Суверенитет
Это самое важное что есть у государства. Если у тебя нет суверенитета, то у тебя нет ничего. Что толку если у тебя лучшая экономика в Евросоюзе если у тебя нет суверенитета…
Это самое важное что есть у государства. Если у тебя нет суверенитета, то у тебя нет ничего. Что толку если у тебя лучшая экономика в Евросоюзе если у тебя нет суверенитета…
Принято считать, что государство работает само собой, а граждан учат и лечат по доброте душевной, потому что все люди — братья. Это такая сказочная точка зрения на мир вокруг, которая до 2020 года преобладала. День Конституции, конечно, был, но не было понимания, что 15 марта важнее, чем 8-е.
Если для вас этот праздник тоже что-то непонятное, рекомендуем одним глазком заглянуть в польские и литовские каналы и почитать, что там пишут. Краткий пересказ: страна оккупирована русскими, белАрусам нужна война и подполье, чтобы освободиться непонятно от кого, а народ темен, несознателен и живет при диктатуре, потому что не дорос до гениальных правителей, которые сидят в Польше и Литве.
Так вот для того, чтобы избежать гражданской войны и переворотов, любой стране нужен Основной закон (он же Конституция), который определяет правила внутренней игры и то, как организована власть. На Западе эти документы появились в результате чудовищных потрясений и войн, когда монархические и буржуазные круги 300 лет подряд резали друг друга, а потом вся Европа пережила 2 мировые войны и штук 15 фашистских режимов.
Конечно, на таком фоне кажется, что белорусская Конституция от 15 марта 1994 упала нам чуть ли не с неба. Но, как обычно, все сложнее.
Обычно отвечают: да еще как, посмотрите на британцев. Белорусы к туманным островам отношения не имеют, но мы тоже пять лет жили, как в тумане, без нормальной Конституции, хотя на бумаге она была. Между 1991-м и 1994-м шел странный процесс, когда Верховному Совету надо было добровольно отказаться от своих полномочий в пользу новой должности — президента. Разумеется, никто ни от чего не хотел отказываться (представьте, что вы директор завода и вы должны сами себе запретить распоряжаться финансами — с чего вдруг?). Поэтому принятие проекта всячески затягивали, цепляясь за каждую букву поправок. А когда приняли, страна встала на два года, потому что исполнительная власть была парализована «системой сдержек и противовесов», когда ЛЮБОЕ решение президента можно было признать «неконституционным» — и все указы исполнительной власти отменялись пачками.
Причина, конечно, не в том, что белорусы какие-то бестолковые, а в том, что в других республиках бывшего СССР к моменту принятия конституций прошли президентские выборы, и тамошние лидеры принимали участие в подготовке проектов «под себя». В Беларуси же с 1991-го по 1994-й делили шкуру неубитого медведя, а потом в 1994-1996 годах уже и самого медведя — Верховный Совет открыто воевал с президентом.
Так что первая редакция нашей Конституции получилась, мягко говоря, не очень. Писали ее по принципу «сам не гам и другому не дам». Верховный Совет пытался сохранить за собой максимум полномочий, а действующий глава правительства Кебич вообще не был уверен, что выиграет выборы. Для кого им было стараться? В результате президент по первой редакции был слабой фигурой. Следующие 2 года нашей жизни принято называть «парламентско-президентской республикой», но современники выражались грубее и короче.
Казалось бы, в чем проблема: вот бумага, вот ручка, вот лучшие советские юристы из аппарата Верховного Совета. Но западники мягко объяснили, что мы не сможем провести легитимные выборы без ОБСЕ, а Конституцию не сможем написать без участия иностранных советников. Вы же только что с деревьев слезли.
В разработке первой редакции Конституции принимали участие представители американской ассоциации адвокатов, представители минюста ФРГ и другие иностранные специалисты, скорее всего, в погонах. Две рабочие группы готовили два параллельных проекта, где за основу частично была взята Конституция Франции, а в части основных прав и свобод взяты положения Всеобщей декларации прав человека, Международного пакта о гражданских и политических правах и ряда других документов, которые Советский Союз ранее не признавал.
Рабочие группы решали несколько основных задач — закрепить в республике многопартийность и систему разделения властей по типу западной, отразить положения декларации независимости и установить новые экономические отношения, связанные с появлением частной собственности. Что характерно, собственность уже была, а социально-экономических прав у населения не было. От американцев поступило пожелание, мол, напишите, как у нас, что все люди имеют право на стремление к счастью, а про бесплатную медицину, отдых и образования писать не надо.
