День 4
Сильвер учил меня, как правильно драить палубу. По его словам, "нужно представить, что ты натираешь зад прекрасной девы — нежно, но с нажимом, чтобы блестел как золотая гинея". Я слишком увлёкся фантазиями и теперь у меня мозоли в неожиданных местах. Старый доктор Ливси увидел, как я прикладывал к ним кусок сырой рыбы, и теперь считает меня извращенцем. Если бы он знал, что творится в моей голове, когда я смотрю на русалку на бушприте корабля...

День 5
Сквайр Трелони напился рома и решил, что он — морская сирена. Полночи пел на носу корабля, завлекая несуществующих моряков. Его рубашка была расстёгнута, открывая волосатую грудь, что напомнило мне о совсем других, более мягких и приятных округлостях. Капитан Смоллетт выстрелил в воздух и приказал ему "прекратить этот бесовский концерт" и "надеть штаны, ради всего святого". Я записал несколько особенно заковыристых морских проклятий, которыми они обменялись.

День 6
Пираты шепчутся о сокровищах. Сильвер говорит, что на острове зарыто столько золота, что хватит на бордель в каждом порту и "по девке на каждый день недели, с грудями как спелые дыни и задами круглыми, как полная луна". Я подсчитал — это 365 девок в год и 730 дынь! Кажется, я начинаю понимать привлекательность пиратской жизни. Ночью снились персики. Два персика. Очень сочные.

День 7
Заметил, что Джим Хокинс подслушивает разговоры команды. Предложил ему присоединиться к будущему мятежу, пообещав, что на наши сокровища можно будет купить "целый гарем девиц с формами, от которых даже у мертвеца встанет мачта". Он отказался, сказав, что "уже состоит в тайном обществе любителей яблок". Не уверен, что это значит, но, возможно, он предпочитает более скромные формы. Или он из этих. На всякий случай перебрался подальше от его койки.

День 8
Земля на горизонте! Остров выглядит как огромная женская грудь с соском-горой посередине! Капитан Смоллетт ударил меня подзорной трубой и сказал, что "приличный моряк видит в очертаниях острова только навигационные ориентиры". Сильвер подмигнул мне и прошептал: "Я тоже это заметил, парень. А с другой стороны остров похож на аппетитную корму".

День 9
Высадились на берег. Сильвер командует нашей группой. Он сказал, что я должен нести его попугая, пока он будет искать сокровища. Капитан Флинт (попугай) целый день кричал мне в ухо: "Кошелёк или жизнь!" и "Покажи сиськи!" и "Дыньки-дыньки!". Сильвер клянётся, что не учил его этому. Пляж, на котором мы разбили лагерь, имеет два холмика с небольшой ложбинкой посередине. Очень вдохновляющий пейзаж.

День 10
Встретили на острове странного человека, заросшего бородой как куст. Представился Беном Ганном. Он три года жил здесь один и, кажется, немного тронулся умом. Целый час рассказывал нам о своей "жене" — пальме, которую назвал Элеонорой. По его словам, у них "непростые отношения, но страсть до сих пор пылает", особенно когда ветер колышет её "пышную крону, похожую на роскошные женские локоны". Я записал несколько его приёмов ухаживания за растениями. Мало ли.

День 11
Джим Хокинс украл наш корабль! Как этот мелкий гадёныш управляет "Испаньолой" в одиночку — загадка мироздания. Сильвер в ярости. Он прыгал на своей одной ноге вокруг костра и кричал такие проклятия, что даже его попугай покраснел (если бы попугаи могли краснеть). "Чтоб твои яйца усохли, как изюм на солнце!" — было самым приличным из них. Я смотрел на море и представлял, как волны ласкают борта "Испаньолы", словно нежные женские руки.

