Сага о призраках - 23
Вперившись в статую, Хейзозер до того впечатлился, что услышал запах дракона. Пахло солёным арахисом, немного гвоздикой и почему-то пивом. И узрел цвет дракона. Изумрудно-зелёный, с завитками синих спиралей и запятых по бокам и девятью красными пятнами на смолисто-чёрных крыльях, отливающих сапфиром.
Всё как в священных писаниях. Правда, солёный арахис и пиво там не упоминались. А вот гвоздика встречалась в одной грязной истории, в которую умудрилась влипнуть Клитофрунати по собственному легкомыслию. Как-то богиня любви повстречала в лесу кролика. Кролик тот выпросил у неё галстук-бабочку, чтобы стать неотразимым игривым кроликом. А потом как начал этот неотразимый кролик в галстуке-бабочке заигрывать со всеми встречными-поперечными. Такое началось, стыд и срам, стыд и срам, там-там-тара-рам! Но с годами все попривыкли, и всё нормализовалось. Правда, Клитофрунати пришлось, как бы выразиться поточнее, раздвинуть рамки приличий. А кроликов богиня любви возненавидела всех до единого и истребляла длинноухих как могла. Ей даже пришлось сразиться с кроличьим повелителем Гигантским кроликом. Победила любовь. Ах да, гвоздика… А может, и в другой истории встречалась.
Статуя с ворчанием шевельнулась. А Хейзозеру только того и надо было. Мгновенно вычеркнув из головы глубочайшую жалость к страдающему Кикосецу вместе с восхищением гитарной преданностью, Хейзозер, подспудно ждавший явления ему дракона с первых минут своего присутствия на острове, с готовностью бухнулся на колени и, прижав к груди трепыхающийся инструмент, сложил ладони в предвкушении неистового воззвания.
Из каменного дракона выглянули краешки бледно-синей субстанции. Неужели драконы цвета душ человечьих? Нет, это не сам дракон, это его душа! Всё верно, переправлять души с земли в Эженату и Энжахиму умеют только драконьи души, а не драконьи туши.
– Воистину свершилось то, чего я так мучительно долго чаял! – страстно и тонко возопил Хейзозер. Голос его, ломкий от вожделения, дрогнул. Хейзозер бы разрыдался, но призраки не рыдают. – Вот ты и пришёл за мной, посланник высших сил, дабы заслуженно наградить меня за поступки мои благочестивые! Я оседлаю тебя и унесусь в благочестивую Эженату, прочь от земли, прочь от тягот и лишений, от скорбей и невзгод, в царство причитающегося мне вечного блаженства! Да! Даа!! Дааа!!!
Задумавшийся доктор Зенниспар Мао-Ивен не заметил, как остановился в статуе дракона, а затем прошёл сквозь неё. И был порядком ошарашен, увидев перед собой повалившегося на колени и воющего какие-то мантры Краснощёка, к тому же крепко сжимающего подрагивающий дульцимер Ветрокрылого. Лицо Хейзозера перекосила неестественная и очень нехорошая гримаса напрочь отшибленного фанатика, алчущего всеми правдами и неправдами оказаться в Эженате. Такой типчик ради рая любого укокшит.
– Хейзозер? – удивился доктор. – Что ты тут делаешь такое с дульцимером Кикосеца? И где, собственно, сам Ветрокрылый?
Хейзозер мигом оборвал свои буйные мантры, дифирамбирующие священную рептилию. Его лицо помрачнело с поражающей резкостью. Хейзозер посмотрел на доктора, как на заклятого врага, и возненавидел его за то, что доктор оказался самим собой, а не драконом. При этом правая рука Хейзозера, увлекаемая дульцимером, горизонтальным указателем тянулась на восток.
– Ничего, отдохнуть присел, – ледяным тоном ответствовал он.
Зенниспар хотел заметить, что отдыхающие люди обычно не верещат и не корчат ужасающих гримас, стоя на коленях, но лишь вежливо уточнил:
– Да?
– Да, – твёрдо подтвердил Хейзозер и перевёл тему: – Кикосецу Ветрокрылому надо помочь. Его избили в “Синем роге”. А эту штуку расколошматили ему об голову. – Хейзозер неловко махнул дульцимером, упирающимся своенравной стрелкой компаса.
– В каком “Синем роге”? – с беспокойством спросил Зенниспар. Он хотел спросить немного другое, но врождённая любознательность взяла верх.
Доктор хоть и не упускал случая подначить барда, но талант его признавал и талант его уважал. На своём курсе Кикосец был любимчиком доктора. И отнюдь не за красивые глазки, как болтали завистливые бездарные языки.
– Это таверна такая открылась возле кладбища, – торопливо объяснил Хейзозер, досадуя на непонятливость Зенниспара. Учёный называется. До элементарного догадаться не может.
“Не успели людские призраки обосноваться на кладбище, как уже открыли таверну,” – подумалось доктору и тревожно спросилось:
– С ним, э, всё в порядке? Я понимаю, умереть он успел и вроде как теперь неуязвимый, но как он?
– Нормально, наверное, раз смог удрать куда-то туда. – Хейзозер покосился на указывающий направление дульцимер.
"Или ушёл умирать на кладбище бардов", - нелепо подумалось ему.
– А с дульцимером что?
– Гуебос Глазутый, бандит какой-то, запретил Кикосецу выступать в “Синем роге”, а Кикосец с этим не согласился. Тогда Гуебос избил Кикосеца, отобрал гитару и раскокал эту гитару ему об голову. Гитара в щепки, Кикосец упал, потом поднялся и ушёл.
– Любопытно, любопытно… А дульцимер заново восстановился и теперь стремится слиться со своим хозяином?
– Ну... да. Наверное. А как вы догадались?
– Я как раз размышлял над этим. И будь я обличённым в плоть, расшибся бы о хвост дракоши, сделанный, надо сказать, из довольно-таки каменистого мяса, – также торопливо пояснил, как недавно объяснял ему Хейзозер про “Синий рог”, но без раздражения, а с мягким нетерпением. – Но не будем заставлять дульцимер ждать. Гляди, до чего ему не терпится вернуться к своему безалаберному хозяину.
Старинное жреческое гумнище в несколько тысяч могил, одно из пяти последних пристанищ радружцев, занимало далеко не весь остров. Длины Кладбищенского хватало часов на шесть ходьбы, а ширины почти на два. Помимо наружных могил для состоятельных граждан на кладбище имелись склепы-входы в обширные катакомбы, в залах которых в кучу сваливали умерших голодранцев, душевнобольных, самоубийц и прокажённых.
В восточной части острова простиралась живописная равнина в пологих холмах, похожая на вздыбленное и не очень расторопное море, густо поросшее травой, разбавленной боярышником, солнечно-жёлтой купальницей, красно-бордовым барбарисом и залётными берёзами. Полчаса ходьбы по равнине на восток выводили на берег (или плытия, что более актуально для призраков). Туда и направил дульцимер Хейзозера, а вместе с ним и Зенниспара.
Ссылка на прошлую проду: Сага о призраках - 22
Ссылка на книгу: https://author.today/work/168329
Если кому зашло, прошу добавить в библиотеку АТ и поставить лайк!) Спасибо!)