К счастью, бледнолицых братьев не послушали, хотя право на бесплатное образование и ввели в самый последний момент, буквально перед днем голосования за проект. А право на труд, на отдых и другие социально-экономические гарантии радикальные рыночники предлагали вообще не включать в текст. Так что спасибо юристам Верховного Совета, которые даже в то смутное время не прогнулись под рыночную точку зрения.
Это очень просто — надо спросить сотрудников американского посольства. Ровно за 2 месяца до принятия Конституции в Минск прилетал Клинтон. Правила игры, по которым пройдут президентские выборы, уже были определены, и прошли «смотрины» будущих президентов: Клинтон по очереди встретился с Шушкевичем, Кебичем и Позняком. Это был сигнал, что любая из этих фигур в равной степени устроит США, поэтому американцы от белорусских выборов тогда устранились, и те прошли свободно, без внешнего вмешательства. На тот момент Клинтона больше интересовала Югославия и ситуация в России, где Ельцин только что отстрелялся по парламенту из танков. А любой белорусский президент, даже избранный не из числа любимчиков Клинтона, имел бы по Конституции ограниченные полномочия.
Повторим еще раз: в первой редакции 1994 года любые действия президента контролировал Конституционный суд — и любой президентский акт мог быть произвольно отменен (потому что трава зеленая, небо голубое и нам так хочется — обоснование, даже самое дурацкое, президент никак не мог оспорить). Поэтому получилось, что в период 1994-1996 годов Конституционный суд буквально парализовал исполнительную власть. А Верховный Совет, который мог заменить состав Конституционного суда, не мог избраться из-за низкой явки — граждане не хотели голосовать за этих прекрасных людей. Страна в какой-то момент оказалась вообще без управления.
Точка зрения имела место, но именно в 1990-е стало понятно, что «жить нормально» — это означает жить в стабильно работающем государстве. А все происходило ровно наоборот. Верховный Совет был крайне непопулярным органом, значительную его часть контролировали националисты, отдельные депутаты выступали за разрыв отношений с Россией и продолжение шоковой терапии, внутренняя политика превратилась в бесконечные разговоры и конфликты, и все это на фоне гиперинфляции, остановленных предприятий, нехватки энергоносителя, роста преступности, развала армии и милиции.
Верховный Совет не мог управлять даже сам собой, а вот бизнес и братки на местах самоорганизовались — в столице и областных центрах возникла параллельная, бандитская система власти, которая контролировала ключевые точки извлечения прибыли в экономике: перегон машин, авторынки, ларьки и розничную торговлю. Появились первые частные банки с непонятным капиталом, которые начали точить зубы на государственные предприятия, которые приватизировались и сдавались на металл. Для полного захвата власти осталось всего ничего — правильный закон о приватизации, чтобы трудовой коллектив можно было сразу выкинуть на улицу, а убыточные объекты купить за 1 рубль или обменять ваучеры работяг на бутылку водки, как это делали в России. Там НПЗ, трубопроводы, газовые месторождения и промышленные предприятия абсолютно законно обретали новых собственников.
Та же схема ждала и нас. А пока что забастовки и митинги еженедельно происходили под окнами Совета министров. Понятно, что для граждан была важна не форма правления и не текст Конституции, а то, как решаются их социально-экономические вопросы. А решались они из-за кризиса власти… никак.
Вариантов у Александра Лукашенко было два — либо временно вводить прямую президентскую форму правления, по сути, аналог чрезвычайного положения, либо расширять полномочия президента на референдуме. Для этого в 1996 была разработана вторая редакция Конституции, которая наделяла президента правом издавать не только указы, но и декреты (декрет имел силу закона), а также формировать состав Конституционного суда. Одновременно появлялась верхняя палата парламента — Совет республики, как инструмент контроля над действиями нижней; также президенту передавались практически все кадровые назначения, без его согласия нельзя было распоряжаться государственной собственностью. Численность парламента сокращалась, но, разумеется, не все члены Верховного Совета были готовы поддержать самороспуск.
