И я тоже! А если серьёзно, какая у нас теперь задача? Мы ведь люди сцены и совершенно не знаем преступного мира…
- Господа, перед дальнейшими инструкциями, расскажите, как всё прошло.
- Про ограбление вы знаете, всё вроде прошло гладко. Дальше поехали на квартиру Котовского, переоделись, оставили похищенное и в ресторан. Там выпили, закусили, спустили кучу денег, повеселились, Котовский отправился к себе, мы приехали сюда, как вы сказали.
- В ресторане кого-то встретили, с кем-то говорили, может Гришины подельники приходили?
- Да нет, никого не было. Только цыгане и музыканты, хотя… Здоровалась с Котовским одна красивая дама…
Да какая она красивая, Владимир, я вас умоляю! Платье дорогое, причёска из салона, а глаза большие и холодные, и сама как-будто ледяным злом пропитана! Как снежная королева!
- Да, больше никого не было, обычная публика для пошлых столичных ресторанов.
Николай Николаевич, вставая:
К сожалению, это плата за работу с уголовникам, такой уж они народ! Хорошо, господа, вот ваше жалование на неделю (кладет на стол пачку бумажных денег), пока поживёте здесь. Рынок и торговые ряды в квартале отсюда. На улицу прошу ходить по одному, нужна конспирация и маскировка. Грим и костюмы в шкафу у камина.
Завтра к вам приедет инструктор по уголовному миру, он проведет несколько уроков, в том числе, по сыскному делу и владению холодным и огнестрельным оружием. Это прапорщик Пётр Збруев, вы с ним знакомы.
Николай Николаевич кивает и идёт к двери.
- Постойте! Я вспомнила ещё один момент! Не знаю, важно это или нет… Котовский очень испугался, когда увидел эту снежную королеву…
Николай Николаевич, удивлённо:
Лето, день. Загородная дорога под Санкт-Петербургом, карета с открытым верхом.
Котовский останавливает кучера, карета останавливается у обочины дороги:
Кучер уходит, Котовский достаёт из чемодана два инкассаторских мешка императорского банка и вскрывает ножом тугую кожу, внутри вместо денег оказываются пачки нарезанной бумаги.
Котовский ругается, скрепит зубами, потом улыбается:
Здание сыскного управления, отдел филеров, кабинет Медникова.
Медников сидит за столом, стук в дверь входит офицер с почтой:
Санкт-Петербург, день, Петропавловская крепость.
Под охраной шести солдат и двух офицеров, во двор тюрьмы выводят японского узника - Шикиро Митцуту в белой японской рубахе.
Он поднимает голову вверх, смотрит в небо и улыбается.
К нему подходит начальник тюрьмы - пожилой полковник с седыми усами и бакенбардами.
Господин, Шикиро Митцуту! Сообщаю вам, что решением дипломатической комиссии государства российского, с вас сняты все обвинения в шпионаже. Представитель посольства Японии совместно с нашим офицером доставят вас в дипломатическое представительство вашей страны. Вы свободны!
Офицер рядом с полковником расстёгивает кандалы на руках и ногах японца.
Шикиро Митцуту, улыбаясь, глядя в лицо начальника тюрьмы говорит на японском.
Начальник тюрьмы переводчику:
Начальник тюрьмы пожимает плечами и машет кучеру дипломатической кареты.
Подъезжает строгая карета с маленьким флажками Японии, кучер - маленький японец в военной форме.
Тюремный караул сопровождает узника до кареты, перед ним открывает дверь японец в офицерской военной форме, узник садится в карету, за ним салится второй офицер - помощник начальника тюрьмы.
Санкт-Петербург, городская улица, день.
По улице едет карета дипломатической миссии Японии.
На крыше одного из домов, в черном жокейском костюме на плетёном кресле сидит Марлен, она смотрит вниз и медленно курит тонкую сигарету в мундштуке.
Увидев медленно катящуюся карету, Марлен кладет мундштук с сигаретой в красивую серебряную пепельницу рядом с креслом, раскладывает треногу, кладет на неё винтовку с оптическим прицелом, удобнее встраивается в кресле, целится в карету и поднимает вверх руку.