День 12
Сильвер решил, что я должен научиться стрелять. Дал мне пистолет и приказал целиться в шляпу на палке. Я промахнулся и подстрелил штаны Бена Ганна, которые сушились на ветке. Бен выскочил из кустов голый и решил, что это "знак свыше начать новую жизнь без условностей цивилизации". Теперь он бегает по острову нагишом и поёт гимны солнцу. Его мужское достоинство, иссушенное годами одиночества, напоминает вяленую рыбу. Я молюсь, чтобы со мной такого не случилось.

День 13
Мы нашли старый форт. Внутри обнаружили доктора Ливси, сквайра Трелони и капитана Смоллетта. Они забаррикадировались и играли в карты, делая вид, что не замечают осады. На стенах форта Трелони развесил свои носовые платки, которые колыхались на ветру, напоминая мне о нижних юбках прачек, развешенных для просушки. Сильвер предложил им сдаться. Трелони высунулся из окна и сказал, что "сдаваться неспортивно" и предложил решить всё партией в вист. Сильвер согласился. Теперь мы все сидим вокруг стола и играем в карты, временно забыв о вражде.

День 14
Карточная игра переросла в пьянку. Доктор Ливси и Сильвер обнаружили, что учились в одной медицинской школе, но Сильвер был отчислен за "неподобающие эксперименты с анатомическими препаратами" и "чрезмерный интерес к женским особенностям строения". Теперь они братаются и поют студенческие песни о прелестях медсестёр. Капитан Смоллетт в углу методично напивается и бормочет что-то о "падении дисциплины в королевском флоте" и "разврате, который несут женщины на кораблях, даже если они только в мыслях моряков".

День 15
Проснулся в форте, голова гудит как корабельный колокол. Вчерашнее перемирие продолжается, хотя и странным образом. Доктор Ливси и Сильвер затеяли медицинский осмотр всей команды. Сильвер настаивал, что "настоящий пират должен быть здоров как бык, особенно в определённых местах". Доктор проверял зубы и пульс, а Сильвер... другие части тела. Когда очередь дошла до меня, я спросил, нет ли у доктора лекарства от "постоянных мыслей о женских округлостях". Ливси прописал мне "холодное купание в море и чтение Библии". Сильвер тихо добавил: "Не поможет, парень, я пробовал".

День 16
Перемирие приняло неожиданный оборот! Капитан Смоллетт предложил устроить "товарищеский матч" между командами пиратов и честных моряков. Игра называется "Загони ядро в бочку" — нужно катать пушечные ядра по палубе форта. Сильвер оказался невероятно ловким, несмотря на деревянную ногу. Он использовал её как клюшку, что вызвало протесты Трелони: "Это неспортивно, сэр! Ваша нога даёт вам преимущество, подобное третьей... кхм... конечности!" Игра закончилась потасовкой, когда Бен Ганн выскочил голый, крича, что "Элеонора предсказала победу тех, кто ближе к природе!"

День 17
Перемирие всё ещё в силе, но становится всё более странным. Сегодня Сильвер и капитан Смоллетт устроили конкурс "Самая страшная морская байка". Сильвер рассказал о русалке с "верхними прелестями размером с бочонок рома и нижней частью, способной проглотить целый корабль". Смоллетт парировал историей о морском чудовище, у которого "щупальца с присосками, как губы портовых девиц". Я пытался представить эти создания и провёл остаток дня, прикрывая свой "бушприт" судовым журналом. Доктор Ливси заметил это и покачал головой: "Вижу, мои рекомендации не помогли".

День 18
Сквайр Трелони решил, что для укрепления перемирия нужно устроить театральное представление. Он написал пьесу "Морская дева и отважный капитан", где сам сыграл деву, нацепив на грудь два кокоса и водоросли на голову. Сильвер был капитаном, что довольно иронично. В кульминационный момент, когда "дева" должна была броситься в объятия "капитана", кокосы Трелони оторвались и покатились по сцене. Сильвер, пытаясь их поймать, потерял равновесие и рухнул на Трелони. Я украл кокосы и спрятался за фортом, поэтому не знаю, чем все закончилось.