Поэтому для принятия новой Конституции президенту был нужен орган, который бы не заменял собой парламент, но при этом показывал представительство всех основных социальных групп. Так за месяц до принятия второй редакции Конституции (процесс происходил в октябре-ноябре 1996-го) было созвано Первое Всебелорусское народное собрание в числе пяти тысяч делегатов. Разница налицо: если первую редакцию одобрил Верховный Совет (и по факту — Клинтон), то вторую — не какие-то западные ставленники, а напрямую белорусский народ на референдуме. Отсюда и название президентского доклада на ВНС — «Только народ вправе решать свою судьбу».
На Всебелорусском собрании обсуждали вопрос конкретных формулировок в новой Конституции, например, о равном статусе русского и белорусского языка, и в целом отношения с Россией. Но главное, была принята программа социально-экономического развития, для реализации которой президент и просил у граждан расширения полномочий. То есть вертикаль строили не просто так, а под конкретную задачу — централизованно управлять экономикой и дать людям рабочие места и зарплату.
В результате ровно через месяц была триумфально принята вторая редакция Конституции, которая с небольшими изменениями действовала больше 25 лет. Республику по итогам референдума стали называть суперпрезидентской. Ноу-хау было в том, что в Беларуси впервые среди всех стран СНГ была выстроена президентская вертикаль. Чуть позже такая же модель управления была реализована в России, и только после этого две страны смогли централизованно проводить интеграцию и общую внешнюю политику. До этого получалась ситуация лебедя, рака и щуки — добрые американские советники для того и помогали разрабатывать Конституции, чтобы везде в СНГ власть была слабой и рассредоточенной, в парламентах сидели кланы и боролись между собой, и никто не мог выйти на уровень крупных межстрановых проектов типа Союзного государства.
Многие республики к президентской форме правления не перешли до сих пор, и парламент там имеет больше полномочий, чем президент — это Прибалтика, Молдова, Грузия, Армения и ряд других стран, где неоднократно побеждали цветные революции. В такой системе ни одна фракция не может достаточно усилиться, чтобы получить контроль над всем государственным аппаратом, и внутренние группы вынуждены все время обращаться за помощью в американское (британское, немецкое, французское) посольство.
Еще 25 прошедших лет показали, что парламентские республики менее устойчивы к кризисам (армянский парламент даже расстреливали из автомата), а вертикаль власти в большей степени от кризисов защищает. А структура вертикали власти и принцип ее управления закладывается в основном законе страны — Конституции.
На это можно ответить высоким слогом, как пишут в книжках и наградных листах: «День Конституции 15 марта для нас символизирует победу над внутренним конституционным кризисом и единство страны».
Но при этом не стоит думать, что мы сильно умнее наших предков-славян: у них Конституции не было, зато была известная поговорка — закон что дышло. Белорусский опыт — это как раз пример того, что исключение всегда подтверждает правило. Основной закон — это, конечно, никакое не дышло, ключевые положения в нем можно поменять только референдумом, это самая сложная юридическая процедура, какая только может быть в государстве.
Но дело в том, что хороший президент может изменить плохую конституцию и сделать ее хорошей. А у плохого президента даже при самой хорошей конституции шансов нет — власть будет валиться у него из рук, а на ушах будут сидеть западные советники. И никакой, даже самый хороший закон тут не поможет, как бы нас ни пытались убедить в обратном страны с либеральной демократией. Как говорилось выше, в самых либеральных странах — Британии и США — Конституции либо вообще нет, либо обтекаемо написано про стремление к счастью и другие хорошие вещи. А благими намерениями вымощена дорога известно куда.
Гегемония западных стран подошла к концу, сейчас формируется новый мировой порядок, привело слова премьер-министра Венгрии Виктора Орбана агентство MTI.
"Гегемония Запада закончилась, сегодня это уже никто не оспаривает, это хорошо подтверждается данными. Формируется новый мировой порядок, ситуацию необходимо постоянно оценивать и анализировать", — заявил он на встрече с венгерскими послами.
Премьер указал на попытки расколоть мир на геополитические блоки. При этом огромное давление оказывают на такие страны, как Венгрия, которые отстаивают суверенитет.
"При членстве в блоке очень ограничено пространство для маневра, поэтому, хотя Венгрия и заинтересована в членстве в Евросоюзе и НАТО, разделение на блоки не в ее интересах. Поэтому мы будем укреплять наш союз с другими странами, отстаивающими суверенитет", — отметил Орбан.
Накануне Орбан заявил, что Венгрия хочет наращивать сотрудничество с Москвой в сферах, не затронутых санкциями. По словам премьера, после завершения конфликта на Украине экономическая жизнь продолжится, а российский рынок важен для его страны.
