Пение птиц, сменилось головной болью. Фоном, в темноте раздался звук одинокого автомобиля, лай соседской собаки и дрели. Веки вздрогнули, обрывок сна и чёрную пустоту заливал свет. Глаза медленно открывались. Яркий свет, смешался с волной боли, импульсом прокатившимся по мозгу. Веки открывались, сознание медленно возвращалось. Пустоту, заливала боль безысходности. Ещё один ёбанный день…
Игорь повернулся на бок. Рука потянулась к обслюнявленной щеке. Глаза, не хотели открываться. Мозг, продолжал рисовать визуалы, они блёкли и разрушались, через несколько секунд. Графический, мозговой процессор не справлялся с действительностью. Ругань соседей и детский плачь вырывали из приятной, чёрной пустоты. Он потянулся. Лёг на спину, широко открыл глаза, проснулся окончательно . Свежий ветер колыхал штору, на окне. Комнату заливал солнечный свет. Соседи притихли, пение птиц заливало пространство улиц. Настроение было гадкое, но утро действительно было добрым. Нога вылезла из под одеяла, скользнула по чёрной, шелковой простыне, и коснулась холодного пола. Игорь, сел на постели. Ступни, нащупали приятную прохладу домашних тапочек. Глаза пробежались по комнате, в надежде обнаружить хоть какую нибудь перемену.
-Нет, всё на месте, всё также. Ещё один день…
Это была победа. Хоть и маленькая, но победа. Каждый день мог быть последим, глубокая депрессия, держала в тесных объятиях. Он не строил планов дальше, чем на завтрашний день. День, мог просто не настать. Когда, лапы депрессии крепче сжимали тело и мозг, всё вокруг, становилось чёрно-белым. Всё блёкло, пропадало желание, вообще что либо делать. Он переставал чувствовать запахи. Еда на вкус, была с пластиковым привкусом. Даже секс и лёгкие наркотики не доставляли удовольствия. Просто, притупляли боль, на время. Наступали самые чёрные моменты, когда мозг сжимало, как в тисках. Парализовывало всё тело. Мысли, сделать последний шаг, переполняли голову. Глаза, со страхом, бегали по венам, ища место, где лучше сделать глубокий надрез. Он представлял боль и его сковывал страх . Разрезать вену глубоко, не просто. Больно и страшно. Инстинкт самосохранения, включается автоматически. И это, не всегда «удачно» заканчивается.
Ему приходилось видеть, как режут вены, и последствия. Видеть в живую, отвратительная картинка. Впервые в жизни Игорь увидел порез на руке Шыры. Это был странный друг юности, с очень странной кличкой.
-Скажите, у кого не было, странных друзей в юности? У многих до сих пор такие есть друзья.
У Шыры, был шрам на запястье. Не глубокий, скорее хорошая царапина. Он её сделал перочинным ножом, когда был подростком. Всерьёз, резнул себя по руке с надеждой, оставить бренный, жестокий мир. Типичные мысли тинейджера, как сейчас модно говорить.
Второй раз, это была армия. Одному солдату очень не хотелось служить. И он придумал, что резать вены, это лучший способ выбраться из армии. Стёпа, был парень решительный. Стёпа, была кличка. Я не помню его имени. По фамилии был Степанов. Типичный отморозок, начинающий рэкетир середины 90х, по ошибке, а скорее по отсутствию, мозгов и денег попал на службу.
Стёпа докурил сигарету. Швырнул окурок, шагнул в сторону туалета, прихватив по дороге помощника, подержать вену. До парня, не совсем дошёл смысл просьбы, он согласился на автомате, помочь Стёпе. Через несколько минут они молча вышли из туалета. Рука, была залита кровью, и перетянута ремнём. Он был бледный. Не менее бледный помощник, поддерживал его по пути в санчасть. В последствии, Стёпа ещё раз резал вены. Удачно перерезал сухожилия и был комиссован по инвалидности. Вид крови отвратителен. Это, не краска в кино. Шёл делёкий 1990 год. Последний год империи. Родители Игоря были в разводе. Первый, единственный и последний раз он гостил у отца, в Тюмени. На дискотеке в общежитии, где жил отец, случилась драка. Игорь и его пару друзей были ещё пацанами. Они сидели на ступенях, у крыльца общежития. Внутри толпилась, наряженная и приукрашенная тюменская молодежь. Через мгновение, из широких дверей общаги, выбежал молодой человек. Он бежал, закрыв рукой разбитый лоб. В другой руке, крепко сжимал гриф гитары. Всё, что от неё осталось. На струнах, болтались обломки деки гитары, волочась за бегущим. Всё лицо, и одежда были залиты кровью. Он медленно бежал, оставляя за собой, капли крови. Спустя несколько минут, с криками, и шумом наружу высыпало несколько пьяных, крепких молодых людей. Человек с гитарой был далеко, молодые люди кричали ему в след угрозы. Один из них, самый пьяный, был с окровавленным подбородком. У него был разорван рот, с одной стороны. Женька толкнул Игоря локтем.
-Пошли отсюда, не могу смотреть на кровь.
Быстро произнёс он и пацаны направились вдоль улицы.