День 19
Джим Хокинс неожиданно вернулся в форт! Оказывается, всё это время он прятался на "Испаньоле" и наблюдал за островом в подзорную трубу. Говорит, что видел, как мы играли в "Загони ядро" и ставили пьесу. "Со стороны это выглядело, будто вы все сошли с ума или отравились плохим ромом", — сказал он. Сильвер расхохотался и предложил Джиму "присоединиться к безумию, ведь жизнь коротка, а женские прелести вечны". Джим покраснел как вареный рак.

День 20
Перемирие закончилось самым неожиданным образом. Бен Ганн притащил в форт огромную черепаху, которую назвал "кузиной Элеоноры". Сильвер немедленно предложил сварить из неё суп. Бен разрыдался и обвинил пиратов в "бессердечии к чувствам природы". Капитан Смоллетт встал на сторону Бена, заявив, что "даже в диких условиях мы должны сохранять человечность". Сильвер парировал, что "человечность хороша, когда твой желудок полон, а не урчит как влюблённый кот". Началась перепалка, которая переросла в потасовку. Я спрятался под столом, прижимая к груди черепаху, чьи формы, должен признать, действительно напоминали очень плоскую женскую... впрочем, не будем об этом.

День 21
Мы с пиратами покинули форт и вернулись в лагерь на берегу. Сильвер в ярости. Он прыгает на своей деревянной ноге и клянётся, что "найдёт сокровища, даже если придётся перекопать весь остров, как шахтёр, ищущий проход к сердцу горной девы". Я не уверен, что такая метафора уместна, но промолчал. Один из пиратов, Джордж Мерри, предложил напасть на форт ночью. Сильвер отверг эту идею, сказав, что "только дурак атакует, когда можно заманить врага в ловушку сладкими речами, как моряк заманивает девицу обещаниями вечной любви". Я начинаю подозревать, что Сильвер — не только пират, но и поэт в душе.

День 22
Сильвер послал меня на разведку к форту. Я крался через джунгли, представляя себя отважным следопытом, когда внезапно провалился в какую-то яму! Оказалось, это была ловушка Бена Ганна для "недостойных ухажёров Элеоноры". На дне ямы я обнаружил скелет в матросской одежде с запиской в зубах: "Элеонора сказала нет". Просидел в яме несколько часов, пока меня не нашёл Джим Хокинс, который, оказывается, тоже следил за фортом. Он помог мне выбраться, и я пообещал ему "вечную дружбу и первый выбор среди портовых красоток, когда вернёмся в Бристоль". Он закатил глаза и сказал, что я "безнадёжен".

День 23
Вернувшись в лагерь, я обнаружил, что пираты устроили "военный совет". Они сидели кругом, передавая бутылку рома и обсуждая план захвата сокровищ. Сильвер нарисовал на песке карту острова, используя камешки для обозначения форта и два крупных круглых камня для... ну, вы понимаете. "Здесь наша цель, джентльмены удачи!" — воскликнул он, указывая на углубление между двумя холмами на карте. Пираты одобрительно загудели, а я задумался, действительно ли они говорят о сокровищах, или это какой-то пиратский эвфемизм.

День 24
Невероятное событие! Ночью в наш лагерь пробрался доктор Ливси. Он пришёл, чтобы осмотреть раненого пирата, но, по-моему, это был лишь предлог. Я подслушал его разговор с Сильвером. Они обсуждали какую-то сделку: Сильвер получает свободный проход с острова, а Ливси — что-то, что Сильвер называл "настоящей картой". Когда доктор ушёл, я спросил Сильвера, о какой карте шла речь. Он подмигнул и сказал: "Карта к сердцу любой женщины, парень. Я записал все свои секреты обольщения за двадцать лет пиратства. Доктор хочет произвести впечатление на вдову губернатора". Не уверен, правда это или очередная пиратская байка.