Кроме того, Будапешт рассчитывает развивать отношения с отстаивающими свой суверенитет Австрией, Словакией и Сербией в рамках нового объединения, которое не заменит Вышеградскую четверку, а будет существовать параллельно с ней.
Для ЛЛ: в целом на русском языке правильными являются варианты, которые используются в России; локально в русском языке в Белоруссии или на Украине могут быть свои нормы, которые имеют полное право на существование и не обязаны подчиняться общей норме; надо быть снисходительнее друг к другу и думать о том, что собеседник имел в виду, а не о том, что вы там себе напридумывали.
1. Сейчас скажу потаенную истину, ведомую только филологам, потому что всем остальным насрать. Никакие словари, кодификаторы и правила не определяют нормы выбора правильных и неправильных вариантов. Нормативными документами эти нормы только фиксируются (обычно с изрядной задержкой). Единственное, что имеет значение - это языковая традиция. Как принято, так и правильно.
2. Правила не абсолютны. Слова-исключения - реальность, данная нам в ощущениях. Корень -раст- пишется с "а", корень -рос- с "о", но "рОсток" и "отрАсль" существуют. Да, этимологические изыскания могут пояснить, что там случилось, но правила не абсолютны. Страна называется "ЛаоС" и язык в ней "лаоССкий". Кусок Британии называется "УэльС", но принц "УэльСкий".
3. Лично вам и вашим единомышленникам может казаться, что "так не принято", но вы - всего лишь одни из множества носителей языка, а не его эталонные представители (таких нет). Если кому-то кажется, что Земля плоская, это не делает ее плоской (хотя проблема, конечно, сложнее, чем просто не-плоская). Язык и его функционирование не становится простым предметом для изучения только потому, что вы способны в Dota2 объясниться.
4. Всякие филологи и большие дяди с дипломами нужны не для того, чтобы озарением и идеалистическими философскими прениями определить, какой вариант объективно раз и навсегда верный.
Они нужны, чтобы определить, какова сейчас традиция. Для этого требуется выйти из собственной языковой среды - эхо-камеры, сравнить частотность употребления, избавиться от субъективных оценок, определить контекст употребления вариантов и т.д. Короче, нужно применить научное мышление в языковой сфере. Этим занимаются профильные ученые, как и в других науках.
5. Все нормативные документы (в широком смысле слова - от законов до словарей) и неписаные правила делятся, по большому счету, на две группы:
а) Первая - фиксирует ту самую общую языковую норму-традицию.
Говорить "звОнит" вместо "звонИт" неправильно не потому, что в словаре написано. Ссылка на словарь - это упрощение, а по сути - переворот с ног на голову. Это в словаре вариант зафиксирован, потому что он правильный, а не наоборот ("правильный, потому что в словаре").
Говорить "звОнит" вместо "звонИт" неправильно потому, что квалифицированное сообщество профильных специалистов сообщило, что вариант "звОнит" (или "ложит" вместо "кладет", например) еще не преодолел давление традиции, поддерживаемое общественными институтами (той же школой) и общественным порицанием ("фу, ты ударение неправильно ставишь"). То есть "звОнит" не стало нормой (даже если вокруг вас все так говорят, вы с ними - не эталон).
б) Вторая - вводит локальную норму. Например, в правительственных документах предписывает писать слово "Президент" (такой-то страны) с большой буквы. Эти правила действуют в конкретной сфере и не распространяются за ее пределы. С точки зрения бытования языка качественно нет разницы между локальной нормой, закрепленной в правительственных документах, и редакционной политикой конкретной газеты, решившей использовать "е" вместо "ё". Обе эти "нормы" локальны. Сюда же относятся всякие группы по интересам, например, свидетель_ницы феминитивов (которые в своих тусовочках насаждают слова "директор_ка", "режиссер_ка" и прочее).
6. Разумеется, существует обратная связь. Озвученная норма начинает закрепляться сознательными усилиями части общества. Локальные нормы оказывают на нее давление в ту или иную сторону. Качественно локальные нормы плюс-минус одинаковы, но вот количественно различаются - проведенное через школы решение властей, конечно, влиятельнее паблика в соцсетях. Каждый из нас является маленьким источником такого давления, причем одни - сознательно (рубятся в Твиттере), другие - бессознательно (например, по умолчанию используя "в/на Украине" и автоматически прививая эту норму своим детям).
