Мать моя женщина! Врать не буду, я по настоящему небоскребы не видел, но уверен ни одно здание на нашей планете и в подметки не годится этому дереву. Это не дерево, это ДРЕВО! И если задрать голову вверх, то мне кажется, с любого места можно увидеть крону дерева уходящего в небо. Дальнейший путь от Мертвого Очага не принес никаких сюрпризов. Мы старательно прошли полдня сквозь густой лес, пока не вывалились из кустов на побережье моря. Причем это произошло так стремительно, что я даже и не понял, как оказался на песчаном пляже с бегающими крабами в поисках съестного. Соленый запах моря приятно щекотал ноздри, приглашая, окунутся в прозрачную воду. Так и хотелось развалиться на шезлонге, потягивать пиво и вдыхать морской бриз, заполняя им свои легкие до отказа. Но потом я узнал, что нас отделяет от Древа небольшой перешеек из камней и скал, и нам придется перебираться по нему. А скакать по скользким скалам, с риском переломать себе ноги, не очень-то и приятная вещь. Но делать нечего придется топать по склизким камням и мысленно ругать себя за излишнее любопытство. Я мрачно посмотрел на пропадающую под волнами тропинку из мшистого камня, окутанного в скользкие водоросли, и со вздохом сохраняя равновесие, наступил на свой первый булыжник. Но все же больше всего я переживал о том, как Граф пройдет это испытание, с его-то длинными ногами можно и повредить себе что-нибудь. Однако, в отличие, от меня Граф аккуратно, передвигая свои ноги, без проблем шагал от камня к камню, напоминая мне карнавальных клоунов на больших ходулях, правда, зачем-то перекрашенных в скучный серо-зеленый цвет. Мне же пришлось корячиться на своих двоих, и прыжками перебираться от одного камня к другому, иногда поскальзываясь и с совсем не солидным видом падать в воду. Благо, что вода была теплой и приятной, из-за чего падение в воду не очень то и огорчало. В общем, с грехом пополам мы таки добрались до противоположного берега и вновь углубились в лес. Малозаметная тропинка едва виднелась сквозь большие листья какого-то растения, и иногда пропадала из виду, но Граф уверено находил ее снова и продолжал идти по ней, словно по тротуару в центре города. Но вот наша тропинка начала подниматься вверх, и стало понятно, что холм, на котором стоит Древо, уже начался. Подъем становился все круче и круче, тропинка все уже и уже, и вот мы уже петляем между камнями и кустами как след зайчишки убегающего от голодной лисы. Нам приходилось то подниматься круто вверх, то вновь спускаться вниз, что бы обойти серьезное препятствие. И все чаще я начал бороться с желанием напроситься на ручки к Графу. Что ему понести мою тушку в семьдесят пять килограммов, когда он лихо тоннами может таскать. И глядя ему в спину становится завидно, с какой легкостью он тащит свой рюкзак и при этом, не напрягаясь, перешагивает через большие валуны, когда мне же приходится старательно их обходить, изредка спотыкаясь о корни мелкопакостного кустарника. И вот только тут я понял, как пользуются своими картами плетуны. Вспоминая те сетки, которые мне показал старейшина плетунов, я все не мог понять, как они определяют себя на местности. Я перебрал все варианты в голове, пока воочию не увидел, как ими пользуется Граф. Для этого нужно подняться на максимально высокое место, растянуть длиннющими пальцами Графа эту сетку, и посмотреть через нее на местность. И вы с удивлением обнаружите, что голубая нитка это река, что серая нить это тропинка, по которой мы шли, и я даже узнал Мертвый Очаг, где мы проходили, в виде черного узла. Граф аккуратно свернул карту-сетку, положил в рюкзак и уверенно шагнул дальше по тропинке. Мы поднимались довольно таки долго, но я все никак не мог увидеть пещеру, о которой говорил плетун. Наконец мы остановились на небольшой площадке, где Граф со вздохом сбросил рюкзак. Видимо он все-таки устал таскать свою ношу и решил сделать привал. Я с облегчением присел на ствол упавшего дерева, и с наслаждением вытянул ноги.
- Слушай Граф, а долго нам еще идти? Я вот смотрю, если мы еще протопаем немного, то глядишь и выйдем к самому Древу. Вон погляди, до него рукой подать.