День 25
Сильвер объявил, что мы выступаем на поиски сокровищ! Оказывается, у него всё это время была настоящая карта Флинта, спрятанная в полой деревянной ноге. "Храню самые ценные вещи рядом с тем, что ценю больше всего", — пояснил он, похлопывая себя по бедру. Мы отправились в путь, следуя указаниям карты. Остров оказался гораздо больше, чем я думал. Особенно когда приходится продираться через заросли, которые Сильвер постоянно сравнивает с "непокорными женскими кудрями, в которых так приятно запутаться".

День 26
Блуждаем по острову второй день. Сильвер уверяет, что мы на верном пути, но я начинаю сомневаться. Особенно после того, как мы в третий раз прошли мимо одного и того же дерева, которое я отметил, вырезав на нём... ну, скажем так, анатомически точное изображение. Сильвер обвинил меня в "порче природы непристойностями", но потом добавил ещё несколько деталей к моему рисунку для точности.

День 27
Мы нашли скелет! По словам Сильвера, это был один из членов команды Флинта, которого повесили за "непростительное преступление". Когда я спросил, что же он сделал, Сильвер понизил голос до шёпота: "Он сказал капитану Флинту, что русалки — это всего лишь выдумка пьяных моряков". Пираты перекрестились, а я невольно посмотрел на океан, пытаясь разглядеть в волнах очертания женских форм.

День 28
Наконец-то! Мы нашли огромный крест из брёвен — метку на карте Флинта! Пираты с воодушевлением начали копать. Я тоже схватил лопату, представляя, как вернусь на Ямайку богачом и все портовые красавицы будут бросаться мне на шею, очарованные моим богатством и героическими историями. Внезапно из джунглей раздался выстрел! Это была команда капитана Смоллетта! Завязалась перестрелка. Я нырнул в наполовину вырытую яму, молясь всем морским богам о спасении.

День 29

Чудом выжил в перестрелке! Когда дым рассеялся, я выглянул из ямы и увидел настоящее поле боя: Сильвер прячется за пальмой, капитан Смоллетт укрылся за валуном, Джим Хокинс свалился в куст, а доктор Ливси перевязывает раненого пирата. Внезапно с неба хлынул тропический ливень такой силы, что стрелять стало невозможно! "Перемирие из-за погодных условий!" — закричал Сильвер. "Согласен, но без фокусов!" — ответил Смоллетт. Обе стороны укрылись под огромным баньяном. Сидим, промокшие до нитки, и смотрим друг на друга волками.

Трелони достал фляжку с бренди. После третьей порции бренди Смоллетт начал рассказывать байку о шторме у берегов Ямайки, где "волны были высотой с бюст графини Портсмутской, а та, поверьте, была дамой внушительных достоинств!" Сильвер расхохотался и ответил историей о русалке с "хвостом, раздваивающимся в нужных местах". Вскоре все враждующие стороны обменивались пикантными морскими байками, я не успевал записывать.

День 30
Сегодня произошло невероятное! Мы нашли сокровища, но они оказались не совсем тем, что мы ожидали. Вместо сундуков с золотом, в пещере Бена Ганна обнаружилась коллекция фарфоровых статуэток обнажённых нимф в весьма откровенных позах! Сильвер сначала впал в ярость, но потом внимательно осмотрел одну из статуэток и воскликнул: "Клянусь всеми морскими чертями, это же редкая коллекция императора Японии! Каждая стоит целое состояние!" Трелони тут же начал рассуждать о "художественной ценности" и "изящных изгибах", не отрывая глаз от фарфоровых бюстов, которые, надо признать, были выполнены с поразительной анатомической точностью. Я никогда не думал, что можно так покраснеть, глядя на фарфор.