7. Следует понимать, что вопрос мотивов навязывания и использования той или иной формы слов выходит далеко за рамки споров о языке. Когда кто-то утверждает, что говорить "Белоруссия" неправильно, он редко озабочен именно нормами языка. Скорее всего, речь идет об "уважении", "имперскости" и тому подобных материях. С точки зрения языка анализ акта коммуникации тоже возможен, но утверждать, что форма "Белоруссия" или "Беларусь" автоматически несут некий (не)уважительный/политический оттенок - такое лютое упрощение, что просто ошибка.
Для примера можно вспомнить секту "Ты/вы", члены которой считают, что незнакомый человек не должен "тыкать", как и преподаватель вуза студенту или начальник подчиненному. Мол, это маркер культуры, воспитания и уважительного отношения. Не буду рассуждать на тему того, что мудями вас обложить можно и при обращении "ваше сиятельство", укажу на другое.
Акт коммуникации - явление довольно разнообразное в силу многообразия речевых культур или, если угодно, субкультур. Упомянутое "воспитание" у собеседника в таком контексте означает обычно не "воспитание-воспитанность", а соответствие тем нормам, которых придерживаешься ты сам. То есть речь идет о совпадении культурных кодов для обозначения одних и тех же явлений.
Ни об уважении, ни о системе ценностей "тыканье-выканье" ничего не говорит. Чтобы определить эти категории требуется для начала понять в какой локальной норме языка воспитывался и предпочитает находиться ваш собеседник, сравнить ее со своей и оценить, насколько уместно перетаскивать его из одной языковой субкультуры в другую.
Если человек говорит "Молдавия" вместо "Молдова", вы хотя бы поинтересуйтесь, что он думает про эту страну, прежде чем лезть к нему с претензиями.
Если человек "тыкает" вам, не нужно автоматически записывать его в быдло или приписывать неуважение. Вам стоит оценить контекст, в котором он вам "тыкает". Может, он на "вы" общается только с теми, на кого ему болт класть, а тем, кому симпатизирует, с детства привык "ты" говорить. Нет, вам может быть неприятно слышать "ты", имеете право, просто не надо приписывать человеку лишнее.
8. Язык чрезвычайно инертен. Нужно очень много времени, чтобы традиция изменилась за пределами какой-то одной или нескольких локальных норм. А потом еще будет нужно время, чтобы филологи это зафиксировали и записали в словарях. А потом еще потребуется время на переучивание тем, кто пока говорит в старой традиции.
Так что же там по странам?
Языковая традиция для русского языка в целом определяется русскоязычным населением России. Не в силу каких-то шовинистическо-исторических заслуг, а по факту проживания наибольшего числа носителей языка в рамках одной локальной нормы (РФ со всеми ее школами, словарями и законами). Локальная норма России в связи с этим становится общей нормой для русского языка в целом. Нас много - наши правила давят соперников. Чтобы это изменилось, число русскоязычных за пределами России должно кратно вырасти, а их язык должен стать чем-то большим, чем язык бытового общения (в Белоруссии он, например, государственный, в молдавской Гагаузии - региональный). Либо же локальные нормы разных стран и часть локальных норм внутри России должны стать единой локальной нормой. Короче, нужно явно передавить правила русского языка в России правилами русского языка за ее пределами.
Языковая традиция русского языка в связи с этим считает нормой слова "Белоруссия", "Киргизия", "Молдавия" и "на Украине". Это общая норма. Норма для русского языка по умолчанию. Не потому что это какая-то глубинная объективная истина, а потому что мы в большинстве именно так говорим. Привычка. Для языка это все.
Однако точно так же существуют локальные нормы. И как в документах нормально писать "Президент Никарагуа" с большой буквы, так и Белоруссию на русском языке в Белоруссии может быть правильным называть именно и только "Беларусь" (я хз, белорусам виднее).
Если же вы общаетесь с человеком, то не нужно в каждом "на Украине" видеть неприятие украинской государственности, а в каждом "в Украине" слышать бандеровские нотки.
Запомните: значение слов, которое ваш собеседник вкладывает в сказанное им, зависит от его, а не от вашей языковой субкультуры. Если ваш собеседник говорит "в/на Украине", то смысл "в/на" зависит от тех принципов, которыми он руководствуется в языке. Ваше мнение - это ваше мнение, вы имеете на него право, но оно не влияет на то, что собеседник вложил в свои слова. Неуважение, если оно там есть, должно взяться из его, а не из вашей головы.