Граф в это время с усердием что-то искал в своем рюкзаке, прервавшись на секунду, он взглянул на дерево, затем на меня и, усмехнувшись вновь начал рыться в своих сокровищах. Затем он вытащил оттуда вещь отдаленно похожую на стеклянный цилиндр с кольцом наверху, моток веревки с узлами и, шмыгнув носом, жестом показал на груду хвороста лежащего неподалеку.
- Хворост. Куча хвороста. А что с ней не так? – лениво спросил я, мне страх как не хотелось двигаться. Граф подойдя к куче хвороста, сунул туда руку и что-то провернул, из-за чего куча хвороста неожиданно отодвинулась в сторону, открывая взору подземный вход.
- Оригинальненько, знаешь ли, Граф. Очень оригинальный вход. Я думал мы зайдем в пещеру, а мы оказывается, в подземелье спускаемся. Надеюсь, гномы угостят нас крепкой выпивкой, и мы споем с ними у пещерного костра наши боевые песни!
На что Граф мне ответил, копошась в рюкзаке, что нет тут гномов, не живут они в этой области, и что у этих скупердяев, не то, что выпивки, булыжника разломанного не выпросишь. Так что о распитии ИХ напитка, перед ИХ костром можно и забыть. А вот цицигеров надо опасаться.
- Кого? Цицигеров? Это кто такие? – спросил я. И после невнятного рассказа Графа я понял, что это какие-то подземные жители, поклоняющиеся их богине Каймики, вечно голодной до душ младенцев. Короче говоря, жуткие существа, и если их встретить, то самый лучший способ от них избавиться это побег. Но их давно уже никто не видел, и только слухи ходят про них. В общем, наш путь идет через подземный туннель, который в конечном итоге выходит в пещеру Брани, где мы должный найти то, что мне поможет в будущем. И закончив, таким образом, свой рассказ Граф, собрал свой рюкзак, закинул себе за спину, а мне протянул свою склянку.
- А это что такое?
- Это светоч. Он нам будет освещать наш путь в темноте.
Я взял в руки склянку, большая банка с кольцом наверху и какой-то серой мутью внутри. Как будто сигаретный дым запаяли в стеклянную колбу и пристроили сверху железное кольцо
- Ага, светоч говоришь. А как он включается? Ну, или зажигается?
- Вы вливаете свою силу жизни, и он начинает гореть. Ничего сложного.
- Ну да, ничего сложного. Одна только неувязочка, я не житель вашей планеты и у меня нет вашей силы жизни. Так что не будет он у меня гореть.
Граф с недоверчивым видом посмотрел на меня, и на его лице нарисовалась неуверенность. То ли в моих словах, то ли его веры в меня.
- Посланник Ее Воли, а вы уверены, что у вас нет силы жизни? Я видел, как горел ваш меч, а он без силы жизни не может гореть.
- Не знаю дружище, я сам до конца не разобрался с вашими фишками. А мой меч вообще живет своей жизнью. Когда хочет, горит, а когда не хочет, хрень добьешься от него огня. Живет своей жизнью зараза.
- Без силы жизни нет самой жизни, в большей или меньшей степени она есть у любого живого существа. А у вас она должна быть вообще невероятной мощи, иначе вы не были бы Посланником Ее Воли и не могли бы носить Ее Печать.
- Не знаю Граф, не знаю. А то, что ты называешь печатью, я называю медальоном. И мне ее дала неизвестная мне пленница в железной клетке. Вернее она его выбросила, когда ее везли в этой клетке. Она бросила медальон в кусты и жестами показала, что бы я потом его забрал. Ну и вот так он у меня и оказался.
Граф недоуменно смотрел на меня и внезапно как-то понуро сник. На его скисшем лице я читал страх, неуверенность и непонимание. Он смотрел то на меня, то на светоч, и рука его дрожала. Но постепенно неуверенность на его лице сменилось маской упрямства. Он сжал губы, выпрямил спину и с гордостью потомка легендарного героя, немного дрожащим голосом сказал мне.
- В любом случае Посланник Ее Воли, я должен выполнить свой долг и отвести вас в пещеру Брани. Путь к нему буду светить я. И если мне придется отдать свою жизнь во имя исполнения приказа, да будет так!
