Двусторонний забор
У соседей нечаянная радость. «Латвия завершила строительство защитных ограждений на границе с Беларусью», — рапортует телекомпания LSM со ссылкой на госкомпанию «Государственное недвижимое имущество», которая и занималась данным проектом.
Теперь готовый объект сдан на главную приемку. Самую ответственную. Теперь мигранты должны оценить, насколько латвийский забор отличается от польского. И чем. И сколько надо минут, чтобы преодолеть его с помощью подручного инструмента и желания все-таки осуществить свои «права человека», о которых им так долго твердили западные люди.
Вот только общеевропейцы уже не совсем люди, о чем мигранты с юга и востока еще не все знают. «31 июля военнослужащие Полоцкого пограничного отряда обнаружили двоих мужчин. Один из них был мертв, второй беженец находился в шоковом состоянии с различными травмами, назвался гражданином Индии. Их накануне задержали латвийские силовики и жестоко избили, а затем вытолкнули через калитку для животных на белорусскую территорию».
Такие сообщения, к сожалению, появляются регулярно — но не в европейских СМИ. Не в польских, литовских или латвийских. Потому что такова теперь политика общеевропейцев. Только с начала 2024 года эта карательная миграционная политика Евросоюза на границе с Беларусью «убила уже тринадцать беженцев: девять смертей зафиксированы на границе с Латвией и четыре — на границе с Польшей».
А немцы (в страну которых так стремятся мигранты) от злобы, бессилия и отчаяния попросту вывозят пойманных у себя нелегалов в ближайшие польские города и высаживают там. На остановках, у супермаркетов. И все они — немцы, поляки, как и литовцы, как и латыши, — постепенно расчеловечиваются. Но для Брюсселя виноват все равно Лукашенко. И Путин.
Беженцам это сложно понять, для них мир прост: там — убивают. Здесь — помогают. Африканцы это запомнили на века — думаю, так же с течением времени будет и с индийцами, афганцами, сирийцами, иранцами…
Закрыты (по рапорту) 145 км общей белорусско-латвийской границы. Наглухо (по рапорту). Из общих 172 километров (по всем документам). Почему? Потому, видимо, что на границе всем надо жить, кто не жил — тот не поймет. А латыши –— они лимитрофы, они всю жизнь приграничные, им привычно. Хотя 125 млн евро и все за свой счет (ЕС на забор не дал ни цента, зная эти майсы с распилами по Украине, а потом и по Польше) — эт-то больно.
Вернее, кому как. Нашлись люди, которые своровали сразу: вывезли весь лес из той полосы в 200 метров, которую еще только расчищали под стройку забора. Вывезли и продали — так их до сих пор н-не наш-шли. Хотя сколько там той Латвии, чего искать-то?
Что до заборов… то, может, оно и к лучшему, а? Есть такой американский геополитик Питер Зейхан, так тот пишет прямо и не стесняясь, что Восточная Европа и европейская часть бывшего СССР — это резервуар рабочей силы для ядра Первого мира. В своей книге «Конец мира — это только начало» он приводит данные: «Из новых стран ЕС [это почти вся Восточная Европа, включая лимитрофов и санитарный кордон] сбежали на Запад уже от 25 до 40 % молодой рабочей силы». Из каждой страны. И будут бежать и дальше.
Потому что «старая Западная Европа омолаживается за счет восточной периферии». И по раскладам Зейхана, в конце концов, из той же Молдовы, Украины, Македонии, Болгарии и других окраинно-европейских стран уедет до 80 % молодежи.
И это будут регионы сплошной старости и геополитического вымирания. Что, собственно, уже и произошло во всех трех прибалтийских республиках. Которые из государств стали территориями.
Геостратег Питер обещает, что мы это еще успеем увидеть своими глазами. И напоминает о том, что «на очереди в этой восточноевропейской периферии еще стоит Беларусь, где потенциальный резервуар молодой рабочей силы, по прикидкам, составляет до 2 млн человек».
Понятно теперь, зачем им в 20-м году был цветной неудавшийся мятеж? А почему Польша в него вложилась настолько от души — тоже? По приказу, чего ж тут непонятного. Как и озлобление всех прибалтийских лимитрофов вплоть до побития всех горшков — оно тоже по приказу.
И по облому: они-то думали, что вот сейчас перестанут быть последними в европейской очереди, что вот сейчас будет, на кого от души облокотиться, — а обломались. Вот и злобствуют, вот и зверствуют.
Так что забор — ну, пусть стоит. Отделяя нас, не желающих омолаживать собой старую Европу. От них. Вороватых. Все более бесчеловечных. Все сильнее пахнущих нью-нацизмом. И всем остальным, что из этого следует.
Пока они свой забор разбирать не начнут, внезапного нападения уже не получится. И это хорошо.