Всегда помни, кто ты и с кем говоришь - белорус в России или россиянин в Белоруссии. По умолчанию же следует быть снисходительными к собеседникам, потому что языковая инерция - штука сильная и повсеместная. Даже оказавшись в иной языковой среде, перестроиться очень трудно и не всегда понятно зачем - аргумент "так надо, потому что так надо" действует крайне херово.
P.S. Есть у меня подруга. Зовут ее, допустим, Света. И вот внезапно она захотела, чтобы ее называли Женя (история реальная, имена изменены). Паспорт не меняла, в документах она Светлана, но в личном общении просит называть ее Женей.
Так вот, в чем тут фишка. Если бы какой-нибудь приятель сказал мне о нашей общей не очень близкой знакомой, что та, всю жизнь прожив Галей, стала просить звать ее Леной, я бы покрутил пальцем у виска и поугорал на эту тему. Галю/Лену я называл бы тем или иным именем в зависимости от настроения или обстоятельств. В рот я печеньку клал заморачиваться Галькиной самоидентификацией, если мне на Гальку томик Лермонтова положить.
Однако Света - моя подруга. Я ценю ее и хочу, чтоб ей было комфортно со мной общаться. Поэтому я теперь даже в общении с третьими лицами говорю о ней как о Жене, если это не приведет к недопониманию.
Любить вас и ценить, заботиться о вашем душевном спокойствии посторонние люди не обязаны. Оскорблять всех подряд, конечно, неправильно, но "на Украине" или "в Украине" - не оскорбление и даже не политический лозунг (даже новообразовавшиеся кривые феминитивы - не оскорбление, хотя за них, конечно, прям хочется втащить).
Вчерашняя договоренность ЕС по выделению Украине 50 млрд евро "пока только политическая", заявил журналистам источник в Брюсселе.
Теперь все это нужно оформить законодательно, для этого на следующей неделе пройдут переговоры с Советом ЕС и Европарламентом.
Дата первого транша из согласованного пакета пока неизвестна, зависит от законодательных процедур.
Источник:
https://t.me/rian_ru/229958
Мы суверенная страна и не претендуем на "печать кошерности" со стороны украинцев
Источник:
https://t.me/rian_ru/229945
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
13:43 01.12.2023 • Александр Савельев, экономист-востоковед, советник Ассоциации комплексной безопасности
Прошедшее 26 октября 2023 г. заседание Совета глав правительств государств-членов ШОС имеет все шансы стать эпохальным в истории организации.
Помимо оформления полноправного членства Исламской республики Иран и принципиального решения о вхождении в Организацию Республики Беларусь впервые настолько настойчиво и конкретно говорилось о механизмах экономического взаимодействия.
Причины такого внимания к экономической проблематике вполне понятны: с момента основания ШОС выступала за обеспечение региональной безопасности и суверенитет государств, недопущение деструктивного влияния третьих сил на внутренние дела как отдельных стран, так и региона в целом. Политический и военно-политический суверенитет недостижим без суверенитета экономического, особенно в условиях индустриального и постиндустриального общества.
Современная экономика является исключительно сложным механизмом, экономикой «больших рынков», поэтому экономическая интеграция и, в частности, производственная кооперация, создание общей или связанной инфраструктуры на взаимовыгодной и справедливой основе является естественным продолжением политики укрепления региональной и глобальной безопасности. Военно-политическая, государственная, продовольственная, экономическая, информационная, биологическая (и так далее) безопасность не могут быть обеспечены в отрыве друг от друга. В реальной жизни существует только интегральная (комплексная) безопасность, и тот факт, что в ШОС активно занимаются именно этим аспектом, говорит в ее пользу.
Существенным преимуществом ШОС, которое привлекает все новые страны, является отказ от диктата, отсутствие рисков односторонних санкций и других форм давления. Иная в корне модель взаимодействия, нежели принятая Западом колониальная модель подчинения и угнетения, является залогом успешного развития Организации.