И Граф забрав у меня склянку, что-то возмущенно бормоча, полез под землю. Ну а мне ничего не оставалось делать, как последовать за ним. Спустившись под землю, в руках Графа загорелся светоч, излучая свет как обычная керосиновая лампа, только без черного дыма и запаха горелого железа. Размытый свет лампы освещал подземный проход, из стен которого, там и сям, торчали корни растений вперемешку с паутиной. Мягкий пол, по которому мы шли, полностью заглушал наши шаги. И только сердитое бормотание Графа да редкий стук его головы о торчащий камень в потолке нарушал могильную тишину. После каждого такого стука на меня накатывала волна смеха, но я изо всех сил старался не рассмеяться, что бы еще больше не обидеть моего мнительного спутника. Проход был немного выше моего роста, и поэтому Графу приходилось идти, полусогнувшись, из-за чего его рюкзак закрывал мне большую часть обзора. Внезапно Граф остановился, я тут же вынул меч, приготовившись к бою, но мой проводник внезапно ругнувшись, повернул направо и я, увидев два других прохода, последовал за ним. Мы еще довольно долго шли по этому коридору и по моим ощущениям мы спускались глубоко вниз. Воздух становился спертым и пах почему-то заброшенным чуланом. Так идя по проходу, я заметил еще пару ответвлений от нашей тропы, я скромно спросил, а правильным ли путем мы идем, на что Граф сердито гавкнул, что карта, по которой мы идем, никогда не врала, и картограф был надежный. Правда кто он такой и когда создавал он эту карту, на эти вопросы я получил только возмущенное фырканье и сердитое молчанье в ответ. Вскоре я начал ощущать лёгкий ветерок и наша тропинка начала подниматься вверх. И вот через какое-то время мы, кажется, выбрались наружу. Правда темень была не зги. И хотя светоч практически ничего не освещал, я понимал, что мы находимся в громадной пещере. Граф решительно было направился в путь, как я тут же остановил его.
- Слушай Граф, ты когда-нибудь бывал в этой пещере?
- Нет.
- А чего же ты тогда сломя голову ломанулся вперед? А ну как выскочит какая-нибудь бяка и съест нас с тобой с потрохами?
- Так вы же Первый Воин. Чего бояться?
- Ой, какой ты смелый стал. Забыл, как сегодня сопли жевал в туманном лесу? Это для вас я Первый Воин. А для себя я, прежде всего, обычный человек. И жить мне ой как нравиться. Чего там говорил старейшина про пещеру, напомни мне, пожалуйста?
- Эмм… седую шерсть не бить ножом, держаться подальше от стен и свет пробудит силу.
- Ну, со стенами понятно, в пещере они должны быть. А вот какой свет пробудит силу? И какую еще силу? Блин не люблю ваши головоломки. Шерсть какую-то еще надо опасаться, и с чего бы ее бить да еще ножом?
- Я не знаю.
- Вот-вот. Я тоже не знаю. Надо для начала надо стены этой пещеры найти. У тебя как со зрением? Стены пещеры видишь?
- Неет.
- И я не вижу. Ладно, давай сделаем так, потихоньку пойдем без шума и надеюсь, не уткнемся в какую-нибудь стену.
И вот, освещая пространство, дрожащим светом никчемной лампы, мы потихоньку стали шагать в полной темноте. Я старательно использовал все свои чувства, ища опасность со всех сторон. Пытался разглядеть что-либо, прислушивался к каждому шороху, носом втягивал воздух, чтобы уловить какой-либо запах, но ничего не мог обнаружить. Казалось, что мы идем в скафандрах в самой глубине самой глубокой черной дыры. Никтофоб с признаками клаустрофобии уже давно бы закатил истерику, да и рука Графа как обычно дрожит, из-за чего свет от светоча стал еще более рассеянным. Тут под ногами Графа раздался хруст, я успел схватить его за руку, прежде чем он зашелся в немом крике. Его глаза лихорадочно смотрели на меня, а дрожащая рука показывала что-то на землю. Я прошипел, что бы он заткнулся и посмотрел, куда он указывал рукой. На земле лежал раздавленный Графом странный череп. Размером с голову крупной собаки, почти с такими же челюстями, но с большим лбом и кошмарными клыками. Судя по дырке со стороны виска, хозяин черепа явно умер не от старости. Да и сам череп был довольно таки свежим, если можно так сказать. Еще не вся сгнившая плоть висела по краям и источала сладковатый запах гнили. Ох, не хотелось бы мне встретиться с хозяином черепа, когда он был еще жив и здоров. Я жестами показал Графу, что надо идти дальше. Он, тяжело дыша, кивнул головой и мягко шагая, двинулся дальше. Я крутил головой во все стороны, ожидая чего угодно и кого угодно, а в руках я уже давно сжимал меч. Но попытка войти в боевой режим как обычно провалилась, но все же с ним я себя чувствовал себя уверенней. Неожиданно Граф остановился и жестом показал рукой вверх, и я увидел мерцающий огонек. Где-то там наверху, возможно даже на потолке пещеры, как трепещущий факел на ветру пульсировал непонятный мне объект. Мы с Графом невольно ускорили свой шаг, и с каждым шагом он становился все ярче и ярче. Идущий впереди Граф, увеличивая шаг, уже начал забывать свой страх и иногда оборачивался ко мне с несмелой улыбкой. Как вдруг он остановился и ткнул своим пальцем мне в грудь. Я посмотрел и увидел, что под сорочкой у меня светился медальон. У Графа расширились глаза, он упал на одно колено, но я успел-таки заткнуть его рот своей рукой. Жестами, показывая, что сейчас нам для полного счастья только его свиста не хватает. Я погрозил ему кулаком и прошептал, что если он сейчас свистнет, и если нам повезет, и мы выживем, то я его свистульку сломаю и запихаю в одно место. Он согласно закивал головой и, шепча, предложил идти первым.