На крыше соседнего здания помощник Марлен - японец Ли, лежащий на бамбуковой циновке, кивает ей и прикладывает щеку к прикладу винтовки.
Салон дипломатической кареты.
Шикиро Митцуту закрыв глаза, улыбается и что-то тихо напевает.
Тюремный офицер спрашивает представителя японской дипломатической миссии:
Японский офицер, на ломаном русском:
Раздаётся выстрел, пуля пробив обшивку кареты, попадает в висок русского офицера, тот падает набок. Раздается второй выстрел японский офицер удивлённо смотрит на расплывающееся пятно крови на груди и роняет голову на грудь. Раздаётся третий выстрел, кучер падает на мостовую с пулей в затылке.
Шикиро Митцуту спокойно улыбается, открывает дверь кареты, ступает на мостовую и смотрит в небо, раскинув руки в сторону.
Марлен видит его улыбающееся лицо в оптический прицел винтовки, ухмыляется, делает вдох и стреляет.
Пуля попадает Шикиро Митцуту в лоб, он падает на мостовую.
Мадлен встаёт с плетенного кресла, убирает винтовку и треногу в кожаный чехол, забрасывает чехол на плечо, берет в руки серебряную пепельницу, поворачивает на ней маленький рычажок, и кидает её вниз.
Карета взрывается и горит, кони, порвав сбрую, бегут по мостовой.
Вечер, здание сыскного управления, камера для задержанных.
В камеру к задержанному заходит надзиратель, держа в руке железную миску и хлеб, он ставит еду на стол:
Задержанный встаёт и смотрит в глаза надзирателю:
Надзиратель, слабо опуская руки, оцепенело глядя в глаза задержанному:
Задержанный, глядя в глаза надсмотрщика в упор:
Иван, смотри мне в глаза и слушай меня внимательно, слушай меня Иван, делай, что я тебе говорю… Ты свободен, тебе надо выйти отсюда, даже если тебя будут останавливать, иди домой, иди к своим…
Надсмотрщик улыбается, кивает, идёт к двери камеры, открывает её, бросает на пол связку ключей и медленно, как во сне, идёт по коридору. Задержанный идёт за ним.
На встречу выходит охранник в форме:
Надсмотрщик, снимает с плеча винтовку и стреляет в товарища.
На выстрел выбегает второй офицер, и тоже получает пулю в грудь.
Надсмотрщик открывает ещё одну камеру, там под кроватью от выстрелов прячется рыжий фин, надсмотрщик стреляет ему в затылок через матрас.
Двор сыскного управления.
Надсмотрщик и задержанный выходят в тёмный двор к входным воротам, на встречу выбегает охранник из будки.
Надсмотрщик колет его в живот штыком винтовки, тот оседает на землю. Надсмотрщик улыбается блаженной улыбкой, открывает ворота задержанному и машет ему в след рукой.
Задержанный, подняв воротник шинели, уходит в темноту улиц.
Надсмотрщик Иван садится на землю, облокачивается спиной на ворота, улыбается:
Он открепляет штык от винтовки, снимает с правой ноги сапог, разматывает портянку, кладет винтовку вдоль туловища стволом к себе, утыкает ствол винтовки в сердце и пальцем ноги жмёт на курок.
Окраина Санкт-Петербурга, ночь, загородный особняк.
В кресле-качалке на балконе сидит Марлен с чашечкой кофе и сигаретой, она смотрит в ночное небо.
Мужской голос из темноты комнаты:
Отлично! Марлен, познакомьтесь с нашим гостем из Москвы, он немного задержался, были причины… Из темноты на балкон выходит худой мужчина с тонкой бородкой в шинели с поднятым воротником.. Феликс Дзержинский, руководитель московской революционной ячейки. Интеллектуал, оккультист и прекрасный гипнотизер.
Санкт-Петербург, утро, дворцовая площадь
Александрийский столб, к нему привязан канат, на котором висит тело мертвого генерала Спиридонова, заместителя министра внутренних дел
Белилами на камнях площади под телом написано крупными буквами:
«Теперь террор неизбежен!»