Открывая заседание Совета глав правительств, Председатель Кабинета министров Кыргызстана Акылбек Жапаров заявил о необходимости создания общего рынка ШОС, а также напомнил о давно назревшем вопросе создания банка развития и фонда развития ШОС. Вопрос общего рынка нуждается в очень тщательной проработке с учетом совершенно разных масштабов экономик государств-членов Организации, уровня их развития. Должен быть востребован положительный опыт и ошибки других интеграционных объединений, прежде всего, СНГ и ЕАЭС. Банк и фонд развития ШОС могут сыграть положительную роль только в том случае, если инвестиции будут направлены на реализацию многосторонних проектов (прежде всего, в форме производственной кооперации), а не на обеспечение узконациональных интересов той или иной страны.
Председатель правительства России Михаил Мишустин продолжил тему углубления экономического сотрудничества и выступил с конкретными предложениями:
«Мы все чаще применяем собственные валюты в расчетах, стоило бы подумать о формировании регионального независимого платежно-расчетного механизма, а также обеспечить конверсию наших валют на национальных биржах».
Вопрос создания независимого расчетного механизма крайне актуален для России. Произвольное отключение российских банков от контролируемой Западом платежной системы SWIFT, существенно осложнившее экспортно-импортные операции, показало уязвимость отечественной банковской системы перед западной финансовой монополией. С другой стороны, немедленный переход к наднациональной валюте в рамках ШОС чреват рисками полного доминирования китайского юаня – валюты крупнейшей экономики Организации.
Односторонние западные финансово-экономические санкции и отсутствие долгосрочной стратегии работы в условиях долгосрочного противостояния с коллективным Западом со стороны ЦБ РФ и финансово-экономического блока в целом привели к высокой волатильности рубля. Курсовая непредсказуемость и неопределенность вызвали настороженность торговых партнеров России даже из дружественных стран по отношению к рублю как средству международных расчетов. Валюты других стран ШОС тоже далеко не всегда стабильны. Биржевой механизм для осуществления платежей в национальных валютах не является панацеей от курсовых рисков и может быть эффективен только при выполнении двух главных условий:
Недопущение к биржевым торгам финансовых спекулянтов, осуществление торгов только для платежей по действующим и вновь заключаемым контрактам.
Сведение к необходимому минимуму вторичных (производных) финансовых инструментов – дериативов, использование которых является излюбленным приемом международных финансовых спекулянтов для манипулирования валютными курсами и, следовательно, самой экономикой того или иного государства.
Альтернативой биржевому механизму, предложенному главой российского правительства Михаилом Мишустиным является создание замкнутого в рамках ШОС международного безналичного платежного контура по аналогии с переводным рублем СЭВ (Совет экономической взаимопомощи), который имел твердый эквивалент в золоте и мог приобретаться странами-участницами за счет их национальных и так называемых свободно-конвертируемых валют.
Создание замкнутого безналичного контура и наднациональной валюты потребует длительных и сложных переговоров о контроле над необходимым в этом случае эмиссионным центром и о порядке его функционирования. Недопущение одностороннего доминирования в ШОС и сохранение принципа равноправия, присущего организации, являются абсолютным императивом для стран-участниц независимо от масштаба их экономики.
В реальности биржевой механизм для взаиморасчетов и постепенный переход к созданию наднациональной расчетной единицы ШОС вполне могут непротиворечиво сосуществовать, создавая синергетический эффект и стимулируя экономическое развитие стран-участниц.
Явное, как в случае с Россией, Ираном и Белоруссией, или более скрытое, как в случае с Китаем и многими другими странами, финансово-экономическое противостояние с Западом не закончится в обозримом будущем. Необходимо скорейшее, но последовательное и тщательно продуманное внедрение механизмов, максимално освобождающих национальные экономики от западного неоколониализма в этой сфере.
В рамках ШОС действует Межбанковское объединение, в которое входят ведущие государственные банки стран-участниц. От России в объединение входит Государственная корпорация развития «ВЭБ.РФ». Именно от Межбанковского объединения и особенно от российского участника зависит скорость и эффективность внедрения новых финансовых механизмов в ШОС. Россия находится на переднем крае вооруженной и финансово-экономической борьбы с западным неоколониализмом и за многополярное мироустройство. От уровня понимания специалистами ВЭБа стоящих перед странами ШОС вызовов, коренных интересов и перспектив развития будет зависеть характер и интенсивность его разработок в части обеспечения финансово-экономической безопасности стран-участниц и во многом перспективы их социально-экономического развития в многополярном мире.
Источник: https://interaffairs.ru/news/show/43517
Свидетельство о регистрации средства массовой информации № 016560 от 29 августа 1997 года.