- Хорошо. Я пойду первым, ты только держи свою дурацкую лампу высоко над собой, что бы света было больше. И крути головой как радар, смотри по сторонам, что бы никто ни напал на нас сзади.
Он опять с усердием закивал головой и вытянул руку с лампой вверх. Таким образом, мы продолжили свой путь к непонятному огоньку. С каждым шагом я старательно сканировал пространство вокруг нас, пытался одновременно услышать и увидеть все. Каждый метр нашего пути давался для меня с трудом. Был бы я один, мне было бы легче, но когда рядом с тобой находится кто-то еще, и ты несешь ответственность за него, то это так давит на психику. Вот почему я всегда старался быть одиночкой и всегда противился становиться во главе какой-либо команды. И как говорила Лора, я давно мог стать генералом, но из-за своего эгоизма и безответственности так и хожу в солдафонах. Так тихо шагая в глубокой темноте, я начал ощущать какое-то изменение в пространстве. Я замер пытаясь понять, что же поменялось. Но слышал только стук своего сердца и тихое, но испуганное дыхание Графа. Еще раз, внимательно прислушавшись и ничего не обнаружив, двинулся дальше. Через некоторое время мне показалось, что я вновь что-то услышал. Я приказал Графу стоять на месте, обошел его и шагнул в темноту позади него. Вязкая тишина окутала меня, у меня появилось ощущение, будто я нахожусь в каком-то коконе. Как будто меня лишили зрения и слуха и я просто какой-то бестелесный дух. Однако внутри меня все кричало, что что-то не так. Я по привычке закрыл глаза и превратился в слух, стараясь раствориться в этой абсолютной тишине. Я ловил своим телом каждую волну, и я услышал. Вы когда-нибудь видели, как в ночной темноте охотиться летучая мышь? В ее бесшумном и хаотичном полете, охотящегося хищника, иногда звучали щелчки, похожие на цыканье. Таким образом, она находила свою добычу. Вот я слышу сейчас похожий на щелчки летучей мыши, но только гораздо длиннее и не такие звонкие. «Ци-циг, ци-циг» - летел звук с той стороны, откуда мы пришли.
- Посланник Ее Воли! Посланник Ее Воли! – услышал я шепот Графа
- Чего тебе? – прошептал я в ответ
- Взгляните на свои руки!
Я глянул. Мои руки окутывала синяя синева как в той пещере с Митром, когда я первый раз взял в руки Неистового. Татуировка сияла сквозь сорочку, и синие искорки вылетали из-под рукавов. Вот он, боевой режим! Я сфокусировал зрение и увидел вдалеке стройный ряд непонятных существ. Они стояли плотным рядом, плечом к плечу, как войско готовое к битве. Даже находясь вдалеке, я почувствовал ужас, идущий от них. Волна цыканья докатилась до меня, и у меня появилась уверенность, что они обнаружили нас.
- Граф! Ты видишь их?
- Кого? – в панике просипел Граф
- Существ, которые стоят там вдалеке. Прямо, как на параде, в ряд выстроились.
- Нет!
- Тогда потихоньку и без паники валим отсюда. Ох, не нравятся они мне, ох, не нравятся!
