Вот зачем я вчера встряла в эту очередь, не понимаю!
Я же точно знаю, за кем в очереди становиться не стоит, надо сразу разворачиваться и уходить!
Медлительная походка, плавные движения, томный прищур, блуждающий взгляд по сторонам, полуоткрытый рот.
Один человек — и это уже конкретная ОЧЕРЕДЬ:
«Дайте … мне… вот это… И вот … ЭТО… Нет, два ЭТОГО. Нет, это все-таки не надо, лучше ВОН ТО».
Вот рассчитывается уже, вот... вот… Я напряженно слежу за движениями! Ну…
Не-е-ет…
«Ах, дайте еще ВОН ТО. А какой срок годности? А это точно годится для детского питания? А для пенсионного? А для хомячка? А крыс им травить можно? Ну принесите еще два!»
Снова прикасается к кошельку, и меня трясет от тревожного ожидания… Неужели… все???
«Ой, а дайте еще, наверное, немного вон того.. и вон того…
Нет, заберите, наверное, вот это, и дайте полкило ТОГО».
А потом наступает апофеоз.
Карточки в кошельке нет и она аккуратно ищется путем ме-е-едленного перекладывания многочисленных предметов из сумочки на прилавок, а потом с прилавка в сумочку.
В голове проворачиваются всевозможные способы средневековых казней с применением свежей выпечки, замороженной мясопродукции, бакалеи, агропромышленной консервации и сопутствующих товаров.
ААААААА...
Нет, ну конечно, надо было сразу уйти, но иногда надежда на то, что на этот раз все будет иначе — в очередной ловит нас в капкан.
Выхожу и осознаю.
Вот же как интересно, ничего другого на белом свете меня вообще не раздражает.
Ничего не бесит!
Ни шумные подростки, ни скандальные старушки, ни приставучие случайные собеседники, ни беспечные путешественники, ни закоренелые домоседы, ни маргинальные образы у пивнушек, ни перенасыщенные красотой дамы, ни мужики в женской одежде — не бесят! А вот эта медлительность доводит просто до белого каления.
А ведь, скорее всего, потому, что я сама… еще тот ТОРМОЗ.
Нет, не в магазинах, где я быстро как пулемет выпаливаю что мне нужно, а в других вещах.
Надо что-то сделать срочно, а я… ну еще сигаретку покурю, а потом чашечку кофе, а потом на коммент отвечу ( ну он же такой важный!), в окно посмотрю - там синички так интересно прыгают по веточкам, с котом поиграю, он же, бедняга, увял уже от невнимания… Ой, а не поразмыслить ли мне прямо сейчас по жизненно важным вопросам?
И ненавижу себя за это, ненавижу!!!
Ненавижу это качество в себе, усердно пытаюсь истребить, терплю поражение, еще больше впадаю в гнев и переношу эту испепеляющую злобу на других.
Брошу я себя, наверное, морально казнить за недостатки. Никого нельзя ненавидеть, даже… себя.
Ненависть — это не «лекарство», опасно ею другие «болезни» лечить, только хуже будет. Один сорняк изведешь, а при этом все поле истопчешь и урожай погубишь.
Помню, однажды, стоим мы возле вокзала в Минводах, после восхождения на Эльбрус, рассвет полыхает алый, пьянящий весенний ветер, в кустах птичий гомон оглушительный, а мы замерли и слушаем.
Позади ледяной шторм на Эльбрусе, в снежной пещере чуть не сдохли, а память ярче всего запечатлела картину — одновременно обмороженные и обгоревшие, ошалевшие от счастья люди, стоят и птичек слушают.
И ничего больше не надо!
Живые. Пичужки в кустах орут и рассвет все-таки пришел.
Однако, возможно, те птички, на самом деле, куда важнее, чем все то, куда я так отчаянно пытаюсь успеть.
Так что пойду-ка я лучше за пернатыми понаблюдаю. Веселятся. Летают. Чирикают. Хорошо!
А там, может быть, встану я однажды в бесконечную ОЧЕРЕДЬ ИЗ ОДНОГО и вдруг — ух, ты… НЕ БЕСИТ!!!