День 31
Проснулся от диких воплей! Оказывается, ночью одна из фарфоровых нимф "переночевала" в гамаке Трелони. Сквайр клянется, что не брал её, и обвиняет пиратов в "подлой шутке над джентльменом". Сильвер невинно хлопает глазами: "Может, статуэтка сама к вам приползла?"

Капитан Смоллетт приказал провести инвентаризацию "нефритовых дев". Во время пересчета я уронил одну особо фигуристую нимфу, и у неё откололась... часть спины. Внутри обнаружился маленький рубин! Сильвер расколотил ещё пять статуэток — все с драгоценностями внутри! "Вот это я понимаю — красота с сюрпризом, прямо как портовые девицы!" — хохотал он.

День 32
Оказывается, Флинт прятал в каждой статуэтке по драгоценному камню. Теперь мы методично разбиваем прекрасных фарфоровых дам. Трелони рыдает над каждой, словно хоронит любимую тётушку. Доктор Ливси подбадривает его: "Сквайр, подумайте о рубинах и изумрудах! На них можно купить целый гарем из живых женщин!" Я никогда не видел, чтобы человек так быстро переходил от горя к воодушевлению. Трелони теперь сам разбивает статуэтки с энтузиазмом ребёнка, получившего новую игрушку.

День 33
Катастрофа! Мы разбили все статуэтки, но в последних двадцати не оказалось драгоценностей! Сильвер пришёл в ярость: "Кто-то опустошил этих дам до нас!" Подозрение пало на Бена Ганна, который под допросом признался, что "немного поигрался с последними куколками".

Оказывается, он использовал драгоценности для "украшения своей пещеры". Сильвер схватил его за горло: "Где камни, бородатый дьявол?!" Бен признался, что спрятал их в дупле пальмы на восточном берегу. Пришлось разворачивать корабль! Никогда не видел, чтобы капитан Смоллетт так виртуозно ругался — даже попугай Сильвера покраснел и спрятал голову под крыло.

День 34
Вернулись на остров! Пока команда искала "пальмовую сокровищницу", я наткнулся на странную картину: Сильвер и Бен Ганн тайком пробирались через джунгли с мешком. Я последовал за ними и обнаружил, что они выкапывают настоящий сундук с золотом! Эти двое сговорились за нашими спинами! Я выпрыгнул из кустов с криком: "Попались, морские крысы!" Сильвер так удивился, что упал на свою деревянную ногу, которая треснула пополам. Из полой ноги высыпались рубины и изумруды! Оказывается, он потихоньку опустошал статуэтки, пока мы спали!

День 35
Корабль налетел на риф! Пробоина в трюме размером с бюст губернаторской дочки. Вода хлещет внутрь, а капитан Смоллетт орёт: "Заткните эту дыру, или мы все отправимся кормить рыб!" Сильвер героически пожертвовал своей деревянной ногой, забив её в пробоину.

Мы с Джимом лихорадочно откачивали воду вёдрами. Вспотел так, что рубаха прилипла к телу. Трелони, глядя на мои напряжённые мышцы, вздохнул: "Эх, будь ты девицей с такими формами, я бы тебя озолотил!" Я залез на вершину мачты. Побуду пока впередсмотрящим.

День 36
Бристоль! Наконец-то! Вошли в гавань под приветственные крики. Девушки машут платками с пристани, их корсеты трещат от энтузиазма. Я спускаюсь с мачты.

Джим Хокинс сказал, что уже пишет первые страницы книги о наших приключениях. Когда я заглянул через плечо, то увидел, что он полностью переврал историю! Никаких фарфоровых нимф, никаких сисек на острове и попугай кричит только про пиастры. "Зачем ты искажаешь факты?" — возмутился я.

Джим улыбнулся: "Правда слишком невероятна, чтобы в неё поверили. Кроме того, моя мать будет читать эту книгу".

PS:

От автора: у меня нет телеграма для рекламы, но я пишу книгу - пиратское фэнтези "Слезы Кракена"