Мы развернулись, и стараясь не издавать шума побежали. Света от фонаря катастрофически не хватало, и мы, спотыкаясь, мчались по пещере. Оказывается, в боевом режиме, свет фонаря мне оказался не нужен. Я видел все вокруг как через окуляры ночного видения. Чего не сказать о Графе, который спотыкался каждый раз о неровности.
- Дай светоч!
- Но он же погаснет в ваших руках! Вы же говорили что у вас нет силы жизни!
- Дай сюда! Видишь руки светятся, я чувствую, что и твоя дурацкая склянка тоже гореть будет.
Он протянул мне светоч, и стоило мне его взять, как он засиял, осветив половину пещеры.
- Я верил в вас! – завопил Граф
- Идиот ты че орешь! – заорал от неожиданности я в свою очередь. Я оглянулся и увидел, как стройный ряд существ мчится за нами.
- Ходу, ходу! – уже не скрываясь, закричал я.
- Посланник Ее Воли мы погибнем?! – завыл Граф
- Заткнись и беги!
- Но куда?!
- Бежим к той штуковине, которая горит. Мне кажется, что эти твари света боятся, иначе бы ультразвуком не пользовались! Так что ходу, ходу до нее!
Мы бежали изо всех сил, и чем может закончиться эта гонка, одному богу было известно. Свет от светоча ярко освещал наш путь, и теперь я увидел по какому полу мы бежали. Это было место сотен битв. Повсюду лежали останки и кости тех существ, череп, которого обнаружил Граф. И возможно именно они сейчас гонятся за нами. Мы неслись, петляя между камнями и завалами скелетов.
- Посланник Ее Воли взгляните! – вскрикнул Граф, но я уже сам все видел. Мощные корни древа опутывали потолок пещеры. А из самой гущи корней свисали корни поменьше, тянущиеся вниз, почти достигая земли. И если постараться, то можно допрыгнуть до корней и по ним забраться вверх. Это был наш единственный шанс спасения. Все зависит от того как быстро бегают наши преследователи.
- Манторы! – завопил Граф.
Из темноты навстречу нам мчались здоровенные животные размером со слона, но покрытые шерстью с единственным рогом как у единорога и для разнообразия, вдобавок украшенные парой бивнями. До корней осталось совсем немного, но я понимал, что мы не добежим. Неужели это конец? Так бесславно погибнуть на задворках планеты, в богом забытой пещере. Внезапно послышался резкий свист, и пещера осветилась ярким взрывом, а под сводом пещеры запылал необычайный сгусток света. Он висел под потолком и кружился на месте, его яркий свет был необычайно сильный и одновременно завораживающий. Переливаясь, он освещал каждый уголок пещеры, и как маятник плыл из стороны в сторону, словно в руках гипнотизера, заставляя тебя забыть обо всем, кроме этого призрачного света. Краем глаза мне показалось, что недалеко от нас метнулась какая-то фигура, и я усилием воли сбросил с себя оцепенение. Осмотревшись по сторонам во мне вновь начал рождаться страх. Позади от нас стояли в трансе наши преследователи, двухметровые, обросшие шерстью зверюги, с клыками которым позавидовал бы волк оборотень, а впереди манторы, напоминающие мамонта, но без хобота и тремя рогами. А рядом Граф с умилением смотрящий на сгусток света под потолком. Я бесцеремонно растормошил его, и жестами показал, что надо бежать до корней. И мы рванули к ним, но добежав до них, я понял, что не допрыгну до ближайшего корня. Слишком высоко они висели, и тогда Граф не стесняясь, схватил меня за пояс и подбросил. А затем и сам прыгнул как заправский кузнечик. Я как мяч взлетел метров на десять и вцепился в корень. И мы, карабкаясь по ним, начали подниматься, и как оказалось вовремя. Свет от сгустка стал не таким ярким, колебания стали медленнее и вот уже в рядах манторов и цицигеров началось движение. Поднявшись наверх, я с мрачной решимостью обрубил корни под нами, чтобы не дать монстрам шанса добраться до нас, и вот шум падающих корней вытащил всех чудовищ из транса. Их взор обратился на нас, и цицигеры первыми бросились в нашу сторону. Но их тут встретили манторы и внизу закипела битва. Визг и трубный вой заполонили пещеру. Внизу образовалась куча мала. Манторы лихо насаживали цицигеров на свои бивни, а те в ответ полосовали их клыками, но серьезного ущерба они не наносили. Но мне было не до просмотра эпичной битвы фантастических существ, меня тянуло к огоньку, который горел в центре корней. И вот тут я увидел прозрачный силуэт человека в плаще, который мелькнул в свете. Всего лишь на мгновение, на долю секунду, но я был уверен, что мне это не почудилось.
- Граф, ты видел силуэт? – спросил я Графа, карабкаясь по корням.
- Какой силуэт? – в свою очередь спросил Граф, не отставая от меня.
- Да черт его знает, мелькнул в свете как будто в прозрачной накидке и пропал.
- Нет, не видел, но я не удивлен.
- Почему?
- Ну, кто-то же использовал Зарницу Очарования.
- Чего?
- Ну, тот радужный свет, из-за чего все мы тут замерли, кроме вас, конечно же. Это очень сильная магия, и требуется очень много сил жизни, что бы создать ее. И значит, тот человек, который использовал ее, очень сильный маг. Одно только мне не понятно.
- Что именно?
- Я не знаю ни одного мага, который бы бегал и карабкался по корням так же ловко как какой-нибудь вор. Магу этого не надо, его сила в сосредоточии произнесения заклинаний, а бегать и произносить длиннющее заклинание при спокойном дыхании никак не получится. Поэтому я даже не знаю, кто это может быть.
- Ладно, потом разберемся. Лучше посмотри, какую вещицу мы нашли!
Передо мной в корнях древа лежала другая часть моего медальона. Я ни за что бы ее не перепутал. Те же рунические узоры, тот же металл. Прежде чем взять его в руки, я цыкнул на Графа, что бы он даже не думал свистеть. Не хватало, что бы внизу дерущиеся, вновь обратили на нас внимание. Он молчаливо кивнул, но с дрожащим лицом влюбленно смотрел, как я взял в руки вторую часть медальона. Холодное свечение двух половинок медальона, завораживало не хуже зарницы очарования. Я аккуратно соединил части медальона, кожей чувствуя как грани металла плавно скользят по салазкам, заканчиваясь легким щелчком соединившихся частей. На мгновение в пещере воцарилась полная тишина. Абсолютная тишина. Затем вспышка ярчайшего света, от чего едва не ослеп, а потом легкий хлопок и вижу, как Граф в немом вопле летит куда-то вверх. Меня тоже потянуло вверх мощным потоком, и вот я лечу в каком-то туннеле. Меня швыряет из стороны в сторону, пыль забила мне ноздри, от чего дышать было не возможно. Обдирая руки в кровь, пытаюсь зацепиться хоть за что-нибудь, но все мои попытки бесплодны. Внезапно я вылетел из этой трубы, и увидел, что падаю вниз по стволу гигантского древа. Грохнувшись спиной на один из корней, отчего из моих легких вылетел весь воздух, я заскользил дальше по покрытой мхом коре. Извиваясь, как червяк на крючке у рыбака, и проклиная всех портных на этой планете, я старался добраться до ножа в голенище. Наконец у меня получилось вытащить его и, не теряя надежды, я попытался воткнуть его в корень, что бы затормозить мое падение, но кора со мхом легко отлетала от него, а земля все ближе и ближе мчалась ко мне. С мрачной решимостью я вонзал и вонзал нож в кору, пока клинок не нашел более твердую часть корня и мое падение начало замедлятся, и вот уже когда до земли осталось совсем ничего, я остановился. Где то на небольшой высоте, мои ноги висели над землей, а сам я ободранный, но живой лежал на гигантском корне гигантского дерева. Немного отлежавшись, я встал и начал осматривать место для спуска на землю. Ниже меня находилась небольшая площадка из опавших листьев, и если повторить тот же трюк, то никаких проблем не должно быть. Сгруппировавшись, я прыгнул вниз, одновременно вонзая нож в серый мох, где повис в метре от земли. Но тут разразился страшный рев, корень качнулся и ударил меня, отчего я отлетел от него на приличное расстояние. Еще не поняв, что случилось, я увидел, как на меня несется какое-то громадное серое существо. За долю секунды я понял, что мои передряги еще не закончены. Здоровенный, как грузовой вагон с поросячьими глазками, выставив три бивня, на меня мчался мантор. Представьте себе поезд, покрытый шерстью, мчащий со всей одури на вас. Что для него валявшийся ствол дерева толщиной с мое тело, он с легкостью откинул его в сторону, даже не остановившись на мгновенье. Мне ничего не осталось делать, как развернуться и бежать. И я побежал.